Владимир Михайлович Шулятиков
Н. А. Добролюбов
Чтобы подняться до настоящей, возвышенной любви к человечеству, необходимо, следовательно, быть человеком с развитой индивидуальностью, высоко ценить собственную самостоятельность и естественные права личности.
Только то, что имеет «основание и поддержку внутри человека, в его рассудке и сознательной решимости» – только то может быть достойно настоящего «нового» человека – интеллигента-»реалиста». Напротив, в глазах этого интеллигента ничего не может быть хуже «уничтожения личности, покорения естественных личных влечений отвлеченному, мертвому принципу».[2]
Таков идеал «сильного» человека, которого Н.А. Добролюбов противопоставил инертным, безвольным, малодушным, «обезличенным» интеллигентам «промежуточного времени».
Выставляя подобный идеал, защищая теорию «естественного развития» интеллигентной личности Н.А. Добролюбов являлся типичным выразителем стремлений «разночинской» интеллигенции в классический период ее истории, в период ее массового, самого решительного выступления на историческую авансцену. Для этой интеллигенции, с большим трудом, путем упорной борьбы за существование, пробившей себе дорогу, своим торжеством исключительно обязанной самой себе, запасам своих душевных сил, своей энергии, работе своей мысли – для этой интеллигенции[3] теория «разумного эгоизма имела глубокий жизненный смысл. Теория «разумного эгоизма» для нее была идеализацией ее собственных «сил», ее жизнеспособности и осуждением тех недугов той душевной немощи, которые погубили интеллигенцию крепостнических времен, осуждением недостатков «патриархального» строя.
