Яна Ветрова
Путь Холлана
Глава 4. Галара
Следующим утром они проснулись поздно – накануне шли до последнего, пока отгрызенная сбоку луна не ушла к горизонту. Холлан спешил убраться как можно дальше от озерца, опасаясь волков, а Базиль боялся мстительных духов.
Кроликов в болотистой части леса не водилось, на завтрак был сыр с засохшим хлебом. Базиль молчал, только изредка хмуро поглядывал на наёмника. Холланом снова овладело тяжёлое чувство. Он надеялся, что наследница всё-таки успела договориться со своим телохранителем о месте встречи до того, как его прогнали из княжества, преспокойно добралась до него в экипаже, и теперь они счастливо попивают вино в одном из трактиров Римерфара. Наёмнику пришла в голову новая тревожная мысль: если всё так и произошло, то каким образом он должен будет вернуть девчонку отцу? Она же вцепится в своего телохранителя, а тот не захочет отпускать её. Холлан потряс головой, чтобы избавиться от навязчивого беспокойства. Это всего лишь один из вариантов, притом не самый вероятный. Будь что будет, всё как-то разрешится само. От наёмника только и требуется, что выполнять приказ.
На следующий день болотистая местность начала потихоньку уступать место смешанному лесу, влажные участки чередовались с густыми зарослями, через которые приходилось пробираться, расчищая путь мечом. В полдень путникам попалась поляна, покрытая ковром цветущего дикого чеснока, так и звавшая сделать перерыв. Базиль пришёл в своё обычное расположение духа и вновь принялся надоедать Холлану, заявив, что тот не выполняет свой учительский долг.
– Может это скромному наёмнику стоит поучиться у великого победителя кабанов? – ответил Холлан.
Базиль насупился и стал собирать вещи. Мужчина сказал помягче:
– Расскажи, что умеешь.
Базиль сначала недоверчиво посмотрел на наёмника, а потом улыбнулся так искренне, что Холлан почувствовал укол совести.
– Ну смотри, учитель: ножи метать – так себе, и с мечами мне не нравится. Врукопашную могу, если противник не очень здоровый. Из лука стреляю.
– Покажи.
Базиль взял лук со стрелами, доставшиеся ему от разбойницы, сорвал затесавшийся среди белых цветов чеснока одуванчик и закрепил его на коре дерева, а сам отошёл на пару десятков шагов и прицелился.
Холлан презрительно фыркнул:
– Дальше!
Базиль сделал ещё несколько шагов назад и, что-то бормоча себе под нос, снова прицелился. Первая стрела со свистом пролетела мимо дерева, вторая ударилась о ствол и упала в траву. Базиль ругнулся, скорчил недовольную гримасу и выпустил третью стрелу, которая вонзилась на ладонь ниже цветка.
– Видел? – воскликнул Базиль. – Почти попал! Давай ты теперь!
Холлан взял разбойничий лук, повертел – тетиву надо бы перевязать – быстро прицелился и выстрелил. Стрела вонзилась прямо в середину цветка.
– Ого! – заорал мальчишка, подпрыгивая на месте. – Я тоже так хочу, Холлан, научи!
Наёмник протянул ему лук. Базиль натянул тетиву и прижал наконечник стрелы к рукояти.
– Не отпускай, – сказал Холлан.
Наёмник наклонился, посмотрел из-за спины мальчишки, ткнул его между лопаток, чтобы держал спину ровно, затем поправил локоть и легонько стукнул снизу по руке, удерживающей стрелу. Базиль понял и приподнял руку.
– Давай.
В этот стрела почти достигла цели, задев верхнюю кромку лепестков. Базиль радостно рассмеялся и побежал собирать стрелы. Холлан сдержанно улыбнулся и разрешил мальчишке ещё немного потренироваться, прежде чем тронуться в путь. Надо было признать, что стрелял он довольно хорошо для того, кто учился у заезжих воинов и выхватывал знания то тут, то там. И всё же…
– Зачем тебе стрелять из лука? – поинтересовался Холлан, когда они медленно пошли дальше.
Приходилось высматривать сухие кочки во влажной земле, прежде чем сделать следующий шаг. Базиль пожал плечами.
– Вдруг на меня кто-то нападёт, а я тогда его – опа! – и мечом, а потом другой на меня бежит, я его кулаком в живот, он падает, а из-за деревьев его дружки! А я уже хватаю лук и – один, второй, третий! – Базиль так увлёкся, размахивая руками во все стороны, что поскользнулся и едва не рухнул.
– Думаешь, что сможешь легко выстрелить в человека? – спросил Холлан.
Мальчишка надолго замолчал, всецело сосредоточившись на том, как бы не поскользнуться второй раз, а когда Холлан уже решил, что вопрос останется без ответа, он вдруг заговорил:
– Война кругом. Пограничные княжества заняты своей мелкой враждой и думают, что Объединённые земли защитят их, если что. Только никто никого не защитит, ты же знаешь, Холлан! Когда твоё племя загнали к северному пределу, никто не помог! Каждый должен уметь защищать себя сам. Но если нужно будет – я смогу прийти на помощь.
В Базиле на минуту не осталось ни капли ребячества, но вскоре он уже вновь скакал по кочкам, размахивая руками. Он то и дело оборачивался к Холлану, указывал на очередной безликий куст и выкрикивал название. Холлан молча шёл следом, подавленный непрошенными воспоминаниями. Эта была цена хрупкого мира между Объединёнными землями и Союзом племён. Подросток, вместо того, чтобы помогать семье со скотом и в поле, развлекаться с ровесниками, в конце концов, влюбляться, учится убивать. Сам Холлан смутно помнил детство до того момента, когда его забрал старый князь Племени-под-Луной. Он знал, как выглядела мать. Не помнил, а именно знал – по ночам повторял описание её внешности, как будто это что-то значило, как будто можно будет вернуться в родные земли и начать спрашивать тех, кто выжил, тех, кого не угнали в рабство, и когда-нибудь найти её. Собственно, этим он и занимался после того, как войска Серого князя захватили его деревню, убили мужчин, в том числе и его отца, а женщин увели. Шестилетний Холлан чудом смог скрыться с кучкой беженцев. Нет, он не опрашивал людей. Он бродил по деревням, прятался, выискивал знакомое лицо, пока оно не начало стираться из памяти и не превратилось в набор слов, которые он повторял в полусне, забившись в расщелину между скал. Холлан научился незаметно проникать в дома, пока хозяева работали, и красть еду. Так он однажды и попался.
Земли Племени-под-Луной в то время простирались широкой полосой с юга на север, до непроходимых гор со снежными вершинами. Серое войско ещё не было силой, сметающей всё на своём пути, но старый князь племени регулярно объезжал границы. Он как раз совершал осенний выезд, когда голодный и уставший Холлан, заблудившись, уже второй день брёл по безлюдным местам. Мальчик в сумерках прокрался между расставленных шатров и, забыв об осторожности, попытался украсть еду прямо у костра. Кто знает, что бы случилось, если бы старый князь не был в благодушном настроении. Он забрал Холлана в Илор-Дей. Илисон жила при дворце уже год, а позже появились и другие дети. Они все считались рабами и носили соответствующие метки, но Холлан даже тогда знал, что к нему и Илисон было немного другое отношение. Возможно, у князя на них были какие-то планы. Или просто из-за того, что они были первыми. Илисон сразу получила родовое имя княжеского дома, а Холлан – спустя год. С того момента они целиком и полностью принадлежали роду и должны были служить князю и его семье до последнего вздоха. Дать рабу родовое имя значило связать его древними узами. Это был настолько древний ритуал, что жители столицы шептались, что князь начинает терять рассудок. Кто-то даже осмеливался отпускать шутки и вспоминать те времена, когда вместо лекаря люди шли к знахарю, вместо лечения задабривали духов. После смерти князя Холлан получил своё имя обратно. Илисон же утверждала, что не помнит настоящего имени и отказалась брать любое другое. Раньше никто не стал бы слушать капризы двенадцатилетней девчонки. Но как только князь почувствовал, что его дни сочтены, он послал за внуком, пропадавшим в то время на островах. А его внук был другим, всегда и во всём… Холлан выдохнул. Нет, нет. Усилием воли он отогнал воспоминания и занял себя мыслями о ярмарке.
К концу дня рельеф начал подниматься, и болотистый район наконец-то остался позади. С пологой возвышенности, покрытой редкими деревьями, открывался вид на пройденный путь. С другой стороны на горизонте виднелась синяя полоса высоких холмов. Холлан решил снова идти до ночи. Если они продолжат путь рано утром, то завтра к полудню уже достигнут Галары.
Они расположились на ночлег под деревьями. Тьма стремительно наползала с востока, со стороны моря, а прохладный ветер нёс рваные облака. Ночью акация источала оглушительный кисло-медовый запах, не такой заметный утром. Перекрикивались ночные птицы, неподалёку пел соловей. Базиль устал, но всё же у него было достаточно сил, чтобы донимать Холлана вопросами. Наёмник пытался вспомнить, что вбивал в головы курсантам Тимар Акрус, отец Шейна. Он был тренером столичной стражи. Холлану с его татуировками на лице путь в стражники был заказан, но Акрус учил его наравне со всеми. Шейн же тогда, двадцать лет назад, уже задумывался об основании своего дома наёмников.
Холлан потёр отросшую щетину. Теория – это не то, о чём думаешь во время боя. Исход боя решают инстинкты, которые нарабатываются в бесконечных тренировках. Всё, чему учил Тимар Акрус, настолько проникло в кровь, что Холлану было тяжело воспроизвести знания в словах. Лучше было представить ситуацию.
– У тебя лук, – наконец, заговорил наёмник. – И три цели.
– Деревья, что ли? – не понял Базиль.
Холлан поморщился.
– Враги. Как ты будешь стрелять?
– Раз, два, три, всех убил, всех победил, – пропел мальчишка.
– Серьёзнее.
– Извини, – смутился Базиль.
– Скажем, первого убил, второго ранил. Что дальше?
– Ещё раз второго, чтобы точно, потом третьего.
– Пока будешь тратить время на второго, третий до тебя доберётся. Понял?
Базиль задумчиво пожевал травинку, перекатился на спину.
– Значит, по стреле на каждого?
– Второй уже ранен и не так опасен, вернёшься к нему потом.
– Ага.
– И не допускай, чтобы тебя ранили.
Базиль уже тихо сопел, и Холлан с облегчением вздохнул. Учитель из него был никудышный.
Они встали с первыми лучами солнца, быстро поели и отправились в путь. Холлан даже не стал тратить время на охоту – лучше быстрее перебраться через реку, а запасы можно пополнить в деревушках на другом берегу.
Как Холлан и планировал, они вышли к реке около полудня. Лес резко оборвался, упершись в безжизненное пространство северного берега Галары, покрытое чёрными скалами. Некоторые лишь немного высовывались из земли, другие были высотой в два человеческих роста. Казалось, что вода была близко, однако потребовалось не меньше получаса, чтобы пересечь недружелюбную местность. Набежали тучи, и единственным ярким пятном посреди серости и черноты была полоса противоположного берега, который разительно отличался от северного – там мягкими зелёными волнами вздымались холмы, покрытые деревьями.
Галара здесь немного сужалась, и несмотря на то, что поток был сильным, место отлично подходило для одной из немногих переправ. Вода билась о скалы и образовывала пенные воронки. Речные чайки орали и кидались в воду за добычей. К противоположному берегу, закреплённый в нескольких местах, тянулся потёртый, но прочный трос. К скале прижалась кособокая хижина, рядом сушился небольшой плот. Перевозчик наотрез отказался везти их.
– Сегодня ездил уже, – гаркнул он, – в следующий раз – завтра. Я похож на силача?
Позже Базиль шепнул Холлану, что перевозчик был похож на мягкую булочку, которая упала под стол, покаталась в пыли и подверглась нападению мышей. Круглый, потрёпанный, неаккуратно одетый, мужчина брюзжал:
– Мне отдых нужен! Неделю назад все на ярмарку пёрлись, кто их возил, не покладая рук? Вперёд-назад, вперёд-назад… И так весь день! А потом слёг! Опоздали – вот и ждите.
Плот выглядел крепким, хорошо сбитым, но поместиться на нём могло не более дюжины человек, и то, если бы они тесно прижались друг к другу. Базиль сунулся с предложением, что они с Холланом могут грести сами, чем вызвал взрыв недовольства:
– Я таких знаю, могут они! Потом вёсла из реки вылавливай, пробоины латай! Ты эти скалы видел, умник? И это только на поверхности, представь, какое там дно! Я тут каждый камушек знаю. Идите уже, отдыхайте!
Перевозчик, продолжая бухтеть, удалился в свою хижину.
Чуть поодаль находилась деревня, ближе к воде теснились рыбацкие лачуги. Холлан, хоть старые лодки и не вызывали доверия, всё же поспрашивал рыбаков, не согласится ли кто перевезти их с Базилем за небольшую плату. Мужчины только качали головой и отворачивались, лишь один старик выдал целую тираду:
– Если ты, добрый человек, обладаешь лишней сотней сонтов, то я сейчас же всё побросаю и повезу тебя. Хоть через реку, хоть через море к континенту Шу. Но что-то твой вид заставляет меня сильно в этом усомниться. К тому же посмотри на тучи. Галара неспокойна – будет буря.
Холлан досадливо махнул рукой и направился в ту часть деревни, где стоящие на замшелых сваях домишки из посеревшей от старости и влаги древесины образовывали нечто вроде площади. Раньше деревня, должно быть, процветала. Но теперь жизнь кипела выше по течению, ближе к большому конному пути. Холлан готов был поклясться, что замок, стоящий на холме на другом берегу реки, заброшен.
– Учитель, мы куда? – догнал его Базиль.
– Пожрать, – огрызнулся наёмник.
– Подожди, я сам рыбы наловлю!
Холлан не верил, что у мальчишки что-то выйдет, но согласился найти мелководье. Они отошли подальше от переправы и рыбацких хижин и устроились за скалой. Было душно, облака стали плотнее, и Холлан опасался, что если пойдёт дождь, то придётся искать ночлег в деревне. Базиль срезал пару веток с деревца, как-то затесавшегося среди чахлых кустов, пробивавшихся между камней, заточил их, скинул сапоги, закатал штанины и зашёл в воду.
– Ты пока костёр разведи, учитель.
Это прозвучало, как насмешка, но Холлан не счёл нужным ответить. От мальчишки было гораздо больше пользы, чем Холлан рассчитывал. Базиль замер с самодельным копьём в руке и глазами следил за движением в воде. Холлан прошёлся по берегу, собрал ветки, которые вынесло волнами на берег – выбирал те, которые посуше, собрал для растопки сухих водорослей, которые валялись чёрными комками. Когда огонь занялся и перестал дымить белым, Холлан набрал в котелок воды, закинул пару горстей чечевицы и фасоли. Базиль, так и стоявший в воде словно статуя, вдруг резко метнул копье. С победным криком он выскочил на берег, подпрыгивая на замёрзших ногах. На заточенной палке трепыхалась здоровая серебристая рыбина.
Скрывая удивление, Холлан проворчал:
– Это всё?
– А тебе сколько надо? – съязвил мальчишка в ответ. – Они теперь напугались, не подплывут близко, а стоять ещё полчаса я там не буду! У меня все ноги красные, глянь!
Он сунул Холлану палку с затихшей рыбой, а сам принялся растирать покрасневшие от холодной воды ступни.
– Вообще сейчас отвалятся! Холодища… Тучи ещё эти…
Под его бурчание Холлан почистил рыбу, выпотрошил, закинул куски в котелок и отошёл к воде, чтобы помыть нож. Галара волновалась, бурлила маленькими водоворотами, и только в заводи на спокойной поверхности были заметны редкие крупные капли. По небу, затянутому бело-серой пеленой, бежали рваные чёрные облака. Воздух стал тяжёлым, вязким, и казалось, что протяни руки – ладони окажутся полными воды.
– А может быть, что она тут переправилась? – вдруг спросил Базиль.
Холлан сначала непонимающе посмотрел на парня, а потом сообразил, что тот говорит о наследнице. Надо же, он напрочь позабыл о ней. Наёмник подошёл к котелку, помешал варево – нужно ещё подождать. Он взял палочку, прочертил глубокие линии в каменистой почве, положил несколько крупных камней, чтобы обозначить города и принялся рассуждать вслух.
– Эта переправа ближе всего к Римерфару, хотя есть и другие выше по течению. Мосты давно развалились. Большой конный путь отклоняется на запад и делает приличный крюк. У наследницы нет на это ни денег, не времени. Я бы свернул с пути на восток, проехал бы вдоль Галары и переправился здесь. Даже если, – Холлан почесал подбородок и вздохнул, – если она встретилась с телохранителем, то они предпочли бы сократить путь. Ярмарка уже началась.
Базиль помешивал похлёбку, поглядывая на наёмника – не продолжит ли тот говорить. Но Холлан молчал, глядя на неспокойную воду. Нет, всё же это безумная идея, годится только, чтобы детям рассказывать на ночь. Жила-была княжья дочка, влюбилась в воина, да и сбежала за ним, несмотря на то, что вокруг война. Они встретились, построили домик в лесу и жили долго и счастливо. Холлан горько усмехнулся.
Пока Базиль отмывал котелок и закапывал рыбьи косточки, Холлан окунулся в воду, которая казалась ледяной по сравнению с воздухом, вышел, обтёрся рубашкой и кое-как сбрил щетину.
– От тебя воняет, как от собаки, – бросил он мальчишке.
Тот осуждающе покачал головой, как будто жалея, что ему попался учитель со странностями, а потом стал во все глаза рассматривать татуировки, покрывающие тело наёмника. Чтобы избежать вопросов, тот натянул влажную рубашку и отвернулся к затухающему огню. Дождь никак не мог начаться как следует, плевался крупными каплями. Ветер затихал, прятался за скалами, чтобы потом попытаться сбить с ног внезапным порывом.
Идея попроситься на ночлег оказалась неудачной. Холлан распустил волосы, но местные жители, стоило ему постучаться в очередную дверь, сжимали губы и пристально разглядывали его татуировки, пока он не извинялся и не уходил с порога. Так было всегда. Племя-под-Луной было или героями, или предателями. Нет людей, которым было бы всё равно. Кроме, пожалуй, островитян. Настроение менялось от поселения к поселению и зависело от того, как на местных жителей повлияло резкое усиление влияния Союза племён и трусливая дипломатия Объединённых земель. Такие люди, как в этой деревне, казалось, думали сплошными «если бы» разной степени правдоподобности. Если бы племя не отступило и не дало загнать себя к северному пределу, Серый князь не стал бы угрозой Объединённым землям, не просела бы торговля с островами, не испортились бы отношения с Западом.... Если бы племя удержало земли между восточными и западными племенами, не было бы сейчас войн на пограничных землях. Если бы… Если бы вы сдохли все до последнего, то сохранили бы честь.
Стемнело резко, дождь усилился. Холлан с Базилем оттащили чью-то перевёрнутую лодку к скале, чтобы её не перевернуло ветром, и переночевали под ней. Камни были острые, холодные, струйки воды текли между ними. Холлан держал мешок с провизией в руках, чтобы тот не сильно намок. Базиль решил было поддеть Холлана, что зря он полез в реку, но наёмник коротко приказал ему заткнуться. Когда посреди ночи мальчишку стала бить дрожь, наёмник заставил его сделать пару глотков из фляжки, но сам пить не стал.
К рассвету дождь, наконец, прекратился, и небо постепенно очищалось от туч. Однако Холлан, невыспавшийся и оттого вновь полный нехороших предчувствий, решил скорее выбираться из-под лодки, пока их не обнаружил хозяин.
Глава 5. Культ Пустоты
Они вернулись к вчерашней заводи. Солнце золотило поверхность реки. Не осталось и следа от вчерашней непогоды, не считая выброшенных на берег палок и комков водорослей. Базиль заточил ветки и на этот раз с нескрываемой гордостью предъявил наёмнику двух рыбин.
– Ну?
Холлан приподнял брови – подумаешь! – и пристроил добычу над тлеющими углями. Он был недоволен, потратил уйму времени в попытках разжечь костер, но помокшие насквозь деревяшки только пыхтели белым паром. Базиль сбегал в деревню и раздобыл несколько сухих брёвнышек. Холлан подозревал, что мальчишка стащил их из поленницы, но уточнять не стал. Содержимое пищевого мешка было разложено на солнце, он всё же слегка промок.
– Я бы тут пожил, – заявил Базиль, устраиваясь поудобнее на земле. – Рыбы полно, река, лес рядом. И почему людей мало?
– Здесь почти никто не ходит, – ответил Холлан, – на одной рыбе не проживёшь, а торговать не с кем. Если бы не переправа и дорога на Римерфар, вообще никакой деревни уже не было бы.
– Так почему люди не уйдут?
– Ты вчера местных видел? Тут и так одни старики остались.
Как будто дождавшись подходящего момента, из-за скалы вынырнул дед.
– Нам повезло, что Римерфар раз в несколько лет принимает ярмарку, – скромно проблеял он.
Холлан оглядел незваного нарушителя покоя. Тощий старик одет был хоть бедно, но аккуратно. Борода редеющим книзу пучком спускалась до груди. Длинные белые волосы были забраны в хвост, и Холлан запоздало распустил свои.
– Я совсем не против! – замахал руками дед. – Я даже скорее за. Мне Эрдан сказал, что вы где-то тут. Рано, говорит, пришёл!
Холлан молчал.
– Перевозчик наш, Эрдан, – пояснил старик, ничуть не смутившись взгляда, далёкого от дружелюбного. – Ничего, если я тут свои кости у огонька погрею? Какая вчера была буря, о-хо-хо, да!
Дед, кряхтя, опустился на камни, кинул рядом свою котомку и принялся раздувать головешки. Облаком взметнулся пепел. Холлан подобрал ноги и кивнул Базилю. Тот понял, схватил котелок и ушёл к воде отмывать его.
– А я теперь даже рад, – продолжал старик, – рад, что вчера проспал. Ох, а если бы меня дождь застал в пути! У моего сына, понимаете, прибавление в семействе. Решил вот навестить – а что, как раз на посетителях ярмарки подзаработал. Гостинец везу.
Пока старик копался в котомке и что-то ворчал под нос, Холлан с тоской наблюдал за редкими пушистыми облачками. Солнце начало припекать, день обещал быть жарким. Базиль не спешил возвращаться, драил котелок так, как будто дыру собирался протереть. Дед махнул рукой и отбросил котомку.
– Сегодня глаз не сомкнул, думаю – приду поздно, Эрдан перевозить откажется. Вчера-то я пока добрался, плот уже полпути проделал, так-то. Я думал, не будет никого, ярмарка-то уже началась, все желающие давно переправились. Приду, думаю, и Эрдан перевезёт. Ан нет! Возвращается уставший – хоть не десяток воинов с грудой железяк вёз, а всё равно тяжело. Я думал вообще на берегу заночевать на всякий случай, но буря, какая буря!
Старик качал головой, придвинувшись к мерцающим уголькам, в которых плясал на веточке слабый рыжий огонёк. Базиль отошёл к высокой скале и колдовал над рыбьими косточками. Старик с удивлением понаблюдал за мальчишкой и, придвинувшись к наёмнику, прошептал:
– Представь, добрый господин, сёстры Её последней милости! Твоему мальчишке бы с ними пообщаться, а? Жалко, ты вчера тоже опоздал. Это же никуда не годится…
– Не твоё дело, папаша, – не выдержал Холлан. Ему не хотелось ни спорить, ни защищать Базиля, но старик уже успел ему надоесть.
– Зря ты, господин, – не унимался старик. – В лесу-то ладно, а если его в Римерфаре за эдакими штуками заприметят? Тебе это надо? Ты сам-то, видать, на ярмарку за работой идёшь, с таким помощником засмеют!
Старик был отчасти прав, и это Холлана раздосадовало. Он вспомнил, что из-за Илисон Дом наёмников оказался на грани закрытия, и ему и правда стоит поискать другую работу. Холлан сжал губы.
– Вот, вот! – почему-то обрадовался старик. – Вижу, понимаешь! Хорошо бы вам нагнать монашек, а? Они-то не на ярмарку идут, понятное дело, да… А вот западнее – Ромна, там как раз монастырь Её последней милости. Ну, знаешь наверняка. Я-то по одёжке разглядел, пока плот далеко не отошёл – пять или шесть монашек, а одна девчонка в обычном платье.
Базиль, который до этого сидел спиной к костру, перебирал камушки и делал вид, что не слушает, резко обернулся и с надеждой спросил:
– Блондинка?
– Ох-хо, каков! – старик заблеял тонким смехом и погрозил Базилю пальцем. – Но ты прав, я сразу заприметил. Волосы ну один в один овечья шерсть! Светлые-светлые, копна – ух!
Старик развёл руками вокруг головы, и Базиль рассмеялся.
– Только сдаётся мне, она в монастырь направляется. Думаешь, переубедишь, если догонишь, а? – сощурился дед, а потом добавил: – Ну а сам-то ты как насчёт этого?
– Чего? – не понял Базиль.
– Может, наоборот, она тебя переубедит?
Базиль помотал головой, пытаясь сообразить, о чём толкует старик. Холлан поднялся, выплеснул остатки воды из котелка на угольки и стал собирать вещи.
– Пора.
– Твоя правда! – засуетился старик, тут же забыв, что только подобрался к тому, чтобы наставить Базиля на путь истинный. – Ох, Эрдану много не надо, чтобы передумать! Сейчас как решит вообще сегодня не работать!
Дед вскочил, борода взметнулась и легла на плечо. Он поспешил прочь от заводи, только раз обернувшись и жестом поторапливая Холлана и Базиля.
Мальчишка подхватил свою часть поклажи и, пока наёмник закреплял меч на спине, начал было:
– Холлан…
– Я слышал.
– Это она!
– Может быть.
– Точно! Да кто ещё мог бы…
– Заткнись, – оборвал его Холлан и последовал за дедом, который уже скрылся за скалами.
Сутки! Они отставали меньше, чем на сутки. Если бы сразу шли по лесу и ночью!.. Спокойно, сказал себе наёмник. Рано делать выводы. Так даже лучше. Это может быть просто девчонка, собравшаяся стать монашкой. Мало ли на свете блондинок с кучерявыми волосами? Тогда ты преспокойно пойдёшь себе дальше на ярмарку, подыщешь хорошую работу, выпьешь отличного сидра, в конце концов! А если окажется, что это наследница… Что ж, работу тогда искать не нужно. Останется одна проблема – уговорить Шейна, чтобы отпустил на следующую ярмарку.
– Ждём! – рявкнул перевозчик.
Эрдан уже подготовил плот и теперь разминался. Старик устроился у скалы на солнышке и, кажется, задремал. Перевозчик, раздетый до пояса, махал мускулистыми руками: вверх-вниз, влево-вправо, наклон вперёд, поворот… Холлан поймал себя на том, что не может оторвать глаз от мягкого, дряблого пуза, которое колебалось в такт движениям. Руки и плечи перевозчика были на удивление мощными. Наёмник мотнул головой и заставил себя отвернуться к реке. Сегодня она была синей, под цвет неба, обманчиво спокойной.
Базиль опасливо подошёл к плоту и рассматривал крепление, которым он был соединён с двойным канатом, протянутым над Галарой. Толстая верёвка выглядела прочной несмотря на то, что местами топорщились вытертые нитки. Мальчишка осмелел, потрогал канат и отскочил, когда перевозчик пообещал выкинуть его посреди реки, если он ещё раз дотронется до его имущества. Наконец мужчина облачился в серую рубаху, подтолкнул плот к воде и громко сказал:
– Оплата вперёд!
Старик подбежал, сунул мужчине заранее подготовленные монеты и теперь, нетерпеливо подёргивая бороду, сидел посередине плота, скрестив ноги. Базиль нерешительно топтался у хлипких мостков, дожидаясь Холлана. Тот неторопливо копался в кошеле, наконец, выудил несколько монеток с выбитым на нём кругом, в который был вписан треугольник.
– Э нет! – взвился перевозчик. – В пограничных землях серебро паршивое! Только сонты!
Холлан пожал плечами и выдал мужчине монеты с гербом Объединённых земель. Интересно, чем расплачивалась наследница, если это была она, раз перевозчик не принимает серебро из Стэн-Ноута? Может быть, продала заранее что-то из украшений.
Эрдан хорошо делал свою работу. Он размеренными рывками тянул канат, иногда помогая себе шестом, отталкиваясь от крупных камней. У пассажиров была одна задача – удержаться на плоту, который сносило течением и подбрасывало в тех местах, где вода врезалась в подводные камни. Стоило им сойти на берег, как перевозчик, не прощаясь, отвернулся и перехватил шест поудобнее, чтобы плыть обратно.
– Погоди, добрый человек! – проблеял дед.
– Что ещё? – рявкнул Эрдан через плечо.
– Вчерашнего дня… Сёстры в Ромну отправлялись?
– Не на ярмарку же! – проворчал перевозчик, отталкиваясь шестом от берега.
– Так и я о чём! И та светленькая, она с ними? – дед подмигнул Базилю, а тот непонимающе нахмурился.
– Почём мне знать, – крикнул Эрдан и добавил прежде, чем шум воды окончательно заглушил его голос: – Но на монашку не тянет!
Старик неодобрительно покачал головой и погрозил пальцем Базилю. Холлан молча пошёл по дороге, плавно взбирающейся на холм и хорошенько утоптанной желающими попасть на ярмарку. Базиль коротко попрощался и поспешил за наёмником.
– Яркого дня и светлой ночи, – донеслось им вслед.
Холлан остановился и обернулся. Глядя в спину старику, он прошептал:
– И светлой ночи под луной.
Развалины сторожевой башни не были видны с берега, настолько их поглотили деревья, проросшие даже сквозь прочную кладку основания. Над остальным поработали дождь и ветер, оставив целой лишь одну стену с остатками ступенек. Нужная дорога огибала холм гораздо ниже, но Базиль упросил Холлана дойти до вершины холма, чтобы посмотреть на окрестности. Вид открывался потрясающий – скалистый северный берег с рыбацкой деревней остался так далеко, что хижина перевозчика была едва различима среди камней. За серой каменистой полосой тонул в тумане лес – земля нагревалась и выпускала влагу от ночного дождя. На западе волнами зеленели холмы, увенчанные такими же башнями, некоторым из которых повезло больше, чем той, которую сейчас внимательно осматривал Базиль.
Холлан помнил, что поздней осенью и зимой, когда воздух холодный и кристально чистый, с самых высоких холмов материка можно разглядеть далеко на востоке полоску моря. Сейчас же горизонт был размыт молочной дымкой.
– Гляди! – воскликнул Базиль, балансируя на краю разрушенной стены.
Он указывал на юго-запад. Холмы уходили вниз полого, а уровень земли был гораздо выше, чем по ту сторону реки. Здесь не было болот. Пространства между покрытыми лесом участками занимали луга, рядом с деревнями превращённые в злаковые поля. Там, куда смотрел мальчишка, прорывался сквозь деревья и стелился по ветру столб дыма.
– Они там, Холлан! Сёстры!
– Нам не по пути, – ответил Холлан.
– Но с ними Милифри!
– Если она и шла с ними, – возразил мужчина, – то отсюда она уже взяла южнее, к Римерфару. Да и с чего ты решил, что это монашки?
– Ну так если ушла, то понятно, куда, догоним, – не сдавался Базиль. – Вдруг что-то случилось, а, учитель? С чего бы костёр жечь посреди дня? Помогать надо людям!
Холлану не хотелось терять время, но он всё же поддался на уговоры парнишки. Тем более, от монашек он уже точно узнает, на самом ли деле светловолосая девушка была той самой виновницей переполоха в Стэн-Ноуте. Ну а если это не монашки – тогда они просто продолжат путь.
Спустившись с холма, они оказались в море разнотравья, разбавленного крупными пятнами васильков, ромашек, цикория.
– Кукушкин цвет! – выкрикнул Базиль и сорвал целый пучок незнакомых Холлану розовых цветов. – Для ран хорошо! А это смертельник, ядовитый, но я знаю, что с ним делать.
Скоро пришлось сойти с тропинки, протоптанной теми, кто за неделю до них спешил на ярмарку. Холлан с Базилем пересекли луг по прямой, сокращая путь. Мальчишка сунул собранный букет за пояс и шёл быстро, размахивая руками, а Холлан вторил ему, отмахиваясь от надоедливых мошек. Солнце шпарило, но порывы прохладного ветра не давали воздуху как следует прогреться. И всё же тепло, особенно в лесу, защищённом от ветра деревьями. Кому понадобилось разжигать костёр? Неужели забыли потушить?