Яна Усова
Навигаторы. Кадет
– Я с тобой, Ирвек.
– А почему не со мной? – заливаясь краской, спросила Тали.
Вероятно, проснулись они в той же интересной позе, которую я наблюдала ночью.
– Вы с Лерсом играете в одной команде и давно друг друга знаете, вы сейчас более эффективная команда, чем если бы мы разбились на пары по-другому, – пожала я плечами, сделав вид, что ни о чём не догадываюсь.
Первая удобная пещера нам попалась уже через час. Абсолютно гладкие стены, ни одного камешка внутри. Прямо мечта – заселяйся и живи! Вот только она оказалась такой глубокой, что мы не видели её окончания. Было бы лучше, если бы она оказалась тупиковой, чтобы не пришлось потом обороняться с обеих сторон.
Мы стояли и спорили, нужно ли в ней оставаться, когда почувствовали, как начал дрожать под нашими ногами каменный пол.
– Землетрясение? – со страхом предположила Тали.
– В останцах гор? – хмыкнул Ирвек.
И тут из тёмной глубины пещеры послышался какой-то звук. Казалось, как будто жёсткую шкуру тащат по каменному полу. Звук звучал всё ближе.
– Бежим! – крикнул Ирвек.
Со всех ног мы бросились к выходу из пещеры.
Оказавшись довольно далеко от этого большого круглого лаза, мы оглянулись и завопили от ужаса: из пещеры высунулась огромная круглая голова с острой зубастой пастью. Скальный червь! Хозяин вышел поприветствовать незваных гостей, и, быть может, ими перекусить.
– Ведь чувствовалась неправильность в той пещере, – задумчиво протянул Лерс. Мы проследили, как гигантское животное втягивается назад в скалу.
– Можно сказать, что знакомство с первым хищником состоялось, – нервно добавил Ирвек.
Полдня мы искали себе укрытие. Видели несколько таких же абсолютно круглых лазов, но теперь держались от них подальше. Один раз нашли подходящее место, но в двадцати метрах от него обнаружили жилище скального червя. Решив, что нам такое соседство не нужно, побрели дальше. Ещё через час обнаружили небольшой ручеёк воды. Провели экспресс-тест. Вода оказалась мягкой, неприятной для питья, но всё же это была вода, даже такая, она могла спасти жизнь. Мы наполнили свои фляги и пошли дальше. Вскоре мы наконец нашли подходящую для жизни пещеру.
Потянулись дни практики. Мы быстро нашли небольшой и такой же чахлый, как вся растительность в нашей локации, кустарник с красными, почти безвкусными съедобными плодами. Мы варили из них компот, который не был вкусным, освежающим или бодрящим, но всё же это было лучше, чем пить одну воду. А листья кустарника не заваривали. При варке они выделяли какой-то сок, который делал напиток горьковатым. Нам он не пришёлся по вкусу. Рыбы в обнаруженном ручье мы не нашли, так что наш рацион составляли змеи, которые оказались очень вкусны, если их запечь, и какие-то местные грызуны. Парни ходили на охоту и за дровами. Учитывая, в какой местности мы проживали, поиск дров иногда оказывался занятием более сложным, чем добыча еды. Мы с Тали, поборов неприязнь к разделке тушек, готовили вполне сносную еду. По вечерам мы развлекали друг друга рассказами о своей жизни: ребята – на маяках, я – в рейдах.
– Так вот почему нье' Унали освободил тебя от экзаменов и поставил автомат! Ты уже всё это знала! – воскликнул Лерс. – Почему раньше не рассказывала?
Я пожала плечами:
– Мне казалось, это не так интересно, как ваша жизнь на маяках.
Иногда вечером мы говорили на элейском. Тали и я делали это бегло и практически без акцента, а вот Лерс и Ирвек говорили плохо, постоянно веселя нас казусами:
– Отталия, позвольте пригласить вас почесать пятку? – произнёс Ирвек, не подозревая, что неправильно расставил ударения.
Когда мы с Тали переводили сказанное Лерсом или Ирвеком, то над получившимся смеялись все вместе. Но чем больше мы практиковались, тем меньше ошибок они делали.
Тали натаскивала нас ещё и по основам дипломатии. Этот предмет всем нам не особенно нравился, но, поскольку Тали часто приходилось бывать в других мирах с официальными визитами, кое-что она могла объяснить лучше, чем это делал преподаватель. Я была рада, что могу больше не ходить на уроки нье' Моттекса.
Ирвек рассказывал нам про финты при пилотировании в скоплениях планетоидов, а Лерс хорошо разбирался в астрофизике, теории строения чёрных дыр и червоточин. Как знать, думала я, может, в будущем Лерсано сделает открытия в этом направлении…
Свои костюмы мы берегли и поэтому ходили в школьных комбинезонах. Они были удобными и не маркими. Мыться и стирать мы ходили к ручью вчетвером. Пока двое мылись – двое смотрели по сторонам. Пару раз мы видели на нашей дороге к ручью следы червей. Это значило, что эти страшилища выползают из своих нор. Бррр!
Семь недель пролетели довольно быстро, хотя без мелких травм не обходилось. Ирвек в ручье встал на какой-то камень, поскользнулся и вывихнул ногу. Вправлять её пришлось Лерсу, а мы с Тали в это время заговаривали Ирвеку зубы. Обычно спокойный, Ирвек матерился, как последний космопортовый грузчик. Мы с Тали даже замерли от восхищения, а Лерсано воскликнул:
– Ну ты, друг, даёшь, я многих слов и не знал! А что такое рабулька лыкастая?
Ирвек покраснел, потом побледнел и выдавил:
– Не при девушках!
Лерс кивнул, мы с Тали тоже. Решили, что спросим потом у Аликса. Он всегда был готов просветить благодарных слушателей.
Потом я проткнула палец шипом какого-то куста. Три самозваных доктора принялись меня лечить. Один впихнул мне в рот антигистаминное средство, второй – поставил противостолбнячную сыворотку, третья – запаяла мою ранку. Я даже испугалась такого энтузиазма.
Беда случилась, когда до конца практики оставалось всего пять дней. Накануне Ирвек сказал:
– Ребят, думайте что хотите, но нам надо лечь спать сегодня в костюмах.
В школе нам всегда говорили, что на любую мелочь нужно обращать внимание (всё-таки наши навигаторские способности ещё не были до конца изучены). Сны, предчувствия, дежавю – всё могло оказаться важным.
Не говоря ни слова, мы переоделись и улеглись. Ночью пол нашей пещеры вдруг затрясся, а потом… Потом сверху посыпались камни. Я инстинктивно прикрыла голову, и один из падающих камней больно ударился о мою руку. Взвизгнув от боли, я попыталась поднести руку к лицу, но… потеряла сознание.
Очнувшись, я услышала тихий плач Тали.
– Лерсано, милый, очнись, пожалуйста. – Говорила она сквозь слёзы. –Линн, пожалуйста, отзовись! Ирвек, где ты?
– Тали, – я с трудом пошевелилась. Моё тело полузасыпало камнями. Пошевелив руками, я едва не закричала от боли. Одна рука ужасно болела. Осторожно, стараясь не беспокоить ноющую конечность, другой рукой я стала освобождать себя от камней. Справившись, вытащила из набедренного кармана фонарик, который, к счастью, оказался цел, включила и осмотрелась: вся наша пещера оказалась засыпана камнями. Тали лежала на животе, придавленная грудой камней. Недалеко от неё лежал, усыпанный мелкой каменной крошкой, Лерс. А вот Ирвека я не увидела. Под кожу забрался страх.
– Тали, я сейчас посмотрю, как там ребята, потом буду тебя освобождать, – прохрипела я и закашлялась. В воздухе стояла взвесь пыли.
Я подползла к Лерсано. Внешних повреждений не увидела, проверила дыхание – есть! Жив. Я похлопала его по щекам. Ресницы парня затрепетали, и он открыл глаза. Непонимающе посмотрел на меня, потом его зрачки расширились, и он попытался вскочить на ноги.
– Где Тали? – спросил он, и в голосе его я различила нотки ужаса. – Линн, скажи, что с ней все в порядке!
Я вяло отметила про себя, что он даже не поинтересовался, что случилось и как дела у Ирвека.
– Я в порядке. Почти, – раздался тихий голос Тали.
Парень осторожно подполз к ней.
– Тали, как же так? Как же так? – растерянно спрашивал он её, целуя её волосы, её руки. – Потерпи, моя хорошая. – Уговаривал он её, стараясь скрыть за словесным потоком панику.
Как всё интересно…
Но думать нужно было не об отношениях этих двоих, а о насущном. Пришлось грубо оторвать Лерса от Тали.
– Лерс, надо найти Ирвека, посмотреть, что с ним. У меня рука, кажется, сломана, я одна не справлюсь!
Ирвек оказался в дальнем углу пещеры, его ноги были завалены большими камнями. Парень тоже был без сознания. Когда мы привели его в чувство, он застонал:
– Ноги… Очень больно.
Больше всех повезло Лерсу: у него распухла и была синей вся правая сторона лица, над ухом образовалась огромная шишка – сильный ушиб. У меня была сломана левая рука, у Ирвека – обе ноги. Больше всего досталось Отталии: она не чувствовала нижнюю часть тела. По косвенным признакам мы определили, что у неё сломан позвоночник. Это значило, что, когда мы выберемся, ей придётся провести долгие недели в амниотической капсуле.
Наши передатчики вроде бы работали, но сигнал не проходил: маленькие светодиоды мерцали красным. Скорее всего, в школе уже поняли, что что-то случилось, но, чтобы найти наше точное местоположение, было необходимо, чтобы сигнал прошёл и светодиод стал зелёным хотя бы на одном из передатчиков.
Мы с Лерсано без устали освобождали выход из пещеры. Иногда нам помогал Ирвек: до крови закусив губу от боли, он откатывал камни в сторону. Несколько раз он даже терял сознание. Отыскав один из наших рюкзаков, мы быстро перекусили крошками сухого пайка, рассыпавшегося от ударов камней. Повезло, что фляга с водой выдержала. Мы не знали, сколько часов прошло, но торопились, потому что не знали и того, сколько их у нас осталось – сколько их осталось у Тали. Обо всех её травмах мы не знали, но опасались, что она могла получить и серьёзные внутренние повреждения.
Когда я наконец смогла просунуть руку наружу через маленькое отверстие и увидела зелёный огонёк на передатчике, то не сдержала слёз и заплакала от счастья. Через два часа после этого команда вигов и элефинов прибыла за нами. Всех нас сразу же поместили в амниотические капсулы и, наверное, дали снотворное, потому что как только крышка капсулы опустилась, я уснула.
Первым, что я увидела, когда проснулась, стало лицо Элениссы. Улыбаясь, она открыла крышку капсулы и произнесла:
– Привет, Линн, хорошо выглядишь.
Я, вспомнив все события, забыла поздороваться и с тревогой спросила:
– Где Тали?
Эленисса нахмурилась.
– На Элее, – ответила она. – Повреждения серьёзные, тут, на маяке такое не вылечить.
– Всё… – я проглотила ком в горле. – Всё будет хорошо?
– Ты сомневаешься в элейской медицине? – Эленисса вопросительно подняла бровь.
Лерса и Ирвека тоже лечили на маяке номер пять. Первый быстро оправился и уже давно вернулся на домашний маяк, чтобы начать готовиться к следующей практике, второй же всё ещё находился в амниотической капсуле: переломы ног срастались медленно.
Я добрела до своего отсека, не спеша переоделась. Чем я могла заняться на маяке без Рика и Тали? Передо мной появился Аликс, снова в образе Рэна. Я залилась краской. Никак мне не удавалось держать лицо! Аликс не обременил себя одеждой, просто прикрыл интимные места длинными светлыми волосами, переброшенными со спины на грудь. Вот же зараза голограммная! Тогда, когда мы спасали Рэна, пришлось рассказать про него неуёмному в своём любопытстве искину маяка номер пять. И сейчас я пожинала плоды. Аликс, насладившись произведённым эффектом, сказал:
– Тебе ожидают в саду.
В оранжерее меня ждали принцесса и её муж. Рядом стояла странная конструкция: люлька на колёсиках. В ней сладко посапывал брат Рика и Тали.
Увидев меня, принцесса встала, обошла чайный столик, обняла меня и расцеловала в щёки. Глаза её блестели от непролитых слёз.
– Спасибо, девочка моя! Спасибо за нашу дочь!
– Я… я ведь там была не одна, – сдавленно пролепетала я.
– Линн, мы провели несколько страшных суток, прочёсывая эти скалы. Мы знали лишь примерный район вашего нахождения, – произнёс, вставая с кресла, Лунморт, – и знали, что перед тем, как ваши датчики перестали передавать сигнал, в том районе была сейсмическая активность.
– Других мы поблагодарим, – смахивая слёзы, улыбнулась Катя, – а сейчас мы хотели предложить тебе… – она посмотрела на мужа.
Он чуть улыбнулся и закончил фразу за неё:
– Мы хотим удочерить тебя.
Я только и смогла, что открыть от удивления рот.
– Ты будешь графиней Одалинн нье' Шатроф. Нье' Шатроф – это тоже моя фамилия, в очередь наследования империи встать ты не сможешь, но… – она весело подмигнула мне, – но зато сможешь смело называть императора и императрицу дедушкой и бабушкой. Они настаивают на этом.
Рот мой, кажется, раскрылся ещё шире.
– Почему? – тихо спросила я.
– Мы давно тебя считаем частью нашей семьи, любим тебя, переживаем за твои успехи. Мы страшно волновались, когда ваша группа пропала с радаров. И мы знаем, как относится к тебе Тали и… – Лунморт помедлил и внимательно посмотрел на меня, – и Рик.
«Они знают. – Подумала я, покраснев. – Они знают о том разговоре с Риком в оранжерее».
– Так получилось, что я выросла в приёмной семье, – немного грустно сказала принцесса и, увидев мой сочувствующий взгляд, поторопилась добавить: – Нет, Линн, мои приёмные родители очень хорошо относились ко мне, но мне всегда хотелось большую семью. – Она снова улыбнулась. – Если ты согласишься, у меня будет две дочери и два сына.
– А вдруг найдутся мои настоящие родители? –этот вопрос совершенно неожиданно возник в моей голове. И он был дурацким: если они до сих пор не объявились, то как могли сделать это теперь?
– Не найдутся, – тихо сказала принцесса. – Их уже нет, они растворились в точке начала…
– Но как? Как вы узнали? – потрясённо спросила я.
– Катя сильный поисковик по личностям. – Сказал Лунморт, обнимая жену за плечи и целуя её в макушку. – Она ещё после вашей первой встречи проверила.
– Так что ты скажешь в ответ на наше предложение? – принцесса одарила меня внимательным взглядом. Они с Лунмортом замерли в ожидании.
Мне так хотелось свою семью. Я всегда хотела, чтобы меня любили, ценили, чтобы обо мне заботились, радовались моим успехам, поддерживали, когда у меня что-то не получается, но, живя у нье' Кланисов, это желание я давным-давно затолкала в глубину души. Я вспомнила, как мы с Тали были помощниками смотрителя, как принцесса забирала меня и Тали на каникулы, как мы с ней, Тали, Элениссой, Маррин и Киндрой устраивали пижамные вечеринки, как отмечали Новый год, как принцесса давала мне советы по учёбе, как мы лепили пельмени… Вспомнила, что принцесса никогда не попрекала меня, никогда не ругала, не наказывала. Она и её муж, когда было необходимо, мягко наставляли меня, а ещё я всегда ощущала их заботу и… любовь. Решившись, я зажмурилась и кивнула:
– Согласна!
– Отлично! – радостно воскликнула Катя. – Бумаги подпишем вечером, перед торжественным ужином. Меня называть только мамой! – Она погладила меня по щеке, и велела: – Теперь иди, Линн, тебе надо собираться на практику на Орсею, через два дня ты отбываешь. Почитай про их этикет, особенности, внимательно изучи, что они носят, нужно будет пополнить твой гардероб их повседневной одеждой.
Я почти вышла из сада, но вспомнила, что ещё хотела спросить.
– Почему случился обвал в пещере?
Катя, то есть мама, поморщилась, а мне ответил Лунморт, то есть папа:
– Вам не повезло. Чистая случайность. Скальный червь решил проложить себе нору рядом с вашим убежищем.
***
– Линн, – ты помогла нашему роду! Мы в неоплатном долгу перед тобой, – вручая мне шкатулку, полную цветных камней разного размера (сверху, как знак признательности, лежали три прекрасных сапфира), сказал глава рода Нэкри, когда я забиралась в катер, чтобы лететь в школу.
Моя двухмесячная практика у орси закончилась. Ух ты! Товарные камни! Я думала, они с ними не расстаются. А мне подарили целых три! Впрочем, у этой семьи товарных камней сейчас было столько, что они могли бы потягаться с самыми знатными и древними родами Орсеи.
Я пристегнулась, предстоял перелёт на Элею и Арин, чтобы забрать с практики несколько кадетов. Вот кому действительно повезло с практикой. Арин славился длинными песчаными пляжами, тёплым морем, множеством туристических центров… Да и на Элее было что посмотреть! Мечта, а не практика. Пока мы прыгали из одной червоточины в другую, я вспоминала, поглаживая перстень, сделанный Арэниэлем, события последних месяцев.
По жребию, мне и ещё нескольким кадетам выпала Орсея. Мы жили в семьях аборигенов, знакомились с культурой орси, их традициями и обычаями. Я жила в семье среднего достатка. В этом роду имелось восемь камней: они могли позволить себе неплохой дом и средство передвижения по планете – орсилёт. Вся семья занималась огранкой добытых другими орси камней, что было не слишком почётно по меркам местных жителей. Для подъёма по социальной лестнице род должен был открыть своё месторождение камней или освоить социально значимую профессию. Всё это требовало затрат. Получался замкнутый круг. Для того, чтобы начать искать месторождения, необходимо было собрать экспедицию – купить корабль, оборудование, подготовить запасы воды, пищи, воздуха, заплатить команде. Обучение социально значимой профессии стоило примерно столько же, сколько организовать исследовательскую экспедицию. Товарными на Орсее считались камни от восьмидесяти карат.
– Этого моя семья себе позволить не может, – спокойно пояснил молодой орс Вэнр Нэкри. Он знал, какое положение занимает его семья, и был в целом доволен своей жизнью мещанина.
Именно он сопровождал меня в поездках по планете, рассказывал о быте. Как же он смеялся, когда я рассказывала о том, каким считали быт орси наши преподаватели.
Как-то, рассказывая о семейном деле, Вэнр привёл меня в мастерскую. Я ахнула: на мягких подушечках в огромных коробках, обитых плюшем, рядами лежали разнообразные камни.
– Можно посмотреть? – спросила я, указав на один из камней, привлёкших моё внимание. Минерал насыщенного синего цвета причудливо переливался в лучах подсветки витрины, на которой располагались коробки с камнями.
– Бери, – улыбнулся парень.
Я сперва провела пальцем по камню, потом взяла с подушечки и поднесла на раскрытой ладони к глазам. Очень красиво! А затем неожиданно для самой себя я сделала то, чего не делала со времён, когда училась в школе Каменки – закрыла глаза и попробовала почувствовать… и меня потянуло на какую-то планету. Я с трудом подавила желание открыть червоточину. Распахнув глаза, я взяла другой, бардовый камень и также попробовала почувствовать, куда меня тянет – ничего. Я перебрала ещё несколько камней: зелёных, прозрачных, жёлтых, белых… Ничего. Я вернулась к первому – меня снова потянуло открыть червоточину на планету.
Молодой орс с любопытством наблюдал за моими действиями.
– Вэнр – обратилась я к нему, волнуясь, – ты знаешь, что многие навигаторы обладают способностями к поиску разных… Разных минералов, драгоценных камней, металлов, даже некоторых пород деревьев?
Парень кивнул.
– Так вот, – продолжила я, – меня тянет на другую планету к этим вот камням.
Глаза Вэнра широко распахнулись от удивления:
– Ты знаешь координаты?
– Конечно, – усмехнулась я, – я же будущий смотритель.
Вечером в мою комнату постучались, и в неё вошёл орс Нэкри, глава семейства. Он, уставившись на меня своими чёрными глазами, спросил:
– Вы действительно знаете, где можно найти аквамарины?
Я кивнула и протянула ему координаты небольшой планеты, находившейся в той же системе, что и основная планета-ресурс орси. Мне казалось странным, что никто ещё не обнаружил этот источник минералов.
– Могу точно определить место, если вы возьмёте меня с собой.
– Предупрежу руководство школы навигаторов, – ответил мне мужчина.
Через два дня мы вылетели. Перелёт без открытия червоточин занял около пяти дней. Самостоятельно открывать червоточины без присмотра опытного навигатора кадетам не разрешалось.
Я прикрыла глаза и указала место, где нам нужно было приземлиться. По данным анализаторов орси, атмосфера этой пустынной планеты не подходила для вигов и орси. Я, старший и младший Нэкри и орси-рабочие вышли из катера в облегчённых скафандрах. Я отошла от корабля и попробовала почувствовать, куда меня тянет. Зов прекратился. Я похолодела: семья, у которой я проживала, с трудом собрала деньги на этот полёт, неужели я их разорила?! Я походила вокруг корабля, потом решила удалиться от катера. Орси напряжённо следили за мной, на их лицах постепенно проступало разочарование. Отойдя метров на двести, я снова почувствовала зов. Вернулась метров на десять назад, и он прекратился. Прошла вперёд, удаляясь от корабля, – появился снова. Я широко улыбнулась – мы встали прямо на месторождение!
– Господин орс Нэкри, несите вешки, я отмечу размеры месторождения. – Сказала я во встроенный в шлем микрофон.
Корабль отогнали, мы разбили лагерь, собрали добывающий комплекс, и рабочие приступили к делу. Первую жилу обнаружили через сутки раскопок. Мы с Вэнром и его отцом вернулись на Орсею…
– Госпожа нье' Шатроф, – обратился ко мне глава рода Нэкри, – мы сделаем для вас всё, что в наших силах. И всегда придём на помощь, когда бы она вам не понадобилась.
Я все ещё не могла привыкнуть к новой фамилии и вздрогнула, когда он ко мне обратился. А потом мне в голову пришла безумная мысль.
– У меня есть перстень… с необычным камнем. Я ничего не могу найти о нём, может быть, вы, те, кто знает о минералах всё, сможете что-то разыскать в своих библиотечных фондах?
Я показала перстень.
Несколько недель мы с Вэнром провели в архивах библиотек орси, пока однажды не наткнулись на старинную книгу на древнеорсийском. На её обложке был нарисован камень с моего перстня. Господин орс Нэкри договорился, и я смогла скопировать все страницы.
– Я приступил к переводу и адаптации, – сообщил Писк, – уже по первым страницам ясно, что камень необычный. Твой Рэн мне нравится всё больше и больше.
На следующий день я улетела в школу. Начинался последний год моей учёбы. Потянувшись к Рэну, я напряглась: он снова находился на какой-то планете.