Владимир Николаевич Крицак
Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея
Введение.
И я громко буду устами моими славить Господа и среди множества прославлять Его, ибо Он стоит одесную бедного, чтобы спасти его от судящих душу его (Пс. 108: 30-31).
Слава Богу, по благословению митрополита Кемеровского и Прокопьевского АРИСТАРХА, вышла в свет новая книга в городе Кемерово в 2022 году. Ее полное название: «Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея».
Чтобы дневники отца Серафима стали широкодоступными, мы постарались создать их цифровую версию. Вот почему массовый формат электронного издания воплотился в более упрощенный вариант, чем современная бумажная книга. В связи с этим пришлось внести корректировку в расположение некоторых глав, что отнюдь не изменило содержание повествования. При этом авторский текст дневников сохранил традиционный вид, а добавленные к нему тексты отформатированы курсивом.
«Книга посвящена, – пишет соавтор нашего общего труда Григорий Трофимович Шалакин, – удивительной судьбе коренного сибиряка архимандрита Серафима (в схиме Иринея, в миру Александра Егоровича Брыксина (1931 – 2019), родившегося в хлеборобном Алтайском крае и получившего трудовую закалку на угольной шахте Кузбасса. Пройдя через суровые испытания и невзгоды эпохи советского безбожия, он пронёс святую православную веру по необъятным просторам огромной страны и волею судьбы сосредоточился на возрождении церковной жизни в Западной Сибири. Об этом повествуют дневники старейшего клирика, которые наполнены глубоким смыслом послушания Воле Божией. Приоткрывая завесу над таинством бытия, записки архимандрита вобрали много событий и имён, в связи с чем общее повествование обрамили материалы и биографии людей, сопутствующие отцу Серафиму (Иринею) на пути служения Господу».
Здесь нужно особо отметить, что во многих документах его фамилия ошибочно писалась Брыскин после того, как ему был выдан военный билет. Теперь неточность устранена. Ведь родился Александр Брыксин и был погребен вместе со своими братьями, тоже Брыксинами. Тут возникает интересная параллель, что сирота и «человек с неточностью» в фамилии помог исправить ошибки многих людей и стать «отцом», и очень родным для многих жителей сибирского края и не только. Само слово «фамилия» с латинского языка familia переводится как «семейство», можно сказать, что это всё-таки не второе имя собственное, как на это смотрят нотариусы и работники ЗАГСов, и историки, а имя той семьи, которую мы с вами вольно или не вольно представляем в своей жизни.
Желание издать дневники возникло при жизни батюшки, тогда еще архимандрита Серафима (Брыксина) в 1990-х годах. Сам батюшка, даже изнемогая, все последние годы своей жизни находился в постоянных трудах или в болезнях. У него уже не было времени писать. Он любил строить храмы и спасать души человеческие. Ему нужно было еще много успеть в жизни. Поэтому, для издания дневников нужно было привлечь помощников в этом добром деле. Известный журналист – Валентина Андреевна Майстренко, успела посмотреть рукописи дневников. Но материал не был полностью приведен в порядок. Работа приостановилась. Оригинал дневников был утерян, но сохранились ксерокопии без первых страниц, которые успела сохранить, набрать и размножить в Благовещенском монастыре г. Красноярска монахиня Василиса (Наумова).
Здесь же в Благовещенском монастыре, где первое время настоятельствовал наш старец и духовник, отцу Серафиму помогала монахиня Феодосия (Волуйкова). Она смогла сохранить в своей памяти многие воспоминания и рассказы. Благодаря ей, мы смогли уточнить ряд спорных моментов. Также дневники перед изданием просматривали его близкие. Среди них – батюшкин потомок и внук старшей сестры о. Серафима – монахини Анны, – иерей Антоний Гарманов, настоятель храма Святой мученицы Татианы в городе Красноярске, а также другие родные.
Продолжил вести хронологию о трудах архимандрита Серафима (Брыксина) иеромонах Савва (Змиевский) – насельник Свято-Успенского мужского монастыря г. Красноярска. Его летопись еще одной возрожденной святыни и стала долгожданным продолжением батюшкиных дневников. Мы постарались включить в книгу важные и разнообразные материалы, чтобы у читателя сложилась более полная картина бурной и трудолюбивой жизни известного монаха и священника во многих уголках современной Сибири.
Руководителем проекта издания книги выступил Сергей Николаевич Апарин.
Дневники соседствуют с иллюстрациями и художественным оформлением дизайнера издательского отдела Кемеровской епархии Сергея Александровича Скобликова (спасибо семье Брыксиных за предоставленные фотографии), а также историческими сведениями о множестве населенных пунктов, собранными и подготовленными Григорием Трофимовичем Шалакиным. Мною же были разработаны и дополнены историческими примерами и биографиями многие главы. Например, о православии в Якутии, где служил брат батюшки Серафима отец Варсонофий Брыксин. Сегодня это очень ценный материал.
Сердечно благодарим Красноярское епархиальное управление за предоставленную информацию из личного дела архимандрита Серафима (в схиме Иринея Брыксина).
Повествование оказалось бы неполным без ряда дополнений. Они получены из разных источников. Так появились содержательные отрывки о первом духовнике отца Серафима (Брыксина) в монашестве. Сегодня это известный, но уже почивший старец, в схиме схиархимандрит Серафим, но с фамилией «Томин». Его первое монашеское имя было Мисаил. Также большую роль в жизни и мировоззрении нашего живого героя сыграл митрополит Нестор (Анисимов). Благодаря этим двум подвижникам монашеский путь героя книги – отца Серафима – стал особенным, удивительным и поучительным. И он, вдохновляясь трудами своих подвижников, смог пройти там, где многие унывали и спотыкались и добраться до таких потаенных мест, к которым другие не дерзали даже приближаться.
Благодаря этому жизнь героя книги переплелась с десятками и сотнями судеб наших соотечественников и братьев по вере. И совершенно справедливо то, что некоторые из них уже канонизированы Церковью.
Протоиерей Владимир Крицак, настоятель прихода Жен-Мироносиц г. Кемерово.
14.10.2022 года
Посланный Богом
Бог послал меня перед вами, чтобы оставить вас на земле и сохранить вашу жизнь великим избавлением. (Быт. 45,7)
Эта книга – рассказ о Человеке с большой буквы, всю свою жизнь посвятившем служению Иисусу Христу. Человеку, сначала собиравшему милостыню, а затем, многим людям, обнищавшим духовно, наш Спаситель, через отца Серафима, как через построившего большие житницы и спасшего многих от голода Иосифа Египетского, воздал должное за то, что этот Человек оставил после себя духовные житницы-храмы и напитал Духовным Хлебом-Причастием многих наших сограждан.
Свидетельства о жизни и монашестве архимандрита Серафима, оказавшегося способным во время активного многолетнего безбожия и после него многое сделать для возрождения православной веры в Сибирском регионе, сохранены благодаря тем людям, у которых он был духовным отцом, и благодаря его дневникам. Житейские истории архимандрита Серафима наполнены глубоким смыслом послушания Воле Божией и по-своему приоткрывают завесу над таинством нашего бытия! Поэтому они притягательны, поучительны и полезны.
Духовная Одиссея отца Серафима была не набором абстрактных подвигов, а плодом его целомудренной души. Сегодня это качество мало ценится в жизни, особенно среди современной молодёжи. Поэтому его долгий и терпеливый путь мужества и надежды притягателен для разных поколений. Когда вникаешь в его интересный труд и читаешь его дневниковые записи, получаешь великую пользу и для своей души.
Какие же они неутомимые и неукротимые, истинные и безгранично преданные вере современные подвижники православия!
В книге отражены лишь немногие следы сияния одного из них на небесном небосклоне! Но это сияние очень значимо для людей верующих и стремящихся к постижению узкого пути, приводящего в Царство Небесное!
Глава I. Благодать, призывающая от колыбели до купели
Подобный Образу
Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братьями. (Рим. 8, 29)
Слово Божие, воплотившееся и ставшее Иисусом Христом, «просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1, 9). Создание видимого мира – это тайна и загадка для всего человечества, над которой трудились и размышляют тысячи философов и учёных. Сегодня в этот загадочный мир, несущий в себе отпечаток Славы Божией, вслед за нами каждую секунду приходят несколько малышей. Откуда и как возникают люди? Для чего они приходят в этот сегодня уже давно грешный мир? Ведь с собой мы сюда ничего не приносим, кроме себя самих.
Видно, главная ценность для Создателя, отправившего нас на эту летящую в бескрайних просторах космоса Землю, находится в самом человеке. Подобно зерну, вмещающему в себе идею жизни, человек в себя вмещает главную идею Жизни – Образ Божий.
Где же находится этот Образ Божий? Многие святые по‑разному отвечали на этот сложнейший богословский вопрос, но все они были в целом правы. Весь человек, с душой и телом, и является теперь отображением Христа: Адам стал подобен Нерожденному Отцу, «исшедшая Ева обозначает исшедшую Ипостась Святого Духа»1, а рожденный сын стал образом Слова Божьего и прообразом воплощённого Христа. Но Каин своё призвание, сказанное через свою мать: «приобрела я человека от Господа» (Быт. 4,1), не захотел и не смог осуществить. Лишь Христос – Бог, ставший человеком, исправил Своё творение через Своё же Воплощение! «А верующим во имя Его дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1,12).
Многие люди сегодня не знают о своём призвании и наследстве. Теперь, если задуматься, на это рассуждение уже в каждом народе есть свои причины. Поэтому многие люди живут по‑своему. Как нравится. В итоге, когда человек наиграется даром свободы и посмотрит на свои бесплодные жизненные годы, Бог попускает ему ненадолго впасть в уныние, чтобы просветить его сердце призывом к новой жизни.
До того момента как Александр Егорович станет рабом Божьим, его, казалось, обычная жизнь сделает резкие повороты в его судьбе. Но радость жизни, подаренная ему через родителей, пусть и не верующих, приоткрыла ему дар любви.
Именно мать учит младенца в себе ценить Образ Божий. Ту жертвенную любовь, которую ребёнок испытывает и ощущает на себе через прикосновения материнских рук и нежный её голос, который он привыкает слышать ещё внутриутробно, очень трудно заменить. Малыши, лишённые матери в детстве, с трудом развивают в себе многие полезные качества своей души.
Именно с матерью ребёнок начинает молиться своими детскими «уа!». И если мать не откликается, то брошенные дети перестают плакать и молить о помощи. Они теряют веру, что мать их слышит. Поэтому, конечно, молитва – это дар Божий, но он формируется с помощью доброй матери.
У Александра Брыксина, будущего Питирима, Серафима и в последние годы – Иринея будет особый дар молитвы, помогающий ему в его трудном служении. Глафире (др. греч. Γλαφυρή, от γλαφυρία – «воспитанность, тонкость, изящество») Васильевне (матери Александра Брыксина) удалось воспитать тонкого душой сына, образ Божий в котором, как в изящной иконе, прописан нежными чертами.
Но чтобы благодать Божия, через родную бабушку, пришла в жизнь Александра и большую часть земной жизни он смог прожить с монашеским именем Серафима – огненный, пламенеющий, нужно было омыть свой Образ Божий в святом крещении. Она – благодать Божия – пришла в жизнь молодого Александра незаметно. Но, так как на этом пути среди братьев и сестёр Александр Брыксин был одним из первых, поэтому, крестившись, он получил некое первородство среди своих близких. Хотя в семье был ещё старший брат.
Отец погиб на фронте в 1942 году. Пришлось учиться уже многие жизненные решения принимать самому. Именно понимание и осознание ответственности за близких перед Богом воспитало и сформировало остальные добродетели и важные качества в душе молодого человека.
Рос в предгорьях Алтая
Александр Егорович Брыксин родился 13 августа 1931 года в Алтайском крае на железнодорожной станции Локоть. Это особая точка на карте бывшего Советского Союза. Посёлок транспортников разместился на 536‑м километре Турксиба, в селе Весёлоярск Рубцовского района. Здесь пограничный участок между Россией и Казахстаном. До города Рубцовска 25 километров. От Локтя – ответвление до станции Кулунда, гремевшей на всю страну во время освоения целинных и залежных земель. Старшее поколение помнит, как в 1960-х из разных уголков Советского Союза комсомольцы-добровольцы ехали сюда под песню:
– Вьется дорога длинная,
Здравствуй, земля целинная.
Александр Брыксин. Осинники. 1955 г.
Теперь в качестве подъездного пути функционирует лишь один участок Кулунда – Малиновое озеро. Линия длиной более 120 километров была проложена в 1942—1943 годах для разработки месторождений природной соды. Вместе с железной дорогой построили Михайловский содовый комбинат. Сооружение обоих объектов осуществлялось силами заключенных Алтайлага, а также спецпереселенцами и вольнонаемными местными жителями. Основным назначением каустической соды в военное время была чистка паровозных котлов. Вблизи станции – село Локоть на реке Алей с рудником и заводом по выплавке меди с 1780‑х годов. Среди этого – рельсовых путей, громыхающих поездов, среди железнодорожников, металлургов и земледельцев в окружении алтайских гор, заводских пейзажей и бескрайних алтайско-казахстанских степей прошли первые годы жизни Александра Брыксина.
Здесь нужно оговориться, что во многих документах его фамилия ошибочно писалась Брыскин после того, как ему был выдан военный билет с ошибкой. Теперь ошибка исправлена.
– Не знаю, можно ли вспомнить подробно детство своё, которое осталось далеко-далеко позади, – размышлял отец Серафим, приступая в начале 1960‑х годов к своим воспоминаниям.
Тогда он был ещё простым священником Покровской церкви в Красноярске и не мог предположить, что ему придётся несколько десятилетий потрудиться над своими дневниковыми записями. Эта задумка – зафиксировать свой жизненный путь на бумаге – побуждала автора к сопутствующим размышлениям. И он делится ими с нами.
Испрашивал помощи Божией
Между прочим, если внимательно сосредоточить свои мысли о прошлом, то кое-что из особенного можно восстановить в памяти. Вот мне и пришла в голову мысль. Не знаю, можно ли ее назвать блестящей. Но мне-то что до того, назовут или нет её блестящей.
А я, поскольку заинтересовался запечатлеть своё прошлое, а особенно детство, назову свой труд о воспоминании блестящим только с условием, если его напишу. Правду сказать, это будет стоить труда.
Но сам я себя называю верующим и глубоко убеждённым в Бытии Божием. Поэтому, испрашивая благодати и помощи Божией для начатого труда, верую – Он поможет в моих начинаниях. Он вёл меня загадочной тропинкой от моей колыбели, вёл и ведёт до сегодняшнего дня.
И только к своему назначению, когда я ясно почувствовал Его руку, мне невольно захотелось вспомнить, какой Он чудной и извилистой тропинкой привёл меня к своему назначению. Гнев и милость Его периодически посещали меня и весь мой родительский дом, да и было за что гневаться.
Родители, и особенно отец – неверующие. Отец и матери не разрешал верить. А она, поддавшись страху перед ним, заглушила в себе веру. И нас, то есть свою детвору, не привела в лоно Православной Церкви. Вот я и рос нехристем в суете житейской волокиты.
Алтайский край
Помню, большое наводнение (1937 года) 3 в нашем селе, и мы с братом, как два воробушка, сидим на завалинке, «ловим» рыбку на самодельные крючки. Вот, закидываем, но рыбка не идёт на такой крючок. Да и была ли она там? Но мы не отчаивались, потому что вместо рыбы всякий раз вытаскивали то клок прошлогодней травы, то засохшую ветку, то плывущую ветку. И это безмерно забавляло нас, повествует, годы спустя, отец Серафим, не опуская мельчайших подробностей.
Вечерами же мы любовались чудесными пейзажами нашей деревни. Вот гряды Алтайских гор, соединившись с заревом небесного домостроительства, ярко отражаются в воде, которая господствовала по всей горемычной деревушке. Тихий всплеск воды, и самодельный плотик пришвартовался к самому порогу хаты.
Это отец привёз на своём транспорте маму, которая была на горе, справляясь по хозяйству. Ухаживала за домашними животными, которые вынуждены были при таковых стихийных бедствиях обитать по горам.
Чем это кончилось, не знаю.
Надо, правда, прибавить к тому рассказанный случай, как однажды старший брат, увлекшись плаванием на плотике, изъявил желание и сестрёнку покатать. И вот в порыве своего удовольствия он довольно‑таки далеко угнал свой плотик. И не заметил, как его начало притягивать быстрое течение реки, которое могло бы и навсегда притянуть. Но, видно, Промыслом Божиим этому не суждено быть. Заметили соседи и поспешили ликвидировать сию беду.
Простояла вода около месяца, причинила кое‑кому неприятности и ушла.4 Постепенно она вошла в свое русло и, как была не была, по-прежнему понесла свои воды в просторы морской пучины. Вместе с ней и моя жизнь потекла вперёд к миру, который также шумел бесчисленными суетами жизни.
Кузбасс
В 1938 году родители переметнулись на городское местожительство и работу. Кое-как, с горем пополам, отец устроился, нашёл квартиру и стал доставлять нас, то есть мать нашу с нами к новому месту, – вспоминает о. Серафим о своём детстве и пути в Кузбасс.
Зима. Холод. И вот – две повозки двигаются по снежной дорожке. Первую повозку тащит лошадка, вторую – бычок. Каков вид этого бычка, не знаю, ну, а то, что нас четверо, нет – даже пятеро живых малышей, прятались под одним тулупом в этой повозке – помню.
Трудная дорога. Много поту потерял бедненький бычок. И это видно, потому что всякий раз при подъёме нас заставляли двоих высаживаться и частыми детскими шагами тащиться за санями. Где‑то ночлег состоится. И опять тронулись в путь.
Нелёгкое это путешествие, но для нас, детворы, оно не было в тягость. Было, наоборот, довольно интересно, когда проезжали глухую сибирскую тайгу. Где‑то птица пролетит, рассекая холодный воздух взмахом своих крыльев. Дятел нарушит тишину ударом своего клюва. А тут и заяц, не стесняясь, вприпрыжку перемахнёт нашу дорогу, да ещё и остановится, подняв горделиво свою мордочку: вот, мол, посмотрите, что не такой уж я трусишка, как это вам рассказывал обо мне ваш дедушка. А вот – след волка. Правда, хоть он и смелый, но почему‑то не желал иметь с нами тесного знакомства и предпочитал выгодно укрыться.
Нелёгкий путь нашего путешествия по таёжным просторам, но, вероятно, и жизнь тяжела здесь этим обитателям. Может, я и ошибаюсь, но вот этот случай меня заставил пожалеть бедных птиц и зверей. Именно вот этот:
– Стой, окаянный! Куда прёшься?
Но уже поздно оскорблять бычка – сани на боку. Бедный мужичок силится их поднять. Но безуспешно. Что делать? Не находит сил и возможностей успокоить свои нервы. Хватает вывалившуюся из корзины кошку и сколько есть мощи бросает её далеко-далеко в сторону. Перепуганная до потери сознания бедная кошечка выбирается из сугроба и плачевным голоском пищит:
– Добрый хозяин, зачем так жестоко обидел меня, ведь не я в том виновата, что воз у тебя перевернулся. Но если уж зло хотел сорвать, так сорви, но не оставляй меня на произвол судьбы, ведь сколь я тебе служила добром и, наконец, за всё моё доброе.
Ну, ладно, можно много было бы обид излить на недоброго хозяина, но, оказывается, он не такой уж и злой. Вот он чуть не по пояс увязает в рыхлом снегу, пробирается шаг за шагом к бедному животному, которое со слезами на глазах тоже пробивает путь для встречи, дающей ей ещё пожить.
Но не это главное. Главное впереди. Вот, кажется, цель нашей поездки достигнута. Ой, нет. Ещё не совсем. Остановились на станции Кузедеево.
Отсюда поездом ехать. Хоть и не больше одного часа езды, но ведь поездом – какое удовольствие! Да, для меня можно назвать удовольствием. Да и не иначе для других членов нашей семьи. Ведь впервые на поезде.
Далеко увидел я поезд – ух, как он мчится! А сигнал мне напомнил нашу коровушку Чернуху, которая, возвращаясь вечером с поля, разве чуть‑чуть тише кричала.
Вот и посадка. Как уютно в вагоне. Да и окна большие, всё видно. Вот мелькают телеграфные столбы, посёлки, маленькие деревушки. И вдруг – громадный мост. А под ним – река. Вагон движется тихо. Да, а ведь как страшно.