Ярослав Васильев
Дети иного мира
Глава 13. Переправа, переправа, берег левый – берег правый
Майор Северин выбросил на поверхность воды усик сканера, проверил настройки – ночной режим, и машинально скосил взгляд в нижний угол тактического дисплея. Там отображалась информация о состоянии брони. «Хамелеон» обеспокоенно предупреждал, что запаса энергии всего полтора часа, дальше отключатся встроенное оружие, невидимость и активная защита. Андрей непроизвольно усмехнулся. Девяносто минут сейчас – целая вечность. Для точечного удара ликвидаторов, конечно, времени не хватит, да и смысла нет. Тут майор был полностью согласен с Гальбой, в условиях позиционной войны от конкретного начальника мало что зависит. Графа легко сменит любой из замов. Зато ресурса разведывательно-диверсионных бронескафандров хватит захватить и удержать плацдарм, пока через мосты переправляются танки.
Обнаружить излучение радаров противник не мог, техника завтрашних работала на неизвестных двадцатому веку принципах. Обменивались информацией все двенадцать диверсантов тоже свободно. Уже через пятнадцать минут тактический дисплей нарисовал подробную структуру обороны Мёртвого города вдоль реки на несколько километров в глубину. Недавнее сражение тоже насторожило Графа. Берег, особенно в промежутке между мостами, усыпали свежие минные поля. Сейчас это играло на руку плану майора. Дополнительные укрепления создают охране ощущение безопасности. К середине ночи человек ещё ощущает себя бодрым, его не тянет в сон, командиры лишний раз бойцов проверками не тревожат. Никто пока не чувствует накопившейся за день усталости.
Падающая осветительная ракета почти коснулась реки, погасла. И тут же в черноту неба взметнулись мономерные нити. Одним концом в дно, другим в стены домов, пустые тёмные громады в трёх сотнях метров от берега. Нити были почти незаметны даже в ясный полдень, как и лёгкие бронескафандры в режиме «хамелеон». А уж ночью… Несколько секунд спустя каждый из диверсантов уже прилепился к своей высотке.
Андрей просканировал здание. Этажом выше наблюдательный пост. Несколько минут пришлось подождать, пока боевик ответит по рации «всё спокойно», и лишь затем смазанная полупрозрачная тень метнулась в разбитое окно. Дальше майор стремительным движением вколол препарат, облучил мозг пучком жёсткого излучения. И уже не торопясь положил пускавшего слюни мужика на остатки кровати. Боевик ничего не видел, смотрел на потолок счастливым взглядом идиота, но рацию сжимал в руках по-прежнему крепко. Излучение вызвало точечное повреждение нервных клеток, лекарство его усилит и направит в нужное русло. Боевик продолжит вроде бы здраво отвечать на запросы – но внешнего мира для него уже не существует. А программы-лингвоанализаторы в набор снаряжения в двадцатом веке не входят.
– Альфа-один, – сообщил Андрей товарищам, – свет погас.
–Альфа-два, темно.
– Бета-один, темно.
– Бета-два, свет погас.
Когда отрапортовал последний из подчинённых, выяснилось, что между мостами сидели пять постов и все теперь нейтрализованы. Андрей сбросил в тыл очередной пакет информации и отдал приказ начинать следующую фазу. Разбившись на двойки, диверсанты двинулись зачищать бункеры. Наполовину врытые в землю бетонные коробки располагались сразу за каменными блоками и колючкой, все вместе перекрывали съезд-«ромашку» с моста. Андрей прижался к стене ближайшего бункера, запустил сканер и усмехнулся. Солидная конструкция, выдержит любой обстрел. Внутри пятеро, причём двое в противогазах. Граф знал, что промышленность правого берега легко изготовит отравляющий газ в любых количествах, и сам применить его для штурма не постеснялся бы. Диверсанты поступили иначе. Внутрь через вентиляцию полетела термограната. Беззвучная, бесцветная вспышка тепла – в замкнутом пространстве температура на несколько секунд мгновенно скакнула до тысячи градусов. От боевиков не осталось даже пепла. Судя по инфракрасным всплескам вокруг, та же судьба постигла остальные бункеры.
Тактический анализатор немедленно выдал карту. Берег зелёный, мосты тоже зелёные – ещё двое в «хамелеонах» отправились их разминировать. Жёлтым горели лишь съезды с мостов, но и это не помеха. Для них приготовлены мобильные плазмоорудия. И пусть в боекомплекте «Афин» всего по два заряда, этого хватит перемолоть бетонные блоки в пыль и испарить колючую проволоку. Где-то там, в глубине Мёртвого города зарокотали моторы танков и транспортёров, на броне замерли бойцы, готовые к захвату плацдарма. Но ещё рано. Прорываться под огнём орудий – положить не меньше половины солдат ещё до основного боя. Надо подавить батареи и системы залпового огня, а для этого вывести из строя прикрывающую сектор Мёртвого города систему ПВО. Тогда беспилотники смогут безбоязненно вываливать свой груз на голову артиллеристам.
Защиту неба Граф доверил переносным зенитным ракетам, машинам ПВО «Шилка» и всё с наведения по радарам захваченных комплексов С-300. Поскольку главной целью теперь были не самолёты и вертолёты, манёвренность зенитного комплекса теряла смысл. Наоборот, возле радара и командной машины выросла отдельная, своя полоса обороны. Колючая проволока, видеокамеры, посты. Поэтому и атаковали центральный комплекс сразу три двойки. Андрею достался барак охраны. Аккуратно перебравшись через колючую проволоку, майор позволил себе улыбнуться краешком рта. Повезло: похоже, скоро замена часовых, свежие бойцы уже встали, но ещё ждут разводящего. Сидят в общем зале караулки… Это экономило время.
Дверь распахнулась, один из боевиков вышел заглянуть в будку сортира. Из барака донеслись смех и чьи-то слова:
– …всегда только эту гёрлу заказываю. Она меня уже знает. Как зашёл, аж побледнела. Сама, значит, при этом уже без пинка раком встаёт и юбку задирает. Ну, я вытащил из кармана свечку, сунул её в жопу, чтоб разогрелась, а сам пока спереди прис…
Договорить бандит не успел. Андрей прирезал мужика возле сортира и ворвался в комнату. Разрядник зашелестел, прожигая в головах аккуратные дырки. Система целеуказания плюс реакция – и через пять секунд со сменой в караулке было покончено. Майор ещё раз просканировал барак, сквозь стену в комнату сделал несколько выстрелов – там спали ещё трое, и вышел на улицу. Резать часовых. Когда направленный взрыв разворотил решётку радара, ни одного живого боевика в лагере не осталось. Через несколько секунд пришёл пакет от второй шестёрки, она отвечала за уничтожение двух прикрывавших бункеры батарей. Тактический дисплей полностью закрасил зелёным зону плацдарма. Начиналась следующая фаза, где первую скрипку будут играть уже обычные солдаты.
Штурм левого берега начали вертолёты. Не имея возможности подниматься выше сорока метров, для поддержки в бою пехоты они были бесполезны… Зато сейчас их использовали как дополнительные артиллерийские системы. Берег реки от Мёртвого города и ниже расцвёл огненными цветами от слаженного залпа ракет. В грохоте и начавшейся неразберихе никто не заметил стрелявшие «Афины»… Зато Андрею со своего места было хорошо видно как по два ослепительно-белых шара ударили в остатки блокпостов, сплавили и разнесли на осколки бетонные блоки. Жар и ударная волна смяли и разорвали колючую проволоку. На мостах заревели танки и боевые машины пехоты, стальной змеёй перетекая через реку. А сверху незримыми призраками уже неслись десятки беспилотников, торопясь сбросить бомбы и вернуться за новыми.
Андрей скосил взгляд на индикатор ресурса. Дисплей скафандра тревожно вопил, что энергии осталось всего на двадцать пять минут. Теперь это уже не имело значения. Плацдарм взят.
Глава 14. Здравствуй, новый мир
Окна в коридоре рядом с деканатом оказались закрыты, потому было очень душно. Но группа всё равно ждала, пусть и обливаясь потом. Молча кто сидел на подоконниках, кто стоял, прислонившись к дверям. Наконец заветная дверь негромко скрипнула. Староста вышел из деканата в коридор со стопкой зачёток и принялся раздавать их изнывающим от нетерпения сокурсникам. Наташина была самая нижняя, и когда староста добрался до неё, девушка вся измучилась ожиданием.
– Держи, Шорохова. Как всегда последняя.
– Зато по оценкам первая.
Тут же не удержалась, пролистнула до нужной страницы и просмотрела – хотя всё знала и так. Все экзамены и зачёты сданы, большая печать внизу «переведена на следующий курс».
– Уф. Мелочь, а приятно.
Кто-то из парней беззлобно поддел.
– Сияешь как новенький пятак. Не такая чтобы мелочь.
– Да ладно тебе, сам не лучше.
Парень шутливо прикрыл голову руками:
– Сдаюсь, – и тут же обратился к остальным сокурсникам. – Ну что, куда идём отмечать?
– Я пас, – с сожалением отказалась Наташа. – Мне на работу. А отпроситься вчера не смогла, начлаб уже несколько дней не заглядывает.
– Слушай, тогда вопрос. Я не на ходу думал говорить, но раз тебя не будет. У нас тут идея, дней на десять домик снять. Слышала про «Яблоневое озеро»? Это санаторий, домики на шестерых, недорого. Нам одного человека не хватает.
– Шикарно, я «за», – сразу загорелась Наташа. – Только отпуск согласовать. Когда надо ответить?
– Ну… Неделя у тебя ещё есть.
– Замётано, – Наташа энергично закивала. – За неделю я начальника точно найду и всё утрясу.
В лаборатории Лоскутова сегодня опять не было, зато с порога девушку поймал его заместитель. Даже не дав переодеться в халат, сразу торопливо начал:
– Это хорошо, что вы пришли пораньше. Тут нас обоих директор вызывает, причём просил как можно срочнее.
Секретарша в приёмной каждого гостя одарила своей улыбкой: мужчину умеренно тёплой, Наташу ледяной, высокомерной и холодной. И дело было совсем не в личной неприязни. Рыжая как огонь Вероника девушкой была красивой, эффектной. При этом хорошо знала своё дело, иных в институте не держали – так что не без оснований рассчитывала удачно выйти замуж. Отсюда все для неё делились на три категории. Пожилые женщины и женатые мужчины – бесполезны, но с ними желательно поддерживать хорошие отношения. Неженатые парни и мужчины – эти внимательно просеивались и просчитывались, стоит ли на них тратить силы и обаяние. И молодые девушки, которые автоматически записывались в конкурентки. Причём среди последних Вероника особенно выделяла таких, как Наташа – с её точки зрения неудачниц. Ведь мало того что за Наташей уже год ухлёстывает какой-то парень, так парень ещё и без перспектив в жизни, такой же неудачник.
Наташа перехватила взгляд секретарши и в ответ дружелюбно улыбнулась. На ум пришла история, которую Александр со смехом, разыграв маленький спектакль в лицах, пересказал как-то вечером. На всякий случай Вероника через своих знакомых – не зря она обзаводилась полезными связями – решила про Наташиного ухажёра выяснить подробности. Соответствующее подразделение СБ тут же скормило информацию, что Александр всего лишь мелкий клерк из Сената, даже без высшего образования. Мнение о Наташе у Вероники стало ещё ниже: та ещё дурочка. По уму такого бесполезного кандидата в мужья сразу отшить и поискать себе кого-нибудь посолиднее – а эта дура вежливо ухаживания терпит, ей даже нравится. Секретарша на улыбку ответила взглядом с температурой абсолютного нуля. Впрочем, на этом «обмен мнениями» закончился, ведь к директору оба гостя шли по делу и по вызову. Вероника по интеркому сообщила:
– Из десятой лаборатории пришли, – и почти сразу манула рукой в сторону двери. – Проходите, вас ждут.
В кабинете кроме директора за Т-образным столом сидел Лоскутов. Наташа сразу обратила внимание, что за дни, пока она его не видела, академик осунулся, стало заметно – он уже немолод. Сеточка морщин в уголках глаз, мешки под глазами, пробивается седина, которую он раньше обязательно красил. Как только дверь наглухо захлопнулась, сенатор жестом пригласил гостей садиться напротив и одновременно заговорил.
– Здравствуйте. Я пригласил вас сюда, поскольку кабинет в институте самое надёжное место, его только недавно проверял соответствующий отдел безопасности. Кроме того, допуск степени «А» в институте имеют только Глеб Егорыч, – кивок директору, – и вы, Наташа.
Зам из лаборатории и директор понимающе переглянулись. Логично: наверняка Лоскутов и раньше вёл работы по особо секретным закрытым темам, а Наташа его личная лаборантка. Девушка же мысленно чертыхнулась: «Ах ты, зараза!» Наверняка за такой странный «подарочек» надо благодарить Александра. Лоскутов тем временем достал что-то вроде кожаной папки или ящичка формата А4, толщиной со спичечный коробок, с небольшой припухлостью сканера отпечатка пальца в середине лицевой стороны.
– Здесь техническое задание на работы, результаты записывать сюда же. Наташа, с папкой вы не расстаётесь ни на минуту. Если уходите на обед или домой, передаёте только лично в руки Глебу Егорычу и только в этом кабинете, а он на ваших глазах убирает её в сейф. Из сейфа достаёт тоже только при вас. Семён Юрьевич, на вас ложится обеспечение секретности, чтобы в бокс, где будет работать Наташа, не попадали посторонние. Срок одна неделя. Самое большее десять дней, но это уже крайне нежелательно. Вопросы?
Все трое молча кивнули: всё понятно. Лоскутов вздохнул и добавил.
– И извиняюсь, но обязан предупредить. За срыв работ по грифу секретности «А» ответственность несёте вы все трое, лично. Не глядя на прошлые заслуги.
По комнате сразу пробежал холодок, заставил невольно поёжиться. Наташа внешне сумела остаться спокойной, в мыслях же принялась гадать: что же такого в этих исследованиях, если Андрей Иннокентьевич не раздумывая отправит под трибунал даже её, хотя относится к Наташе как второй отец?
Оказавшись одна в закрытом боксе лаборатории, Наташа отомкнула папку-сейф и вчиталась в задание. Рассчитать и провести синтез полупроводников на основе германия с примесями марганца и ртути. Четыре вариации, каждая должна на выходе строго укладываться в заданные параметры. Ничего сложного, уже полгода как соответствующая технология завтрашних получила теоретическое сопровождение и была опробована в институте на сотнях материалов. Ничего необычного, если не считать того, что, на взгляд Наташи, получаемый материал был в принципе никуда не применим. Но ведь почему-то этим работам присвоен один из наивысших уровней секретности?
Уже к вечеру выяснилось, что задание имело немало подводных камней и сложностей, но в основном рутинного характера. Некоторые параметры синтеза можно было получить только опытным путём, безжалостно погубив на начальном этапе с полсотни заготовок. Хорошо хоть самую занудную часть – подготовку материалов для закладки можно свалить на других. Остальная лаборатория по приказу Семёна Юрьевича безропотно бросала все свои дела и выполняла Наташины заказы. И если бы не сжатые сроки, можно было бы вообще не напрягаться. Теперь же приходилось сидеть с утра и до поздней ночи. Наташа так ушла в работу, что позвонить и предупредить – на отдых в санаторий она не поедет – вспомнила только через два дня.
Обедала ради экономии времени она теперь в институтской столовой. Заодно с коллегами Наташа наобщалась больше, чем за предыдущие полгода вместе взятые. Ведь за едой всех тянет расслабиться, посплетничать и поболтать… Особенно в женском коллективе. Лишь насчёт работы и почему Наташа вместо отпуска пропадает в лаборатории, приходилось отшучиваться и врать: в голову пришла одна идея и не хочется откладывать её проверку. Неожиданно помогла репутация синего чулка, помешанного на науке: ведь именно такой рисовала её в своих сплетнях Вероника. Если во время обеда они сталкивались в столовой – Вероника молчала, но стоило Наташе уйти, как мельница по очернению запускалась полным ходом. Наташа один раз забыла в столовой пропуск, вернулась забрать, услышала разговор… И только фыркнула. Вечером первого дня работ директор задержался, пока Наташа не вернёт ему папку. Соответственно задержалась секретарша, и в отместку на следующее утро десять минут продержала Наташу в приёмной, сославшись на «Глеб Егорыч занят, посидите пока». Директор пришёл в бешенство и тут же прямо при Наташе вынес подчинённой неполное служебное соответствие. После чего предупредил: ещё одна подобная «инициатива», и секретарша вылетит с волчьим билетом. Вероника по слухам вечером в компании подруг час ревела от обиды, а потом взялась злословить вдвое усерднее. «Создавать идеальное прикрытие для обеспечения секретности работ», – поймав себя на этой мысли, Наташа рассмеялась. Общение с Александром даром не проходит… И в хорошем настроении отправилась в лабораторию.
Поздно вечером шестого дня работа была завершена. Согласно указаниям, Наташа сразу позвонила Лоскутову. Академик приехал в сопровождении десятка автоматчиков. Поблагодарил девушку, образцы и папка с результатами немедленно были уложены в специальные контейнеры и опечатаны. Все уехали, а Наташа следующим днём неожиданно оказалась ничем не занята: бокс, в котором она работала все эти дни, тоже опечатали. Впрочем, сегодня бездельничала не она одна. Сенат прямо с утра неожиданно объявил об экстренном созыве Ассамблеи. Впервые после выборов. Собрание самых авторитетных бизнесменов и промышленников, директоров заводов и городских служб, старейшин крестьянских общин, представителей рабочих и профсоюзов – то есть всех, чьё слово влияло на жизнь колонии. Заседание Ассамблеи специально транслировали по всем городам и посёлкам, так что к одиннадцати часам весь институт собрался в холле, где висела большая настенная ЖК-панель.
***
Гай сидел в числе делегатов, как директор завода и представитель своего дяди – Семёну Олеговичу в один голос идти на мероприятие запретили врачи. Медицина завтрашних совершила чудо, вытащив его после сердечного приступа с того света и почти без вреда для здоровья, но ряд ограничений и запретов всё равно остались. Сидеть полдня без движения Кожину было нельзя. Прибыл генерал Гальба одним из первых, и, пока заполнялся зал, внимательно слушал и оценивал настроение. Почти все сходились на том, что без предупреждения и так срочно всех собрали из-за обнаглевших бандитов с левого берега. Сначала попытка вторжения две недели назад, сегодня ночью опять ревела артиллерия.
Первым выступал председатель… Гай подумал, что Белозёров похож на сытого и довольного тигра. Как раз перед началом заседания пришёл доклад: плацдарм окончательно взят и зачищен. Пусть ценой потери почти всех беспилотников, но батареи в радиусе пятнадцати километров от бывшего мегаполиса оказались подавлены. Внутренняя полоса обороны вокруг Мёртвого города прорвана. И главное – удалось неповреждённым захватить плавучий мост, чудо инженерной мысли неведомого изобретателя с левого берега. Собранный из нескольких барж и лёгких катеров, мост был в состоянии выдержать даже танки – именно так Граф перебрасывал подкрепления на правый берег. Победа военных в любом случае предрешена, вопрос лишь в потерях. Плавучий же мост позволял организовать второй, встречный удар с другого конца реки.
Рутина тянулась почти тридцать минут. Решались вопросы хоть и важные, но делегатов они сегодня волновали меньше всего. Наконец, напряжение в зале достигло предела, ещё немного – и заискрятся молнии. Председатель сената уступил трибуну Чарскому. Зал мгновенно смолк, профессора все знали очень хорошо. Ведь именно он описал Купол и предсказал, что случится дальше.
– Здравствуйте. Меня пригласили сюда, поскольку срок нашего заключения в гиперсфере подходит к концу. По расчётам до разрушения Барьера осталось не больше десяти дней.
Мёртвая тишина ответила красноречивей всего. Дальше Тамаш говорил негромко, микрофоном не пользовался, но слышно было даже как он шуршит рукавом по трибуне.
– Итак, Барьер скоро прекратит своё существование, точнее, понемногу он начал разрушаться уже сейчас. Это очень удачное стечение обстоятельств: мы получили возможность с помощью техники заглянуть за оболочку гиперсферы. Итог… М-м-м-м, довольно неутешительный. Наш с вами скачок не имеет аналогов, нас забросило намного дальше, чем можно было представить. В область, где законы физики, как оказалось, работают несколько иначе.
– Вы не могли бы уточнить, что именно изменится? – решился спросить кто-то из зала.
– Откажет электроника. Уже сейчас возле Барьера происходят протечки, и аппаратура начинает давать сбои. Самое неприятное – порох. Чёрный дымный станет не пригоден вообще, современные бездымные пороха действовать будут, но много хуже положенного. К счастью, время у нас есть. Мы сумеем переоснастить боеприпасы: присадки уже разработаны, производство запущено, за оставшееся время будет изготовлен достаточный запас и готовых патронов, и реагентов-присадок. Они позволят нам продержаться до полной модернизации заводов. Не останемся мы и без электричества, реактор продолжит работу – в этом сомнений нет. Но всё равно, с остальной техникой на несколько месяцев мы откатимся к уровню сороковых годов двадцатого века. Кроме того, первое время придётся ввести режим жёсткой экономии энергопотребления.
Зал зашумел, люди один за другим начали поднимать руки, прося микрофон, но Белозёров громко напомнил, что доклад ещё не закончен и кивнул профессору продолжать. Включился проектор и на экране за спиной докладчика запустили изображение: карту, которая для наглядности превратилась в анимированный ролик с лесами, горами и реками. Мысленно посмеиваясь над впечатлением, которое произвёл способ подачи материала на слушателей в зале, Чарский продолжил. Фальшивку на основе полученных от Агенора сведений разрабатывали лучшие специалисты ведомства генерала Гальбы. К тому же люди двадцатого века привыкли слепо полагаться на мощь науки. Задача Тамаша как известного учёного – сейчас рассказать материал как можно убедительней.
– Данные очень примерные, по показаниям приборов. Поэтому остаются белые пятна, да и радиус охвата не больше сотни километров. Итак, принцип конгруэнтности исходной точки и финиша теперь выполняется лишь частично. Планета имеет характеристики земного типа, но вращается в противоположную сторону, так что солнце восходит на западе. Нижний город окажется на границе с горами, – указка описала круг на юге, – как далеко простирается массив и его высота пока неизвестно. Река тоже сменит направление – пойдёт с юга на север. Таким образом, Мёртвый город окажется не выше, а ниже по течению. Севернее и северо-восточнее начинается лесостепь. Это всё, что нам пока известно.
Едва Чарский закончил свой доклад, его место занял Белозёров.
– Выношу на рассмотрение Ассамблеи следующие предложения. Во-первых, введение чрезвычайного положения. Во-вторых, порядок и объёмы государственной помощи частным хозяйствам и структурам в связи с незапланированной реконструкцией. И в третьих, об усилении сельских общин тяжёлым вооружением. Для начала миномётами.
Зал на пару минут загудел. Все понимали, что своими силами деревни и частный бизнес с реконструкцией не справятся. Но и слишком залезать в долги тоже никто не хотел. Провести же всё даром государственный бюджет не потянет – и нужно отыскать оптимальное решение, которое устроит всех. Понравилась крестьянам и идея насчёт оружия: дополнительные траты планировались не слишком большие, зато каждая деревня окончательно превратится в маленькую крепость. За первый пункт все проголосовали сразу единогласно, и тут же начались жаркие дебаты по остальным вопросам. Гай мысленно рассмеялся и подумал, что предложивший идею Сергей Матвеевич Белозёров стал настоящим матёрым политиком. Неизбежно появятся недовольные чрезвычайным положением, но открыто протестовать никто не посмеет: народное решение. Осталась последняя сцена сегодняшнего спектакля.
Когда программные документы о помощи и оружии были приняты на голосовании, оглашены и тем самым получили статус закона, на трибуну снова поднялся Белозёров.
– Уважаемая Ассамблея. На завершение нашего заседания выносится ещё один вопрос. О ликвидации бандформирований, удерживающих под своим контролем левый берег.
Несколько человек тут же попросили слова, предложили подождать, пока не рухнет Барьер, и враг не лишится оружия. Председатель Сената убедил оппонентов легко – откажут автоматы и пулемёты не сразу, а, без танков и авиации, получивших возможность переправиться через реку бандитов удержать сложно. И тут прозвучал вопрос, ради которого разговор о войне с Графом и затевался. Во втором ряду поднялся солидный пожилой мужчина из транспортного департамента… Гай лениво подумал, что мужик шишкой в городском хозяйстве был немаленькой. И на чём его поймал Граф? Впрочем, практического значения вопрос не имел, уже к вечеру из предателя выбьют всё, что он знает, и утром повесят. Публичный же арест именно во время Ассамблеи необходим для демонстрации силы – Сенат внимательно прислушивается к мнению граждан, но беспощадно карает предателей.
– Господин председатель, не могли бы вы уточнить. Мы вынужденно терпели противостояние весь последний год, так как прорыв вражеской обороны представлялся невозможным. Как вы планируете начинать сейчас, чтобы избежать неприемлемых потерь?
– На сегодняшний день у нас готово небольшое количество вооружений по технологиям завтрашних. Этого хватит, чтобы захватить мосты через реку. К тому же, после падения Барьера такая сложная техника откажет первой, это ещё один аргумент в пользу немедленного начала операции.
Едва Белозёров закончил, через сцену в зал спустился Савушкин. Делегаты в напряжении замерли, сверля нежданного посетителя глазами. И до катастрофы Савушкин репутацию имел суровую, а поступив в ведомство генерала Гальбы, стал «визитной карточкой». Руководил всеми громкими арестами.
– Вы зря спрашиваете подробности, господин Свирский. Они вам не понадобятся, как и Графу. Вашего связного взяли сразу же после начала заседания, – словно из воздуха возникли двое парней в штатском, заломили мужчине руки и повели к выходу.
– Что вы делаете! Это произвол! Требую суда и адвоката! Сейчас вам не…
– Вы сами в числе прочих голосовали за введение чрезвычайного положения, – усмехнулся Савушкин, – так что никаких адвокатов. Обычная верёвка, чтобы не расходовать пулю.
И вышел следом, оставив за спиной ошеломлённую тишину.
Наташа заседание дослушала до середины, а дальше под заинтересованные взгляды коллег ушла от телевизора в лабораторию. Теперь она знала, что за странные образцы потребовались Лоскутову, и была уверена: одними расчётами дело не ограничится. Стоит, пока ещё ничего не забылось, освежить в памяти детали и подготовиться к продолжению.
Предчувствие не обмануло. Уже к трём часам в институт приехал Лоскутов, за закрытыми дверями собрал подчинённых из своей лаборатории.
– Коллеги, буду короток. Вам всем присвоен допуск для нынешней темы. Цель – на основании ваших расчётов синтеза, Наташа, разработать производство. Корпусами для транзисторов и микросхем занимается другой институт, ваша задача – получить кристаллы заданных размеров и свойств. Наташа, вы больше остальных в курсе дела, так что назначаетесь главным технологом.
Дальше сенатор вручил девушке папку-сейф с техническим заданием и ушёл, оставив в коридоре охрану из пятерых автоматчиков. Наташа растерянно захлопала глазами и со слезами бросила в закрывшуюся дверь:
– Я в жизни никогда не руководила…
Один из научных сотрудников подошёл, положил девушке руку на плечо и ответил за сенатора.
– Надо, Наташа. Мы все вам поможем. Надо.
Для жителей правого берега чрезвычайное положение оказалось почти незаметным. Разве что на время военной операции на улицах появились патрули из резервистов, заодно ограничили передвижения между городами и сёлами: боялись, что кто-то из бандитов сумеет переправиться через реку и попытаться затеряться или выторговать жизнь, захватив заложников. Плюс полностью отключили локальную сеть, так что отправить или получить сообщение от Жени можно было, только заглянув на центральный почтамт.
Впрочем, времени ходить на почту у Наташи всё равно не было. Она всегда любила новые и сложные задачи, с утроенным энтузиазмом бросалась в неизвестное дело. Неожиданно свалившаяся работа начальника выжимала силы досуха. Все старались, все внимательно и дотошно исполняли свою часть… Когда доходило до «сборки» отдельных кусков в единое целое, через раз ситуация напоминала басню про лебедя рака и щуку. И пусть коллеги ни разу девушку не попрекнули, не поругали – она сама всё понимала и чувствовала себя виноватой. Ведь именно Наташа видит картину работ в целом и просто обязана вовремя заметить ошибки – а не заставлять коллег переделывать работу.
Пришла Наташа в институт и в воскресенье, пусть не к восьми утра, а к обеду. Несмотря на все трудности, поставленной Лоскутовым цели они почти достигли. Поэтому выходной в лаборатории отменять не стали. Девушка рассчитывала в тишине и спокойствии обработать результаты последних дней, чтобы наметить план на следующую неделю. Здание встретило гулкой тишиной и лёгким нежилым запахом, который мгновенно возникает, стоит только покинуть дом хотя бы на день. Даже персональная охрана лаборатории сегодня отсутствовала: в воскресенье территория института перекрывалась наглухо, допуск имели считаные сотрудники. Держать пост ещё и внутри начальство посчитало излишним.
Печать на двери оказалась неожиданно снята. Девушка удивлённо подняла бровь: что-то случилось, если академик Лоскутов заглянул в выходной? Ведь кроме неё и директора ни у кого другого не было права отпирать и запирать лабораторию. Наташа вошла внутрь, услышала в закутке отдыха лёгкий звон чашек и запах свежего чая, с улыбкой направилась туда… и замерла. За столом сидел Александр. Первый раз за весь год он не переоделся, а пришёл в мундире. И первый раз не стал ждать хозяев, а позволил себе заварить чай и расставил чашки.
– Извини, я тут без спроса, – никогда ещё Наташа не видела Александра таким усталым. А ещё… сквозь привычные милые сердцу черты молодого лица словно проглядывал кто-то иной, намного старше. – Вдруг обнаружил, что мне некуда больше податься. Война закончена. Через несколько часов объявят официально: дворец Графа захвачен, хозяин убит. «Всеобщее ликование» и дальше по списку…
– Ну и ладно, – улыбнулась Наташа. – Пусть празднуют. А ты спрячешься пока здесь
На «ты» Александр уговорил её перейти пару месяцев назад, но первый раз у неё это вышло само собой – только удивиться, почему-то, не получалось.
– Спасибо. Знаешь, я адмиральские погоны не один десяток лет ношу, да и во флот не начальником пришёл. Можно бы и привыкнуть – но до сих пор не могу. Не могу, когда моими солдатами дыры закрывают. И понимаю, что ничьей вины нет, что так обстоятельства сыграли, потому что всё наступление сплошной экспромт – а принять получается плохо.
