Ян Сундуков
Участок № 18
В голове Фёдора начало формироваться нечто напоминающее план, но формирование затягивалось. Время шло.
– Что делать будем?! – Тряпка не стал забираться наверх, здраво рассудив, что такое кривое строение может в любой момент завалиться окончательно.
– Я предлагаю перекусить, – заявил подошедший эльф Коля. – Я добыл немного фрикаделек и пол кувшина чудом уцелевшего вина.
От вина все с ужасом отказались, а вот фрикадельки Фёдор поделил по-братски, но с учётом особенностей организмов. Таким образом, меньше всех досталось Коле и Тряпке, а больше всех Эльзе и Горацию. На самом деле меньше всех досталось самому Фёдору, который, считая себя условным руководителем данного коллектива, оставил себе самый минимум.
– Итак, Коля, – начал Фёдор, тщательно пережёвывая холодную фрикадельку, – что-то интересное, помимо фрикаделек, ты видел?
– В кабаке «Чёрный лекарь» выбито два стекла и дверь, внутри как-то слишком тихо и темно. Я один не пошёл.
– Правильно сделал, – поддержал его Тряпка. – Мало ли кто там может быть.
– На первых этажах вон тех двух домов, – Коля указал рукой на ярко-жёлтое и грязно-розовое здания, двух и трёх этажей, соответственно, – есть какая-то жизнь: позвякивает посуда, и слышны негромкие стоны. Не знаю что это, но…
– Это похмелье, – ввернул Гораций.
– Кто? – не понял Коля.
– Похмелье, – повторил тролль.
– А! Ну да, возможно…
– А это ещё кто?
Арчибальд Аркадьевич медленно поднялся со своего места, пристально глядя на противоположную сторону площади. На площадь медленно, слегка пошатываясь, вышел человек. Он диковато озирался, а завидев работников очистки замер.
– Это похоже на стражника, – заметил Коля как самый дальнозоркий из присутствующих.
– Да не. – Тряпка почесал голову. – Стражники всегда подтянутые, чистые и в шлемах, а это бомж или турист какой.
– И всё же, это стражник, – поддержал эльфа Фёдор. – Вот только, что с ним случилось? Я пойду на разведку, будьте здесь.
Фёдор осторожно, чтобы не напугать странного гостя, направился в его сторону. Стражник выглядел ужасно: небритый, форменная одежда была местами порвана и вся в подтёках от чего-то неприятного. Складывалось ощущение, что кого-то очень долго тошнило ему на плечо. Руки и ноги перепачканы, на лице синяк, несколько следов от помады, причём разных цветов, и один чей-то укус. Последний, судя по размеру, принадлежал либо человеку, либо гному, возможно, эльфу. Когда Фёдор подошёл достаточно близко, стражник поднял руку. Меча или дубинки у него не было, перевязь, где всё это должно было бы крепиться, отсутствовала.
– Не подходи, – просипел он сорванным голосом.
– Не бойся, мы свои, – спокойно сказал Фёдор, но на всякий случай остановился.
– Свои. – Стражник криво усмехнулся и поморщился от боли. – Видал я таких… своих… – Он рассеяно посмотрел вокруг.
– Ты давно на дежурстве? – Фёдор решил, что упоминание о работе успокоит его.
– Не помню. А сколько прошло дней с финала?
– Э-э-э… – Данный вопрос застал Фёдора врасплох, он и сам не был уверен в датировках прошедших событий. – Мне кажется, что что-то в районе трёх дней, – уклончиво ответил он.
– Три дня! – Стражник покачнулся, но устоял. – Мы охраняли трибуну с болельщиками Чудовищ. Когда матч закончился, мы выдержали три штурма. Два наших и один их…
– Слушай, старик, тебя как зовут?
– Эрик, – ответил стражник.
– Вот что, Эрик. Мы – работники очистки, и никому вреда не приносим, только пользу. Пойдём к нам. Ты, наверное, голодный, а у нас ещё осталась пара фрикаделек и немного вина, если захочешь.
Мгновение стражник колебался, но магия уличной еды, в виде пусть и холодной, пусть и позавчерашней фрикадельки, была необорима.
Через пять минут, сживая трясущимися руками последнюю, как все думали, фрикадельку на площади, он снова начал свой рассказ.
– Прости меня, Эрик. – Тряпка выглядел очень заинтересованным. – Что значит два штурма наших и один их?
– Дело в том, что после финального свистка болелы Чудовищ пытались прорваться к нашим, а заодно и к судьям. У них были какие-то вопросы, и они хотели донести их до окружающих. Мы отбили их натиск. Ситуация начала успокаиваться, но тут наши вспомнили о существовании целой трибуны с болельщиками Чудовищ. Мы устояли… С трудом, но устояли. Капитан Арленди приказал нам пробиваться в порт и выводить приезжих болельщиков туда. Три улицы были блокированы, мы повели их в обход и попали в засаду. Там мне в щепки разнесли щит, и пытались зацеловать до смерти. Где-то там же мы потеряли капитана. Не знаю, что с ним стало… Себастьян Рид, наш лейтенант, принял командование, и нам удалось пробиться в порт. Мы загрузили их на баржу и держались, пока последняя не отчалила. Но это был ещё не конец… Нам пришлось возвращаться в город и следить за порядком. Мы по глупости считали, что теперь-то уж всё позади. Хуже, чем проводы болельщиков, быть ничего не может. Может! Радостные жители Небесного Форпоста хуже… Мы честно пытались выполнять свои обязанности, но силы были неравны. На улице Жаворонков мы потеряли лейтенанта, и не одного его…
– А сколько вас всего было? – спросил Коля.
– Не помню. Помню только, что нас было четверо, когда мы помогали каким-то парням выбираться из винного погреба. Жуткое место… Столько бутылок… Тролль не хотел уходить – там оставалось ещё пол бочки. Он очень привязался к ней, а вынести её возможности не было. Нам пришлось ему помочь. Когда она закончилась, я остался один.
– Жуткая история, – выдохнул Тряпка. – Ну и работёнка у вас, не позавидуешь.
Стражник сокрушённо покачал головой.
– Ладно, Эрик. – Фёдор решил, что всё же пора приступать к делу. – Ты пока отдохни, а мы начнём.
– Спасибо. – Эрик грустно улыбнулся. – Но раз уж я последний из стражи, готов вам помочь.
Мгновение Фёдор колебался.
– Хорошо. Тогда возьми Горация, для убедительности, и пройдитесь по окрестным домам. Соберите всех, кто может двигаться.
– А если они не захотят собираться? – поинтересовался Гораций.
– Захотят, уж я об этом позабочусь, – зловеще заметил Эрик, приводя свою форму в максимально возможный, в её состоянии, порядок.
– Давайте, парни, – напутствовал их Фёдор. – А мы начнём с парадной лестницы.
План в голове Фёдора так и не вызрел, превратившись из потенциального фрукта в несвежий сухофрукт, поэтому он решил действовать, так сказать, по наитию, и оно ему подсказывало, во всяком случае, он решил так думать, что лучше начать с лестницы, тем более она самая чистая.
Вооружившись всем необходимым, бригада очистки бодро принялась за дело, и всё складывалось прекрасно, пока они не достигли трибуны. Она примыкала к лестнице и в силу своей повреждённости грозила завалиться, о чём постоянно беспокоился Тряпка. На импровизированном совещании было решено демонтировать строение, но приступить к делу не удалось, поскольку при попытке демонтажа трибуна стала издавать звуки… грустные, но зловещие.
– Что это? – шёпотом спросил Тряпка.
– Как-то всё это странно. – Арчибальд Аркадьевич осторожно подошёл к трибуне и потрогал её рукой. – Деревянная, – резюмировал он.
– Может какая высокая магия? Я слыхал о всяких там заклятьях, духах. В наших древних лесах и не такое бывает, я слышал.
– Какая магия? Какие леса? – Эльза выразительно посмотрела на Колю. – Под трибуной кто-то есть. – Она подошла и пнула трибуну ногой.
Из-под покосившегося сооружения раздался рёв.
Дворники моментально отступили на самый верх лестницы.
– Что это было?!! – Тряпка нервничал, а вирус его нервозности имел жутко заразный характер, передаваясь на лету всей разумной жизни, включая драконов.
– Эльза! Тебе заняться больше нечем?! – шикнул на неё Фёдор. – Нашла, что пинать.
– Ну, я думала… – Тролль была смущена и напугана одновременно.
– Действительно, – поддержал Федю Арчибальд Аркадьевич. – Лет сорок назад случай у нас был…
– Погодь, Аркадьевич, не до случаев сейчас. Что делать-то будем? Надо же что-то делать! Так же не может продолжаться!
– Спокойно, Тряпка. – Фёдор остановил хаотичные подёргивания коллеги, положив ему руку на плечо. – Надо пойти и посмотреть, кто там.
– А кто пойдёт!? – взвизгнул Тряпка.
– Я думаю, – начал Фёдор.
– Я! Я пойду, – выдохнул Коля.
– Ты уверен? – уточнил на всякий случай Фёдор.
– Да. Эльф я или кто!
– А что, то обстоятельство, что ты эльф, делает тебя каким-то несъедобным? – поинтересовался начавший успокаиваться после появления добровольца Тряпка.
– Нет. Просто я – эльф, а мы – эльфы все… В общем, эльфы – мы, вот.
– Ладно, Коля, иди, – напутствовал его Фёдор.
Коля осторожно спустился и прислушался. Зловещая трибуна хранила гробовое молчание. Эльф поднял брошенную кем-то из соратников при отступлении лопату и, направив её штыком вперёд, двинулся к боковому пролому. Через мгновение он скрылся. Тряпка всхлипнул, он хотел что-то сказать, но не успел. Под трибуной раздались жалобные повизгивания, потом хруст чего-то деревянного, и наступила тишина.
– Бедный Коля, – прошептала Эльза.
– Да уж, славный был парнишка, – поддержал диалог Арчибальд Аркадьевич.
Однако Феди было не до них. Амплитуда нервных колебаний Тряпки достигла своего апогея, в аккурат с хрустом, который раздался из-под трибуны. С тех пор гоблин ценой титанических усилий удерживал своего коллегу в состоянии покоя, не давая ему убежать. Неизвестно чем бы это всё закончилось, если бы из пролома не показался Коля, точнее сперва показался его зад, а затем всё остальное. Последним из-под трибуны появилось то, что осталось от лопаты, а именно обкусанный посередине черенок. Коля был бледен. Эльфы и без того как вид не слишком смуглые, а растёкшаяся по его лицу бледность делала его похожим на тощего приболевшего призрака.
– Что там?! – не выдержала Эльза.
Коля игнорировал её вопрос. Он очень осторожно поднялся к ним, сел на ступеньку и аккуратно положил остатки лопаты.
Фёдор отпустил Тряпку, которого появление Коли вернуло к жизни.
– Кто там? – шёпотом спросил гоблин, аккуратно опустившись на ступеньку рядом с Колей.
Эльф как-то отстранённо посмотрел на него.
– Зубы, – чуть слышно произнёс он.
– Эльза, держи Тряпку, – бросил через плечо Фёдор.
– Да, шеф!
– Зубы… Николай, а чьи это были зубы? – Фёдор говорил максимально медленно и негромко, стараясь окончательно не разворотить хрупкую душевную организацию Коли.
Эльф рассеянно взял в руки черенок от лопаты и протянул Фёдору. В месте, где черенок был перекушен, в старом дереве торчал довольно крупный и не слишком жевательный зуб. Фёдор внимательно осмотрел трофей.
– Кто-нибудь умеет по зубам определять личность?
Ответом была тишина.
– Я так и думал, тогда…
– Дай посмотреть, – попросил Тряпка.
Как ни странно для всех окружающих, а явный материальный объект его слегка успокоил. Он взял у Фёдора черенок с зубом и с видом знатока принялся его рассматривать.
– Так, это зуб…
– Мы знаем.
– Не мешай ему, Эльза, – вступился за коллегу Арчибальд Аркадьевич.
– Это зуб животного.
– И что нам это даёт?! – не унималась Эльза.
– Нам это даёт… – Тряпка гордо посмотрел на тролля. – …То, что это не какая-нибудь нежить, древний демон или прочая напасть. Раз это животное, бояться нам нечего.
– А вот я вижу, что это зуб чего-то очень здорового, опасного и едва не сожравшего Колю, а он всё-таки эльф.
– И что это ему даёт?
– Что даёт? – Эльза потеряла мысль.
– То, что он эльф, что ему даёт? – уточнил Тряпка.
– Не знаю, эльф и всё.
– Я тебе объясню. – Тряпка окончательно успокоился и вошёл во вкус. – То, что ты описала – большое злобное и готовое сожрать – это определение подходит к любой разумной форме жизни во Вселенной. А простая животина, в отличие от вышеперечисленных, совершенно не злобная, она просто боится или хочет кушать.
– Так может ты пойдёшь и убедишь эту тварь нас не жрать! – Эльза начинала закипать.
– Конечно, пойду. – Тряпка бодро встал и направился к пролому.
Фёдор неотрывно следил за ним, он так и не смог поверить, что Тряпка не убежит. Но он не убежал. Какое-то время его не было, затем под трибуной началась какая-то возня и поскуливания.
– Всё! Хана Тряпке. – Эльза выругалась. – Дураком был, дураком помер.
Однако возня под трибуной продолжилась, а затем в проломе появился Тряпка. Как и до него Коля, он пятился, но, в отличие от последнего, бледным не был. Он улыбался, протягивая в сторону пролома руку.
– Гидра-гидра-гидра, – поманил он.
Из-под трибуны появилась одна из голов.
– Вот она. Хорошая девочка, иди сюда… Не бойся, они тебя не обидят.
Гидра опасливо покосилась на мрачную группу дворников, но двинулась в сторону Тряпки. Пока животное выбиралось через пролом, видимо им же и устроенный, Коля всё крепче сжимал руку Фёдора, в которую вцепился, как только Тряпка начал свою миссию.
– Вот, лови. – Тряпка осторожно достал из кармана сэкономленную фрикадельку и аккуратно подкинул её в сторону гидры.
Одна из голов ловко извернулась и проглотила угощение.
– Вот видите! – Тряпка повернулся к ошарашенным коллегам. – С животным всегда можно договориться.
– Всякое я видал… – Арчибальд Аркадьевич медленно направился к Тряпке, – заклинателей змей, душителей драконов, супергероев и прочих… – он сделал паузу, – …феноменов. Но такого!..
– И что мы теперь с этой тварью делать будем? – полюбопытствовала Эльза.
– Как что? Усыпить её и продать колдунам на ингредиенты, – уверенно заявил Арчибальд Аркадьевич.
– Аркадьевич, ты чего?! Усыпить такую красоту! Да я тебя!..
– Ладно, ладно. – Арчибальд Аркадьевич попятился от наступающего на него Тряпки, за спиной которого недвусмысленно маячила гидра.
– Не кипятись, Тряпка!
Фёдору наконец-то удалось высвободиться из цепких лап Коли, и он поднялся со своего места.
– Поступим следующим образом…
– Я её в обиду не дам! – Тряпка был на грани нервного срыва, впрочем, это было довольно частое для него состояние. – Мало того что животное чуть до инфаркта не довели, пока праздновали, оно вон аж под трибуну забилось, так ещё этот злобный эльф! – Он махнул рукой в сторону постепенно приходящего в себя Коли. – Лопатой её ткнул, со всей дури. Что она тебе сделала?! Или ты решил, что перед тобой приспешник тёмного властелина, и что самое время начать размахивать колюще-копающими предметами?!
Тряпка был страшен в гневе, точнее сказать не он был страшен, страшно было за него. Он даже в спокойном состоянии производил впечатление человека, не обладающего даже базовыми зачатками здоровья, а в состоянии праведного гнева, в котором, надо сказать, он предстал перед коллегами впервые… В общем, дворники начали продумывать свои речи на его похоронах.
– Да я как бы случайно её ткнул. – Попытался оправдаться Коля, окончательно оправившийся от стресса, глядя на метаморфозы, происходящие с Тряпкой. – Я вообще не думал, что это живое, а оно мне лопату откусило.
