Яна Евтушенко
Брачные игры
Хлопнула входная дверь, и из прихожей донесся женский голос:
– Кто дома?
– Все дома! – отозвалась Настя. – Привет, мам!
Через пять минут мама появилась на кухне.
– Ну и погодка на улице! С работы вышла – и дождь ливанул! Привет, мама, – поздоровалась она с бабушкой. – Настя, а ты чего нахохлившаяся? В институте проблемы? – с подозрением спросила она на дочь.
– Нет, – быстро ответила Настя, боясь, как бы мама не начала выспрашивать подробности. Так и до матанализа доберется, где далеко не все в порядке! – Мы с Валериком договорились гулять пойти в выходные, а у него контрольная!
– И правильно, в вашем возрасте надо образование получать, а не шататься по улицам! Ну, не кисни, выше нос! В другой раз увидитесь! А у бабушки в воскресенье день рождения, ты не забыла? – мама пристально смотрела на Настю, и та помотала головой: не забыла. – Анжела с Антоном приедут, тетя Маша. Ничего не планируй, праздники надо с семьей проводить! Кстати, а где Карина?
– Кариночка дома, – тут же сказала до сих пор молчавшая бабушка. – Она в комнате кушает. Я ей пирожочков отнесла туда, чайку, чтобы от уроков не отвлекалась.
– Опять ты в комнату еду таскаешь! – вскипела мама. – Я сто раз просила этого не делать! Будут крошки и тараканы! Карина! Карина!
Настя сжалась в предчувствии скандала. Бабушка вскочила, заковыляла из кухни и вскоре вернулась в сопровождении Карины.
– Чего? – спросила Карина у мамы.
– Почему ты опять ужинаешь одна? Сядь и поешь на кухне с семьей как нормальный человек!
– Альбиночка, Кариночка, – бабушка обняла Карину за плечо, – давайте не будем ругаться.
– Не трогай меня, – огрызнулась Карина, скидывая бабушкину руку.
– Ты уроки сделала? – продолжала наступать на Карину мама, игнорируя бабушку. – ОГЭ в конце года! Валериана Марковна написала – у тебя по алгебре тройка в четверти выходит! Понимаешь, тройка! Посмотри на Настю: нормальный ребенок. Не хамит, дома сидит, учится. Сама, без репетиторов в Университет прошла, у меня на работе все коллеги в шоке! А ты, ты в кого такая бестолковая? Только позоришь меня! Дзюдо забросила! В школе одни трояки! Почему я тебя по вечерам ищу в подворотнях с этими твоими обкуренными приятелями?
– Зато сегодня не ищешь, сегодня home sweet home, – язвительно сказала Карина.
– Ты как с матерью разговариваешь, а? – взвилась мама.
Голоса в крошечной пятиметровой кухне звенели так сильно, что у Насти закладывало уши.
– Спасибо, я наелась, пойду делать уроки, – сообщила она домочадцам, выскользнула из-за стола и отправилась в единственную в их квартире комнату.
Плотно прикрыв дверь, чтобы не слышать криков мамы и сестры, Настя рухнула на диван и дрожащими пальцами включила «змейку» на телефоне.
6
Через неделю, 14 октября 2019 года
Всю неделю мама демонстративно не замечала Карину, передавая любую просьбу или поручение для младшей дочери через Настю, но к воскресенью оттаяла, они с Кариной помирились, и Настя перестала ощущать дома гнетущую, тревожную атмосферу. У бабушки был день рождения, по этому случаю в комнате составили столы, вынули из серванта «гостевой» сервиз с красными маками, все вместе резали салаты, а бабушка напекла своих знаменитых пирожков. К обеду пришла мамина сестра Анжела с мужем Антоном и двухлетней дочкой Миленой и тетя Маша со своим шпицем Пусиком. Гости делились новостями, дарили бабушке подарки, поднимали за нее тосты, и Настя чувствовала себя счастливой: все-таки у нее крепкая и дружная семья!
Гости ушли в двенадцатом часу ночи, и в понедельник Настя приехала на биофак разбитая. На первой паре Богомол рассказывал о кораллах и медузах: доска была изрисована жизненными циклами, а на столах громоздились камни всех форм и размеров – скелеты вымерших и ныне живущих кораллов. Скукотища! Зевая, Настя рисовала похожий на окаменевший мозг мадрепоровый коралл, когда к ней подсела Изольда со стаканчиком кофе «3 в 1».
– Что за хандра?
– Да не выспалась, вчера отмечали день рождения. Как выходные?
– Нормально в поход сгоняли, – ответила Изольда, не вдаваясь в подробности. – Придешь в эту субботу на мою днюху? Собираемся у меня, будут Сурок, Видар…
– Приеду, – согласилась Настя.
Она предвкушала новый праздник. Интересно, есть ли у Изольды есть фирменное «деньрожденьческое» блюдо? А будут ли какие-нибудь родственники?
– Я напишу, как добраться, это за городом, – сказала Изольда.
– У тебя загородный дом? – восхитилась Настя.
Она вообразила себе большую компанию: они жарят шашлыки на мангале во дворе, весело болтают, а вечером греются у камина с кофе и маршмеллоу…
– Вроде того. От бабки досталась квартира в области.
– А с молодым человеком я могу приехать? – спросила Настя, вспомнив про Валеру: они никогда не бывали вместе в гостях у друзей.
– Да хоть десять приводи, – Изольда проглотила остатки кофе и подвинула к себе коралл.
***
Вечером Валера встретился с Настей в «Венском вальсе». Они сидели за любимым столиком, ели эклеры, и Валера рассказывал:
– Контрольная работа – кошмар! Удачно вышло, что я почитал дополнительную литературу по мхам и лишайникам, «пятерка» мне обеспечена. Мишка со своей девушкой в клуб исторической реконструкции записался, «Колесо Перуна» называется. Мама недовольна: у них тренировки по выходным, Мишка задания от репетитора за полночь делает… Мама мне электруху подарила в честь поступления, буду учиться играть. Сколотим с Андрюхой группу, я на струнах, он на тарелках, будем рок бряцать не хуже «Анархии»! – хвастался Валера. – Записался на курсы английского, первокурсникам за полцены. В субботу первое занятие.
– В субботу? – вытянулось у Насти лицо.
– Да. А что?
– Меня Изольда на день рождения позвала, точнее, нас вдвоем, как раз в субботу. Ты не отменишь английский?
– Настена, я не могу ничего отменить! – Валера привычным движением стянул очки с носа. – Мама узнает, и вообще запретит мне гулять! В любом случае, Изольда со мной не знакома, и не расстроится, если я не приду. А ты сходи, развлекись.
– Угу, – отозвалась Настя, чувствуя, как внутри разрастается колючий ком обиды.
7
Спустя 5 дней, 19 октября 2019 года
В субботу с утра зарядил дождь. Прижавшись носом к оконному стеклу, Настя огорченно смотрела на серую морось, в которой утопала пятиэтажка напротив. Как она поедет за город по такой слякоти? Скрипнул паркет: в комнату вошла Карина с пакетом чипсов.
– Че делаешь? На ДР собираешься? Че опять в толстовке? Надень раз в жизни нормальные не пацанские шмотки! Хочешь, я тебе свое платье дам, синее с пуговицами? – Карина положила горсть чипсов в рот и сунула нос в подарочный пакет, стоящий на спинке дивана. – Это че, спицы? Пряжа? Тебя бабушкины подружки на ДР позвали?
– Нет, – покраснела Настя, – с биофака подруга. Я не знала, что купить, и мне ее друзья посоветовали…
– Сколько ей исполняется, восемьдесят? – и сестры, не сговариваясь, прыснули.
– Ой, я опаздываю, – пискнула Настя сквозь смех, посмотрев на будильник с красным циферблатом, который громко тикал на полке. – Где мой телефон?
Она пошла в прихожую: там на тумбочке лежала «семейная» зарядка. Провод из Настиного смартфона был выдернут, дисплей показывал 5% заряда.
– Кто снял мой телефон с зарядки?! Карин!
– Я планшет заряжала, забыла вставить провод обратно, – мгновенно ощетинилась Карина. – Я не специально, че орать-то.
– Мам! Карина вытащила провод из моего телефона, и он не зарядился!
– Ябеда, – прошипела Карина.
– Девочки, разберитесь сами! – крикнула из ванной мама.
Настя рассерженно затолкала смартфон в карман толстовки, вихрем влетела в комнату и, не глядя на насупившуюся Карину, схватила подарок и выскочила в прихожую. Она шнуровала ботинки, когда из ванной высунулась мама с полотенцем на волосах.
– Настя, не злись. Подумаешь – телефон. У подружки своей зарядишь.
Настя дернула плечом и с силой захлопнула дверь квартиры.
Оказалось, Изольда живет не просто «далеко», а супер далеко. Настя доехала на метро до Центрального вокзала, минут десять искала кассу, под дождем ждала электричку. В измазанных грязью ботинках и мокрых до колен джинсах, она вскочила в пропахший табаком и кислятиной тамбур, чуть не выронив зонтик, подарочный пакет и билет. Усевшись на неудобной скамейке, она с тоской провожала взглядом бегущие окном деревья и дачные дома. Минут через сорок электричка затормозила возле убогого полустанка с табличкой «Гнилуши», где Настя, единственная из немногочисленных пассажиров вагона, вышла.
Похоже, Гнилуши были не городом, а захудалым поселком. Улица, по которой шла Настя, состояла сплошь из бревенчатых домов и заборов из штакетника, на которых красовались диски от машинных колес. Лаяли собаки. По пустой дороге проехало, чихая, ржавое «жигули» с мятым капотом. Водитель машины и его пассажир, молодые небритые парни, свистнули Насте вслед. Навстречу по тротуару прошаркал дед в телогрейке и рукавицах, он вез полную земли тачку.
Поплутав по поселку, Настя добралась до нужной ей улицы Советская. Улица заканчивалась квадратной асфальтированной площадкой с припаркованными «пазиками»: конечная остановка автобуса. По краю площадки тянулась пятиэтажка с пестрыми вывесками магазинов на первом этаже. Поодаль, через дорогу, высилась круглая, выложенная из кирпича, водонапорная башня с дверью в основании. Над башней кружили, хрипло каркая, вороны. На улице не было ни души, будто поселок вымер. Скорей бы оказаться у Изольды! Но где же дом номер семь?
Звенящую тишину нарушил пронзительный скрип, и Настя оглянулась: дверь водонапорной башни приоткрылась. Оттуда выглянула полная женщина в пальто песочного цвета, повертела головой, осматриваясь, и заковыляла к площадке, где остановилась Настя. На сгибе локтя женщина несла полиэтиленовый пакет.
– Извините, пожалуйста, где я могу найти дом номер семь? – спросила Настя, когда женщина приблизилась.
Женщина с интересом посмотрела на Настю. На ее коротких пальцах с облупленным на ногтях лаком блестели перстни в форме кошачьих голов. Сделанные из янтаря глаза кошек, казалось, взаправду смотрели на Настю, и девушке сделалось не по себе.
– Седьмой, а как же, – пожевав губы, сказала женщина, – пойдем со мной, провожу тебя.
Они направились к пятиэтажке. Пакет женщины бряцал при каждом шаге. Что в нем лежит? Женщина словно прочла Настины мысли и на ходу приоткрыла пакет. Он был набит подвесками в форме сердца на тонкой серебристой цепочке.
– Медальон сердечные раны лечит, купи, не пожалеешь, – сказала женщина, но Настя отрицательно мотнула головой – зачем ей дешевая бижутерия.
Они завернули за угол пятиэтажки и оказались в заросшем кленами дворе. Среди деревьев виднелись облезлые качели и турник. На турнике висело насквозь промокшее от дождя белье. У среднего подъезда на месте вывороченной из земли лавочки стояли стулья с поломанными спинками.
– Дом семь – вот же он, – ткнула женщина пальцем в сторону пятиэтажки. – А ты девица, не спеши, послушай меня, – она схватила Настю за куртку: – Не хочешь мой медальон покупать, а зря! Вижу я, у тебя рана сердечная, растет и растет она, шире делается. Не желает муж твой рядом быть, но и ты дальше и дальше от него уходишь. Не ту дорожку ты выбрала, приведет она тебя в темноту черную. Бойся мужа чернокосого, обладающего женой лунной, держись подальше от него, принесет он тебе беду великую! – последнюю фразу женщина выкрикнула Насте в лицо.
Настя испуганно отшатнулась и стрелой побежала в ближайший подъезд. По заплеванным лестницам она взлетела на пятый этаж, остановилась, тяжело дыша, на лестничной клетке и вдруг сообразила, что не посмотрела на номер подъезда. Идти обратно она боялась, но, к счастью, одна из квартирных дверей, крашенная коричневой краской, распахнулась, и на пороге возникла Сурок в куртке и с вязаным рюкзаком на плече.
– Кларисса, а ты что стоишь? Заходи! Кроме меня и Изольды еще никого нет. Я в магазин сгоняю – забыли курицу купить.
Настя облегченно выдохнула – это Изольдин подъезд! – и прошла в прихожую, споткнувшись по пути о кучу сваленной на пороге старой обуви.
Ремонт в квартире не делали лет двести. Бледно-зеленые обои на стенах выгорели, потолки потемнели. Везде лежали пакеты и коробки. Комната была заставлена полированной советской мебелью: коричневая стенка, низкий журнальный стол, диван в грязных пятнах. Никаких пищевых запахов, которыми наполнен дом, где ждут гостей, Настя не почувствовала. Она заглянула на кухню: Изольда чистила картошку над мусорным ведром.
– Присоединяйся! – весело сказала Изольда и вручила Насте пачку одноразовых тарелок, пакет с хлебом и запечатанную упаковку сыра.
Привлечение гостя к готовке – Насте и в голову не могло прийти, что она попросит тетю Анжелу готовить горячее или делать бутерброды! – удивило, но она не подала виду.
– Как добралась? – спросила Изольда, ссыпая картошку в пустую кастрюлю.
– Нормально, правда у вас здесь как… как в ужастике. Почти не видела людей, а до дома меня проводила жуткая тетка. Она вышла из водонапорной башни, говорила чудные вещи, предлагала купить медальон.
– Да, не центр города, – хмыкнула Изольда, – зато сам себе хозяин, не то, что Сурок: у них в общаге комендантский час…
Изольду перебил писк дверного звонка. Изольда повернула ручку замызганной газовой плиты на минимум и вышла в коридор, бросив Насте через плечо:
– Ты в комнате стол накрой!
Настя сгребла в охапку кучу пластмассовых вилок и ножей, прихватила тарелки и отправилась в комнату. Пока она соображала, как на крошечном журнальном столе уместить хотя бы четыре из них, вошла Сурок в сопровождении девушки с гитарным чехлом на плече. Квадратное лицо девушки обрамляли крашеные хной волосы, глаза смотрели настороженно и жестко. Лоб закрывал хайратник из цветных ниток. Девушка была одета в строгую красную рубашку и зеленую юбку в этническом стиле. «Карина бы вызвала полицию моды», – хихикнула про себя Настя: сестра не выносила безвкусно одетых людей.
– Тигра, – хриплым голосом представилась спутница Сурка.
– Кларисса, – сказала Настя, но Тигра уже не слышала: она села на пол, застеленный протертым ковром, и расчехлила гитару.
– Кларисса, а ты чего с тарелками застыла? – рассмеялась Сурок. – Давай, клади их стопкой. У нас фуршет будет, – и Сурок с купленной курицей умчалась на кухню.
Настя оставила тарелки на столе и села на продавленный диван. Тигра сосредоточенно настраивала гитару. Повисшее в воздухе молчание угнетало Настю, и она судорожно перебирала темы, годившиеся для начала разговора. Перебирать пришлось недолго: в комнату зашел незнакомый Насте толстый молодой человек с длинными жирными волосами и прыщавыми щеками. Его круглый живот обтягивала черная футболка с логотипом рок-группы «Анархия». За толстяком шагал Видар, и Настя улыбнулась – наконец-то знакомое лицо!
– Рад тебя видеть! – улыбнулся Видар в ответ.
– Он с биофака? – спросила Настя, показывая глазами толстяка в футболке, заспешившего в кухню.
– Нет. Это Дима, муж Сурка. Он системный администратор, мы раньше учились в одном классе.
Больше говорить было не о чем, но тут Изольда с Сурком принесли нарезку и горячее: жареные куриные ножки с вареной картошкой. Гости положили себе еды и расположились кто где: Видар с Настей вернулись на диван, Дима присел на единственный стул, а остальные разместились на полу. Все шумно принялись обсуждать предстоящую двухдневную ролевую игру «Время мечей». Настя в разговоре не участвовала. Она ела курицу, слушала Видара, который шепотом разъяснял ей, о чем идет речь, и кивала, изображая интерес.
Раздался очередной писк звонка.
– Это Эльф! – Сурок вырвалась из объятий Димы и помчалась к двери.
Эльф, высокий, черноволосый, в неизменной красной бандане, зашел в комнату. За ним семенила курносая невзрачная блондинка с безобразным родимым пятном на правой щеке.
– Почему опоздали? – спросила Сурок с присущей ей непосредственностью.
– Неважно, – скривился Эльф и покосился на свою бледную спутницу.
– Это Эльф и Жанна, – шепнул Видар Насте. – Они учатся на кафедре зоологии беспозвоночных. Жанна на моем курсе, она одногруппница Тигры и изучает паразитов рептилий.
«Какая тоска!» – подумала Настя. Жанна присела на ковер к Тигре. Эльф оглядел гостей, остановил взгляд на Насте, отчего у нее гулко застучало сердце, и уселся на диван возле Видара.
– Господа и дамы! – закричала Сурок. – Играем в «Шляпу»!
Гости одобрительно зашумели.
– А бумажки кто резать будет? – спросил Дима, на что Сурок со скрипом отворила дверцу стенки и вытащила из шкафа фетровую шляпку розового цвета, полную сложенных листочков:
– Мы все утро с Изольдой работали над этим. Давай, ты первый, раз подал голос!
Дима без возражений вытащил бумажку и открыл рот в притворном удивлении:
– Что это?
Настя разглядела нацарапанное на бумажке убористым почерком слово «митохондрия».
– Я впервые слышу это слово! – со смехом возмущался Дима. – Как, скажите на милость, такому обаятельному сисадмину как я показывать… А, вот что значит жена-биолог!
Постепенно в игру втянулись все присутствующие, кроме Жанны: спутница Эльфа достала из сумки спицы и комок пряжи, прислонилась спиной к полированным дверцам стенки и стала вязать. Настя не горела желанием позориться перед новыми знакомыми, жестами объясняя словечки типа «резиновая уточка». Она забралась с ногами на диван и украдкой наблюдала за Эльфом. Неясно, что связывало его с Жанной. Они не сидели в обнимку, как Сурок и Дима, и вообще не обращали друг на друга внимания. Жанна тихонько вязала в уголке, Эльф же был душой компании. Он смешно изображал слова, вынутые из «шляпы», подкалывал участников игры, а параллельно умудрялся вести с Видаром дискуссию о сукцессиях пресных водоемов. Иногда Эльф ловил Настин взгляд, и у девушки по спине ползли мурашки.
Когда бумажек в шляпе не осталось, Изольда принесла десяток щербатых чашек, коробки с пирожными и чайник, полный кипятка. Видар пошел за чаем, и на освободившееся возле Насти место, к полному для нее удивлению, сел Эльф. Гости разговаривали: Видар с Димой дискутировали насчет новой версии неизвестного Насте «Линукса» (наверное, тоже какая-нибудь ролевая игра, решила она). Жанна демонстрировала Сурку и Изольде выкройку костюма Лунной девы – так назывался ее персонаж во «Времени мечей».
– Поедешь на игру? – спросил у Насти Эльф. – Мне позарез нужна эльфийка в команду. Тип внешности, как у тебя, с веснушками и каштановыми волосами, так редко встречается! Ты идеально подходишь для племени эльфов Осени!
Настя открыла рот, чтобы рассказать, какого она мнения об этих костюмированных встречах, и неожиданно для себя выпалила:
– Поеду! Но я не знаю, как шить, что делать на игре…
– Я к твоим услугам, – мягко произнес Эльф, и по спине у Насти опять побежали мурашки.
Тигра тем временем заиграла на гитаре медленную красивую мелодию. Настя, заслушавшись, облокотилась на диванную подушку и почувствовала, как ее ладонь накрыла другая, большая и жесткая. Эльф! Остальные гости ничего не замечали: руки Насти и Эльфа загораживало острое Эльфовское колено. В грудь Насте хлынула горячая волна. Она боялась пошевелиться. Гитара издала завершающий аккорд, и Эльф отпустил Настину руку.
– Тигра, сыграй «Вереск», а? – состроила брови домиком Сурок.
Тигра ударила по струнам. Настя надеялась, что Эльф вновь возьмет ее за руку, но тот извлек из кармана трубку, украшенную кошачьей мордой, и зажег ее. Настю окутали клубы дыма. Эльф держал трубку тонкими пальцами и выдувал изо рта дымовые колечки. Морда кошки зловеще поблескивала в желтом свете люстры, и Насте на ум пришли слова женщины, которую она встретила возле дома Изольды и ее кольца с кошачьими головами….
– Кто хочет еще чаю? – спросила Изольда.
– Мы с Димой хотим! – Сурок отдала Изольде две пустые чашки.
– А мне как раз пора домой, – Видар поднялся с ковра.
– Сколько времени? – встрепенулась Настя: от трубочного дыма и горячего чая она разомлела и начала засыпать.
– Всего восемь вечера, – ответила Изольда. – Но ты можешь и на ночь остаться, места много, у меня спальники есть.
Настя медлила. Мама точно не обрадуется, если Настя останется с ночевкой в гостях, но ехать на электричке в девятом часу вечера под дождем…
– Нижайше извиняюсь, но тоже вынужден откланяться, – сказал Эльф, – меня Веник ждет.
Он вышел за Видаром в прихожую. Настя слышала, как оба парня шуршат куртками. Времени для принятия решения оставалось немного.
– Прости, я люблю дома ночевать, – сказала она Изольде и выскочила в коридор.
Видар помог надеть Насте куртку, и вместе с Эльфом они вышли из квартиры в сырые октябрьские сумерки. В этот раз, благодаря ребятам, Настя быстро добралась до станции, правда, за всю дорогу ее спутники не сказали ни слова. Видар галантно расплатился за билет для Насти, и все трое сели в вагон. Электричка тронулась. За окном сливались в сплошные желто-оранжевые полосы огни фонарей, мерный стук колес укачивал… Очнулась Настя на плече у Видара. Он осторожно тряс девушку:
– Вставай, соня, приехали.
Настя вздрогнула, отпрянула от Видара и огляделась по сторонам. Поезд стоял на станции Центрального вокзала. Толпа пассажиров, среди них и Эльф, уже покидала вагон. В тамбуре образовалась пробка. Видар поманил Настю, и она поплелась за ним в противоположный тамбур. На улице разыгрался промозглый ветер. В свете фонарей блестели лужи. Эльф скрылся в дверях метро, и догнать его не представлялось возможным.
– Провожу тебя до дома? – спросил Видар.
– Нет, спасибо, – отказалась Настя, – я недалеко живу.
Дома не спали. Карина в наушниках развалилась в кресле и смотрела в планшете сериал. Мама и бабушка пили чай с яблочным пирогом на кухне. Настя чаевничать отказалась.
– Расскажи хоть, как отпраздновали! – попросила мама.
– Мам, я так устала, два часа добиралась из этих… Гнилуш. Завтра расскажу.
Настя юркнула в ванную, стянула джинсы, и из заднего кармана на плитку шарахнулся смартфон. Настя вспомнила, что не поставила его у Изольды на зарядку. Она вышла в коридор, подсоединила к смартфону кабель. Экран засветился, и телефон запиликал, одно за другим принимая сообщения и пропущенные вызовы. Пять пропущенных от Валеры и шесть СМСок примерно одного содержания: «С тобой нет связи, напиши, как вернешься домой, люблю, целую». Еще летом Настя бросилась бы звонить и извиняться, что вовремя не зарядила телефон, но сейчас она сказала себе: «Отвечу перед сном» и вернулась в ванную.
