полная версия

Владимир Волев
Путь

Но у него была мечта: расплатиться наконец-то со всем и уехать из этой негостеприимной пустыни. Только вот как это осуществить, он пока еще не знал. На каникулах он устроился на работу разносчиком прессы. Однако его выплаты были настолько малы, что только расстраивали, а ведь на сумму долга год от года набегали проценты. Да и отговорить родителей что-либо ему брать было крайне сложно. Они не понимали, с чего это их сын так себя ведет, и всё время что-то покупали, покупали, покупали… Конечно, за его деньги, ведь до восемнадцати лет счет принадлежал им. Правда, в последнее время его силы будто бы удвоились, уверенности прибавилось – и вот уже несколько дней он работал в несколько смен, разнося газеты людям и наблюдая за поведением кредит-машин. Арсений даже взял несколько ночных смен, чтобы выследить тех, кто обслуживает эти аппараты, но, как ни старался, застать их за работой не мог.

Аппарат попросту светился в темноте в тестовом режиме, прокручивая рекламу товаров и услуг, что были заложены в него программой. Не помогла даже небольшая шалость, когда Арсений ногой якобы случайно оборвал провод, ведущий к этому «гидранту». Ведь за порчу машины полагалась высшая мера наказания – смерть. Но всё обошлось, и никто не побеспокоил семью Арсения. Этих людей в черных комбинезонах боялись не меньше, чем самого Апокалипсиса. Они приходили ночью за теми, по поводу кого приговор был уже вынесен, и никто этих несчастных больше не видел…

Будет не лишним упомянуть, что мальчику что-то помогало всю жизнь. Будто бы его ангел-хранитель решил поработать внеурочно. Ничем иным, как везением, назвать это было нельзя, но в самые трудные моменты внутренний голос шептал ему, что делать. Если Арсений незамедлительно прислушивался к этому призрачному защитнику, то ситуация непременно оборачивалась в его пользу. Вот и сейчас, передвигаясь по улицам к очередному клиенту пресс-службы с перекинутой через плечо сумкой с газетами, он словно услышал чей-то невнятный шепот: «Обернись!» Арсений тут же обернулся, и на него валуном обрушилось видение. Так бывает, когда луч солнца ударит в глаза после непроглядной темноты, и ты перестаешь видеть, что творится вокруг. Ты можешь только догадываться, а твое воображение уже рисует картину того, что могло бы происходить.

Так случилось и в этот раз, но увидел он вовсе не пустыню, в которой не должно было быть жизни, и не город из песка и тумана, где вынужден был жить, а чистые улицы мегаполиса. Сверху, не продираясь через слой пыли, светило яркое солнце, и воздух, который он вдыхал, вдруг оказался таким чистым, что захотелось даже снять респираторную маску, ставшую неотъемлемым аксессуаром в этом мире.

Было так легко идти вперед, не продираясь через вечно дующий ветер, метущий пыль тебе наперерез, что Арсений невольно улыбнулся. Люди, которых мальчик видел вокруг, не были закутаны во множество одежд, чтобы песок не пробрался к телу. В его мире достичь такого было просто невозможно, но эти, будто знакомые и родные ему люди, были какими-то воздушными, легкими, они были… Свободны! Да, они тоже подходили к кредитным машинам, которые здесь назывались банкоматами, и забирали у них деньги в том количестве, в котором хотели, даже не задумываясь на этот счет. Но здесь люди были хозяевами машин, а не наоборот, здесь всё было так, как давным-давно мечталось Арсению. Он подошел к одной из таких машин и ввел свое имя.

– Ваша задолженность равна нулю! – изрек аппарат, а наш герой даже слегка подпрыгнул от счастья и закричал:

– Да-а-а-а! – И открыл глаза.

Вокруг была всё та же песчаная улица, и люди были всё так же укутаны во множество одеяний. Он стоял посреди дороги со снятой респираторной маской, и песок уже начинал поскрипывать на зубах. Стало неимоверно обидно, и на волне эмоций Арсений побежал к кредитной машине, около которой почти никого не было в очереди. Растолкав присутствующих, он с лету вставил в приемник карту и ввел свой пароль. Аппарат задумался и, немного нагнав паники, наконец выдал выписку счета. Арсений был настолько взбешен, что чуть не разбил сенсорный монитор: он был должен несколько сотен тысяч кредитов.

Как же так? Это видение было так реально, что он уже почти в него поверил, как в вещий сон. Реальность накрыла его так неожиданно, что он попросту не мог теперь адаптироваться. Ощутив злобные тычки и услышав недовольные выкрики собравшихся в очереди к кредит-машине, он отошел от аппарата и поплелся работать.

***

После пережитого у Арсения болела голова, а движения стали какими-то размытыми. Тот мир, который он видел, был реальным и таким же настоящим, как тот, в котором он находился. Но это было лишь видение, лишь момент просветления или помутнения – кому как покажется. Он шел по улице к пункту назначения – огромному особняку на окраине города. Было даже странно, зачем такому человеку заказывать столько макулатурной «желтой» прессы, которую Арсений ежедневно разносил по домам страждущих, получая за это редкие чаевые сверх погашения долга.

По ходу движения где-то на периферии зрения мелькнуло что-то знакомое. Это нечто неуловимо помогало надеяться на то, что видение было не просто помутнением рассудка. Черная вязаная шапочка… Разносчик газет по какой-то непонятной причине узнавал ее. Она была частью загадки и частью ее неминуемого решения. Правда, как Арсений ни старался догнать владельца вязаного изделия или хотя бы разглядеть его лицо, у него ничего не получалось. Тот ловко проскакивал между толпой обывателей и с легкостью альпаки двигался вперед. Поворот, еще один прямой отрезок – и наш герой уже в прямом смысле бежал за незнакомцем, который был сейчас самым знакомым человеком на планете.

Откуда Арсений мог знать этого человека? Почему его вязаная шапка была столь привычной, казалась спасением? Все эти вопросы Арсений хотел задать незнакомцу после того, как догнал бы его. Казалось, взгляни он в лицо этому человеку – и всё разрешится само собой, и всё встанет на свои места. Станет правильным, а не тем, чем было до этого. Но чем больше мальчик думал об этом, чем сильнее углублялся в эту погоню, тем больше он терял нужного человека из виду, и вскоре в последний раз шапка мелькнула на уровне ног, углубляясь в подвал какого-то песчаного здания.

Скользнув за ним, наш герой оказался напротив старой пескоцементной двери, которая держалась на честном слове и двух скрипучих петлях. За ней были пустота и полумрак. Пришлось зажечь карманный фонарик.

Как, по-вашему, должно выглядеть подполье? Наверное, на ум приходит что-то темное и сырое, что-то не совсем приятное. Вокруг витают напряжение и страх, ведь люди не просто так находятся в подполье. В большинстве случаев там прячутся, бегут от чего-то или от кого-то. Первое впечатление от этого помещения складывалось именно таким – вокруг было, мягко говоря, сыровато, по углам развевалась уже давно покинутая своими обитателями паутина. Арсений вошел внутрь, и дверь за ним сама собой закрылась, оставив его в темноте, наедине со своими мыслями. Когда глаза понемногу привыкли к полутьме вокруг, вдали стал еле различим просвет. Арсений осторожно двинулся туда, и чем больше он углублялся в это необычное помещение, тем четче ощущал, что здесь что-то не так. Вскоре он понял, что именно: стены. Да, стены здесь были не из спрессованных песочных блоков, как в подавляющем большинстве домов, а отделанные деревом.

Да-да, настоящим деревом, которое мог себе позволить только самый богатый из людей этой пустыни. Дерево, правда, было не первой свежести, и время уже делало свое дело, превратив былое великолепие в разъеденный, почерневший остов здания. Дверь, к которой подошел Арсений, тоже была деревянной, и снизу, там, где она прилегала к полу, сочился неестественный свет, какого быть там, вроде бы, не должно. Немного набравшись храбрости, разносчик газет толкнул дверь, и она со скрипом отворилась настежь.

Из залитой люминесцентным светом комнаты на Арсения смотрело несколько человек. Былое оживление, которое, по всей видимости, царило здесь ранее, резко утихло, и все уставились в темный дверной проём. Видимо, гости здесь были не особо частыми и не столь желанными. Вокруг витал теплый и приятно пахнущий дым, что исходил из каких-то причудливых приборов, трубки от которых валялись на полу то тут, то там, и люди то и дело подносили их ко рту и вдыхали. Потом их глаза закатывались, и дым валил из носа и рта, заполняя всё пространство, на секунду скрывая человека от посторонних глаз. Арсений не знал, как называется такой прибор, но где-то внутри он помнил, что давно встречал нечто подобное, и это не до конца стерлось из его памяти.

После минутного затишья и обмена многозначительными взглядами, к Арсению из толпы этих личностей вышел человек, и выглядел он самым эксцентричным из собравшейся компании. Длинный шарф был дважды перекинут через шею, обычные голубые джинсы и фланелевая рубаха с коротким рукавом, которая никак не вязалась с климатом жестокой пустыни. На лице его красовались очки, и улыбка, которая загадочно блуждала в уголках его губ… Казалось, что он знает столько интересных вещей, что неосознанно проникаешься к нему если не уважением, то симпатией точно, и после уже ловишь каждое слово как завороженный.

– Доброго дня! – начал он и резким движением пожал Арсению руку, похлопал по плечу. – Какими судьбами оказались в нашем захолустье? Пригласил кто или сами?

– Я шел за человеком, он был мне знаком. Такой… в вязаной черной шапочке, он здесь?

Мужчина удивленно посмотрел на разносчика газет и недоуменно произнес:

– Черная вязаная шапка? Сейчас подумаем… Вам не кажется, что в нашей пустыне ходить в вязаных шапках, по крайней мере, глупо и непрактично? Этот песок, знаете ли, он везде! – Поморщившись, он продолжал: – Тем не менее, хоть этот человек, к превеликому сожалению, и не был мне знаком, я, пожалуй, представлюсь. Лука, руководитель свободного подполья.

– Арсений, просто Арсений. Без титулов. Работаю разносчиком газет.

– Так это же великолепно! Такой молодой, а уже работаешь, молодец! Небось, уже набрал кредитов и ездишь на авто? – с иронией изрек Лука, и весь зал разразился раскатистым смехом.

– Нет, я стараюсь избегать кредитов, у меня и так есть всё, что нужно, а деньги я зарабатываю, чтобы расплатиться с долгами.

– Какой же умный парень, и еще с мечтой. Правда, неосуществимой. Теперь я понимаю, почему ты здесь, сама судьба тебя привела к нам. Ты когда-нибудь слышал о свободном подполье?

Арсений пытался припомнить что-то подобное, и казалось, что краем глаза он постоянно замечал нечто похожее на вырезках газет, а в основном – в терминалах кредит-машин. Да, именно там он и видел упоминание о подполье – выписки долгов их счетов, исчисляющиеся в миллионах, и предупреждение, что вступление карается смертью.

– Да, я видел ваши фотографии на экранах кредит-машин, видел, сколько вы должны. И как вы можете называть себя «свободными»?

– Очень глубокие слова для мальчишки, – будто бы подосадовал Лука, – но посуди сам: должен лишь тот человек, что признает свои долги, а мы отрицаем их существование. Отрицаем общество с его законами и не желаем пользоваться его привилегиями, поэтому мы ничего не берем и ничего не должны. А деньги, которые мы можем заработать, мы тратим только на себя. И живем, как видишь, припеваючи! Наша философия – стремление к удовольствию. Любой человек стремится быть удовлетворенным – сытым, любимым и самодостаточным. Мы даем пришедшему к нам всё это, и его долги отходят на второй план, забываются и улетучиваются. Мы работаем коммуной там, где никто не берется, и получаем за это настоящие деньги и привилегии, о которых остальные могут только мечтать. Смотри, у нас чистый воздух, из кранов течет вода, и стены обшиты деревом! Ты где-нибудь еще видел такое?

– Если честно, нет, даже в государственных учреждениях повсюду песок. Так что вы хотите сказать, что государство знает о вас? Откуда же такие деньги, и почему тогда везде на афишах вас разыскивают и грозятся убить?

– Тут всё гораздо проще, чем ты думаешь. Мы нужны государству как антипод, как что-то неправильное и плохое, как враги. Иначе обществу не с кем будет бороться, и люди начнут задумываться, что вокруг них что-то не так. Они по уши в долгах, и какой десяток лет ничего не происходит. Для этого нужны мы, мы изредка мелко пакостим и что-то ломаем. Иногда устраиваем небольшие фейерверки, акции. Рушим здания, в которых никого нет. А те самые газеты, что ты разносишь, и телевизоры, что вы так усердно покупаете в кредит, раздувают всё до уровня катастрофы. Народ, сплотившись против общей угрозы, еще плотнее сожмется в кресле. Ведь кто их будет защищать от таких подонков как мы, если ни государство, ни полиция, ни армия? Мы – элемент системы, необходимый элемент, без нас части мозаики не сойдутся воедино, не будут крепко держаться, как склеенные эпоксидкой. А самое главное… Главное для всех нас, и может стать главным и для тебя: мы никому ничего не должны. Посмотри, мы наслаждаемся жизнью в круговороте этого дерьма, и всех это устраивает.

С этими словами он поднес трубку от непонятного аппарата ко рту, вдохнул в себя сизый дым и на секунду стал зыбким, будто находился в тумане. Затем Лука протянул странный предмет Арсению.

– Не хочешь попробовать? – предложил он. – Великолепная штука, на секунду даже забываешь, что ты есть.

Мальчик взял трубку, не в силах сопротивляться этому харизматичному человеку, и что было сил вдохнул. Секунду всё его тело противилось инородному веществу, но потом Арсений ощутил вкус, и тот увлек его в пучину сладострастия. Тело будто бы «зарябило» под натиском нереальности такого блаженства, и разносчик газет непроизвольно улыбнулся. Когда он выдохнул этот чудесный дым, тот заволок его непроглядной пеленой, через которую проступали чудные видения, но затем всё развеялось. Арсению захотелось еще, захотелось ощущать это всегда, сколько было возможно, но Лука с легкостью гимнаста выхватил трубку и поднес к своему рту. Тут же мужчина начал проявляться в мире как-то нечетко, сейчас мальчику это стало особенно заметно.

Это было похоже на помехи на телеэкране, или же на плохо записанную видеокассету, и от этого становилось жутко. Присмотревшись, Арсений заметил, что все, кто вдыхал из чаноподобного агрегата дым, на секунду начинали «рябить», а потом разражались диким смехом. Мальчику стало страшно. Посидев еще немного, он понял, что голова начинает кружиться, и спасти от этого может лишь дым, но, удержав себя в руках, он стал продвигаться к двери. Голова начала непримиримо бороться с телом, заставляя конечности вяло двигаться, а когда Арсений отказался повиноваться, то и вовсе заболела, будто ее ударили о стену. Люди вокруг вдыхали дым, «рябили» и смеялись, и Арсению стало так страшно, как не было еще ни разу в жизни. Тут же возникла закономерная мысль: «А что, собственно, здесь происходит?» И вторая, которая словно не принадлежала ему самому, была какой-то чужой: «Это не тот мир, который ты ищешь».

Арсений зачем-то вежливо попрощался и продолжил пробираться к выходу, однако его настиг Лука и протянул ему руку с зажатой в ней карточкой. На этой непонятного рода визитке были написаны имя и адрес, а также прорисовывалось множество символов, значения которых Арсений понять не мог.

Лука сказал:

– Теперь ты знаешь, где меня искать, если захочешь к нам присоединиться! – Он похлопал мальчика по плечу, одновременно вдохнув дым из трубки и «зарябив».

***

Так быстро Арсений не бежал еще ни разу в жизни. То, что рука Луки, которая лежала на его плече, провалилась насквозь через его тело, стало последней каплей. Хозяин подполья засмеялся, и огоньки в его глазах так и плясали. Адские огоньки, принадлежащие не этому миру. Туда не хотелось.

Арсений посмотрел на визитку, которую дал ему Лука, и приступ отвращения охватил его. Он хотел забросить ее подальше, но ветер вдруг сам подхватил кусочек бумаги и, мгновенно превратив в песок, развеял на мелкие песчинки. Хотелось бежать домой, забраться под душ, хоть это и разрешалось только раз в неделю, а потом завалиться в кровать и не вспоминать о пережитом ужасе, но впереди ждала работа. Те газеты, что он нес в особняк на возвышенности, всё еще были при нём, и их необходимо было доставить. Человек, который ждал их, явно тешил себя мыслью о свежей прессе.

По дороге нашего героя терзали мысли и невнятные воспоминания: в его кухне горел огонь, и он жил не в спрессованном доме, а в огромном многоквартирном исполине, и вокруг не было песка, ни капли этого проклятого песка, который ветер постоянно носил по извилистым улочкам городка. В этих мыслях-воспоминаниях у него была тайна, из-за которой он сейчас находился в совершенно другом месте, не там, где должен был быть. За этой тайной стоял он сам и еще множество людей, которые даже не были ему знакомы. Бред этих мыслей завершался на той же кухне, где в клетке обитал точно такой же хорек, как и тот, что жил у Арсения здесь. Встрепенувшись, разносчик побежал дальше, чтобы разделаться с работой и дома повнимательнее присмотреться к своему хорьку.

Приближалась буря, это было заметно по напряжению, которое висело в воздухе и передавалось всем и каждому. Ветер усиливался, что также не могло не напрягать, но не это служило главной причиной беспокойства. Песчаные бури в это время года – дело привычное: кто обратит внимание на несколько увеличившееся количество песка в воздухе? Впрочем, есть одна буря, о которой говорят уже давно, и ее боится каждый обитатель этих мест. Называют ее «Эль Пасо», что на местном наречии означает «Уносящая Свет». Случается это бедствие раз в несколько десятилетий. Во время такой бури потоки песка настолько плотны и многочисленны, что не видно ни зги. Рассказывали даже, что, вытянув руку, невозможно разглядеть своих пальцев, а если не использовать специального оборудования, то выходить на улицу и вовсе опасно. Эта буря приносит смерть и разрушение, многие пропадают в ее бездне, но также она приносит и новые песчаные районы с кредит-машинами, которые возникают будто бы ниоткуда, а все старые, что не работали много лет, загораются вновь. На век самого Арсения не выпадало ни одной такой бури, поэтому он побаивался, но ждал ее с нетерпением, поскольку тут вообще мало что происходило, а эта буря была хоть каким-то, но событием. Если исключить, конечно, непонятные происшествия последних дней.

Погруженный в свои мысли, он пробирался сквозь лабиринты построек и вскоре, сам того не заметив, оказался на нужной улице, прямиком перед огромным особняком из песка почти в три этажа.

«Превосходно!» – подумал Арсений и с готовностью распахнул калитку, но тут же осекся.

Ящика для газет в этом огромном доме предусмотрено не было, а это значило, что, по протоколу, он должен был отдать прессу лично хозяину. Если быть честным, владельцев таких огромных домов наш герой недолюбливал. Это были либо состоящие на госслужбе чиновники, которые изводили нравоучениями о том, как нужно жить, либо хамоватые дельцы. Однако выбора не было, и Арсений нажал кнопку звонка.

Ответили ему не сразу, видимо, владельцу понадобилось некоторое время, чтобы спуститься с верхнего этажа и лично отворить дверь. Уже после того, как тот открыл ее, он спросил:

– Кто там?

– Ваши газеты, господин, – в подобающей манере ответил разносчик.

– А-а-а, так заходи, чего стоишь?

Редко кто приглашает газетчика к себе в дом, и еще меньше народу относится дружелюбно к этим, по их мнению, низшим созданиям системы. Поэтому действия хозяина особняка изначально показались Арсению подозрительными. Тем временем этот средних лет гражданин в меру упитанной наружности решил провести некое подобие экскурсии по первому этажу своего огромного особняка и, кажется, получал от этого огромнейшее удовольствие. Первый этаж будто и был создан специально для этого: он был своего рода выставочным залом какой-то неправильной галереи. На многие диваны и гобелены даже были наброшены чехлы, чтобы уберечь их от пыли и старения. Весь этаж был выстроен в форме полукруга – так, что, начав движение в одной части дома, выйти было возможно только с обратной стороны. В результате Арсений оказался невольным участником этой занимательной экскурсии.

Не представившись, владелец дома показал всё: и картинную галерею, и библиотеку, собрание книг в которой было настолько редким, насколько это было возможно, и фонтаны, и бассейны, и всё-всё, о чём только можно было грезить. В итоге, будучи явно довольным собой, он изрек:

– Ну что, нравится? – И растянулся в улыбке.

– Конечно, это всё великолепно, – явно замявшись, ответил разносчик.

Почуяв подвох, хозяин с явным интересом схватил Арсения за плечи:

– У меня чего-то не хватает? – Глядя округлившимися полубезумными глазами, он тряхнул несчастного посыльного.

– Нет, у вас есть всё, о чём можно было бы мечтать, но… это всё в кредит или принадлежит вам?

После этих слов хозяин, словно взбесившись, стал расхаживать перед Арсением взад и вперед.

– Не тебе об этом рассуждать! Да откуда ты такой взялся, мальчишка! – По его поведению было видно, что эта мысль и так беспокоила его. – Отдавай газеты и вали отсюда, и никаких чаевых!

Арсений отдал пачку газет и как можно быстрее стал продвигаться к двери, когда вдруг услышал за спиной звук падающего тела. Самодовольный исполин рухнул на затянутый в пленку диван и схватился за голову. По его телодвижениям было непонятно, зарыдал ли он или просто был в приступе отчаянья. На улице нашего героя ждал еще один сюрприз. Песок путешествовал по опустевшим улицам. Арсений стоял на крыльце огромного особняка с зажатой в руках сумкой, увлекаемой усилившимся ветром. Не видно было ровным счетом ничего. Респиратор сильно врезался во вспотевшее лицо, шарф трепали порывы стихии, а песок, несмотря на плотно затянутые путы одежды, всё же просачивался сквозь малейшие отверстия. Это могло означать только одно: буря началась, и Арсений не успел вовремя добраться до дома. Обратно в особняк путь был закрыт, и до редакции не добраться, так что выход оставался один: прорываться сквозь это буйство к дому и надеяться, что дорога отпечаталась в мозгу так хорошо, что можно будет двигаться по наитию.

Всё помнилось четко и одновременно как-то отдаленно и чуждо. Нужно было пройти вперед два квартала, затем свернуть налево и, добравшись до самой окраины города, где проглядывает пустыня, продвигаться по кромке. Обойдя песчаные барханы, миновав рыночную площадь, Арсений попадал на нужную улицу. Времени рассуждать не было, и он отправился в путь. Первые два квартала удалось преодолеть. Ветер и песок, конечно, вносили затруднения, и видимость была нулевой, но Арсений упорно продвигался вперед, и ничто уже не могло его остановить.

Вот он оказался у кромки пустыни. Там происходило невообразимое: люди в сплошных масках на лицах что-то беспрестанно таскали и с ободряющими криками носились туда-сюда. Что именно они делали, понять было нельзя, но Арсений заметил, что четверо из них несли кредитную машину, а остальные подсоединяли провода к общегородской сети. «Так вот как появляются здесь новые кварталы!» Теперь всё стало предельно ясно: во время бури создавались новые районы и чинились старые поломанные кредит-машины. Возможно, что и сама буря была творением рукотворным, поскольку предсказать, когда она появится в следующий раз, никто не мог.

Один из людей пристально наблюдал за городом в устройство, походящее на бинокль, но гораздо более громоздкое. Внимательно осмотрев дома, он наткнулся взглядом на Арсения, который прилег у песчаного наноса и завороженно наблюдал за тем, что происходило. Медленно и даже несколько пренебрежительно мужчина поднял руку и что-то резко прорычал в толпу. Тут же несколько человек отделились от общей группы и направились туда, где залег непрошеный гость. Можно было предположить, что намерения их были не слишком дружелюбными, и Арсений принял решение бежать, скрывшись в продолжавшихся завихрениях бури.

Удаляясь всё глубже в лабиринт города, наш герой погружался в воспоминания, которые принадлежали вовсе не тому мальчику, что сейчас спешил домой, унося ноги от неизвестных преследователей. Ему вдруг вспомнился тот мир, где люди делали всё только по своей воле, он жил там, он видел всё это уже не раз. Его действительно звали Арсением, так было и так будет, а здесь он находится с определенной целью. Он должен что-то понять.

С этими мыслями Арсений юрко нырнул в подворотню и затаился. Несколько человек в сплошных масках с каким-то прибором прошли мимо, хотя на секунду и приостановились напротив подворотни. Видимо, это было устройство по вычислению должников, которых разыскивали правоохранительные органы, и которое могло определять положение человека вплоть до метра, но сейчас этому мешала буря, и сигнал был слабым. В голове преследуемого сложился маршрут, и он, поплотнее привязав сумку к телу, рывком проскочил улицу за спинами тех, кто за ним гнался. Кто они – выяснять не было ни времени, ни желания, а если не удастся скрыться, то не будет и возможности. Эти люди на секунду обернулись, но, видимо, из-за бури ничего не разглядели и продолжили пристально всматриваться в свой замысловатый прибор, от которого во все стороны отходили провода и антенны.

Песок уже успел набиться во все открытые щели и привел в негодность фильтры респиратора, так что Арсению стало тяжеловато дышать, но он упорно продолжал идти, заслоняясь рукой от ветра. Возникло ощущение, что его тело выросло, стало больше, объемнее – и по улице шел уже не тот мальчик, которого все знали, а вполне взрослый мужчина, и сил у него хватит на что угодно. Еще два поворота, прямой участок без происшествий, и Арсений был у нужного дома, который уже не хотелось именовать своим. Он вошел, скинул плащ и респиратор.

Было тихо, пожалуй, даже слишком тихо. В доме не горел свет, а это могло означать только то, что его родители с сестрой остались у соседей, либо нечто похуже, о чём думать совсем не хотелось. Хотя Арсений и осознавал теперь, что это вовсе не его родня, привык он к ним сильно, и того, видимо, требовали условия нового мира. В дальней части дома мигала одна лампочка, однако приближаться к ней почему-то не хотелось: мало ли, какие кошмары могли там скрываться. Рывком Арсений взлетел на второй этаж, в свою комнату, уронив на ходу вазу с цветком, которая, кстати, ему никогда не нравилась. Он захлопнул дверь и зажег свет, опустив взгляд на окно. То, что он искал, было на своем месте.

Хорек по имени Бо с недоумением разглядывал своего хозяина, который на редкость бесцеремонно выхватил его из клетки и поднял над головой.

– А ну говори, что знаешь, животное! – в агрессивно-сатирическом тоне прошипел Арсений.

Странно или нет, но животное ему не ответило, а лишь выразило свое несогласие с его действиями, укусив за палец. Наш герой оставил в покое хорька и сунул палец в рот, что всегда и делал в таких ситуациях. Животное несколько успокоилось, и уже не стало набрасываться на своего обидчика. Хорек забегал вокруг, будто намекая: «Наконец-то это ты! Этот мир мне очень не по нраву, давай уже отсюда, а?»

«Я и сам бы рад», – угадывая ликование Бо, подумал Арсений, окончательно приходя в себя. Но нужно было что-то сделать, а вот что именно – он не знал.

– Давай подумаем, – уже вслух рассуждал наш герой, – этот мир держится на кредитах, которые выдает неизвестно кто, и он же получает от этого баснословные прибыли. А люди работают на него, вовсе не подозревая о своем рабском положении, так как давно уже к этому привыкли. Поэтому они живут в этой жуткой пустыне и не могут ее покинуть. Втянутые в постоянные траты повседневности, они не могут расплатиться со своими долгами, а когда появляются дети, вынуждены брать кредиты уже на них. В результате дети тоже попадают в долговую яму. Но это еще не всё. Здесь фактически нет свободных людей, только прислужники системы, которые устанавливают аппараты. Возможно, они такие же должники на своем предприятии. Как выяснилось, есть еще две касты: это подполье, которое также прислуживает, и богачи, которые зарабатывают вполне достаточно, но всё равно при этом по уши в кредитах. Никто из них не свободен, хотя все поголовно думают иначе. Так что, может, им всем помочь? – в порыве откровения Арсений внимательно посмотрел на хорька, который, не моргая ему в глаза. – Конечно же! Это элементарно! Чтобы кредиты не сковывали жизни людей, нужно, чтобы их перестали брать, но как этого добиться? Так, рассуждать нужно последовательно: если кредитные машины подключены к чему-либо, то провода, которые идут в пустыню, – это именно то, что нужно. Они должны соединять все подобные города этого мира в единую базу данных, где есть информация о кредитах для каждого отдельного человека. Соответственно, если эту базу данных уничтожить, то сведений о кредитах не останется, и у человечества появится шанс начать всё заново, по крайней мере, здесь и сейчас.

Бо словно слегка улыбнулся и кивнул головой, но тут же насторожился. Как только мысль абсолютно оформилась, кто-то вынес дверь и ворвался внутрь.

«Кажется, они не собираются допустить, чтобы этот мир развалился», – осознал Арсений, а что это были именно те, в сплошных масках, он был уверен. Нужно было бежать, причем делать это очень быстро, раздумывать нечего. Он разбил окно и выпрыгнул в бушующую стихию. Тут же из окна вдогонку раздались выстрелы.

«А они настроены агрессивно!» – констатировал наш герой и нырнул в ближайший проулок. Был только один способ уничтожить базу данных, слава богу, Арсений разбирался в электронике. Дело в том, что по одним проводам в город поступало электричество, а вот другие были проводами-носителями, по которым информация куда-то уходила. Можно было только гадать, куда именно, но Арсений надеялся, что именно в центральную базу данных. Так вот, в теории, если эти провода перемкнуть между собой, то тысячи вольт чистого электричества вместо информации ворвутся в базу данных, а такого потока энергии не выдержит ни один носитель. Но это было в теории, предстояло сначала добраться именно туда, откуда он недавно спасался бегством – туда, где устанавливали новую кредит-машину. Прямо в лапы к разыскивающему его неведомому врагу.

Арсений выглянул из-за угла и чуть было не схлопотал пулю, похоже, это был снайпер с тепловым прицелом, что в целом усложняло задачу.

«Хорошо, однако, они обосновались!» – подумал Арсений и вспомнив свой опыт игры в «стреляки» повернулся. На той стороне улицы мелькнуло что-то знакомое: вязаная шапка скользнула вглубь двора, и, кажется, он знал этого человека. Осознание всего, что с ним произошло, еще не успело до конца накрыть нашего героя, и не все воспоминания вернулись, но он определенно знал его, и это показалось сейчас самым главным.