Владимир Николаевич Радына
Механизм мира
– Я сейчас в Гаджеме курю кальян, пусть вам с Пауло будет завидно. Кстати спроси его, стекло он сам будет выбирать для потолка и витражей? Что? Пока не долепит все свои любимые кувшины отказывается говорить о стекле. Ты это сам разобрал в его французском или переводчика просил объяснить?
По-видимому, у них ещё штат гастробайтеров, заулыбался Шейпик. Тёлка всё звонко ржёт и дерзко даёт указания. Интересный экземпляр. Мысли Шейпика сразу скакнули от его основных целей на женский образ.
– Да в Гаджеме я, помнишь где мы курили, Глеб. Ну я курила, а ты сидел и нудил мне в ухо что и как тут можно было бы обновить твоей безумной акварелью. Да нет тут сегодня народа совсем, пару пердунов и какая-то обезьяна лохматая.
Шейпика как будто оса в ухо укусила. Он дёрнулся, но не подал вида. Главное не злится в таких ситуациях, он представил какая красотка сидит за ним, «распустил» свой невидимый павлиний хвост, выкинул изрядную дозу феромонов в воздух. Настолько большую, что один из купцов обернулся и улыбаясь поздоровался. Ну вот можно и в атаку.
– Здравствуйте, – демон повернулся, и глупо улыбаясь смотрел не девушку. – Как вас зовут?
Девушка в небольшом шоке смотрела на Шейпика, отключила динамик в ухе, открыла в недоумении рот.
– Эй, обезьяна, спину побрей сначала, потом знакомства завязывай. – она встала и направилась к барной стойке, доставая пару мятых бумажек.
– Вы что сюда начали пускать грузчиков из рыбного отсека? – не ожидая ответа, бросила фразу бармену.
Вот сука, подумал демон. Как это? Не сработало. Может не успел, но всё же. Может она тоже модифицирована, и у неё просто нечем схватывать его поле. Да пошла она в жопу, надо успокоится. Шейпик нервно допил бутылку пива. Нет пойду её отслежу, от куда такие берутся. Бросил лондонский золотой и пошёл к выходу. За такой оплатой выбежал сам администратор. Так сказать, некий шик, и знак почёта.
– Понравилось мне у вас, – сказал демон, хлопая по плечу конферансье в национальном халате на входе. Ускоглазое лицо наполнилось слезами радости.
Выйдя на улицу, Шейпик не удивился присутствию Буля у порога. Достал сигару и нервно закурил. Присел, и погладив Буля, попросил – За тёлочкой, дружок. Веди.
Выйдя из кальянного ряда, друзья отправились на задний двор рынка, где шла торговля стройматериалами. Теперь Буль бежал впереди, обнюхивая путающийся в ногах след, Шейпик размеренно шагал позади, покуривая сигару. Начались ряды с обоями, занавесками, гобеленами и картинами. Обходя ротозеев, Шейпик иногда даже успевал разглядывать уникальные рисунки, которыми торговцы пытались соблазнить своих клиентов, для того чтобы украсить свои домашние стены. Буль добежал до развилки в ряду и показательно сел. Это могло означать только одно, он её видит, она его нет, и Шейпику главное не спалится. Демон стал прижиматься ближе к прилавкам, заглядывать за торговцев, если судить по взгляду пса, то красотка на соседней улице. Так и было, он не увидел, а услышал её.
– Давай грузи, аккуратнее, смотри куда прёшь. – девушка махала руками и шлёпала коренастых грузчиков по задам. Эка темпераментная девица, ухмылялся Шейпик, подглядывая из-за плотных штор с изображением африканских охотников на слонов. Ну ты у меня попрыгаешь, он задался коварной целью охмурить и поиграть с девчонкой. Тут она приложила руку к уху, слушала около минуты, потом начала говорить. И тут во все стороны начал разносится уже девичий матерный крик. После фразы:
– Да Золовану поипать, что так будет красивее. Глеб послушай, есть такое слово бюджет, и оно… – больше уже Шейпик не слушал. Он увидел, как ощетинился Буль, пёс не понимал, что делать. Это как услышать команду «фас» в пустоту. Демон быстро подбежал к другу, обнял и зашептал в ухо успокоительное слово, которое знал только он «Урфину это не понравилось бы». Они отошли и дождались пока машину догрузят, и она уедет. Буль к тому времени уже окончательно успокоился и вычищал себя за ушами. Шейпик не стал мелочится, он пошёл к отгружающему купцу и спросил куда поехал товар.
В особняк «Чёрные вороны», – улыбаясь сообщил «товарный менеджер».
Я доволен тобой, – пропел Шейпик, запихивая лондонский золотой за пояс купцу.
У грузчика побежали по спине мурашки от страха своих мыслей, – «какой же великолепный мужчина только что к нему прикоснулся». Чем дальше уходил демон, тем глубже проваливался этот бред в голове изумлённого парня.
Особняк «Чёрные вороны» был строением, относившимся к началу прошлого века. Располагался он в третьем десятке микрорайонов мегаполиса, рядом с православной церковью. Здание было построено в постсоветском полу-готическом стиле. Старые ивы скрывали фасад, по территории также было много древних деревьев. По ним было видно, что они не модифицированы и были посажены сюда очень давно. По периметру особняк совсем не было видно, зато сверху, практически все потолки были витражными.
Особняк или как его ещё называли поместье, принадлежало богатейшему человеку города Золовану Витасу. Многие его ещё знавали как Виталия Золованова, но с этим прошлым он уже распрощался и категорически отказывался откликаться на имя «Виталий». Так же он был известен под именем Эвил, но тех кругов, в которых знавали Эвила уже не осталось. Человек на внешность от пятидесяти до шестидесяти лет, вёл скромный по размаху, но не плохой по выгоде бизнес. Как он нажил капитал знал только он сам, а боле менее догадываться могла только одна неместная собака, по кличке Буль.
Этот особняк Золован купил около десяти лет назад у последнего представителя рода Ворониных. Которые и основали этот дом, чьё имя навечно влилось в историю города. При первом мэре с этой фамилией началась развиваться вся эко-оросительная система города. Ещё при его жизни город уже был признан курортным, а уже после, при его потомках, перешёл в ранг мегаполиса. Этот особняк с долгих времён считается символом достатка и процветания города. Здесь было много планов расписано и сотворено.
Пять лет назад в маленькой семье Виталия-Золована случилось горе.
Зайдя в особняк, можно было увидеть по сторонам расставленные античные скульптуры. Время потрепало их, но волшебная кисть акварели на долго закрасила все погрешности в естественные цвета мрамора. Из боковых окон практически не поступал свет из-за густой растительности снаружи. Поэтому рамы были украшены многоуровневыми подсвечниками. Днём свет проникал через разноцветное стекло потолка. Было видно, что потолок был из простого стекла, а позже обработан современной акварелью. Это означало, что особняк всё-таки модернизировали. То, что это современная акварель было понятно по играющему, двигающему рисунку. От входа вдоль всего большого холла по потолку шла волна, она спускалась на стену напротив входа, по стене ниспадала водопадом и уже на уровне человека являла взору расписной барельеф. Изображение девушки, которое по всем реестрам значилось как «Водопадный ангел».
Виталий часто садился вечерами напротив своей дочери и любовался её рубиновыми глазами. Он выкупил этот барельеф, после трёх лет безуспешных поисков тела любимого дитя. Вернее, дочь искать уже не имело смысла, он знал, что она мертва. Лютер как-то раз сделал для Виталия серию линктабов с ДНК самого Виталия и его дочери. Сознание Лиисы перенеслось в черепаху долгожительницу, как только достигло критической точки выживания. Очень сложная программа, такие мог писать только Брайн Лютер. Смысла от прибывания там было не много. Да, это была наверно самая умная черепаха в мире, но полноценно функционировать сознание там не могло. Эта черепаха жила в доме у Золована. Позже из газет он узнал, что психопат Эрне Батист признался, что закатал дочь мецената Золована Витаса в барельеф и раскрасил с помощью Глеба, мальчика самоучки. Виталий нашёл Глеба и рассказал ему всё, юноше было уже за двадцать, но он тяжело воспринял новость о своей первой любви, заживо погребённой. Виталий не хотел просто так расставаться с Глебом, но Глеб не хотел просто так жить у Виталия, и они заключили сделку. Глеб как художник и его знакомый скульптор Пауло будут заниматься модерном в особняке до тех пор, пока это кому-то не надоест. Виталий же всё питал надежду на то, что появится возможность сделать линктаб, который вернёт его дочь. Глеб уже даже разработал 5D модель её тела в био-молекулярной лаборатории для создания тела-клона. Половина махинаций была противозаконна, но количество денег решало любой вопрос. Тело соответствовало по структуре ДНК Лиисы, так как его было очень просто достать, просверлив лазерным скальпелем барельеф, и зацепить частицу останков.
В зале памяти, на втором этаже повсюду висели фото Лиисы. Посреди зала был огромный аквариум-бассейн, в котором плавала черепаха. Виталий ненавидел эту рептилию, хотя и понимал, что благодаря ей, у него ещё есть шанс продолжить процедуру отцовства. Матери у Лиисы не было, она покончила с собой после развода. Так сильно любила деньги, и вот их отобрали у неё. Сначала суды, потом пьянки, потом прыжок с местной ГЭС. Виталий всегда говорил Лиисе, что мама погибла, а как это произошло, он никогда не уточнял. Это единственное, что осталось из родного и близкого, у быстро стареющего, седовласого магната.
Виталию было необходимо уехать в Японию на пару недель, и он нанял Морису управлять в особняке по вопросу рестайлинга и обновления. Так как он задержался там и отсутствовал уже четвёртый месяц, молодая управляющая плотно обосновалась в его доме, наладив контакт со всем персоналом. Она потихоньку управляла его финансами и даже делал некоторые рекомендации по дизайну. Творческие люди довольно спокойно относились к её критике.
Чешир совсем не помнил кто он и от куда. Его память была выжжена настолько, что даже манеры поведения и взгляды на жизнь ему приходилось перенимать от своего друга. Трахать всё что движется было основным кредо друзей, но Шейпик в последнее время стал уходить в сторону от такой концепции. Поэтому, когда Шейп вернулся домой очень поздно вечером, он ни капли не удивился увиденному. В холле, на кашемировом диване, который стоял посредине, Чешир истязался ласками с Тэсти. Изображённые глуповатые лица гейш на обивке дивана, первые впали в смущение от такой ситуации. Шейпик прошёл к холодильнику у окна, достал пиво и уселся в кресло напротив дивана. Тэсти приоткрыв глаза увидела своего «любимого», из-за скрипа гейш-парадного дивана никто не слышала, как появился демон. Да тем более не так уж тихо играла в доме бабушка Кошиин, своим прошловековым голосом. Девушка только смогла сделать грустные глаза, под натиском гиганта ей было не вырваться для того чтобы остановить всё это. Шейпик же открыл бутылку пива и пробкой кинул Чеширу в зад. Чешир даже не обернулся, а только пробурчал:
– Да я в курсе, что ты здесь. Лучше бы помог. – продолжая недетские фрикции, Чешир и не думал притормозить.
– Дети мои, да благословит Вас Механизм Мира. – Шейпик пил пиво и смеялся.
– Чо за хрень ты несёшь. – Чешир закончил быстро, слабо и без удовольствия. Тэсти вообще ничего не чувствовала последние три минуты и сразу убежала в ванну. Перед тем как натянуть джинсы демон открыл окно и закурил сигару.
– Кстати извини, если что не так, – Чешир сел на диван напротив Шейпика.
– Так, что ты там говорил про Механизм Мира, что это?
– Не переживай, ты меня не капли не расстроил. – соврал Шейпик. -Не знаю, эту ересь сейчас нёс один скульптор в тусовке ННН на площади вождей.
– Что такое ННН, перестань говорить загадками. – Чешир сейчас испытывал несколько ощущений, и одно из них было «путающие мысли». Он с трудом воспринимал информацию, но старался.
– ННН это нео-нью-натюраль (neo-new-natural). Культурное движение, люди скульпторы, художники, дизайнеры стараются все новые технологии применить для воссоздания натуральных образов истории или природы, как это было до начала её вымирания. – Шейпик явно себя ощущал продвинутым учителем курсов культурологии.
– Я сейчас покружил у них в тусовке. На рынке сутра узнал, что там бывает некий Пауло, который работает в доме нашего старого знакомого.
– Ты про Виталия? – зрачки Чешира расширились, – так это твой старый знакомый, я его ищу, потому что ты мне про него постоянно твердишь.
– Я только что наблюдал за твоими поисками. Ты хотя бы фонарик с собой взял. – демоны заржали. Ты же в курсе, что возможно он ключ к нашему дальнейшему нормальному существованию. Да тем более сам знаешь, как при упоминании о нём реагирует Буль. – Шейпик допил пиво и тоже раскурил сигару.
– Короче этот Пауло работает скульптором в доме Золована, это и есть Виталий. Он сегодня рассказывал своим друзьям про этот самый Механизм Мира, и я тоже решил послушать, чтобы знать, что там у него на уме. Оказалось, что по его теории всё сложно, и мы с тобой части какой-то системы данных. Я не стал вдаваться в подробности, думая об этом. Так как, осознавая свою ничтожность в этом мире, теряешь мотивацию продолжать жизнь ради чьих то, неизвестных для тебя целей.
– Так мы что, получается живём для каких-то чужих целей? – Чеширка сидел открыв рот.
– Слушай, я тебе говорю не гоняй. Щипаешь девочек и продолжай жить в этом русле, тебе же это доставляет радость, а это самое главное.
– Ну да, ты прав. Ты кстати ему бы тоже вправил мозги в данном направлении, Пауло твоему.
– Он не мой, да я и не собирался, культурные люди они своеобразные, ещё их расстраивать. Их высокоэмоциональность может потом тебя заставить пожалеть о том, что ты хоть как-то попытался воздействовать на их мир. Да тем более Буль решил покинуть свой пост. Представляешь он подошёл ко мне и тоже очень долго слушал этого Пауло. Потом этот скульптор ещё и оказался прозаиком или поэтом, как там их звать. Он встал на бордюр и прочитал на французском поэму, кстати он француз, знаешь есть такая смешная нация, резко отстающая от прогресса в виду того, что их традиции резко пересекаются со всеми новшествами. Я так понял вкратце, что в поэме рассказывалось про Надин, которая свела его с ума, тем самым освободив от болезни одиночества. Он ей был так сильно благодарен, что убежал от неё, так как у неё за морями за лесами где-то есть уже жених.
– Вот это сопли, и давно тебя тянет на такое?
– Да неее, ты послушай. Основной смысл такой, что он всё-таки её чпокнул.
– Да нуу. Чо прям так и выдал? – Чешира явно веселила эта тема. Он весь заёрзал на диване от удовольствия.
– Нет, конечно. Говорю же на французском читал. Просто после того как он там зарядил про это на него Булька наш и кинулся. – Шейпик начал ржать.
– И чо нибудь откусил? – Чешир тоже заливался смехом, представляя эту картину.
– Ты не представляешь, как мне стало страшно, он перешёл в режим боя, я никогда его таким не видел. Выпустил титановые когти и позвоночник у него перестроился на манер кошачьих, что аж выступил сквозь складки. А я стоял и мне было одновременно очково за этого парня и смешно смотреть как Булька становится большим кашаком. Он набросился на него, повалил, и начал отбиваться лапами от окружающих панков, которые пытались его ударить с ноги. Я не пошёл помогать ему, вот ещё. У него какие-то там давние проблемы с поэтами по-видимому, а я-то тут при чём. – демоны ржали пуще прежнего.
– А где он сейчас то? – Чешир сквозь слёзы всё-таки побеспокоился о судьбе собаки.
– Да лежит в прихожей, приходит в себя. Там выбежал наряд по разрядке фанатской агрессии из October Stadium. И влупили ему 400 вольт. – Шейпик сделал грустную паузу. Чешир тоже замолчал, и лицо его стало грустно озабоченным.
– Он жив?
– Да, конечно. И Пауло тоже жив, хотя его тоже трясло, как и Бульку. – У Шейпика опять начался приступ смеха, который незамедлительно поддержал Чеширка. – А ребятам этим пофигу, им главное подавить агрессию, они даже пульс у парня не проверили. Я забрал Бульку, и когда на плечо закидывал, дёрнул по-тихому песенник этого чудика.
– Какой ещё песенник? – Чеширка опять терял смысловую нить.
– Ну дневник его, куда он поэмы свои пишет и скульптуры рисует.
– А зачем? – Чеширка пошёл за второй бутылкой пива к холодильнику. – И кстати, что это за Стадиум такой, там же дом культуры.
– Да, там дом культуры October, а под ним, под землёй ледовый дворец – October Stadium. А дневник мне для того, чтобы вернуть. Ведь Пауло живёт и работает у Виталия дома. Я хочу пойти типа садовником туда поработать и попробую через Пауло туда устроится.
– А там нужны садовники, там что сад? – Чеширу явно становилось немного обидно, за то, что он столько пропустил.
– Ну это же не только особняк «Чёрные вороны», где живёт Виталий, он же не спроста называется усадьбой. Там на заднем дворе очень красивые сады, и там вовсе не один садовник. А устроится туда, я узнавал, очень сложно. Там на фэйс-контроле баба одна скверная, Мориса.
Ты чо, Шейп? Когда у нас были проблемы со скверными бабами. – Чеширка сильно удивился. Оно и правда с бабами редко возникали проблемы, даже самые стервозные велись на потоки флюидов и таяли на глазах.
– Я общался с ней, сказал скверная, значит так и есть. Из баллончика газового чуть морду не забрызгала. – Шейпик явно преувеличил, но если и удивлять друга, то из этого надо выжать полную мощь.
Чешир сидел с выпученными глазами. Наверно именно поэтому Тэсти не смогла нормально кончить в последний раз, – думалось у него в голове. Потому что рассеивается их аура, и скоро они просто станут убогими и непривлекательными, зверьём. Красная пелена опустилась ему на глаза и стало жарко в позвоночнике. Ярость и агония прогрели костный мозг, и он выделил максимум феромона. Шейпик в это время вышел на балкон и закрыл плотно за собой дверь. От куда он догадался к чему могут привести его шутки? Просто звериное чутьё.
Тэсти прилегла на кровать в комнате Чешира после душа, и думала о том, как теперь ей смотреть в глаза Шейпику. Не поссорятся ли ребята, кто она в этом треугольнике. А также её подгрызало чувство неудовлетворённости. Она очень нуждалось в этом сейчас, когда ей одиноко в этом большом доме. Она подошла к дверям в холл чтобы посмотреть кто там. В приоткрытую щель влетел дракон феромона, несущийся на флюидном потоке весеннего ветра, он вцепился ей в ноздри, глаза заполнились влагой. Томность поглотила сознание, она не видела через стену, но Чешир её уже взял за нити желаний. И как будто играя с марионеткой, он водил руками по стене со своей стороны, по жёлтым обоям стиля «Барокко», Тэсти закрыла глаза и парила над паркетом. Упав на спину, в глубокий ворс белоснежного ковролина она была готова к нисхождению. И демон снизошёл. Он открыл дверь, и подошёл к телу. Медленно начал покорять последний метр до Тэсти, опускаясь на колени. Не любя поцелуи, он решил начать всё-таки с них. Первый поцелуй в грудь содрогнул её тело. Она получила первый оргазм, настолько её мысли были далеки от земли в этот момент. Светало.
Выспавшись вдоволь, Шейпик решил отправится покорять Морису, и предполагал сделать это через Пауло. Он немного изучил его дневник, и почерпнул из него самое главное. Он нашёл адрес особняка: особняк «Чёрные Вороны», ВолгоГЭС сити, Россия. А рядом был приклеен кусок конверта с адресом во Франции. В получателях значилась таинственная Надин, которая была для Буля красной тряпкой. А также множество зарисовок скульптур, стихов, заметок и других адресов. Там же была и контактная информация о его местном дружке Глебе. Поэтому пёс остался дома, да и не гоже садовнику быть с собакой, он же не лесник всё-таки.
Особняк скрывался от ослепительного солнца в листве древнейших деревьев и нежного, густого плюща. Единственной комнатой, совсем не обделённой светом была «астрономическая зала», в западной башне. Башня специально была спроектирована под эту комнату, со стеклянной крышей. Посреди комнаты, когда-то располагался электронный телескоп, и поэтому на полу была металлическая пластина с различными выходами для предполагаемых коммуникаций. Теперь туда подключался терминал с кучей мониторов и пультов управлений. В большом кожаном кресле, похожим на трон, сидела стройная Мориса и меланхолично подпиливала ногти. На возвышающейся перед ней в несколько рядов стене мониторов была представлена вся жизнь особняка «Чёрные Вороны». Она изредка нажимала кнопки на аудио-пульте и баловалась с настройками звука прослушек. Так как в парах в основном работали только Глеб и Пауло, а остальные работники поместья не имели привычки разговаривать сами с собой, то они стали основным объектом её внимания. Она иногда добавляла эхо и понижала частоту голоса Пауло и укатывалась по полу, при его затяжных речах про Механизм Мира. Он своим обработанным божественным голосом просто заставлял поверить в массу невероятнейших вещей. Полушёпот Глеба тоже зачастую требовал обработки, так как звуковые экраны не всегда воспроизводили всё чётко. Такая работа была по душе Морисе, она сидела смотрела на всё это и давала указания по телефону, молоко убегает, собаки чужие в саду, вы долго ещё чай будете пить и всё в этом духе.
Шейпик зашёл с центрального входа. Он просто позвонил в калитку, включился видеофон и его впустили. Видимо его физиономия была уже известна тому, кто скрывался за другой стороной мониторчика. Во дворе летало несколько больших пушинок, сорванных видимо с огромных одуванчиков. Они парили в лучах солнца, как маленькие медленные белые птички. Их тончайшие кончики были светодиодами, которые передавали сигнал в камеру наблюдения в само зерно конструкции. Такие модели камер выглядели эффектно и не пугали окружающих. А многим было даже невдомек, что это камеры.
На множестве мониторов различных ракурсах изображалась фигура массивного демона, его лицо, небрежная улыбка, желание зверя…
– Что же этот ублюдок то хочет? – спросила Мориса сама себя, уже напряжённо ковыряя пилочкой ручку кресла. Ей самой было интересно кто он, этот страшный верзила. – На мониторе демон мило разговаривал с Глебом.
Навстречу Шейпику вышел Глеб в полуготичном облачении. Он был одет в тёмно-фиолетовую кирасу из мягкого хлопка, с чёрными вставками накладных карманов, чёрный вельвет его штанов дополнял мрачный «костюм» каким-то приветом из космоса. Приблизительно так же одевались жители первого Солнечного круга, жизнь которых протекала на немногочисленных станциях на орбите. На шее у него была татуировка с иероглифом, означающим о том, что у него в жизни была любовь, которой он предан и только её он сможет продолжить, но это уже будет в царстве мёртвых. Этот сложный рисунок напомнил Шейпику запутанный клубок капельниц, всего лишь. Глеб вспомнил Шейпика по вчерашним событиям, сложно было забыть привлекательного верзилу, который помогал в итоге оттаскивать бешенную собаку от твоего друга. Они поздоровались, Шейпик протянул дневник Пауло и спросил о его здоровье. Пауло физически был здоров и всего лишь отходил от шока. Делал он это своеобразно, закрывался в комнате, занавешивал окна, и смотрел на просвет занавески, либо сидел в мессанджере по несколько суток. Глеб не стал рассказывать всех этих подробностей, просто сказал, что всё в порядке, Пауло отдыхает.
– Глеб, скажи, а работка у вас тут есть? – а то я как бы приезжий, перестало хватать финансов. – Шейпик притворялся. Ребята уже познакомились и поэтому называли друг друга по именам.
– Я не знаю, я могу отвечать только за свою деятельность, а всем остальным у нас занимается управляющий. Если хочешь я спрошу у неё. – голос Глеба был тихий, говорил он не быстро, как будто завораживал собеседника. Хотя это делалось не намеренно, просто он был таким человеком, с явной выраженной сдержанной энергетикой.
– Внутренняя связь, тринадцать нолей, – проговорил Глеб в сторону, прижимая руку к уху. – Мориса, ты могла спуститься из «всевидящего ока», так они с Пауло называли её кабинет, с тобой хотел бы пообщаться потенциальный садовник.
– Она сейчас будет.
– Спасибо тебе, Глеб, – Шейпик старался быть максимально вежливым.
– Это Вам спасибо, Шейпик, – Глеб всегда старался быть вежливым, и перейти на «ты» не решался в первый день знакомства.
Шейпик прошёл в огромнейший холл, и сразу понял, что денег надо было мутить не на пентхаус, а нечто такое вот. Осматривая витражи на окнах и сводчатый потолок, он не заметил стремительно приближающуюся Морису. Пока она шла на встречу, накручивала сама себя по поводу сего визита. Её походка была похожа на стремительного ассасина, который вышел из тени, и будучи обнаруженным, решил сделать смертельный выпад. Шейпик, улыбаясь сделал ей шаг навстречу и получил резкий толчок в грудь ладонью.
– Я не боюсь тебя верзила, не надо мне угрожать, – голос Морисы истерически дрожал, и своими фразами она как бы успокаивала себя. – Не приближайся слишком близко, урод.
– Эээ, здраствуйте, Мориса. – Шейпик глупо улыбался.
– Здраствуйте, я не собираюсь вам ничего объяснять.
– Хмм, не понимаю Вашего негатива ко мне, я всего лишь хотел здесь у Вас поработать, – демон продолжал улыбаться, понимая, что его аура где-то в полной жопе, и на эту курицу ничего не действует. Сеанс психотерапии становился похожим на обыденное собеседование с гастрбайтером.
– От куда знаешь моё имя? – Мориса пыталась прицепиться к любой мелочи.
– Глеб сказал. – Шейпику уже начинало нравится такое фехтование словами.
– Глеб твой друг?
– Нет, мы случайно знакомы, я помог Пауло вчера.
– Ты следишь за мной? – её инстинкт самосохранения подсказывал ей именно такой вариант событий.
– Нет, что ты. – Шейпик не заметил, как перешёл на "ты", да и вообще другая форма общения была ему не с руки. – Говорю же хотел поработать у вас тут.
Мориса начала менживаться. Она медленно начинала понимать, что выглядит со своими нападками предельно глупо, но у неё на это были причины.
…Она так и осталась сидеть на крыше гаража, наблюдая как красные лучи растекаются в разные стороны от тела под натиском дождя. Там, где раньше был глаз, торчал её сломанный каблук.
– теперь ты не будешь больше не за кем гонятся, – бормотала четырнадцатилетняя девочка, дрожа под весенним дождём.
Только что она убила мужчину лет двадцати пяти. Они познакомились три дня назад, его поведение не было странным или каким-то особенным. Она была уверенна в его благочестивых намерениях, пока, не придя к нему на квартиру, сама, не понимая для чего, она не обнаружила у него в холодильнике кастрюлю с дюжиной человеческих ушей. Попытка бежать, погоня по промзоне, гаражи, удачная модель туфлей “Louis Vuitton», и совсем не жалко каблук. Все мужики козлы, это теперь уже однозначно и навсегда…
– Значит ты хотел, поработать. – Мориса сменила тактику, она начала топтаться вполоборота вокруг Шейпика, разглядывая его и и изучая. – Уже значит не хочешь.
– На самом деле у меня были немного другие цели, но оказалось, что до них я могу добраться только через тебя. – демон разговаривал свободно, ему было легко общаться, хотя он и понимал, что на самом деле сейчас ситуация не так как это бывает обычно.
– И кем же ты хотел работать? – она понимала, что это уже не важно, но так как осмотр был закончен, и в принципе экземпляр был не плох, то ей почему-то подольше захотелось с ним пообщаться. А по всем параметрам, собеседник собирался куда-то слится.
– Скажу прямо, мне нужен Виталий, известный в этом доме под именем Золован. И кем я хотел работать уже не имеет значения.
Мориса знала, что под именем Виталий, Золована могли помнить только самые старые знакомые, хорошие или плохие это был уже другой вопрос. Нежданный гость сразу открыл карты, и дал понять, что у него серьёзные намерения, и так как он один, значит скорее всего с добрыми намерениями.
– Он ждёт меня, – Шейпик начинал давить, и делал это очень уверенно. Сделав паузу, он добавил, – Он ждёт меня уже несколько лет. – Видя, как меняется лицо Морисы он продолжал, – я нужен ему, и по-видимому вопрос очень срочный.
Мориса начинала пытаться выстроить из вновь появляющихся перед ней "пазлов" информации, хоть какую-то картину, но на ум приходило только одно, что всё очень серьёзно и масштаб происходящего ей так с ходу не понять. Единственное что ей сейчас хотелось, не отпускать этого молодого, как она для себя уже решила, милого человека. "Милый человек" в то время стоял и ждал от неё вразумительного ответа, её смущение грело ему сердце, ну вот, наконец то, что-то начинало действовать.
– Вы знаетее, я могу позвонить Золовану и спросить, когда он будет, сейчас его нет в городе. – Мориса начала тянуть слова, для неё самой это было впервые. И резкий переход на "вы" дал понять, что она смущена не только физикой, но и важностью персоны Шейпика. И так её мозг сейчас был занят совсем другим, то она не заметила за собой данного грешка. – Пойдёмте в мой кабинет, у меня только там есть телефон с зашифрованным каналом связи напрямую. Ну пойдёмте, хватит стоять и улыбаться.
Они зашли в особняк и направились в "астрономическую залу" под пристальные взгляды, попадающегося навстречу, персонала. Никто ещё не видел Морису в таком опьянённом состоянии, она шла рядом с гостем, постоянно трогала его за верхнюю часть руки, приговаривая "ну вы же не обижаетесь на меня", и глупо улыбалась.
– Ну откройте мне тайну, как Вас зовут, – промурлыкала Мориса, закрывая на ключ свой кабинет изнутри.
– Шейпик, – голова у демона закрутилась по сторонам, его мало прельщали приборные доски, он рассматривал обстановку в целом. Стеклянные стены, витражный потолок, шторы с односторонней видимостью, нижняя подсветка в виде канделяберных ламп. Всё было очень необычно, ново. – Звоните, Мориса. – он повернулся к ней и посмотрел в глаза, – Звоните, я жду.
Девушка после трёхсекундной паузы, поняв, что от неё всё-таки хотят звонка, а не чего-то другого подбежала к одному из пультов и нервно стала набирать номер. Золован ответил через тридцать секунд.
– Он не стал говорить. Сказал, что вечером будет дома, хотя уже вечереет. Я не знаю в каком он сейчас полушарии, возможно у него вечер будет, когда у нас будет ночь, но всё же я рекомендую Вам его подождать.
Шейпик чувствовал себя как старинный лорд его второй родины. Он уселся на кожаный диван в стороне от центрального пульта, погладил свои рожки и ухмыльнувшись сказал, – конечно же я подожду, напитки будут?
Солнце уже зашло за крыши многоэтажек, которые стояли на западе. Зарево заката наполнило комнату алым теплом. Кожа на теле Морисы начала чувствовать цветность предметов, она ощущала, что они красные всем открытыми порами. Как это происходит, она не могла объяснить, просто закрывала глаза, и всё вокруг заполнялось красным теплом. Мозг подавал импульс, что тепло не взялось от куда то, оно исходит от объекта, и чем дальше ты от него, тем тебе холодней. Открыв глаза, она отвернулась от пейзажа в окне к тому самому объекту, сближения с которым так яростно требовало её сознание. Шейпик сидел и пил оранжевый пунш с кусочками киви и колотого льда, во рту у него витало послевкусие от дорого кампари. Красное тепло усердно сдабривалось концентрацией феромонов, которые, подогретые слабым алкоголем начали толпами выщуриваться из апгрейднутых желез демона. От обрушившегося желания у Морисы начинали скрипеть зубы, она пыталась выглядеть гордой и до последнего выстраивала свою походку. Стоило Шейпику поставить бокал из-под пунша на журнальный столик, Мориса в долю секунды преодолела расстояние до дивана и накинулась на него. Поцелуи были страстными, но неопытными. Сначала Шейпик хотел повлиять на ход событий, показать, как это должно происходить, потом понял, что в данном вопросе не должно быть чёткой схемы и отдался брутальным ласкам. Мориса целовала, засасывала и покусывала кожу на его лице. Оказывается, он не так уж и плох, всплывало в его самоудовлетворённом сознании. После, бурных ласк начался животный секс, Шейпика давно так не трахали.
