Влас Дорошевич
За кулисами
– Do-o-o!!!
– Do-o-o!!! Еще хуже.
Ах, черт возьми, нужно паровой пульверизатор. Он дрожащей рукой зажигает спиртовую лампочку. Пульверизация сделана.
– Do-o-o!
Надо еще. Еще сделано.
– Do-o-o!
Ну, теперь окончательно слышно, что сипит. Надо лечь и положить компресс.
Ужасное положение. Вечером петь, а тут… Ну-ка попробовать, помог компресс?
– Do-o-o! Вот так сипит!
Тенор схватывается за голову.
– Что делать?.. Горчичник?
Он ставит горчичник.
– Не попульверизировать ли еще?
Он пульверизирует.
– Не положить ли еще компресс?
Он кладет.
– Ну, теперь!
Тенор набирает воздуху, чтобы изо всей силы хватить «do», и из его груди вылетает отчаяннейшее:
– Ша-а-а-а!
Он схватывает себя за волосы, глядит кругом сумасшедшим взглядом, затем кидается к звонку.
Через час он лежит в постели.
Доктор прописывает шестой рецепт. Антрепренер разрывает на себе пиджак. Полный сбор возвращается обратно. Публика ругается.
Спектакль отменен «по болезни тенора». Это вечная, старая, но всегда новая история. Если же, при всем желании, тенор не заметит в горле никакой красноты, – у него непременно зачешется в носу, – и он будет промывать нос до тех пор, пока вместо «do», у него не получится:
