Ярослав Ганеш
Истории из комы
Глава 4
Через неделю Адам идет в больницу ускоренным шагом. Дверь палаты № 34 в этот раз заперта. Он еще раз дергает ручку, но та не поддается. С озадаченным лицом мальчик бежит к кабинету главного врача. Эта дверь также заперта.
Он не знает, куда идти, и очень радуется, увидев знакомую медсестру.
– О! Наш маленький целитель, – улыбается она, и на ее пухлых щеках видны ямочки.
– Его дверь заперта, – испуганно произносит мальчик, уклоняясь от руки медсестры, которая пытается погладить его по рыжим волосам.
– После твоего последнего прихода он очнулся на несколько минут.
– Он что-то говорил?
– Нет, только смотрел в окно.
– Где он сейчас?
– Его перевели в другую палату. Там окно гораздо больше, но, похоже, лечит его вовсе не солнечный свет. В твое отсутствие он снова погрузился в сон.
– К нему можно?
– Конечно, он ждет тебя всю неделю. Я проведу.
Адам заходит в палату № 39. Она нравится ему меньше, чем предыдущая. Окон здесь больше – они занимают половину комнаты, но прошлая палата казалась ему более уютной. Да и под окном здесь только асфальт.
Медсестра уходит. Мальчик садится на стул и открывает книгу.
– Осталось два рассказа, – говорит он неподвижно лежащему старику, веря, что тот его слышит.
***
Рассказ четвертый
Сегодня Глеб проплыл двадцать два бассейна. После работы ничто не снимает напряжение лучше. Голова прояснилась, и после физических нагрузок на его лице, как всегда, удовлетворенная улыбка. Он садится в машину. По дороге заезжает за цветами. Сегодня у них годовщина. Вера любит тюльпаны.
Она встречает его в дверях. На ней, как обычно по таким случаям, неброское коктейльное платье чуть ниже колена с большим разрезом на спине. Она знает, как скрыть свои недостатки и подчеркнуть преимущества. Нежный макияж, волосы собраны. Она привлекательна не больше и не меньше, чем всегда.
На столе свечи и ужин. Бутылка красного вина, стейк, по обыкновению, слегка пережарен, спагетти традиционно недосолены, овощи прекрасны. Ее голос привычно нежен.
– Как день? – спрашивает Вера и делает глоток из бокала.
– Хорошо. Сегодня подписали новый контракт. Наверное, я похож на какого-то китайского идола – они снова без раздумий влили в нас кучу денег, – отвечает Глеб, отрезая кусок от стейка и пытаясь сделать вид, что ему интересен этот разговор.
– Поздравляю, – натягивает она улыбку.
Молчание. Стук столового металла о фарфор.
– Как твой? – спрашивает он, надеясь, что сегодня Вера не будет снова рассказывать, как в супермаркете ей нахамили на кассе, как в кафе ей посчитали три кофе вместо двух или как она устала от домашней скуки.
– Машина сломалась. Пришлось три часа прождать в кафе возле СТО. Но уже все в порядке.
И снова молчание, которое несколько лет назад им обоим показалось бы неловким.
– Я совсем забыл, – говорит Глеб. – У меня есть для тебя подарок.
– Нет, подожди. Сегодня мой подарок будет первым.
Вера встает из-за стола и направляется на кухню. Глеб видит, как перекатываются ее бедра. Они по-прежнему соблазнительны, как и тогда, при первой их встрече, но сейчас уже не пробуждают в нем такой трепет. «Она стала серой, – думает он. – Зарылась в домашней рутине, и здесь ее всегда сверкающие глаза превратились в два матовых камня».
Вера возвращается с тарелкой и бокалом:
– Я пригласила подругу, если ты не против.
Ему показалось, что ее глаза на миг сверкнули тем блеском, от которого раньше он становился одновременно робким мальчишкой и разъяренным хищником.
– У тебя появилась подруга? – заинтересованно спрашивает он. – Не ты ли всегда была убеждена, что женская дружба не лучше дружбы двух самцов бойцовской рыбки?
– У любого правила есть исключения, – произносит она, и его снова освещает блеском ее глаз. Он вспоминает, как его разразило этим блеском при первой их встрече.
Вспоминает, сколько подвигов он совершил, чтобы эти глаза сияли лишь для него. Как дрожало все его тело, когда она впервые прикоснулась к нему. Он ненавидит себя за то, что заточил эту драгоценность здесь, в кирпичной шкатулке, на последнем этаже в центре города.
– Боюсь себе даже представить ее. Наверное, какая-то феминистка с засаленными волосами и очками в толстой оправе.
– Скоро сам увидишь.
Раздается звонок в дверь.
– А вот и она. Я открою.
Он слышит смех в прихожей. Девушки заходят в гостиную. При виде гостьи его легкие словно наполняются водой.
– Познакомься, это Лили, – произносит Вера.
– Очень приятно, – отвечает Глеб, не в силах сдвинуться с места. Он смотрит на Лили, как подросток, только что увидевший вживую своего секс-символа. Она и вправду невероятна: в сексуальности Лили не уступила бы Монике Белуччи и Памеле Андерсон в их лучшие годы. Ее глаза – две синих льдины, лишенные малейших примесей, ее волосы – поле шелковой пшеницы, ее улыбка – солнце, взошедшее над океаном.
– Может, поухаживаешь за гостьей? – спрашивает Вера, заметив его смятение. Наверное, впервые она видит его озадаченным.
– Ой, конечно, – выпрыгивает он в реальность, встает, придвигает ей стул и наливает вина.
– Чем занимаетесь, Лили? – спрашивает Глеб с уже едва уловимым смущением.
– Я инструктор по фитнесу, – отвечает она, словно нарочно глядя ему прямо в глаза.
– Там мы с ней и познакомились, – говорит Вера. – После первой ее тренировки я думала, что смерть будет самым благоприятным исходом.
– Твоя жена недооценивает свое тело, – отвечает Лили. – У нее отличная предрасположенность к тренировкам. Позанимаемся еще месяца три, и можно будет брать медали на соревнованиях.
– Ты, как всегда, меня слишком много хвалишь, – отвечает Вера.
– А чем занимаетесь вы? – спрашивает Лили, поправляя волосы и скользя пальцами по шее.
– Мне кажется, вам уже пора перейти на «ты», – вмешивается Вера.
– Так чем ты занимаешься?
– Утопаю в стопках бумаги, цифрах и не очень искренних улыбках. Но тебе, наверное, и так это известно, раз уж вы так хорошо ладите?
– Какие же вы, мужчины, скучные, – подкатывает глаза Лили, и они с Верой улыбаются, переглянувшись. – Но ладим мы действительно хорошо.
– Очень не просто найти человека, в голове которого живут близнецы твоих мыслей, – говорит Вера, глядя на Лили.
– Вы точно работали только с ее телом? – спрашивает Глеб, бросая подозрительный взгляд то на одну, то на другую девушку.
– Физические нагрузки проясняют сознание лучше любого психолога, – отвечает Лили, и Вера улыбается, тыча пальцем в его сторону.
– Не твое ли это выражение? – спрашивает она.
– Да, но прислушалась ты именно к ней, – они оба смотрят на Лили, Вера с восхищением, Глеб с любопытством.
– Мне нужно в уборную, – говорит Лили. – Не скучайте тут без меня.
Она уходит, и он сдерживает себя, чтобы не посмотреть на ее отдаляющуюся фигуру.
– Восхитительна, правда? – спрашивает жена, когда они остаются наедине.
– Зачем ты позвала ее? – озадаченно смотрит Глеб.
– Мы стали слишком чужими, – произносит она, скрывая взгляд от его пытливых глаз. – С каждым днем в этом доме все меньше воздуха. Сколько мы еще протянем вот так?
– Разве ты не этого хотела? Мне казалось, что у нас все хорошо.
– Да, все стабильно хорошо. Настолько хорошо, что мы даже сексом теперь занимаемся только при выключенном свете.
– Я не могу понять, к чему ты клонишь?
– Не притворяйся слабоумным. Я знаю, что ты давно этого хотел.
В комнату входит Лили, цокая каблуками. Из одежды на ней лишь красное кружевное белье и чулки с подтяжками. Ее фигура безупречна с любого ракурса, ее кожа – мечта из рекламы солярия, ее взгляд способен сбить с ног самого крепкого защитника в американском футболе.
Он проваливается в бездну. Его жена подходит к Лили, и они сливаются в поцелуе.
Глеб накрывает голову руками, его мысли путаются, он неспособен сдвинуться с места. В своих фантазиях он часто представлял себе подобную картину. Сейчас эта картина ожила перед ним в гораздо более ярких красках, чем рисовало его воображение. Но есть что-то, что мешает ему встать и погрузиться в глубины страсти.
Девушки отстраняются друг от друга и смотрят на него. Взгляд жены нежен и страстен. Взгляд Лили беспощаден. Он встает, но не для того, чтобы броситься к ним. Он подходит к подоконнику и берет пачку Marlboro Gold. Три месяца воздержания от сигарет. Три месяца эта пачка лежала здесь как напоминание о силе его воли. Он открывает дверь на балкон и скрывается за ней, чиркая зажигалкой. Распахивая окно, он чувствует, как прохладный воздух ударяет в лицо. Вдыхая дым, он вглядывается в буйство вечерних огней мегаполиса.
Дверь позади него открывается. Глеб произносит, не оборачиваясь:
– Это плохая идея.
– Откуда ты знаешь, если даже не попробовал?
Он содрогается от голоса, ведь был уверен, что позади Вера, но это Лили. Она снова в одежде, но по-прежнему эталон сексуальности. Лили подходит к нему и, обнимая сзади, кладет руки ему на живот. Ее аромат взвинчивает его рассудок.
– Ты совсем обезумела? – отталкивает он ее. – Что ты здесь делаешь?
– Я скучала по тебе, – страстно произносит она, проводя пальцами по его щеке. – Ты не отвечаешь на мои звонки.
Глеб хватает ее руку и сдавливает в своей ладони.
– Где она? Она может нас услышать.
– Ты делаешь мне больно. Ты всегда любил делать мне больно, – говорит Лили, и в ее глазах страсть граничит с безумием. – Закрылась в комнате. Она у тебя такая ранимая. Не знаю, переживет ли она подобное. Так что лучше давай вернемся к ней и доведем дело до конца.
– Конец уже давно наступил, сколько раз тебе это повторять?
– Милый, но я же всегда получаю то, чего хочу. Ты ведь знаешь, что сопротивляться бесполезно.
Одной рукой он хватает ее за подбородок, впиваясь пальцами в щеки, другой берет за талию, прижимая к себе. Он целует ее, до крови кусая за губу.
– Вот видишь, милый, никто не устоит передо мной. Ты же сам это говорил.
Он берет ее за руку, и они вместе входят в прихожую.
– Подожди здесь. Сейчас я все улажу.
Глеб заходит в супружескую спальню. Вера лежит на кровати, отвернувшись.
– Ты меня ненавидишь? – спрашивает она заплаканным голосом.
– Нет. За что мне тебя ненавидеть?
Вера поворачивается к нему, и он видит ее потекшую тушь и волосы, которые теперь совсем растрепались.
– Я думала, тебе понравится мой подарок. Мне казалось, что, если я сделаю это для тебя, ты станешь прежним. Ты снова будешь смотреть на меня, как тогда.
– Похоже, мы почти угробили наш брак, раз докатились до такого.
– Думаешь, у нас еще есть шанс?
– Думаю, что если мы не попробуем, то будем жалеть до смерти и умрем с мерзко-угнетенными лицами.
– Не попробуем с ней?
– Нет, – улыбается Глеб. – Если не попробуем друг с другом.
– Но разве мы не пробовали?
– Значит, нужно пробовать по-другому.
– Ты знаешь как?
– Определенно.
Она улыбается. Не было еще ни одной ситуации, когда он не знал бы, что нужно делать.
– С чего начнем?
– С самого сложного – понять друг друга, открыться и рассказать всю правду. Если это не поможет, значит, мы действительно обречены.
– Хорошо. Можно я первая?
– Ты сегодня уже была первой, моя очередь.
– Я готова.
– Только это будет больно.
– Я готова.
– Я изменял тебе.
Вера отводит глаза в сторону и, легко покачивая головой, показывает, что ждала подобного, но ее кулаки все равно сжимаются.
– Я изменял тебе с ней, – показывает он на дверь. – Эта тварь вскружила мне голову. Я не смог устоять.
Вера отвешивает ему хлесткую пощечину, затем смотрит в глаза и бьет еще раз. Ее глаза пылают, извергая лаву, разражаясь молниями и ядерными вспышками.
Она встает, выбегает из комнаты и подбегает к Лили, которая сидит на стуле, вглядываясь в окно. Вера хватает за спинку стула двумя руками и тянет. Вино разливается по паркету, бокал звонко разбивается. Лили падает на пол. Вера пинает ее ногой, обливая ругательствами, хватает за волосы и тащит к выходу прямо по луже от вина. Наступая на стекло, она содрогается от боли, но продолжает начатое. Лили визжит и хватается за руки агрессора, впиваясь в них ногтями. Глеб смотрит на все это с совершенно бесстрастным лицом, хотя подобного от жены он точно не ждал.
Вера выволакивает Лили к двери и отпускает, собирая ее вещи. Та поднимается со страхом в глазах. Жена открывает дверь и замахивается на гостью, которая закрывает лицо руками. Теперь Лили уже не настолько сексуальна. Ее волосы растрепаны, макияж размазан, платье в пятнах от вина.
Вера толкает ее, и Лили падает за порогом. Вслед летят ее вещи.
– Убирайся! – кричит она, добавляя ругательств, и плюет в сторону Лили.
Дверь закрывается. Вера, прихрамывая, заходит в прихожую, оставляя на паркете кровавые следы. Когда она садится на стул, Глеб приносит аптечку и начинает обрабатывать ее ступню.
– У тебя тут небольшой осколок, – говорит он, извлекая стекло из ноги.
Молчание. Он промывает рану антисептиком и начитает бинтовать.
– Я тоже спала с ней, – произносит Вера. Он останавливается, закрывает глаза и тяжело выдыхает. Потом продолжает бинтовать ей ногу.
– Мы с ней спали с мужчиной, несколько раз.
Он продолжает бинтовать, не поднимая взгляд.
– Ты слышишь меня? – кричит она ему. – Слышишь меня хотя бы сейчас?
– Все скоро заживет, – говорит он, заканчивая с перевязкой.
Глеб уходит в коридор и приносит конверт.
– А вот и мой подарок, – произносит он. – Послезавтра мы улетаем на Бали.
Они смотрят друг на друга и начинают громко смеяться.
***
– Наконец-то счастливый конец, – радостно произносит Адам, закрывая книгу. – Осталась последняя глава.