Владимир Николаевич Радына
Механизм мира
Заказав ещё льда по внутренней связи, Шейпик стоял у сферического окна и допивал пунш. Накатывалось огромное желание покурить. Ситуация немного его смущала, он ждал пока Мориса встанет и пойдёт куда-нибудь в душ, ванну, или ещё куда-нибудь. И он по крайней мере сможет за ней подглядеть, чтобы узнать где тут можно отлить. Но её голое, бездыханное тело совсем не собиралось оживать. После своего оргазма она начала окукливаться и пытаться соскочить, типа всё, хватит! Не тут-то было, от настоящих демонов просто так не уйдёшь, тем более пока он сам не получил удовольствие. Шейпик перевернул её и устроил крупномасштабные истязательства. Мориса взлетела ещё раз пять и после этого просто обмякла, и затихла. Ну так как нашего героя не интересовали "трупы" он решил попить пунша.
На улице вечерело, автомобили начинали включать разноцветные габариты. По периметру поместья стояли гос.камеры, которые контролировали незаконный влёт флаеров и планеров на территорию. За такое нарушение отбиралось сразу всё, и средство передвижения, и лицензия. Шейпик редко бывал в этой части города, и наблюдая из окна за движением он понимал – ему по-прежнему здесь очень нравится.
– Да, это я. – прохрипела Мориса, надавливая на контакт микрофона в ухе. Ей позвонили. – Да, он здесь. Хорошо, сейчас спустится. Мне надо его сопровождать?.. Хорошо, до свидания.
Она резко встала, накидывая на себя покрывало. Подошла к Шейпику с грозным и видом, и мило улыбнувшись потрепала его щёку.
– Миилый, Золован ждёт тебя. За тобой приехала машина и ожидает внизу.
– Куда надо будет ехать? В аэропорт? – Шейпик подумал, если Виталий не едет домой, и надо ехать к нему, то скорее всего он где-то до сих пор заграницей.
– Я не знаю, дорогой, надеюсь ты завтра уже будешь поблизости. – она прильнула к нему, оголив свою грудь. Такие сентиментальные моменты не были по душе Шейпику, но к этой стерве у него определённо складывалось особое влечение. Взяв её за талию, он заставил её проводить себя до дверей, поцеловал в губы и удалился.
Во дворе его ждал старенький белый бугатти, отполированный так, что в вечернем воздухе он был схож за большую звезду.
Пока его везли в сторону южных кварталов, он перебирал в голове образы последних своих пристрастий. Сказать, что он к каждой из «своих» девушек относился несерьёзно, было нельзя, но и чистой откровенной любви у него тоже не было. Он даже не представлял, что такое любовь. Долго ища приблизительные ощущения под данное определение, он мог найти только одно, – желание ещё раз повстречаться с Морисой. Раньше ему просто хотелось секса, и он сразу же находил для этого знакомое тело, необременённое занятостью на данный момент. А сейчас ему хотелось видеть человека, в первую очередь видеть, а потом уже всё остальное. И ему нравилось это ощущение, оно было новым и делало его внутренне взрослее.
Широкая улица, усыпанная многоэтажками с обеих сторон, с футуристическим названием «Шоссе Мечты», начиналась с огромного 60-ти этажного офисного здания. Некоторые этажи были заклеены полупрозрачными рекламными плёнками. Верхних пять этажей занимала корпорации Тэй-Бэй. Можно было её также прочитать как Ти-Би или ТэБэ, но реклама на всех каналах, да и сами представители компании в различных интервью называли компанию Тэй-Бэй, но писалось название «TB», а расшифровку никто и ни где не афишировал.
Шейпик ехал с конца улицы Мечты в начало, и с каждым десятком метров он всё больше и больше удивлялся грандиозности этого квартала. На улицах было немноголюдно, и каждая одинокая брюнетка притягивала его взгляд, но это была не Мориса, он это понимал, но всё равно искал. И тут в его голове промелькнула Тэсти, – голожопая сучка, приговор выкинул её образ под колёса потока старых автомобилей.
Подъезд к Тэй-Бэй был старомодно дорого украшен мрамором и чёрным деревом. Шейпик не сразу понял, что его везут именно сюда. Но потом, когда уже в сопровождении швейцара пересекал, по размерам четырёх теннисных кортов, светлейший холл, он понял, что «заграница» Виталия вполне могла затеряться где-нибудь здесь. Может быть сейчас он в дальнем баре, за чертовски пушистой пальмой, сидит и пьёт виски. Или он один из тех людей, которые сидят на выставленных квадратиками белых диванчиках, под хрустальной чешкой люстрой дождя. Голова у Шейпика крутилась сама собой, его не смущала дороговизна обстановки, просто рабочий офис напоминал отель.
– Первые тридцать этажей это жилой массив и организации по оказанию услуг населению Тэй-Бэй. – «специальный», читающий мысли швейцар, сразу всё прояснил. Даже то, что тэбэшники считают себя не сотрудниками, а населением. Подведя демона к лифту, он коротко прокомментировал: «Вы поедите один, ваш этаж ТОП».
В лифте было очень много кнопок, и Шейпик пока искал, двери уже сами закрылись. Кнопка была по размеру, как и все, и на ней было написано «TOP». – Ну что ж, поехали – сказал он в пустоту лифта и нажал.
Лифт незаметно тронулся и быстро помчался на вершину страны ТБ. Шейпик монотонно зевал и меланхолично наблюдал за бегающими змейками этажей. Подробности, что эти все огоньки означают его не интересовали, а их было много. Среднестатистическое желание что-нибудь нажать совсем его не беспокоило, изредка он почёсывал зад, либо ковырял в зубах. Когда пошла вторая минута подъёма, Шейпик начал нервничать, – когда же этот шкаф откроется.
За тихим открыванием дверей последовал небольшой шок. Шаг вперёд и демон оказался в огромном помещении, которое было поделено прозрачными стенами. На выходе из лифта стоял стенд, на котором была информация: «Во избежание столкновения со стенами, администрация рекомендует двигаться вдоль мигающих полос на полу». Дорожки светились яркими, светлыми цветами, и поэтому их приходилось внимательно рассматривать.
Белый, с хромированными подвижными частями, био-бот поприветствовал его женским голосом: – Господин Шейпик, пожалуйста следуйте за мной. Бот был чуть ниже колена и перемещался на пари-двигателе над полом. Демон неспешно шёл за ним, рассматривая сквозь стены редкий, но эксклюзивный интерьер. Преобладание белого и светлого не бросалось в глаза, а наоборот действовало успокаивающе и безобидно. Шейпику вспомнились моменты его побега из Лаборатории Лордов, радость свободы и знакомые цвета добавили ему уверенности в предстоящей беседе.
Следуя за своим проводником, Шейпик пытался проглядеть сквозь стены, куда всё-таки они идут. Кабинет Виталия был очень большой, было как-то странно подойти ко входу в него, и видеть то, что происходит внутри. У дальней стены сидел хозяин этажа и с кем-то общался через видео связь. Био-бот голосом пригласил демона зайти. Шейпик шёл по кабинету до стола Золованова по стеклянному туннелю, и самое большое удивление его постигло, когда этот туннель закончился глухой стеной прямо перед столом. Со стороны гостя стоял удобный серебристый стул из мягкого пластика.
– Садись, Шейпик. – Виталий сидел вполоборота между монитором и гостем. Демон сел, на экране было женское лицо, возраст было определить трудно. На голове был летний платок, а половину содержимого закрывали большие очки от солнца. Европейская мода – запрятать себя за атрибуты – никогда не нравилась Шейпику, было не понятно, к чему тогда женщине красота.
– Анастасия, извини, ко мне визитёр из туманного альбиона.
– С твоей второй родины. – она явно язвила, – Может это твой внебрачный сын.
– Ты знаешь всех моих детей, продолжай отдыхать, я позже с тобой свяжусь.
– До свидания, мой господин. – экран погас.
Виталий повернулся к Шейпику и около половины минуты рассматривал его. После нажал на пульте несколько кнопок. На его лице стало проявляться недоумение, скорее всего от увиденного.
– Вы видите меня таким, какой я есть? – Шейпик был смущён, так же он не знал, как называть собеседника. Он понял к чему эта стеклянная колба, она реалистично создаёт эффект полного присутствия, но блокирует его ауру.
– Да, я знал кто ты. Вот хотел подстраховаться.
– Ты… Вы, чего-то боялись во мне?
– Нет, что ты. Кстати давай на «ты», зови меня Виталий. Просто я знал, что ты из себя представляешь, мне периодически приходят новости из Англии. Там до сих пор активно ведутся поиски тебя, ты был нацпроектом, а теперь живёшь сам по себе в другой стране и горя не знаешь.
– Кстати, теперь я понимаю почему в школе мы учили русский, – Шейпик усмехнулся.
– Ну раньше было всё по-другому, лет сто назад. – Виталий показал рукой на подъехавший био-бот, Шейпику доставили большую чашку кофе-лате.
– Ты жил сто лет назад? – демон взял кофе.
– Ты же помнишь меня, когда ты был ещё ребёнком. Я выглядел также, как и сейчас. Но на самом деле я живу меньше ста лет, просто очень хорошо знаю историю своей страны.
– И что там было в вашей истории про наше образование?
– Когда государство получает лидирующие мировые позиции, то оно уже не обращает внимание на то, кто и как под него подстраивается. – Виталий надеялся, что Шейпик не поймёт полностью, то что он сказал. – Кстати ты не сильно обижаешься, что я от тебя оградился.
– Нет, что ты. Мне даже интересно поговорить с тобой, сидя «без трусов». – они оба засмеялись. – Так ты хочешь сказать, что Россия сто лет назад занимала менее лидирующие позиции, чем сейчас?
– Сто лет назад, когда весь мир не мог выбрать стратегию выхода из мирового кризиса, наше государство «село на ракету», и его зауважали.
– Что это значит «село на ракету»? – Шейпик понимал, что это образное выражение.
– Ну мы как бы так сказать, стали милитаризированным государством внутри себя. Увеличили ракетный запас, но никому об этом не сказали, просто попросили вежливо вернуть долги…
– …И когда их не стали возвращать вы сделали в США кризис более губительным, чем он был?
– Ну что-то типа того. Его сделали сами американцы, те самые, с большой буквы «А». Подняв на этом деньги, они разъехались в разные страны, подготовив для себя небольшое алиби.
– И в чём же заключалось это алиби?
– Открыли границы в Америку, отменили визовый режим, и когда все ехали в США, никто не обращал внимание на тех, кто оттуда бежал.
– Мне кажется, что ты знаешь историю не только своей страны. Я допустим мало знаком о том чем занимались мои деды.
– В цивилизованных странах всегда вспоминают события, которые в большей мере потрясли мировое сообщество. Раньше это были войны, позже манипуляции народами, а теперь научные открытия. Сейчас очередная эпоха ренессанса, где лидирующие позиции занимают Англия, Япония и Россия.
– Мне кажется Россия особо не напрягается, просто у неё всё есть.
– Ну это всё когда-то пришлось заработать, и вот тогда пришлось понапрягаться.
– В таком случае на примере этого города расскажите, почему здесь практически никто не работает, что сделали люди раньше, чтобы сейчас жить без забот.
– Об этом городе известно всему миру, так же, как и ещё о тридцати небольших городов нашей страны, с удалённостью не менее 300 километров от ближайшей границы. Мы стратегический объект.
– А можно поподробнее. – Шейпика потянуло к знаниям, его стали интересовать вещи, о которых он раньше и не задумывался.
– У меня к тебе дело, а любое дело требует доверия. Мои ключом к твоему доверию будет история жизни человечества, именно с той стороны, с которой её редко где расскажут. – Шейпик заулыбался, и устроился поудобнее. Ему данная ситуация напомнила воскресные встречи со стариком Урфином.
Когда наша страна «села на ракету», были выбраны города, которые несли в себе основной энергетический запас. Как видишь, у нас тут ГЭС, одна из крупнейших, и то количество энергии которое она вырабатывает может обеспечить запуск большого масштаба ракет в одну секунду времени. Понимаешь? – Шейпик инстинктивно кивнул, хотя до понимая было далеко. Так вот, самое главное в любой войне и запустить огромное количество ракет в одну секунду времени. А если допустим в одну точку будет лететь несколько ракет, одна основная и несколько маленьких вспомогательных, то их будет труднее сбить. Тем более если эти маленькие имеют температуру больше чем большая. Получается, чтобы победить, надо запустить ракет раз в пять больше, чем этого требует враг. Чтобы сэкономить топливо решили запуск осуществить за счёт выброса индуктивной энергии, которая на первичном потоке мгновенна. И тут нам понадобилось много электричества. Так что любой «час Земли» каждый год, когда все гасят на 60 минут свет, является для большинства стран самым неприятным временем в году. Это идеальное время для запуска русских ракет!!!
– Ндаа, ВолгоГЭС-сити – значит батарейка?
– Ну что-то типа того. – Золован улыбался.
– А где ракеты? – в голове Шейпика рисовались различные картинки, что ракеты повсюду, в огородах, на стоянках машин, в кинотеатрах… и его представления оправдались. Золован как будто угадал о чём он думает.
– Да они повсюду. Они везде. Ты видел на дорогах и тротуарах сини лючки с надписью «ГАЗ»? Вот это всё ракеты. Прямо в земле, в асфальте. Выключается везде свет, индуктивный выброс энергии и полетели… – Шейпик был повержён в шок.
– А как же люди, которые тут живут?
– Они не пострадают, если же конечно сюда не свалится чья-то чужая ракета. Но удалённость от границы позволит отразить удар нашими ПВО. Горожане в курсе и так как воевать не с кем, то на их век хватит мира.
Эти синие лючки, Шейпик не раз видел их на дорогах. Они и правда повсюду. Вот это да, оказывается, чтобы спрятаться от людей можно и не ездить в Лондон, достаточно выбрать некий засекреченный стратегический объект.
– И что никто никому не рассказывает?
– Ну болтают конечно, да кто поверит то, все ракеты были зашиты в город за ночь. Грохотало о-го-го, но зато весь асфальт поменяли. Да и мэр после этого зажил припеваючи, ты же видел какой домик он себе отгрохал.
– Да, особняк мне понравился, а сейчас где мэр?
– Умер, – Виталий засмеялся, это было сто лет назад, Шейпик, ты чего.
– Нуу, звучало просто всё это как сказка, я думал, что все герои живут и радуются, Шейпик доже засмеялся.
– Что-то мы всё о политике, расскажи о своих интересах, что тебя беспокоит? – Виталий оказывается любил поговорить, и старался быть вежливым собеседником.
Шейпика волновали последние дни его жизни, эти непонятные чувства. Его волновали женщины, они были как-бы далеко, но всё-таки всегда рядом с ним, в его мыслях. И одна из них была самой яркой и неудержимой. Виталий продолжал хитро смотреть на демона, приподняв одну бровь, прищурясь, как хитрый фокусник, который ждал не ответа, а белого кролика.
– Меня волнуют женщины. Раньше они окружали меня и грели своим теплом, количеством, присутствием, вниманием, а теперь меня волнует их дальнейшая история, мне трудно их всех отпустить. Они как вирусы поевшее моё сознание, возвращаются в моих снах, переживают где-то в стороне, посылая мне импульсы. Я всё это чувствую. А ещё эта непонятная любовь. Ну или не любовь, а что-то другое, не влечение, не секс, а желание заботы, внимания и максимального количества времени, проведённого вместе. Что это всё за хрень какая-то.
– Ты взрослеешь, меняешься, и твои былые интересы очень болезненно сменяются на новые. Раньше ты жучил в день по три тёлки по углам, а теперь тебе хочется покоя, уверенности, отношений. Ты становишься мужчиной, и требуешь к себе такого же отношения. А то все окружающие привыкли, что ты мачо, а на самом деле ты просто кабель, на которого бегут все голодные суки. И учитывая твою демонскую притягательность, они ещё долго будут бежать. Будут пытаться сломать твои сегодняшние отношения, чтобы возможно завтра занять чьё-то место. А тебе от этого всего будет доставаться только боль. Ты как принцесса, руки которой добиваются рыцари в юбках.
– Но это же несправедливо.
– Весь мир несправедлив. Та боль, которую ты будешь испытывать на самом деле ничего по сравнению с болью потери, окончательной и безвозвратной. Пока они все живы, они рядом с тобой, так или иначе ты можешь в своей голове рисовать возможные связи и пересечения ваших жизненных линий, но так никогда и не будешь с ними. Но эти вымышленные рисунки будут успокаивать тебя, а если человека уже нет, то ты никогда ничего не нарисуешь.
– У тебя очень большой жизненный опыт, я задаю тебе вопрос, а ты даёшь развёрнутый ответ, не просто «да» или «нет», спасибо, Виталий. Ты наверно терял женщин, и ни одну.
– Все, кого я терял, не могут называться потерей. Мои картинки в голове не дают ни одной из них ускользнуть навсегда.
– Вот и у меня такое же ощущение. Только все эти связи как-то перепутались в мое голове, я начинаю не понимать своих желаний.
– Как только ты расставишь приоритеты, у тебя все связи выставятся сами собой, не переживай.
Маленькие боты юркали вокруг кресел собеседников, одни подносили сигары, пепельницы, другие подогревая, предлагали кофе, и маленькие сладкие закуски. Предметы на белом фоне выглядели как маленькие презентации самих себя. Шейпик долго не решался спросить, но всё-таки пересилил своё любопытство.
– Кого ты потерял, Виталий, можешь рассказать?
– Могу, я собственно и искал тебя ради этой истории.
– Странно, как мои проблемы оказались похожи на твои. – Шейпик устроился поудобнее в модном кресле.
– Я так полагаю, что это мировая проблема, она глобальная. Каждый из нас терял кого-то безвозвратно и неизвестно, что там после смерти, удастся ли нам когда-нибудь встретится.
– Вы хотите, чтобы люди не умирали?
– Я не знаю, чего хочу. Ситуация, чтобы люди не умирали, обыгрывалась учёными много раз. Но мировые сообщества против такой политики, будет перенаселение планеты, если люди будут только рождаться. Либо надо вводить ограничение по годам жизни, хотя новые технологии позволяют жить вечно, просто меняй оболочку своего сознания. С одной стороны, это прорыв науки, а с другой неизвестный мировой коллапс. Где всем этим людям жить?
– Но вы ведь знаете, что на орбите уже строят города, там необходима человеческая сила. Может быть это позволит как-то изменить ситуацию.
– Думаю, что нет. Если бы делали клонов, готовых к труду, а ведь желание такое, чтобы люди, которые прожили свою жизнь, длинную или короткую просто не умирали. А кто, прожив свою жизнь, получив опыт и знание, сорвётся на орбиту строить космо-города. Для этого должны быть какие-то санкции, определения. Это всё будет похоже на ссылку, интеллектуальную тюрьму. Допустим хочешь жить после 75-ти лет, лети на космо-стройку. И когда там соберутся все великие умы мира, они построят новую планету, свергнут режимы планеты Земля. Поэтому мировые сообщества душат все такие идеи.
– Странно, я вот даже не знаю, захочу ли жить после смерти. Ты вот хочешь Виталий.
– Я нет.
– Тогда зачем тебе это всё?
– Отвечу тебе сразу на два вопроса, терял ли я кого-то и зачем мне всё это.
У меня была прекрасная дочь. Звали её Лииса. Воспитывал я её один, и вот случай, обычный маньяк от тяги к искусству убил мою девочку. Шейпик, потеря такого плана, это неописуемое горе. У тебя забирают самое дорогое, твое дитя. Если бы её похитили, либо её мать была жива, и не давала с ней видеться, я бы так же сходил с ума. Но тогда бы у меня ещё бы оставалась надежда, а смерть не даёт нам надежд, никаких. – глаза Виталия наполнились слезами. В окружающей обстановке Шейпик представил перед собой презентацию слезы. – я выпал из жизни на три месяца. Меня пытались поддержать мои друзья, доброжелательницы. Я закрывался в своём кабинете и пил. Пустота моего сознания наполнялась алкоголем. Мой верхний кабинет гораздо мрачнее этой гостиной. Виски стал моим лучшим другом, я производил с ним слияние по несколько раз в день. Я допился до того, что видел своё будущее только со своей дочерью, я хотел умереть. Не факт, что после смерти родные встречаются, но других вариантов сквозь туман сбора шотландских трав не проглядывалось. Однажды я затосковал так, что решил покончить жизнь самоубийством. Сам себя я убить не решился, поэтому договорился с одной моей близкой знакомой приехать и сбросить меня с крыши. Я перевёл значительную сумму на её счета и ждал пока она доберётся до моего офиса. В тот вечер не работали лифты и вся система безопасности в здании ТэйБэй. Мы созванивались пока она ехала до меня несколько раз. Всё это время я пил неразбавленный виски. И вот при очередной аудиенции в туалет, я посмотрел в зеркало и мне показалось что моё пропитое лицо похоже на черепаху. И я вспомнил, что ещё в детстве заказывал Брайну Лютеру линктаб на ДНК своей дочери. Её разум при критической отметки жизни должен был перенестись в черепаху Уно, которая в краеведческом музее. Хорошо, что моя несостоявшаяся убийца перепутала небоскрёбы, оказывается в ночи вывеска ТэйБэй визуально висит над всеми небоскрёбами в квартале. Холодный ветер на мансарде отрезвил меня на половину. Я отзвонился ей, когда она спускалась на лифте. Её звали Феодора. Она не проверила, что лифты не работают. Какое удивление для блондинки, тем более, что поднималась она пешком.
– Я умчался на такси в музей. Моя компания давно занималась его спонсорством, и до того самого дня я не помнил почему. Во-первых, я не верил в эти линктабы, поэтому совсем позабыл про черепаху. Но это же надежда на жизнь, тем более каждый год освещались факты по телевиденью об обнаружении фактов несанкционированного использования технологии линктабов. Я поверил в дело Брайна, потому что это было для меня единственным светом в этом тёмном туннеле пьянства и забытья. Пока ехал в такси, выкурил три сигареты, думал, мечтал и надеялся. В музее я показал, удостоверение личности на входе и меня сразу же пропустили. Оказывается, я был здесь VIP персоной и ночной визит никого не удивил. Спросив, где зал рептилий, я метнулся на второй этаж. Аквариум с черепахой Уно стоял в центральном холле. Оказывается, Уно считалась грустной, неактивной черепахой, постоянно лежала в искусственных зарослях и никогда не плавала, хотя размеры ёмкости позволяли не только плавать, но и делать некоторые виражи. Я подбежал к аквариуму и прижался к стеклу. Уно повернула голову, и подплыла ко мне ближе. Её голова зависла на уровне моего лица, мы около минуты изучали друг друга. Она приблизилась и лизнула стекло, слёзы отрезвили меня окончательно, я непроизвольно стоял и целовал аквариум и что-то причитал. Через пол часа охрана поинтересовалась всё ли со мной в порядке. Также люди в форме были очень удивлены повышенной активностью Уно. Она плавала кругами и изредка приближалась к моему лицу и лизала стеклянную стену.
– На следующее утро я был у тебя в Лондоне на рынке. За полгода до твоего путешествия в лаборатории.
– То, что я убежал, как-то связано с тобой? – Шейпик до этого момента сидел неподвижно. История жизни Виталия бегала, прокручивалась перед ним по нескольку раз как фильм.
– Нет, я не при чём. Для всех окружающих ты просто пропал. Твой папаша моим агентам ни за какие деньги не говорил, что с тобой. Да и смысла ему так палится не было. Потом, когда начался розыск твоё имя опубликовали в газете, просто думали, что ты где-нибудь на регистрации спалишься. Я, как только узнал сразу стал искать тебя, почему-то в Лондоне. Думал ты вернёшься туда, почему не знаю. Потом у меня было срочное дело, я уже точно знал, что найду тебя и решил проработать остальные пункты своего плана.
– А в чём состоит весь план, если не секрет? – Шейпик уже и не думал, что сегодня ему предстоит узнать всё то, ради чего он здесь.
– План прост, и не прост одновременно. Моё отсутствие связано с разработкой человеческих тканей. Японские учёные, которые экспериментируют со связями ДНК, различными кожными вирусами и изменением внешности, зарабатывают большие деньги на создании различных частей тела.
– Вы себе заказали руки-ноги на всякий случай? – Шейпик не выдержал.
– Нет, – Виталий улыбнулся, – я заказал тело. И не своё, а Брайна Лютера, в том возрасте, в котором он его покинул. Учёные создали полный живой организм, со всеми внутренностями, и что самое главное без всяких врождённых заболеваний. Я надеюсь ему понравится. Поэтому план такой: у меня есть линктаб, который я много лет назад забрал из кошелька Брайна, его должен будет съесть твой пёс. После этого он уснёт и проспит 30 дней. Если в его тело никто за это время не перенесётся, то он погибнет. Но мне кажется, Брайну уже никогда не захочется переноситься между телами. Ты Шейпик, навсегда простишься со своим другом в том виде, в котором он есть. Но, возможно приобретёшь себе другого, лучшего учёного современности. Да кстати, а я скорее всего получу по морде, это минимум. Если Брайн убьёт меня, так и не выслушав, донеси до него мою просьбу. Пусть он сделает линктаб на тело моей дочери, которое я также привёз из Японии. Отдашь линктаб черепахе, та что в холле в моём особняке. Пусть моя девочка живёт, она ещё так юна.
У Виталия опять выступили слёзы. Шейпик в принципе понял весь план, и его интересовали лишь некоторые нюансы. Деньги ему были не нужны, поэтому коммерческая составляющая его мало интересовала, но попросить в замены было что.
– Виталий, не знаю, что ты хочешь мне предложить в замены, лишая меня друга. Меня интересует только одно, одна комната в твоём доме всегда в моём распоряжении, и я каким-то образом вхожу в твой круг. Любая какую я захочу, из всей недвижимости, которая у тебя есть. Денег я сам могу себе заработать, интерес к проживанию со своими друзьями у меня пропал. Я хочу поработать на тебя, жить у тебя, а то что-то скучно становится в вашем городке. Да и ты ещё тут тоски нагнал, и…
– Я согласен, – перебил его Виталий. – Это меньшее что ты мог попросить. Возьми капсулу и телефон, он с шифратором и может звонить только внутри моей корпорации.
Маленький бот крутившийся перед Шейпиком замер и поднялся на пол метра вверх, на его основании лежала прозрачная коробочка с капсулой и телефон.
– Дашь капсулу собаке, кроме тебя он больше никого не послушает. Когда Брайн уснёт, позвонишь мне, мой номер есть в телефоне. Отвезём его в особняк, там всё и случится.
– Хорошо, я могу быть свободен. – Шейпику уже не терпелось покинуть этот белый храм кабинет.
– Да пойдём, – Виталий встал и пошёл через все прозрачные стены лабиринта к выходу. – Все эти стены нарисовал акварелью Глеб, моя дочь дружила с ним в детстве. Очень смышлёный мальчик. Нельзя рисовать в пустом пространстве, но он сделал для меня исключение.
– Я видел акварель, только в подземке Лондона, плохо разбираюсь в тонкостях этого искусства. – Шейпик проходя сквозь стены, непроизвольно выставлял вперёд руки. С Виталием простились у лифта, вниз демон поехал один. На выходе из здания Шейпик подписал все договора по поводу комнаты, и свой пакет документов забрал с собой.
Домой добирался один, везла его уже другая машина, дабы не привлекать внимания, как он понял. Шейпик думал обо всём сказанном и недосказанном. Многое выглядело странным и необъяснимым. Главное, к чему ему удалось до скрестись среди всех этих хитрых жизненных моментов было то, что всё созданное наукой, очень легко в объяснении и применении, а то что создано человеческими отношениями имеет много загадок. И зачастую эти загадки мрачные и злые. Зачем, кто-то убил Лиису, к чему Виталий оставил Брайна в собаке, почему Буль кинулся на никому неизвестного Пауло, чем руководствовалась Феодора соглашаясь убить друга за деньги… будет ли сейчас Тэсти рада увидеть Шейпика. Ответ был один, надо выспаться.
Проезжая мимо центральной площади, Шейпик почувствовал нехватку свежести. Он попросил остановиться и вышел. На вопросы водителя по поводу, к месту он его доставил или нет, демон меланхолично махнул рукой. Организм был на грани, хотелось спать и в то же время информация сейчас воспринималась гораздо чувствительней, чем обычно. Это было интересно, пограничное состояние могло завести его куда угодно.
Он посмотрел на фонтанную галерею и пошёл туда, к прохладной влаге. Его всегда привлекал фонтан под названием «Горная река», очень длинный. Вода протекал по желобу покалено высотой на большой скорости, охлаждающие установки придавали соответствующий градус. Шейпик залез в желоб и погрузился в воду с головой, вытянувшись в полный рост. Пограничное состояние не отпускало его, призраки прошлого ещё быстрее закрутились в его голове, мелькали образы, старик Урфин, Буль, каменная Лииса, Виталий,…я собака, я становлюсь собакой. Как это происходит я не могу понять, мне это и не надо, сейчас наука так сильно похожа на сказку. Он выпрыгнул из фонтана и приземлился на четыре точки и зарычал. Люди, которые его окружали засмеялись. Шейпику было всё равно, он встал еле-еле, испачкав колени и побрёл в сторону дома. Согревающий летний воздух усыплял его на ходу. Граница смещалась в его сознании с реальности на какой-то сумрак. В ту сторону, где он уже не он, а окружающие на столько не естественны, что, если бы их не было этого бы ничего не изменило. Если они не естественны, то их можно убить, и они не умрут. Мысли путались, пульс замедлялся с каждым шагом. Почему сон, так важен для человека,… будет ли Тэсти рада ему. Где поворот в мой двор.
Постройки стали ниже, Шейпик забрёл в старую часть города, которую решили не перестраивать в связи с исторической ценностью. Крыши домов висели уже над третьими или вторыми этажами. Сайдинг обветшал, но было видно, что его постоянно обновляют. Черепица на крышах была разноцветной, чёткой градации не было. Петляя между домов, он шёл по дворам, он шёл неизвестно куда. Здесь не было того движения и суеты, тихая размеренная жизнь. Старики в креслах качалках, молодые пары с детьми, нет машин, не летают флаи. Зона отдыха или отчуждения, не известно. Что мне здесь надо, – думал Шейпик и не мог ответить.
На дороге сидели чумазые мальчишки, лет по двенадцать и баловались акварелью на трансформаторной будке. В окне сидела бабуля и мило улыбалась, разглядывая двор через калейдоскопные очки. На столе для пинг-понга, дядя с внешностью чилийских людоедов, рубил курицам головы, облизывал кровь с ножа, ухмыляясь. На стене офисного, разрисованного здания дети устроили театр теней, Шейпик присел посмотреть. Милые дети показывали друг другу трагедии забытых сказок, обязательно кто-то кого-то съедал, а потом кого-то спасали. Шейпику очень понравились представленные мезонсцены, и он даже пропитался неким местным колоритом. Именно этим местом, его маленьким значением в этом городе. Его никто не гнал, никто не предъявлял никаких претензий, так же не было восхищённых взглядов и излишнего внимания. Демону показалось, что он стал обычным. Он резко вскочил посмотреть на себя с высоты своего роста, кровь от резкого толчка дала в голову и Шейпик упал в обморок.
