Владимир Николаевич Малый
Дозор свободного посещения
– Убедил! – сдался я.
***
…не уверен, согласитесь вы со мной или нет, но я считаю, что мощный адреналиновый выброс – это ужасно. При нем у меня появляется пронзительная слабость во всем теле, пустота в животе, дрожание в голосе, а, порой, и в коленях. И каждый раз я мучительно ничего не могу с этим поделать, пока мне хорошенечко не прилетит по физиономии. А, как только прилетает, все сразу становится на свои места: я или убегаю или отбиваюсь. И то и другое я, как мне кажется, делаю, если не гениально, то очень талантливо. Во всяком случае, меня еще ни разу не догнали, и отбиться мне пока еще всегда удавалось…
А вот сегодня ночью все складывалось совсем неправильно, хоть и до боли знакомо: власти города привычно экономили на уличном освещении, девушка экономила на такси, а четыре отморозка экономили энергию, не тратя ее на мозговую деятельность. В общем, ситуация оказалась чуть ли не банальной: парни пристали к девушке, та, включив режим бессмертной, остановившись, что-то излишне резко им ответила, и – понеслось!
Девушку, вообще-то, можно было понять, поскольку народ вокруг еще был, и она в праве была рассчитывать на помощь со стороны. Вот только героев что-то не находилось, а эти уроды уже отобрали сумочку и распустили руки. Я продолжал идти к ним на дрожащих ногах, понимая, что четверо, пускай и нетрезвых, недоносков – это много, и это значит, что в конечном итоге нужно будет убегать, а девушка на шпильках…
Краем глаза я видел, как кто-то, прячась за угол, звонит по телефону, видимо, вызывая полицию – возможно, обойдется без членовредительства, нужно просто немного потянуть время, поскольку до ближайшего участка километра четыре, не больше. Но тут девушке начали задирать платье, и она истошно закричала, чем спровоцировала натуральную агрессию со стороны нападавших. Вот тогда я и выяснил, что для лечения адреналинового столбняка, битое лицо не обязательно должно быть моим – женское тоже вполне подходит.
Как назло, ближайшим ко мне стоял самый безобидный на вид отморозок. Рука не дрогнула, и мощный, амплитудный удар пришелся в район челюсти прямо под ухом. Хлюпик рухнул, как подкошенный. Не теряя ни секунды, я врезал локтем в висок второму молодчику и ткнул растопыренной пятерней, метя в глаза третьему. И эти удары пришли точно по адресу: тот, что познакомился с локтем, ушел в себя на ватных ногах, другой же заорал, выпустил руку девушки и схватился за глаз (жаль, что только за один). Последний урод, проявив удивительную смекалку, перестал копаться в отобранной сумочке, метко бросил мне ее в лицо и бросился наутек. Опять-таки отдам ему должное: бегал он в лучшем случае не медленнее меня. Хотя, я все равно не стал бы его догонять – хватит испытывать фортуну.
Девушка, меж тем, уже успела кое-как привести себя в порядок и стояла, прижимая к груди подобранную уже сумочку, и преданно глядя на меня все еще влажными глазами.
– Идем? – слегка растерявшись от быстрой смены обстановки, спросил я первое, что пришло в голову.
– Как вариант, – скорее – простучала зубами, чем сказала девушка. – В какую тебе сторону? – спросил я, быстро осматриваясь по сторонам.
Несостоявшаяся жертва хулиганов указала подбородком направление, и мы, под цокот шпилек выдвинулись по нему с максимально возможной скоростью.
Я нервничал. Остатки адреналина еще разгуливали по телу, а мозг уже начинала сверлить мысль о том, что удар по глазам можно было заменить ударом в ключицу. При этом противник был бы выведен из строя так же надежно, а конечный вред здоровью был бы меньше. Я ведь тысячи раз отрабатывал удар по глазам, а на человеке применил впервые – кто его знает: что теперь у этого дурака с глазом?
От последней мысли меня ощутимо передернуло, что никак не могла не заметить девушка, схватившая меня за локоть, и практически волочащаяся за мной, как на буксире.
– Мы что, еще в опасности? – немного задыхаясь, уточнила она. – Они могут за нами погнаться?
– Не они. Полиция может внезапно нагрянуть. Загребут всех. На нас ни царапины, а у тех «товарищей» и увечья могут быть…
– Так люди же еще были на улице. Они свидетелями пойдут! – захлопала пушистыми ресницами девушка.
– Побегут! – не очень-то вежливо буркнул я.
Какое-то время мы шли молча, что, в принципе, меня устраивало, но явно тяготило мою спутницу. И естественно вскоре она не выдержала:
– Здесь неподалеку можно срезать и пройти через гаражный кооператив, – негромко сказала она, – я днем так часто делаю. Туда, думаю, полиция не поедет.
– Умничка! – похвалил я девушку. – Хорошая идея!
– Видимо, запас плохих идей на сегодня исчерпан, – улыбнулась она мне какой-то очень знакомой извиняющейся улыбкой, в которой, впрочем, уже не читалось ни страха, ни растерянности.
***
– Вот с этого момента у вас с ней и должно было закрутиться, завертеться, – вырвал меня из чертовски реальной виртуальности голос Игоря, – обоюдная симпатия, интеллектуальная и эмоциональная совместимости, а потом внезапный и очень тяжелый разрыв. Дальше ты знаешь…
Я снял шлем виртуальной реальности, с трудом убеждая себя, что все прочувствованное на самом деле со мной не происходило, а покрасневшие костяшки на кулаке мне просто мерещатся.
– Твой организм примерно понимает, какие должны быть последствия от удара кулаком по лицу и сам их формирует, – проследил за моим взглядом Игорь, – у нас здесь действительно полное погружение. Полнее, чем ты можешь себе представить. Короче говоря, разница с реальностью стремитсяк нулю.
– Почему от этого сценария отказались? – уточнил я.
– Без малейшего понятия! – пожал плечами мой собеседник.
– Ладно, – не унимался я, – зачем, тогда, ты мне это все сейчас показал?
– Нужно же было тебе продемонстрировать, что наши технологии идут на несколько шагов быстрее человеческих, – спокойно ответил Игорь, – тебе в этой сфере предстоит на пару со мной здорово потрудиться. Потому что мы здесь и сейчас стоим у порога новой эры в магии. Виртуальная магия вот-вот станет реальностью.
– А как же волшебные палочки, шапки-невидимки и сапоги скороходы? – начал расстраиваться я.
– Все, что захочешь, но в цифровом виде! – успокоил меня Игорь и тут же отвернулся, что-то просматривая на мониторе ближайшего компьютера, решив, видимо, что мне и так все предельно ясно.
Я подумал несколько секунд и решил пока сильно не возмущаться таким к себе отношением, а лучше осмотреться на новом месте. Но смотреть оказалось особо не на что: обычное офисное помещение с оргтехникой. Выделялась только дверь. Не та, через которую я сюда попал, а вторая – массивная и тяжелая даже на вид. Я посмотрел на нее и крепко задумался.
Зачем может понадобиться неприступная дверь в помещении, в которое итак никто посторонний зайти не сможет.
– Там кто-то заперт? – все-таки не выдержал и задал я Игорю мучивший меня вопрос.
– Сказку о Синей бороде помнишь? – вопросом ответил на вопрос Игорь. – Вот и не лезь туда, если дорожишь здоровьем.
– Не очень-то и хотелось! – буркнул я, подходя к двери вплотную.
От дерева ощутимо тянуло холодом, и казалось, что пол около двери слегка вибрирует.
– Всё, – раздалось у меня за спиной, – садись за учебники, я повешу на тебя баф для ускорения восприятия информации и поддержания концентрации, и уже к вечеру ты усвоишь все необходимые азы.
– Необходимые для чего, или кого? – уточнил я.
– Для наших с тобой завтрашних практических занятий. Я считаю, что ты, как не игроман и еще толком не маг, должен будешь показать значительные успехи.
– Другими словами, тебе нужен был чистый лист?
– Чистый, духовитый, обязательный и целеустремленный лист! – уточнил Игорь. – Но время идет, а ты все никак не проявляешь целеустремленности…
Так и начался мой шестичасовой марафон цифровых магических знаний.
Как только на моем старом телефоне зазвонил будильник, напоминающий, что через час у меня тренировка, я откинулся в кресле, потягиваясь и растирая воспаленные глаза.
– Все уяснил? – оторвался от своего монитора Игорь.
– Кажется… – ответил я. – Но это также невероятно, как и простая магия.
– Это гораздо более невероятно! – хмыкнул Игорь. – Разъяснительная беседа нужна?
– Естественно! –возмутился я. – Хотя бы на пару минут. Я расскажу основное из того, что понял, а ты скажешь так это или нет. Хорошо?
– Начинай! – благосклонно кивнул Игорь.
И я быстро пробежался по самой сути. Мой монолог свелся к десятку тезисов.
Группой иных в конце прошлого века была рассчитана возможность преобразования базирующейся на сильных человеческих эмоциях классической магической энергии в цифровую.
Уже априори коэффициент полезного действия цифровой магии был ниже даже КПД парового двигателя, и всерьез расчеты никто особенно не воспринял.
Меж тем, уже тогда многим было видно, что эмоции таки начинают перемещаться из реальной жизни и телевизора в глобальную мировую сеть, а песчаная буря, как известно, начинается с первой поднятой в небо песчинки.
Энтузиасты начали по крупицам собирать сетевые эмоции при помощи эмодзи, лайков, дизлайков и комментариев к постам, новостям и видео-роликам.
С бумом развития социальных сетей и видео-хостингов потоки энергии возросли многократно, и стал вопрос, как их обрабатывать: так был придуман майнинг;
Люди со всего мира стали тратить ресурсы своих видеокарт и нагружали электросети, чтобы дать Иным преобразовать и накопить практически неисчислимое количество энергии.
Настал период, когда энергии стало так много, что ее просто негде стало хранить,и нужно было дать «горшочку» команду «не вари». Тогда Иные попытались сбавить обороты: пошатнули веру людей в криптовалюты и убрали дизлайки из YouTube. Первый ход помог замедлить переработку энергии, а вот второй, поначалу сработал наоборот. Люди, увидев, что их мнение не отображается у остальных пользователей, принялись чаще и красочнее высказывать его в комментариях. Поток негативных эмоций возрос сразу на несколько процентов, но вскоре рост замедлился, а потом сошел на нет.
Иные решили не хранить все яйца в одной корзине и распределили горы накопленного богатства на несколько десятков физико-магических носителей и облачных хранилищ.
И все бы ничего, но мало кто из них умел хотя бы сносно пользоваться энергией нового вида.
Доступные Иным технологии в сфере VR на несколько лет опережали человеческие, и уже вполне подходили для выполнения поставленных задач, но вот сами маги, прекрасно подготовленные теоретически, почти ничего не могли сделать на практике. Старые собаки оказались абсолютно не готовы к новым фокусам, которые сами же и придумали!
– Так? – уточнил я, закончив мысленно загибать пальцы.
– Если о-о-о-чень упростить, то – да, – согласился Сергей. – Ты, и тебе подобные, в других местах сейчас нужны для поверхностного, но сложносоставного ознакомительного эксперимента. За последний квартал ты – самый удачный вариант. И завтра мы с тобой вплотную приступим к экспериментам. Максимально потренируй вход и выход из сумрака и еще постарайся не вляпаться ни в какую историю, чтобы не сорвать серьезное мероприятие, хорошо?
Подтвердив кивком всю глубину осознания ситуации, я выдвинулся по направлению к спортзалу, а по пути меня все мучила одна мысль: «Что же там находится за дверью Синей Бороды?»
10
Наверное, именно из-за этой преследующей меня мысли я был рассеянным и проиграл очередной бой с Максом.
Вначале все шло относительно неплохо. Я дал ему возможность работать первым номером и увидел, что, при всем его профессионализме, он небезупречен. При желании и везении его можно провалить или заставить действовать на неудобной для него дистанции. Вдоволь присмотревшись и, даже пару раз, неплохо контратаковав, я решил еще раз попробовать закончить эти затянувшиеся танцы уверенно и быстро. Для этого мне нужно было совершить резкий как бы разведывательный выпад с одиночным ударом передней рукой. Противник, по моему замыслу, должен был качнуть корпусом назад, потом вернуть его на место и ответить своей атакой. Но я не собирался дать ему это сделать. По моему плану одновременно с выбросом руки, я наступал ему на стопу и, мгновенно перенеся вперед центр тяжести, сметал уже малоподвижного Макса серией из трех или четырех ударов. Конечно, наступать на ногу не слишком спортивно, но у нас в зале такое поведение скорее поощрялось, чем порицалось.
В любом случае, наказание за «подлянку» я получил тут же. Как это принято говорить? Мгновенная карма? Зам поймал меня стоп-ударом на движении вперед в самом начале переноса центра тяжести. Снова хватило одного удара, чтобы я отправился в вольное плаванье.
Зато у всей этой истории была одна хорошая сторона – я перестал думать о таинственной двери и начал думать о своих дырах в защите.
Я понимал, что смогу победить Макса, работая вторым номером, но этого мне мало, мне нужно выиграть так, как я хочу, а не так, как я могу. Другими словами, мне, как в старом тосте, нужно, чтобы мои желания совпадали с моими возможностями!
На выходе из душевой меня остановил тренер и сказал всего одну фразу: «Тебе нужно больше времени уделять бою с тенью».
Я согласно кивнул и мы попрощались. Понуро бредя по полупустой улице к общежитию, я все думал, как мне расчистить в комнате пространство хотя бы в два квадратных метра, минимально необходимых для хотя бы бледного подобия боя с тенью.
– Молодой человек! – раздалось из-за спины. – Не проводите девушку до общежития?
Еще только оглядываясь, я уже знал, что это Аня.
– Ну, раз уж нам все равно по пути, – развел я руками, в самой, что ни на есть, шутливой манере, – то не стану… огорчать Вас отказом!
С этими словами я в одну секунду приблизился к этой очень симпатичной девушке и зашагал рядом, приноравливаясь к ее скорости.
Первые несколько шагов мы шли молча, едва не касаясь друг друга локтями. Потом Аня просто и естественно придвинулась ко мне вплотную и взяла под руку.
Честно признаюсь, я не знал, как мне на это реагировать. Раньше девушки всегда ждали от меня первого шага.
Словно прочитав мои мысли (а почему бы и нет?!)Аня тихо и доверительно сказала.
– Ты извини, что я так вот навязываюсь, но мне итак пришлось слишком долго ждать. Ты мне сразу же понравился, но мы как-то все не пересекались. Потом меня инициировали, и мне на целый год стало не до отношений. Потом, когда я более или менее пришла в себя, оказалось, что тебя вот-вот должны инициировать. В такой период морочить тебе голову и не этично, и мешает эксперименту…
– Не надо! – мягко, но настойчиво перебил я Аню. – Не нужно всего этого говорить. От такой беседы ни тебе, ни мне комфортнее не станет. Раз мы друг другу нравимся, давай просто сделаем вид, что никакого форсирования событий не было и к прогулке под ручку мы с тобой пришли постепенно: с чувством, толком, расстановкой!
– Договорились! – улыбнулась Аня, прижавшись на секунду головой к моему плечу.
– Тогда идем гулять на набережную! – бодро уведомил я свою новую подругу, стараясь хотя бы немного сдержать взволнованно бьющееся в груди сердце. – Освещение там уже второй месяц чинят, значит, по вечерам ты там уже давно не гуляла, а со мной тебе никакие фонари не нужны.
– Потому, что у тебя собственный «фонарь»? – улыбнулась Анюта, нежно коснувшись кончиками пальцев места, где алел след недавно пропущенного удара. – Хочешь – вылечу? И болеть не будет и синяка не останется. Все инициированные нашего с тобой возраста осваивают это заклинание одним из первых!
– Нет, конечно! – с трудом, из-за приятных ощущений от ее прикосновения, смог возмутиться я. – Так нельзя. И так, как ты мне утром помогла, тоже нельзя делать! Если я не буду наутро мучиться от похмелья, что меня остановит перед следующим злоупотреблением? И память о похмелье-то не всегда останавливает… нет, мы должны до конца нести ответственность за свои ошибки и проявленные слабости!
– Ты – моя слабость! – промурчала в ответ Аня и как-то очень по-кошачьи потерлась щекой о мое плечо.
На это мне нечего было возразить. Точнее, было, не расхотелось. Захотелось остановить этот момент и до конца прочувствовать это новое внезапное чувство. Чувство, когда у тебя вновь расправляются, сложенные когда-то крылья, когда тебе тесно в собственном теле и хочется вырваться наружу и заполнить собой для нее весь мир. Да, в этот момент я влюблялся, окончательно и бесповоротно.
– Стой-стой-стой-стой-стой! – останавливаясь, зашептала Анютка, со страхом глядя мне в глаза. – От тебя сейчас идет такая мощная энергетика, что меня вот-вот раздавит. Ты извини, но я просто не имела возможности не прочувствовать того, что ты на меня сейчас обрушил, и, поверь, это взаимно на все сто процентов. Но, как скромная девушка, я тебе в этом еще нескоро признаюсь!
– Извини, Анют, – смущенно пробормотал я, – не хотел, не думал, не собирался. Просто, вдруг, Почувствовал!
– Вот ты быстрый! – улыбнулась она в ответ. – Ведь еще час назад ты испытывал ко мне всего лишь симпатию. Да, выше среднего, но симпатию, а тут…
– Сам удивляюсь, – признался я, – такое ощущение, что я сам себе запрещал тобой увлекаться, а, как только понял, что мои симпатии взаимны, так будто кто шлюзы в плотине открыл.
– Какое ужасное сравнение! – засмеялась Анюта, полностью убирая всю неловкость ситуации.
– Прости! – широко улыбнулся я. – Мне еще не доводилось так вот искренне говорить о своих чувствах.
– Все лавочки в округе заняты и нескоро освободятся, – сменила Аня тему беседы, – просто прогуляемся по набережной?
Я, собственно, и не смог бы со своим активно бьющимся сердцем усидеть сейчас на лавочке, но все же с сомнением вгляделся в полутьму. Рассмотрел две ближайших лавочки и смутные очертания двух их соседок. Ближайшие – точно были заняты парочками, а соседние – шумными компаниями, но вот дальше ничего не было ни видно, ни слышно.
– Каково это – знать больше остальных? – вдруг, спросил я у Ани.
– Тут все дело в «остальных», – ничуть не удивилась она вопросу, – очень быстро ты поймешь, что люди для тебя, как подшефная группа, и тогда станет нормально быть мудрее, знать больше, опекать и далее в том же духе.
Пока она это говорила, мы миновали первую пару лавочек и приблизились к следующей. Одна компания нас полностью проигнорировала, а вот вторая, чисто мужская, снизила уровень шума, пристально присматриваясь и к Ане, и ко мне.
Я прекрасно понимал, о чем они сейчас думают, видя откровенно симпатичную девушку, идущую под руку со мной: достаточно ли я для нее хорош? И, если бы у кого-то из них по этому поводу возникли сомнения, то мне прямо здесь и сейчас пришлось бы доказывать уместность своего нахождения рядом с Аней.
Но симпатичность Ани в условиях слабой видимости была спорной, а я выглядел достаточно фактурно, чтобы ребята решили, что в данном случае все более или менее справедливо. К тому моменту, как мы поравнялись с их лавочкой, шум от разговоров приблизился к неприличному.
– Какой ты классный, когда расправляешь плечи! – отвесила мне комплимент Аня. – Такой широкий, сильный, гро-о-о-зный!
– Издеваешься? – улыбнулся я, расслабляясь и понимая, в момент потенциальной опасности сердце, наконец, стало биться в своем обычном ритме.
– Любуюсь! – сказала, как отрезала она. – Я бы могла навесить на нас с тобой сферу невнимания, но у тебя еще до инициации была такая мощная холодная аура, что незнакомым людям было некомфортно в ее радиусе действия.
– А сейчас радиус увеличился или градус понизился? – удивился и заинтересовался я.
– Пока что она просто стала ощутимее. Обычно ауры даже неинициированных Иных, как магниты: одних людей они притягивают, других отталкивают. Считается, что Сумрак, дающий нам силы, таким образом оберегает своих потенциальных жильцов. Вам еще не рассказывали в школе?
– Может, и рассказывали, но меня там, пока, ни разу не было, – признался я.
– Неужели не любопытно?! – удивилась Аня, и ее большие глаза стали просто огромными.
– Просто пока не сложилось да, заодно, нашлись дела поинтереснее, – признался я, просто утопая в ее глазах.
Аня стояла, заворожено глядя на меня.
– Вот не зря ты мне всегда нравился! – сказала она, качая головой. – Есть в тебе что-то такое, не напускное, не манерное – настоящее!
– А ты, наоборот, похожа сейчас на анимешную героиню! – ляпнул я, даже не успев подумать, что говорю!
– Дурачок! – стукнула меня по груди кулачками Анюта, а потом обвила руками за шею и притянула мое лицо к своему, и мое сердце снова застучало, как сумасшедшее…
11
Мы гуляли по набережной до полуночи, болтали обо всем и ни о чем, целовались, как в первый и последний раз и просто дурачились.
Пар от нашего дыхания не исчезал, а клубился над головами мягким пушистым облачком, которое, если смотреть на него снизу, изменчивыми очертаниями подозрительно напоминало сердечко.
За несколько часов мы стали так близки друг другу, будто были знакомы уже много лет.
В итоге, когда мы дошли-таки до общаги и дождались дежурного двухчасового открытия двери для запоздавших студентов, Аня, вместо того, чтобы идти на наш этаж, о чем-то стала договариваться с вахтершей, зайдя к ней в коморку.
– Проводишь меня до вокзала? – уточнила она, выходя ко мне.
Сказать, что я был удивлен – ничего не сказать. Куда она может ехать? Домой? Так сессия только началась, еще даже не все студенты вернулись обратно. И почему так рано?
– У мамы день рождения, – сразу сняла все вопросы Аня, – а единственный поезд, который нормально домой прибывает, отходит с вокзала через полтора часа. У меня и сумка уже собрана, и билет куплен; осталось попасть на вокзал.
– Такси возьмем? – уточнил я.
– Нет, – ответила Аня, – прогуляемся; там одна дорога к вокзалу перерыта из-за дорожных работ, а на второй авария.
Я на секунду задумался.
– Не помню, чтобы ты смотрела в телефон, откуда же тогда узнала про аварию?
– А как я узнала, во сколько ты из своего зала выйдешь? –засмеялась Аня. – Неужели думаешь, что следила за тобой и часами ждала? У меня талант к предвидению. От бабушки достался. Она у меня тоже Иная, гадалкой была до инициации. Так стала известна, что на нее вышли, проверили и инициировали. Она меня, собственно, в наш университет и направила.
– За женским счастьем? – подмигнул я.
– Не зазнавайся! – ткнула меня кулачком в бок Анюта. – Бабушка никогда не дает разъяснений. Только направление. Поначалу это бесит, а потом привыкаешь.
– Значит, про меня ничего в предсказании не было? – продолжая дурачиться, уточнил я.
– Ты слишком мнительный! – укорила меня Аня.
– А ведь ты не ответила на мой вопрос! –улыбнулся я.
– Я знаю! – абсолютно серьезно ответила она и одним плавным движением прошла в свою комнату сквозь запертую дверь.
– Так от моих вопросов еще никто и никогда не уходил, – сказал я прямо в дверь.
Дверь, ожидаемо, промолчала.
Я запоздало огляделся по сторонам – коридор оказался безлюден. А когда взгляд снова вернулся к запертой двери, у нее уже стояла переодевшаяся Аня со спортивной сумкой на плече.
– Идем? – уточнила она.
– Идем! – не стал кочевряжиться я.
Эта прогулка была менее романтичной, зато более познавательной. Мы тренировали вход и выход из сумрака. Сначала входить было очень трудно, и Анюта мне помогала. А вот выходить я смог научиться сам практически с первого раза. Видимо, от страха остаться в сумраке навсегда. Чем это грозит неопытному Иному я успел прочитать в часто задаваемых вопросах. А потом уже, как в защите теорем, отталкиваясь от обратного, научился и входить. Особенно легко это стало получаться на расстоянии нескольких метров от горящих за спиной фонарей, когда тень длинная и податливая. Так мы заигрались и чуть не опоздали на поезд.
Но, заметив отставание от графика, Аня предложила продолжить путь через сумрак. Это тоже оказалось очень познавательно. Во-первых, город здорово преобразился: новые постройки исчезли, а старые – выглядели теперь еще более загадочно и интересно. Да и скорость у нас повысилась в разы! Правда, и устал я за непрерывную минуту в сумраке сильнее, чем за два с половиной часа изнуряющей тренировки.
Причем в самом сумраке я усталость чувствовал совсем по-другому и вряд ли бы сам вышел именно в нужный момент. Но Аня, как могла, контролировала мое состояние и буквально выдернула меня в реальность, где едва не упал на колени от изможденности.
– Надо было раньше выходить, – нахмурив брови, сказала Аня, – в сумраке казалось, что у тебя еще вполне достаточно жизненной энергии. Я даже решила, что в этом плане ты какой-то особенный, а ты просто виду не подавал!
– Ничего не знаю! – не без труда развел я руками. – Опыта у меня, конечно, еще никакого, но казалось, что я еще могу там побыть.
– Да, сумрак обманчив, он пьянит и затягивает, но сердиться на него не нужно – он это делает несознательно!
– Я такого не читал в рекомендованной литературе, – понемногу приходя в себя и уже начиная движение к дверям вокзала, пробормотал я.
– Это мне бабушка рассказала, – пояснила Анюта, – час беседы с ней – как месяц в школе. Ты сумку-то мне отдай – сам еле идешь.
Я упрямо мотнул головой в знак отказа и, почти не шатаясь, упорно продолжил свой путь к рамкам металлодетектора.
Уже на перроне Анюта вручила мне маленькую пластиковую бутылочку из-под минералки.
– Приворотное зелье? – как смог, пошутил я.
– Пока что, вроде бы, и сама неплохо справляюсь, – улыбнулась Аня, а потом тоже задала мне вопрос, – ты когда-нибудь пробовал то, что готовили одноклассницы на трудах?
– Нет, – немного удивился я повороту беседы, – у нас в школе не было такой традиции.
– Ну, вот и наверстаешь упущенное! – улыбнулась Анюта. – Это мое первое удачное зелье, оно примерно на пару часов вернет тебе жизненную энергию и силы без всяких побочных эффектов. А потом надо будет хорошенечко поесть и поспать!
Это был очень серьезный подарок уже, хотя бы, по принципу: «дорога ложка к обеду», и мне было неудобно его принимать, но ощутимо дрожащие колени не дали мне возможности убедительно заверить Аню, что в подобном подарке сейчас нет никакой необходимости.
В общем, я опорожнил бутылочку прямо там на месте! Прилив энергии был таким, что Ане с трудом удалось заставить меня отказаться от идеи занести ее в купе на руках. Особенно сильно я был этим возмущен, когда узнал, что в купе она от точки А до точки Б едет одна. Я, шутя, затребовал второго дубля; уже с заносом на руках, но Аня мягко, но однозначно, отказала.
– Действие эликсира скоро закончится, и тебя вырубит в ту же секунду. Скорее добирайся до общаги, поешь и ложись в кровать!
– Да, мой генерал! – дурачился я в ответ, маскируя грусть от предстоящей разлуки. – Провалится мне на этом самом месте, если я когда-нибудь проигнорирую Ваш приказ ложиться в кровать!
– Обормот! – рассмеялась Анюта. – На, вот, возьми ключ от моей комнаты, там, в холодильнике, еда – чтобы к моему приезду все уничтожил, мы с соседкой из дома свежей привезем. Мы с ней назад на одном поезде едем.
– А можно я у вас в комнате спортзал пока организую, а потом все верну на места к вашему приезду?
– И убери за собой хорошенько! – наставительно подняла она палец к потолку вагона.
– Ты чудо! – просиял я. – Буквально жизнь мне спасаешь!
– Точно! – хлопнула себя по лбу Анюта. – Жизнь! Я сейчас напишу Белому, чтобы он научил тебя заходить в комнату сквозь сумрак, а то там защита стоит. Белый знает, как ее преодолеть.
– Он же темный… – немного удивился я тому, что Аня доверила свою безопасность оборотню.
– Из него темный, как из меня светлая! – блеснула глазами не случившаяся ведьмочка. – Ты знаешь, в кого он перекидывается? В капибару! Я, конечно, боюсь грызунов, но гигантская морская свинка – это прям милота!
12
В общежитие я возвращался в обычном мире (Анюта очень обоснованно запретила мне входить в сумрак без старших товарищей) быстрым шагом. Думая о том, что все-таки, странно как-то все складывается: всего за несколько часов я успел начать отношения, влюбиться и, пускай на время, но расстаться. Тут событий на год хватит, на целый год довольно активной жизни!
От мыслей меня отвлек новый телефон. На экране отобразились геоданные Белого, он был примерно в ста метрах от меня и двигался встречным курсом. Пока я решал: стоит ли делиться данными в ответ, или он и так знает, где я нахожусь, Белый уже сам появился в поле зрения, показавшись из-за поворота.
– Аня неправильно посчитала, – пояснил свое появление Саша после крепкого рукопожатия, – она исходила из разницы ваших с ней масс, не учитывая индекса твоей мышечной массы. Ты потратишь энергию эликсира процентов на двадцать быстрее, и это, если не учитывать индекса интеллектуальной активности. А с его учетом – на все двадцать пять!
– Белый! – удивленно улыбнулся я. – да ты сексист! С чего ты взял, что я настолько больше думаю, чем Аня?!
– Может я решил, что ты тугодум, и тебе на скрипучую мыслительную деятельность тупо нужно больше энергии?! – хитро подмигнул Александр.
– Так, я что-то не понял: ты сексист или самоубийца?! – подыграл я товарищу.
– Я тот, кто будет тебя тащить до общаги, если ты сейчас рухнешь здесь без сознания!
– Да ты нужный человек! – хлопнул я товарища по плечу. – Пошли, пока не начали сбываться твои расчеты.
Чуть заметно улыбнувшийся при слове «человек» Саша кивнул и развернулся на сто восемьдесят градусов, заявив, что по его расчетам я успею дойти до комнаты, научиться проходить в нее сквозь сумрак и дойти до ближайшей кровати с запасом с одной до пяти минут. Именно поэтому, он, пойдя ко мне навстречу, захватил из холодильника полпалки колбасы. Чему лично я был неожиданно очень сильно рад.
– А почему именно колбаса, а не что-то из быстрых углеводов? – невольно причавкивая от удовольствия.
– У них там в комнате вообще нет ничего такого, – пожаловался Саня, – это ж девчонки – вечно худеют.
– Так это их колбаса? – удивился я.
– Ну, да! – возмутился моей недогадливостью товарищ. – Откуда у нас в комнате колбасе взяться?! У вас, например, в комнате есть колбаса? Хотя бы полпалки?
– Иногда бывает! – заверил я. – Нечасто и недолго, но бывает!
– Нда? – с сомнением протянул Саша. – У нас не бывает: покупается непосредственно перед употреблением и сразу уничтожается, как классовый враг!
– А из общаги ты как вышел? – сменил я тему. – Через окно?
– Да, но назад нас в дверь запустят, скорее всего. Там в этот момент охранник должен выйти покурить.
И я в очередной раз задумался, как это, наверное, здорово видеть будущее, пускай, и ближайшее. Пускай, и примерно.
В итоге до комнаты Ани мы добрались без всяких приключений, а основные трудности начались с самостоятельным проходом в комнату через сумрак. Нужно было проделать какое-то простейшее магическое сплетение, а у меня не получалось его даже начать. Саша был настолько удивлен моим конфузом, что даже очень нетактично поднял брови.
