Эдуард Павлович Петрушко
Деревня 2
ГЛАВА 10
Тучи, которые пригнал хлёсткий сильный ветер, затянули все небо. Где-то вдалеке громыхнул гром, и тут же сверкнула молния. «Странное явление для осени», – мельком подумала Яна, двигаясь в почти полной темноте. Она старалась не упустить из виду маячащий впереди силуэт Григория, который время от времени останавливался и поторапливал идущих сзади.
Девушка обратила внимание, что семейная пара давно отстала, и не заметить этого их сопровождающий не мог. Она тяжело дышала и, чтобы не потеряться, взяла Артура за руку, который ее крепко сжал.
Яна и Артур резко уперлись, почти ударились о постройку, которая неожиданно вынырнула из темноты мрачным силуэтом. Григорий быстро нашел дверь и открыл ее, из избушки запахло мышами и лесным перегноем. Но в этой ситуации эти запахи казались домашними и спасительными. Троица ввалилась в дом, и Григорий быстро закрыл дверь. Отдышавшись несколько минут, Яна опять вспомнила о других спутниках – неприятной семейной паре – и спросила:
– А где эти… Виктор и Ира? – спросила она, ни к кому не обращаясь, так как ни лиц, ни фигур она не видела. Но Григорий молчал, будто с ними больше никого и не было в этом угрюмом лесу. Через минуту он ответил:
– Не заблудятся, они местные, – глухо сказал он. Как будто споря с ним, в лесу раздался страшный крик и рев. Артур вздрогнул, Яна громко икнула.
…Ира, тяжелая и неповоротливая, с первых минут начала отставать от идущего впереди Григория, муж шел рядом с супругой, не бросая ее. После того как их начали окружать волки, Виктор достал нож из голенища, а Ира, как заправский гладиатор, взяла бревно и примерялась, махнув им в разные стороны. Постояв несколько минут, готовясь принять бой, они вдруг поняли, что волки почему-то отступили. Ира облегченно выдохнула и бросила сосновый дрючок на землю. Вытирая сосновую смолу об юбку, она сказала, обращаясь к мужу:
– Бросил, гад, москвичей поволок, а нас бросил! Как будто оставил нас специально, чтобы волки сожрали или эти… как их в деревне кличут – «черные». Бросил, как овец, чтобы время было уйти, паразит чумной!
– Да брехня все это про «черных», бабы напридумывали! – ответил муж, не выпуская из рук нож. – Пошли, покамест тропинку еще видно, она между деревьями идет!
Кроны деревьев, словно шатром, накрыли и без того плохо видимую старую лесную дорожку. Впереди шел Виктор и махал острым ножом, срезая ветки, сзади ковыляла его огромная супруга. Вдруг она остановилась и шикнула на мужа.
– Чего ты? – не понял Виктор и достал из кармана куртки папиросы.
– Слушай, дурень, за нами кто-то идет! Точнее крадется, – ответила Ира и ударила по рукам мужа, чтобы тот не шумел коробком спичек, который в глухом лесу издавал звуки набата. Семейная пара прислушалась, но вокруг стояла гробовая тишина. Виктор все-таки подкурил сигарету и, выдыхая сладкий дым, сказал:
– Ссыкуха ты, Ирка! Все нормально! Даже если не найдем эту сторожку, переночуем в лесу. Ни снега, ни дождя нет. А поутру я выдам и Гришке, и Якову. Будут платить вдвое. Пригласили генератор подчинить, а сами в лесу кинули. Простой мужичок, которого все звали в Битучарах Витька или Витек, закончил еще в советское время техническое ПТУ в Красноярске и был мастером на все руки. Если бы не пристрастие к алкоголю и более амбициозные взгляды на жизнь, возможно, он добился бы большего, чем застрять в таежном городке и жениться на сварливой и некрасивой Ире.
Докурив, Виктор пошел дальше. Примолкшая Ира, громко ломая ветки, шла за ним. Ночь окончательно накрыла лес угольной темнотой. Виктор шел наугад и уже сомневался, что он идет по тропинке, т. к. постоянно натыкался на деревья.
– Ну, я олень, надо было хоть фонарик из рюкзака взять! – сказал в темноту он. Лес откликнулся на его голос хрустом ветки. Виктор насторожился и резко остановился. Грузная Ира по инерции чуть не снесла хлипкого мужа со своего пути. Тот выругался:
– Прешь, как корова, смотри куда идешь, а то раздавишь! – Испуганная Ира в нормальных условиях выдала бы любимому за «корову», но тут, полностью зависимая от него, промолчала, обиженно сопя.
– Надо готовиться к ночевке! – сказал Витек и чиркнул зажигалкой, чтобы осмотреться. Дрожащее пламя отбрасывало непроглядную чернь на пару шагов, заключая путников в спасительный круг. Огонь освещал небольшой клочок земли, за которым стеной стояла кромешная тьма, и это вызывало неприятные ощущения.
– Вон пенек – садись! – сказал Витек жене. Зажигалка погасла, и людям показалось, что они лишились зрения. В темноте зрачки людей были увеличены, после света зажигалки они резко сузились и теперь опять начали расширяться, вызывая дезориентацию и неприятные ощущения.
– Не буду я спать, как кошка, на пеньке! – сказала Ира и вдруг громко, как паровоз, закричала: – Гришка!!! Ау!!! Вернись за нами, гаденыш! – Казалось, что в лесу взорвалась бомба. Витька от неожиданности чуть не сикнул себе в штаны.
– Че ты орешь? Волков токо подзовешь. Найдемся! С утра по следам к машине выйдем. Там и перекусить есть и сто грамм.
– Ты и в лесу, заблудившись, о стакане думаешь, алкаш! – буркнула Ира и села на пенек, вытянув толстые, как бревна, ноги. – Иди, вон дрова собирай, следопыт плюшевый!
Отойдя несколько метров от импровизированной стоянки, Виктор начал собирать хворост и ветки. Он постоянно натыкался на деревья и сучья и тихо матерился. Окликнув жену, он пошел на ее голос. Подойдя, бросил хворост на землю и полез в карман за зажигалкой. Свет снова вытащил их из кромешной тьмы. Подняв глаза, Виктор замер и сказал свои последние слова:
– Боже, ты мой! Господин, прости меня грешного! – За спиной Иры стоял зверь. Он был огромный, из его рта торчали белые клыки. В свете зажигалки глаза чудовища были огромного желтого цвета. Следующее, что запомнил Витек, это летящий шерстяной ком, который в мгновение большой лапой схватил его за шею и оторвал от земли. Мужчина стал дёргаться от удушья в конвульсиях. Через секунду у него не стало глотки. Просто не стало – рваная дыра, мешанина из кровавых ошметков. Кровь тугими толчками выплескивалась из разорванной артерии. Зажигалка погасла, Ира дико завизжала.
…Яна не могла прийти в себя от услышанного душераздирающего вопля в лесу. Ее трясло, ладони стали липкие, и кружилась голова. В избушке было темно, только слышалось дыхание ее спутников.
– Тихо! – прошептал где-то рядом Григорий. – Сидите тихо! – еще тише сказал он и замолчал.
Привыкнув к темноте, Яна различила на стенке маленькое окно, которое еле-еле выделялось на фоне общей темноты. Все стояли как изваяния, только мышь копошилась где-то в углу. И тут Яна чуть не завопила. От крика ее спасло то, что она закрыла себе рот. В окне она увидела огоньки. Сперва она приняла их за тлеющие угольки, но потом поняла, что они находятся на уровне ее собственных глаз. Что-то смотрело на нее через мутное стекло небольшого окна. От ужаса горящие глаза хищника показались Яне страшными вестниками смерти. Яну затрясло крупной дрожью, голова закружилась, колени подогнулись. На крышу кто-то прыгнул, и с потолка посыпалась труха. В это время Григория как будто заколотил озноб, он начал вертеться на полу и лишь прошептал не своим голосом:
– Заприте за мной дверь на засов! – и каким-то невероятным усилием вытолкнул свое тело за дверь. Что началось потом, ни Яна, ни Артур объяснить не могли. Казалось, вокруг избушки схватились тигры и гиены. Стояли рев и визг, рычание и скулёж. Казалось, ад опустился на землю, и вовсю веселились демоны. Потом все неожиданно стихло.
У Артура началась ломка. На фоне физического напряжения и диких событий, происходящих вокруг, его организм, казалось, начал разрушаться. Отсутствие очередной привычной дозы полностью выключило мозги Смыслова, и внутри него начал образовываться комок нестерпимой боли. Боль, как шампунь, под струей воды начала расходиться и захватила все тело. Хотелось свернуться в клубок и лечь прямо на холодную землю в этой Богом забытой избушке. «Что он здесь делает? Что вообще происходит? Почему я здесь?» – Мысли мешались в голове, путались и выдавали все больше и больше вопросов.
Смыслов полез в потайной карман, где был спрятан пакетик с героином. Дрожащими руками он высыпал порошок себе в рот и сполз по стене на холодный пол. Героина было много, и, если бы Артур пустил его себе через вену, он бы умер от передозировки. Но эта доза, растворившись во рту, толкнула его в блаженную нирвану, избавив от страданий. Опустив голову себе на колени, Смыслов улетел в свой привычный мир блаженства и тепла, забыв обо всем происходящем вокруг.
Яна сидела рядом с Артуром и дрожала. Ей хотелось заснуть, провалиться в темноту, убаюкивающую и успокаивающую, или оказаться в другом месте и другой жизни…
ГЛАВА 11
Яна вышла из машины и осмотрелась по сторонам. Они приехали в незнакомую деревню. Утром их забрали из охотничьего домика двое каких-то мужиков. Они представились: «Мы от Якова». Григория не было всю ночь и не было его с прибывшими. Они ничего не объясняли, а Яна, измотанная происшедшим за ночь, ничего не спрашивала. Артур казался умиротворенным и блаженным. Смотря в его глаза, она поняла, что он под кайфом. Девушка не могла понять, как он в этой ужасной избушке смог себя «расколбасить». Артур улыбался ватным лицом и непонимающе смотрел по сторонам. Их встречал Яков, здоровенный мужик с огромными руками.
– Ну здравствуйте, гости дорогие! Попали в переделку, значит? – и спокойно осмотрел прибывших. Его глаза веселые и одновременно холодные ходили от одного лица к другому. Артур вяло пожал предложенную ладонь, больше похожую на ковш. Яна, собравшись с духом, спросила:
– А что с нами было этой ночью? Где наш провожатый и семья, которая ехала с нами?
– Что было? Да ничего – волки. Да и болтает вас, как одну вещь в проруби. Вон гляди, какой дружок твой нарядный, аж жмурится. Плющит вас, вот и померещилось. Сейчас мы вас в порядок приведем. Токо дрянь всю выкидывайте, все равно обыщут вас! Помаетесь маленько, но мои бабки помогут, – и Яков весело подмигнул Яне.
– А семья где? Этот Витя и Ира? – не отставала Яна.
– Они в Битучары вернулись, Ире поплохело, – ответил хозяин деревни и пошел по своим делам. Яна поняла, что ответов не получит, и полезла в карман за Трамалом. Она вспомнила, что последний раз кололась позавчера в Москве. Сейчас вторая стадия абстиненции перетечет в третью, и через сутки ей сам черт не поможет. Все ужасы прошедшей ночи меркли перед тем, что ей придётся пройти. Яна тяжело вздохнула и оглянулась по сторонам, прикидывая, в каком месте она будет «переламываться».
Нигде не было асфальта, даже щебеночной насыпи. От дороги до крыльца ближайшего дома проложены доски из сосны, чтобы не месить грязь. Рядом висела рельса пожарного колокола и что-то похожее на молот. «Сельская сирена», – подумала девушка и соскользнула ногой в грязь. Грязь, липкая и серая, быстро всосала модный сапожок Baldinini. Яна стояла на одной ноге, теряла равновесие, не знала, что делать. Рядом громко закукарекал петух, словно призывая своих кур посмеяться над нерасторопной городской.
На помощь Яне поспешила старушка, которой на вид было под 80 лет. Ее лицо напоминало коричневый дождевой гриб, ростом она была чуть выше табуретки, а пальцы были настолько деформированы, что походили на ржавые щипцы. Проворно вытащив сапог, старушка протерла его от грязи подолом юбки.
Красноярская осень засыпала тайгу снежной крошкой и покрывала лужи тонким льдом, словно готовилась полноценно передать свои полномочия суровой зиме. Небо было мутным и неприятным, порывы ветра неприятно заползали под одежду.
Надев сапог, Яна увидела, что к ним шла группа людей, одетых тепло, но комично. На женщинах были яркие искусственные замызганные шубы, а на мужиках – заношенные грязные белые овечьи тулупы и телогрейки. Подойдя к прибывшим, все начали громко здороваться. Яна и Артур представились. Таежный народ без всяких комплексов окружил гостей и начал засыпать их вопросами.
– Слушай, Артур, что я хочу у тебя спросить, а правда, что Киркоров – пи..ор? – задал вопрос маленький плюгавый мужик. Все засмеялись, кроме Яны.
– Я светской хроникой не интересуюсь, – вяло ответил Артур и закурил. Мужики начали стрелять у него фирменное «Мальборо». Закурив, все начали причмокивать и хвалить табак.
– Откуда табачок-то? – спросил интересовавшийся половой ориентацией Киркорова мужик.
– В дьютифри купил, когда в Париж летал, – ответил гость, затягиваясь сигаретой.
– Какое фри? Про Париж слышал, там еще башня есть, а вот про дютика не слыхал. – Артур даже опешил от такой отсталости народа, но виду не подал, да и мотало еще его здорово после ночной дозы героина.
На деревьях сидели жирные вороны, как большие черные кляксы, и умными глазами следили за людьми. Воробьи прыгали между людьми, лузгающими семечки, и пытались найти в шелухе оставшиеся зерна.
– А посадят когда-нибудь этого ворюгу, Чубайса? – спросила женщина в ярком платке и отвела взгляд.
– Вряд ли, – покачал головой Артур, делая умное лицо. Не зная, куда деть бычок, он бросил его, как все остальные, себе под ноги.
– Он же все мои сбережения слямзил, – вздохнул женщина, – сколько на книжке было, столько и унес. Обокрал с ног до головы. Рыжий пес! Тьфу на него!
Яна стояла в стороне и в разговоре не участвовала. Было ощущение, что вчерашняя ночь добавила ей к возрасту десяток лет.
В деревне любили сплетни, бесконечно обсасывали известные факты и много придумывали. Каждая свежая сплетня была козырной картой, которая передавалась из рук в руки, по пути обрастая новыми деталями. Иногда случалось, что шестерка, пройдя от первого дома к последнему, превращалась в козырную даму.
К ним подошел ладный мужичок роста небольшого, аккуратно одетый, с властным лицом и шрамом во весь лоб. Степенно представился, обращаясь к Яне и Артуру:
– Василий, – и снял шапку. Василий был помощником Якова и обладал немалым авторитетом в деревне. Подержав шапку в руке, он одел ее обратно на голову и, уже обращаясь к селянам, прикрикнул:
– Занимайтесь делами и не мучайте гостей с дороги, им и так плохо! – и внимательно посмотрел в глаза Яны, которую пробирал холодный пот. Народ потихоньку начал расходиться. Осталась только старая бабка, которая помогала Яне, и дед невысокого роста и сутулый. Старик тронул Артура за локоть и сказал:
– Пойдем в хату, сынок, надо готовиться к делам нашим! – и, сильно хромая, повел Артура по улице. Яну взяла за руку старуха и молча повела в другую сторону деревни. Рука у бабки была заветренная, иссохшая, с выступающими из-под дряблой кожи сосудами.
На улице резко появился туман. Он неподвижно лежал по всей деревне, все обесцветилось, будто что-то высосало отовсюду последние краски. Яна посмотрела на небо, пытаясь отыскать солнце, но оно было спрятано за толщиной туч. Заходя в предпоследнюю хату на улице, Яна обратила внимание, что на противоположной стороне дороги стоят двое молодых людей, прилично одетых, явно городских, которые внимательно ее рассматривали.
