Вячеслав Валентинович Антонов
Новый год
Из- за отсутствия такого элемента роскоши, как зеркало, я поднял осторожно руки и начал ощупывать себя от ушей, постепенно приближаясь к макушке. К моему удивлению вместо матерчатой пилотки с гордой эмблемой ракетных войск пальцы наткнулись на что-то жесткое и гладкое. О, ужас! Я по ошибке надел монтажную каску. Вид мой был чрезвычайно импозантен: красная каска на голове, зеленая куртка офицера дежурных сил и такого же цвета галифе, заправленные в высокие теплые шерстяные носки. Картину гармонично дополняли стоптанные не одним поколением офицеров кожаные казенные шлепанцы. Моя экипировка, несомненно, говорила начальству о полной неготовности дать достойный отпор противнику, если он вздумает внезапно напасть на мою отчизну.
– Ну, и видок у тебя, старлей! – Голубчиков произнес эту фразу осуждающе, но не строго. – Очень даже годится для новогоднего карнавала. А это что такое?
Взгляд командира переместился на огромный красочный плакат Софи Лорен, удобно разлегшейся на изящном диванчике почти, в чем мать родила. Ее совершенные прелести прямо лезли из плаката в мужские глаза. Каждый соблазнительный элемент красавицы удобно располагался на отдельной изящной подушечке.
–Это великая итальянская актриса. Итальянский соцнеореализм, – я решил продемонстрировать свой интеллектуальный багаж, накопленный на гражданке.
Командир пропустил мимо ушей мое пояснение. Он сосредоточился на воспоминаниях о прелестях прапорщика Нины Петровой, которая в дивизии пользовалась исключительно высокой популярностью. В последнее время у командира в особенности. «Да! – сладко вспоминал майор Голубчиков. – У Нинки будет, пожалуй, побольше».
Фривольные мысли Голубчикова были прерваны вступившим в наставления капитаном Лавровым, местным контрразведчиком и главным узнавателем тайных мыслей и дел офицеров нашей части. Мужик он был неплохой, но частенько перегибал палку и корчил из себя тайного агента международного масштаба. Как-то он пытался вызвать меня на откровения семейного плана, но получил отпор в виде жесткого ответа: «В моей семье американских шпионов нет». С тех пор не приставал, но ждал случая, чтобы отомстить. И случай ему представился, как нельзя лучше.
– С дисциплинкой-то не очень, – проскрипел Лавров. – Не по уставу одеты, товарищ старший лейтенант. А это о многом говорит, о многом. Если не обо всем!
Неожиданно на помощь мне пришел командир.
– Брось, Лавров! Скоро новый год! – умиротворяюще произнес Голубчиков. – Показывай хозяйство, старлей.
Я провел гостей по всей станции, уверенно демонстрируя почти полное незнание техники и документов. Смотреть на капитана Карпия было страшно. Мои ответы на вопросы Голубчикова и Лаврова вызывали на лице Карпия гримасы нечеловеческой боли. Но надо отдать ему должное, Карпий ни разу не вступил в разговор, продемонстрировав корпоративную солидарность и этику. Он был моим прямым начальником. А своих не сдают. Иначе с тобой никогда не будут пить водку товарищи по оружию. Весьма серьезный аргумент в небольшом военном городке за пределами человеческой цивилизации.
– А теперь надо слегка согреться, – в полуприказном тоне сказал Голубчиков и быстро потер ладошки друг о друга.
Намек командира был прозрачен, как стакан родниковой воды. Ситуацию осложняло только то, что я находился на боевом дежурстве, где были строго настрого запрещены только две вещи: спиртное и бабы. Я замялся, поглядывая на начальников. Особенно на Лаврова. Чувствуя, что дело упирается в него, капитан Лавров, покрутив головой, разрулил ситуацию:
– Не бойся, старлей. Нам можно, а тебе – как сам понимаешь.
– Ладно, соловья баснями не кормят! Организуй, товарищ старший лейтенант, закусочку и боевые сто грамм. Пять минут на сборы, – Голубчиков решил прямиком перейти к делу
– Есть! – мне ничего не оставалось, как подчиниться. Вспомнился великолепный отрывок из общевойского устава «ПРИКАЗ КОМАНДИРА ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЫПОЛНЕН БЕСПРЕКОСЛОВНО, ТОЧНО И В СРОК». Я вышел в коридор, не представляя, где взять закуску на трех здоровенных мужиков. Слава богу, спирта было вдоволь. Мы отлично умели экономить алкоголь, который выписывали канистрами для протирки аппаратуры. В это время около меня внезапно, как джин, появился рядовой Хатамов. Наверняка, он подслушал указание командира и знал о поставленной мне задаче.