Ярослав Васильев
Дети иного мира
Дневная духота уже спала, но всё равно оставалось жарко. Есть мороженое расположились под тентом на улице. Несколько минут слышалось причмокивание, оба сосредоточенно поглощали лакомство. Дальше Гай отложил ложечку и задумчиво поинтересовался:
– И на что идём? Хочешь на фильм ужасов?
– Шутишь? – фыркнула Женя. – Тебе на работе не хватает? Или после отчётов с другого берега ужастики смотрятся как комедия?
– Шутка-шутка. На самом деле, предлагаю на какую-нибудь романтику, и обязательно со счастливым концом. Скажем…
В это время со спины к Гаю подошёл незнакомый Жене высокий широкоплечий мужчина. Уже старик, но крепкий – пусть и коротко остриженные волосы, и кустистые брови почти совсем поседели, а лицо избороздили морщины и пигментные пятна возраста. К поликлинике, где работала Женя, помимо городских кварталов было прикреплено несколько деревень, и девушка машинально посмотрела на руки гостя – понять, кто он. Также машинально отметила, что старик из крестьян. У горожан, даже заводских рабочих, таких мозолей не бывает.
– Здравствуйте, молодые люди. Иду мимо – и кого вижу? Познакомите со своей спутницей?
Гай заулыбался, встал, пожал руку… Только Женя и только потому, что хорошо знала своего избранника, заметила в его взгляде панический ужас.
– Здравствуйте, Матвей Анатольевич. Позвольте познакомить – Евгения.
Жене опять показалась, что Гай ещё раз запнулся, теперь на её имени… Словно хотел добавить что-то, но в последний миг передумал. Старик тем временем присел на свободный стул.
– Ну, для вас, барышня, я буду просто дед Матвей. Мы с вашим кавалером, считай, год как знакомы. Он сразу после Катастрофы к нам в деревню приезжал, по хозяйству договариваться. И я очень даже рад, что у него такая замечательная девушка, – дед Матвей подмигнул. – На свадьбу пригласите?
Женя заметила, что Гай опять вздрогнул, и поспешно разыграла смущение. Замялась, повела плечами, потупила взор.
– Ну, так уж сразу… мы ещё не думали.
– Ничего, дело молодое. А он у тебя мужик хороший, это я тебе со всем авторитетом скажу. Дельный во всех отношениях.
– А вы сами-то как оказались в Нижнем городе? – Женя опять попыталась увести разговор в сторону от темы свадьбы и отношений… Мысленно пометила себе разобраться, почему это Гай так переменился от простого вопроса.
– О! – дед Матвей потёр щёку, где к вечеру уже пробивалась щетина. – Я тут приехал бетона договориться прикупить. Мы тут, значит, покумекали… Того бетона, который Сенат всем на строительство ограды выдаёт, для наших, того, задумок не хватит. Стену, значит, – он хмыкнул, – надо не только вокруг домов строить, а и хлева прикрыть. И колючку в два ряда, так оно надёжнее будет. И от простого зверья, и от двуногого зверья, – Женя непонимающе посмотрела, и старик пояснил. – Племяш у меня в патрульной службе. Следит, значит, чтобы бандюки к нам с того берега не лезли. На отдых возвращается, такое про них рассказывает… Звери, ну чисто звери.
Женя кивнула: сразу вспомнила историю Дины. Подруге ещё можно сказать повезло, её удалось вылечить до конца. Дед Матвей воспользовался паузой, подозвал официанта, заказал себе чаю с пирогом, и продолжил.
– Ну и раз в городе оказался, дай, думаю, погуляю, заодно внучке на день рождения подарок присмотрю. Иду – и вижу знакомые лица…
Дед Матвей говорил гладко, втянул в разговор собеседников, не забывал вставлять комплименты девушке пополам с весёлыми байками. Гай, наконец, смог справиться с накатившими воспоминаниями, взял себя в руки и теперь мысленно посмеивался. Это Женя могла поверить, что старейшина и один из самых уважаемых людей округи просто так подсел поболтать от нечего делать. Хватку старика Гай оценил ещё во время переговоров. Заметил Гая он и в самом деле случайно, однако выгоду от встречи с молодым директором и племянником Кожина наверняка просчитал мгновенно. Словно услышав мысли, дед Матвей начал очередную историю.
– Я, по молодости, поохотиться любил. Вы, молодые люди, никогда не увлекались?
– Даже ружья в руках не держал, – Гай помотал головой. – Прошло увлечение мимо меня.
У Жени в глазах заиграли смешинки. В прошлый раз Гай как раз вспоминал, как однажды его направили ревизором в один из имперских миров, а прикрытием служил образ траппера-одиночки. В результате Гай два месяца промышлял добычей пушнины, прежде чем смог «случайно» оказаться в нужном районе. Дед Матвей тем временем продолжил:
– Вот. А я тогда только-только в руки ружьё взял, гордый был. На селе, да и вообще в жизни, оружие – оно мужчине силу придаёт… Вот только по молодости заодно и дури прибавляет. – тут уже чуть не расхохотался Гай: понял, что весь разговор затеян как раз из-за ополченцев. Рассказ тем временем вился дальше. – А тут поехали мы, значит, с приятелем сено отвозить. Естественно, ружьё дома. Ну и на обратной дороге видим – через поле свинья бежит, и поросята. Ну, мы с дороги и туда. Душа охотника насчёт добычи взыграла. Думаю, колёсами грузовика парочку придавим – и на жаркое. А навстречу из леса кабан. Матёрый секач, во размером, – Женя не выдержала и рассмеялась: старик показал руками рост зверя и выходило, что кабан был размером с два медведя. – Он ка-а-ак разбежится и клыками даст! Машину в ремонт, а кабан зарычал и в лес ушёл. Так и сидели до утра, вылезти боялись. Потом год всё село хохотало: охотнички идут. Тогда-то я и понял, что только с умом ружьё вещь нужная.
Дальше разговор Гай слушал вполуха. Идею Сената крестьяне восприняли с энтузиазмом: за обязанность содержать ополченцев во время призыва в армию, на весь остальной период деревня получала бесплатных бойцов. Ведь в мирное время и оружие, и боеприпасы, и подготовку на сборах финансировал Сенат. Особенно старались заполучить пулемёты. Когда дед Матвей в следующую байку аккуратным намёком вставил предложение – хорошо бы, если Гай или его дядя на ближайшем распределении дополнительных квот пролоббировал в том числе и их деревню, а уж они в долгу не останутся… Гай в ответ намекнул, что идея ему нравится, он передаст дяде.
Просидели все трое почти до заката, дальше дед Матвей попрощался и ушёл довольный. Как только они остались вдвоём, Женя произнесла:
– Мировой дед. Нам тоже пора, засиделись. Пошли?
Не дожидаясь ответа, встала, ухватила своего спутника за руку и повела за собой. Зачем-то не в сторону кинотеатра, а в парк. В тот же самый закуток с одинокой скамейкой, откуда генерал звонил предупредить о задержке. Когда ничего не понимающий Гай сел, девушка пристроилась рядом, взяла его ладони в свои и с тревогой спросила:
– Что случилось? Ты как этого Матвея увидел, так в лице переменился. И не спорь, у тебя до сих пор затравленный взгляд. Как будто призрака увидел, или покойника.
Гай молчал, уставившись стеклянным взглядом на кусты перед собой. Наконец безжизненно сказал.
– Не могу. Всё как тогда… Я боюсь.
Женя открыла рот уточнить, и тут же закрыла, не сказав ни слова. Её любимый мужчина сам расскажет всё, что захочет… А что не скажет, лучше не трогать вообще.
– Мне было тридцать пять. Чуть больше десяти лет, как закончился Бретонсельский конфликт. Я тогда служил ещё не в Метрополии, но уже в столичном секторе. На Илезе. Тихое, мирное место. Она… Она была твоей ровесницей. Чуть-чуть старше. Её тоже звали Евгения… Женечка. Только не подумай, что я заинтересовался тобой именно поэтому.
Женя замотала головой, потом осторожно поцеловала его в щёку: мол, и не думаю.
– Хотя в чём-то вы похожи. Не внешне, характером. Обе такие ранимые внутри и пытаетесь скрыть это бронёй снаружи. Только ты маскируешь показной легкомысленностью, а она то же самое делала холодностью и показным равнодушием, – Гай прикрыл глаза и откинулся на спинку. – Мы вместе уехали на море отдыхать в отпуск. В тот день я сделал ей предложение, на летней террасе кафе. Как тебе сегодня сказал… И точно так же нас случайно встретил мой давний приятель, мы вместе воевали. Поздравил, похвалил с отличным выбором…
Женя попыталась было приложить палец к его губам, я поняла, дальше можешь не рассказывать – тебе это очень тяжело. Гай аккуратно перехватил руку.
– Нет-нет, как раз наоборот. Наверное, мне нужно именно рассказать и именно тебе. Тогда прошлое окончательно станет прошлым. Нас обоих отозвали из отпуска на третий день медового месяца. Срочный вызов. Илезу назначили местом тайных переговоров между Империей и Свободными мирами. Пакт о разграничении сфер влияния и договор о нерушимой дружбе – все надеялись, что тогда Бретонсель станет последней войной между нами. Про встречу узнали террористы, предательство среди своих. Нашлись идиоты, кто мечтал воевать до конца, до окончательной победы над свободовцами. Полковники в бой не ходят, но у нас не оказалось выбора. Я, группа аналитиков и охрана планетарного управления… Плюс моя жена как единственный в группе химик по ядам. Остальные, включая полицию и военных, попались на обман, не успевали к нужной точке. Никто не думал, что вместо банального взрыва или выстрела террористы собираются отравить половину города вместе с дипломатами. Мы должны были всего лишь захватить склады с газом и продержаться считаные минуты, а вместо этого оказались втянуты в полномасштабный бой. Три сотни боевиков, а нас два десятка. Хозяева террористов рассчитали точно – нас сомнут раньше, чем успеет помощь, а дальше пойдёт газ. И ошиблись: мы продержались достаточно, чтобы Женя успела нейтрализовать отраву. Мы должны были остаться там, с самого начала знали – шансов нет. Каким-то чудом я остался жив, один из всех. Весь переломанный, с контузией – но живой.5
Гай смолк, потом улыбнулся. Женя без слов обхватила его за шею, притянула к себе и застыла. Всё хорошо… Гай вскочил, каким-то образом одновременно подхватил девушку на руки и понёс, разговаривая на ходу. И голос его теперь светился теплом.
– Ты права. Прошлое пусть останется прошлому и памяти. Здесь у меня новая жизнь, со своими ошибками и победами. И эта жизнь – не копия прошлого…
Звонок мобильного телефона в кармане не дал закончить мысль. Гай поставил девушку на землю, принял звонок. Женя стояла достаточно близко, чтобы разобрать слова в телефоне.
– Господин генерал, из Мёртвого города пришёл сигнал альфа-прим.
Телефон выпал из рук Гая на дорожку. Код альфа-прим означал: патруль обнаружил нечто такое, что необходимо вывезти любой ценой. Даже если для этого придётся немедленно начинать полномасштабную войну с левым берегом. И прозвучал этот сигнал первый раз за всё время. Несколько секунд Гай стоял ошеломлённый, потом из глубины поднялась злая решимость. В этот раз повториться прошлому он не даст. Генерал поднял телефон, порадовался, что тот в противоударном корпусе.
– Женя. Сейчас я вызываю охрану, сдаю тебя им с рук на руки, они отвезут тебя домой. И немедленно издаю приказ, чтобы за тобой не просто присматривали, а внесли в «список один», как моего члена семьи. Но очень прошу тебя, не создавай им лишних сложностей. Из города не выезжать, разве что к Наташе в гости. Но не рейсовым, я дам номер – предупредишь, тебя отвезут туда и обратно мои люди. И никаких театров и прочих увеселительных мест, пока я не скажу, что всё в порядке и можно.
Женя кивнула.
– Молодец, – Гай поцеловал девушку в висок, набрал номер и принялся отдавать указания.
Глава 11. Гости
Патрулировать Мёртвый город Журавлёв не любил. И дело было не только в том, что как ветеран Второй Чеченской он давно уже не испытывал восторга и упоения боем, которыми захлёбываются многие новички, едва пройдёт первый страх. А стычки с боевиками Графа происходили каждый второй рейд: слишком много разного барахла оставалось в квартирах, ювелирных салонах и на складах позабытых в неразберихе первых недель магазинов. Успев набрать добычу, особенно золото и бриллианты, мародёры дрались как голодный нищий за кусок хлеба. На отдыхе капитан ругался, что в патрульную службу больше ни ногой. И всё равно возвращался снова и снова. Людей, хорошо умеющих воевать в городских условиях, было не так уж и много. Каждый на вес золота. Не зря даже рядовые патрульной службы имели чин сержанта. Мёртвый город оставался единственной брешью в полосе укреплений, разделивших оба берега. Именно здесь отдельные смельчаки пытались выбраться из владений Графа. И главной задачей патрульных было не столько сдерживать аппетиты бандитов, сколько перехватывать беженцев. Испуганных, сумевших проскользнуть сквозь охрану, готовых стрелять во всех, даже в спасителей… А потом драться с «гвардейцами», которых послали «нагнать и покарать». Хорошо недолго осталось. Среди солдат ходили слухи, и Алексей им верил, не первый год в армии, чутьё уже – как только смогут поднять в воздух авиацию, начнётся штурм левого берега. Пока же оставалось профессионально выполнять свою работу.
Сегодняшний день прошёл на удивление спокойно. И лишь под вечер в наушниках гарнитуры ближней связи сухо трескнуло: «Гости, два, тихий». Капитан жестами дал команду затаиться и приготовиться к бою. Дозор обнаружил двоих беглецов, но близкой погони пока нет. Повезёт – удастся аккуратно поймать, успокоить и отступить без драки хотя бы до группы поддержки. Там БТР, с ним бандиты связываться не рискнут. Разве что кто особо ценный сбежал. Как, к примеру, месяц назад, когда Граф надумал обзавестись химическим оружием. Назначенные ответственными бывшие доцент с кафедры химии и технолог с завода, хорошо усвоившие, как хозяин левого берега стимулирует трудолюбие, думали недолго. Согласились, в первую же неделю потравили охрану и вместе с семьями рванули на другой берег.
Торопливые шаги послышались через несколько минут. Из-за угла выскочили парень с девушкой – и сразу оказались на земле, аккуратно, но твёрдо прижатые к асфальту. Вежливость будет потом, а пока главное, чтобы не пальнули чем-нибудь с перепугу. Следом за бойцами из укрытия выбрался и поспешил навстречу капитан Журавлёв, на ходу пытаясь нацепить специально для таких случаев приготовленные погоны. Если успеет – сменить каску на фуражку. Пусть сразу будет понятно: здесь военные, а беглецы теперь под защитой.
Привычные, не раз сказанные слова застряли в горле. На парне с девушкой оказались надеты сапоги, куртки и штаны, словно из исторического фильма про средневековье. Оба высокие, фигуры худощавые, красивые правильные черты лица… А сквозь длинные светлые волосы хорошо заметны чуть заострённые уши.
– Матерь божья, эльфы, самые настоящие эльфы! – вспомнился фильм, просмотренный в последний отдых в городе…
…Когда на перекрёстке двух разбитых лесных просёлков показался накренившийся от времени мраморный столб-указатель с надписью, что дальше начинаются вольные земли приграничья, влюблённые наконец поверили – им повезло ещё раз. Агенор думал, что они исчерпали благосклонность Эбрела ещё когда у любимой получилось обмануть охрану дядиного поместья и сбежать. Но рыжий хозяин удачи любит наглых и бесстрашных. Потому-то, наверное, им удалось добраться до самой границы Великого леса без драки. Жившие возле рубежа со Степью крестьяне совсем не напоминали пейзан около столицы. Здесь на двух непонятно как забрёдших в глушь благородных господ без свиты смотрели насторожённо, зачастую с вызовом. Глаз не опускали, не лебезили. Тот же трактирщик сразу донёс про странных гостей пограничной страже, и те встретили непонятных визитёров всего в нескольких перестрелах от деревни.
Когда десяток всадников окружил их на лесной дороге, и старший грозно поинтересовался, кто перед ним и чего им здесь надо, Эйнире промолчала. Лишь брезгливо и высокомерно посмотрела на стражника. Да кто ты такой, мужлан, чтобы обращаться к дочери одного из лордов? Воин побагровел. Он провёл на границе полжизни, его волосы были белёсыми не потому, что все гвенъя светловолосы, а поседели от возраста и привычки ходить в обнимку со смертью. Аристократов, отсиживавшихся за спинами и клинками стражи, пограничники презирали… Вперив гневные взгляды в Эйнире – а девушка она была ещё и очень красивая – воины не заметили, как Агенор выхватил из-за пазухи талисман. А если и увидели, не обратили внимания. Кубик в половину мужского кулака Агенору продал торговец из людей вместе с остальным барахлом. Недостающую деталь продал другой. Оба наверняка посмеивались над ещё одним глупцом-коллекционером, готовым платить деньги за любой хлам, лишь бы тот остался от Ордена запретного знания. Про книги из старых подвалов не знал даже главный хранитель королевской библиотеки. Зато тоже презрительно и высокомерно глядел на молодого помощника, который решил выслужиться и, едва получил должность, сразу затеял инвентаризацию и проверку: что из ненужного хлама осталось, а что давно съели мыши.
Теперь влюблённые выбросили судьбе сразу две шестёрки на костях. Талисман, сложенный и напитанный силой по забытому рецепту, сработал, как рассказывала книга. Глаза воинов мгновенно остекленели, несколько секунд спустя пограничники сорвали лошадей в галоп и умчались в сторону деревни.
– Получилось! – радостно всхлипнула Эйнире. – А я уже приготовилась…
– Не надо, – Агенор сдвинул коня ближе и взял девушку за руку. – Твой артефакт пригодится на заставе. Там игрушки Ордена не помогут, не хватит мощи.
– Переполошим всех отсюда до столицы, – вздохнула Эйнире.
– Да плевать. Главное – сейчас никто и никогда не вспомнит, что нас видел. А там усыпим заставу и растворимся в Степи. Пока маги сообразят, в чём дело, пока снарядят погоню… Оторвёмся.
Девушка молча закивала, и первая двинула коня дальше по лесной дороге. Всё равно, времени мало. Если не маги, то обычная погоня может и догнать. Хорошо, если дядя поверит в обман, что они решили бежать через западные порты. Если нет, то охотники за наградами наверняка висят на хвосте. Спасение тогда лишь в скорости.
Степь – она совсем иная, чем лес. С пологого холма в ложбину и снова на холм, вверх и вниз, вниз и вверх катилась травяная волна под копытами коней. Не дерево, степная трава здесь владыка земли. Лес согнулся, ушёл в балки, там стерёг немногочисленные ручьи, которые потом сольются в полноводные реки. В степи не прижмёшься к лесной опушке, не спрячешься в тени дуба или берёзы. Но вот, уже под вечер, в очередной балке, заросшей мелким орешником, отыскался ручей. Во влажную рябь клонились колючие кусты степной розы, но было свободное место и для стана. Коней заранее вели шагом, поэтому сразу выпоили, потом дали кормиться. Коней берегли, особенно спины и ноги – чтоб потник не загнулся, чтоб под него не попали камешек, ветка, чтоб подпруга была затянута в меру. Опасаться стоит не только погони своих. Степь – это владения косматых гризов, искажённых отражений человека или гвенъя. Рождавшиеся и умиравшие в седле степняки жадно бросятся за гостями из лесного народа, чтобы, как знает каждый в Великом лесу, на чёрном празднике насладиться пытками светловолосых. Или, что хуже – в горах, до которых отсюда не так уж и далеко, живут банды из людей. Эти продадут рабами в далёкие земли – и то если повезёт. А скорее Агенора спустят мясом в бойцовые ямы, есть у них такие запретные в иных местах развлечения, а девушку силой заставят стать наложницей. Встретишь здесь чужой разъезд – лишь от коня, а не от силы всадника придёт спасение.
Костёр развели бездымный, в небольшой яме. Завтра дёрн вернётся на место, а дальше без всякой магии трава быстро затянет ссадину. На скорую руку поужинали, но спать легли не сразу. Сели в обнимку на расстеленные для сна одеяла, наслаждаясь незнакомыми запахами под таким знакомым куполом звёздного неба. После побега Агенор и Эйнире постоянно обсуждали, как Орден запретного знания отнесётся к потревожившим их покой. И в этот раз почти сразу разговор опять свернул на то, что они увидят по другую сторону Туманной стены.
– Думаю, на нас просто не обратят внимания. Два гвенъя – мелкая грязь для обладающих подобным могуществом, – надеялся Агенор.
– Если хозяева так беспечны, погибли бы ещё до того, как воздвигли Стену. Великий синклит готов заплатить за головы мятежных магистров любые деньги. Кто-то из ловцов удачи рано или поздно добился бы успеха.
– У нас есть ключ. Право прохода через их земли.
Парень машинально коснулся куртки возле сердца. Там был вшит потайной карман, где лежал размером с ладонь Эйнире синий прямоугольник-карточка. Вроде незаполненного приглашения на бал, только из неизвестного материала и вдвое толще обычного картона. Его, вместе с остальным никому ненужными вещами, продал любопытному помощнику королевского библиотекаря вольный охотник из тех, кто рисковал потрошить заброшенную старую резиденцию Ордена.
– Интересно, а что нас ждёт? – девушка положила голову на плечо любимого. – Агенор, ты же про них читал. Что там?
– Скорее догадки…– парень вздохнул. – Да немногие сохранившиеся старые книги. Синклит и Совет великих лордов одинаково не любят признаваться в поражениях.
– Сражение у Кристады, – высказала догадку Эйнире.
– И это тоже. Отчасти я согласен: Орден тогда сумел отбиться не только благодаря необычным возможностям. Синклит недооценил угрозу. А прежде чем догадались начать войну на истощение, Орден отступил в горы. Что же касается времён, когда их ещё не называли мятежниками, которые решили подменить благословенный Синклит – а Орденом безграничного знания… Обрывки, которые я нашёл, рисуют самую фантастичную картину. Возможность говорить друг с другом через тысячи перестрелов даже слабым магам и не обладающим даром – и никто посторонний ничего не услышит. Птицы, которые несли сразу несколько человек… И не так, как наши гриффоны, которым надо постоянно накачивать крылья магией. Нет, они летали куда хотят. Деревья, способные говорить и думать, причём быстрее любого гвенъя. Охранники и рабочие, которые понимали приказы, тоже могли думать… И всё это совсем не переделки из людей, как пытаются доказать сейчас. В королевской библиотеке хранится очень много всего, в том числе и старые отчёты шпионов. Я сверился: ни появление, ни исчезновение Ордена не повлияло на цены рабов. А ведь если бы они их покупали тысячами… Вот.
Агенор встал, достал из перемётной сумы книгу. Чтобы не выдать себя, магией пользоваться не стал. Вместо этого вместе с фолиантом достал ещё один талисман Ордена, который смог восстановить. Небольшой цилиндрик, с одной стороны мягкий, там можно было нажать – и тогда с другой стороны польётся яркий синий свет. Эйнире сумела рассмотреть название трактата: «Путешествие по Кристаде по приглашению магистра Ордена безграничного знания». По-видимому, это была одна из тех книг, которые Агенор нашёл в старом хранилище и записал как уничтоженную крысами. Тем временем парень отыскал нужную страницу и начал читать.
«Когда магистр Дегберхт пригласил меня осмотреть мануфактуру, где трудятся их создания – он назвал её почему-то странным словом fabrika – я сразу согласился. Дегберхт предупредил меня, чтобы я не отходил далеко от него, ведь тут особое место, и мой ключ действует, только если рядом кто-то из Ордена.
Fabrika поразил меня издалека, забор огораживал территорию втрое больше, чем обычно. Но когда я сказал про это Дегберхту, он лишь рассмеялся и попросил подождать с восторгами. Внутри забора стояли лишь четыре длинных двухэтажных дома, остальное пустовало. И никого живого, если не считать уже знакомых стражей – собак с одним глазом и челюстями как у жука. Мы подошли к центру огороженной земли, там виден был откинутый люк и лестница вниз. Я догадался, что это вход на подземные ярусы. Вскоре мы стали спускаться по небольшой лестнице, сразу погрузившись в полумрак. Когда лестница закончилась, мы оказались на небольшой галерее, с которой открывался гигантский зал. Высотой не меньше тридцати ростов, он был настолько велик, что дальняя стена полностью терялась в царивших здесь сумерках. Сверху всё было похоже на множество составленных великанских досок для игры в шашты. Стены образовывали широкие, прямые улицы и квадратные кварталы – тёмные и светлые. А какие-то непонятные фигуры передвигались с клетки на клетку.
– Заглянем для начала сюда, – сказал Дегберхту, и жестом показал на лестницу, спускающуюся к одной из «досок».
Когда мы вошли, взгляду открылась большая комната без потолка. Недалеко от дверей вращались, частично уходя в разрез пола, два стоявших рядом колеса, около трёх человеческих ростов каждое. Я подошёл ближе, рассмотреть странное устройство. Между колёс в чашеобразном углублении пола сидел напоминавший человека урод. Похожий на толстого трактирщика с пивным брюшком – только совсем голый, без ног, и не имеющий на розовом, покрытом слизью теле ни единого волоска. Зато мускулистые руки были непомерно велики, и он непрерывно вращал ими колёса. Вдруг мясистые губы перекосило в каком-то подобии улыбки, открыв беззубый рот, ноздри маленького уродливого носа затрепетали, а веки поднялись, открывая белёсые, поддёрнутые плёнкой, явно незрячие глаза. Это к чудищу подбежал низкорослый, чем-то похожий на мохнатую двуногую крысу высотой около полутора метров зверёк со склянкой в руке, и влил тому в рот какую-то густую вонючую жидкость. Уродец рыгнул, выбросил в нашу сторону тошнотворный запах тухлых яиц, а зверёк засеменил дальше. Сквозь дверь в стене был виден длинный ряд таких же колёс, где сидели такие же создания. Их по очереди, словно не замечая вошедших, спокойно продолжала кормить вставшая на ноги крыса.
Дальше стоял механизм, в центре которого находилось нечто вроде ящика чуть больше метра высотой, где бегал бородатый карлик, нажимая рычажки – мускулистый и абсолютно лысый. А рядом такая же точно машина, с такой же коробкой и совершенно таким же маленьким человечком… И ещё одна!
В каждом цехе нас встречали удивительные создания. Высокие, ростом втрое больше обычного люди – похожие на исполинские обтянутые кожей скелеты или, скорее, мумии. Они легко поднимали грузы и переставляли прямо над стеной из комнаты в комнату. Следом покрытые сухой змеиной чешуёй люди-молоты с наростами-кувалдами вместо ладоней. А дальше… Всё, что может привидеться в самого чудных мечтах механикуса».
Агенор закончил читать и ненадолго замолчал, уставившись в шатёр звёздного неба. Потом с еле слышным восторгом в голосе продолжил.
– Там в книге много ещё чего рассказано. Этот fabrika мог сделать полсотни булатных клинков в день, представляешь? И каких клинков… За теми, что ещё остались, платят золотом по весу. Полтора века, а они до сих пор рубят. Ещё там делали много другого… Но на fabrika не проникнуть. Отступая, магистры Ордена запустили демонов жадности, которые охотятся за всеми, кто покушается на их добро. Спустившиеся на подземные уровни охотники в мучениях умирают от кровавого поноса. И то же самое со всеми, кто присвоит вынесенные оттуда вещи.
– Ничего, – улыбнулась девушка. – Если понадобится, я отдам магистрам всё, что захватила с собой. Это способно заинтересовать даже здешних колдунов, – Эйнире хихикнула. – Дядя забыл, что я всё ещё законная наследница дома Серебряного янтаря, и закрыть мне доступ в фамильную сокровищницу он не может. Откупимся.
Дальше весёлость с её лица пропала, и девушка обеспокоенно поинтересовалась.
– Что случилось? Ты сегодня сам не свой. Даже книгу достал, а до этого сколько рассказывал, про неё даже не вспоминал.
Агенор несколько секунд взвешивал: сказать или соврать. Потом решил, что пусть любимая знает правду.
– Я на каждой нашей стоянке оставлял кое-что из наследства Ордена… Тоже купил и наладил по старым книгам. Эти талисманы не почуют и не заглушат… За нами послали Наказующих, полную руку.
Девушка ахнула и побледнела. Потом пришла в себя и начала ругаться:
– Ну и сволочь, родственник называется. Отцу, когда тот умирал, всеми богами клялся… Сам же яду и сыпанул, наверное. Я-то думаю, чего он так смело моё наследство захапал. Нимчего, мы достаточно оторвались.
– Да. Похоже, он с самого начала договорился с кем-то из лордов королевского совета. Не знаю, что твой дядя пообещал… Но дело намного хуже. Это тоже тайна, и не спрашивай, как я узнал. Наказующие – это не особые стражи короля, как про них говорят. Это магиматы. Для этого покупают ребёнка-заготовку из Лина, из полукровок, рождённых от гризов и человека. Такие как известно лишены души. Потому их получается перекраивать по способу, доставшемуся от Ордена, – Агенора передёрнуло. – Я видел их один раз. Худые, чем-то ещё похожи на людей. Два огромных в пол лица фиолетовых глаза, как у насекомого, челюсти без зубов, но способны перекусить гвоздь. Коша жёлтая, змеиная. И когти, они вылезают из пальцев, пропарывают кольчугу как масло. Даже троих Наказующих хватит вырезать какой-нибудь замок. А тут целый десяток, и отправили их явно сразу как обнаружили наш побег.
– Но мы их обманули, – девушка положила голову парню на плечо.
– Да. К Туманной стене сунутся только те, кому нечего терять. Все эти истории про стражей стены – не придумки. В первые годы Синклит организовал несколько экспедиций, плюс на награду польстилось немало охотников. Вернулись единицы. Дальше… Я специально перепроверял слухи и сплетни. Орден запретного знания, похоже, когда отгородился Туманной стеной, вообще престал интересоваться остальным миром. Сторожа передохли от старости. На самом деле, про это просто тоже не говорят, мы с гризами хоть и воюем, через горных бандитов торговля идёт. Три десятка вёсен назад отряд набежников решил ограбить такой вот караван: мол, раз торговли официально нет, то никто и жаловаться не рискнёт. И наши, из горные люди, и степняки гнали их как зверей. Вот парни и рискнули уйти к туману. Охрана их не тронула, они вообще ничего не увидели.
– Я поняла, ты хочешь пройти туман насквозь и выйти с другой стороны, к горам. Только как ты собираешься проникнуть на земли Ордена?
Девушка с вопросом во взгляде посмотрела на любимого. Агернор закивал:
– Да. Нормальных укрытий от солнца в горах нет, а Наказующие – ночные охотники. От нипх не укроешься за иллюзией, но они плохо переносят горный воздух и горный свет солнца. Три-четыре дня – и весь полный десяток одолеет даже человек, не то, что дети Великого леса. Вот только до гор надо ещё добраться, а в обход тумана не успеть.
– Спасибо Кайне-хранительнице влюблённых. Когда я планировал наш побег, в последний момент всё-таки сумел отыскать свиток с описанием лазейки через Стену. Её обнаружил один из набежников. А теперь давай спать, завтра у нас начинаются тяжёлые дни.
О том, что написанный три десятка вёсен назад рассказ может оказаться выдумкой, Агенор промолчал.
Бешеная скачка наперегонки с Наказующими шла ещё неделю, когда, наконец, поперёк неба выросла исполинская белая стена. Беглецы нашли дыру в сплошной полосе тумана почти сразу. Её сумела почуять Эйнире… Войти не успели. Тёмная щель сомкнулась на глазах. Агенор настоял подождать. Судя по рассказу, если щель схлопнулась не до конца, то откроется снова. Ждали три дня, и снова выиграли. Утром четвёртого сработал семейный амулет-хранитель Эйнире. Наказующие их почти нагнали… И тут же щель начала расширяться, хотя даже к вечеру в неё мог протиснуться лишь пешеход. Не раздумывая, беглецы оставили коней, подхватили мешки с вещами и бросились вперёд. Сердце радостно бухало в груди. Даже в самом худшем случае, если к ночи проход не закроется, и Наказующие его увидят, смогут попасть внутрь, отыщут след – беглецы уже затеряются в глубине земель Ордена. Если верить книгам, просто так поисковой магией на территории магистров пользоваться нельзя, за это тебя сразу разорвут похожие на уродливых собак ищейки.
