Владимир Михайлович Шарик
Здравствуй, земля целинная. Книга третья
– Ну, хватит. Не пытайся нас разжалобить. Будем считать, что с твоей родословной разобрались, а вот о родословной твоей супруги мы ничего не знаем.
– Николай Алексеевич, но какое отношения ко мне имеет семья моей супруги?
– Самое непосредственное. Так что рассказывай.
– Да, собственно говоря, я точно не знаю родственников своей жены. Знаю, что мама работала детским врачом.
– А кто её родители, видно, были буржуями раз выучили дочь.
– Я не знаю. Я не интересовался их биографиями.
– А надо бы было проявить бдительность. Кто был отец вашей жены?
– Точно, не знаю, но, кажется он был офицером и погиб в первый год войны.
– Ничего мы не знаем, – полковник был явно недоволен ответами своего подчиненного, – все тебе только кажется и ничего точно не знаешь. Поэтому пока не предоставишь справки на социальное положение родственников своей супруги, то от работы ты будешь отстранен.
– Но где я могу сейчас взять такие справки, тем более, что мама Наташи сейчас живет с нами.
– Ничего не знаю. Позовите следующего, – скомандовал шеф. давая понять, что аудиенция закончилась.
Домой Петр явился в расстроенных чувствах, Наташа это сразу заметила и стала расспрашивать мужа о причинах плохого настроения, – но он не хотел свои проблемы вешать на хлипкие плечи супруги. Он даже думал уйти из этой организации и возвратиться работать контроллером.
Пришла мама Наташи вместе с внуком с прогулки, у неё было хорошее настроение.
– Да, хорошо в столице жить. Тут люди живут такой насыщенной культурной жизнью. Вот на завтра Анна Михайловна взяла билеты в театр там будет идти спектакль по пьесе Лавренева "Сорок первый". Я фильм видела, замечательный фильм, а вот теперь посмотрим спектакль. Вы ведь будете завтра дома, чтобы забрать с садика Сашу.
– Да, мама, у меня завтра всего три лекции и никакой практики.
– Хорошо. Одно только плохо.
– Я тебя не поняла мама.
– Говорю, что не можем мы попасть в Большой театр, билетов нет, а так бы хотелось увидеть Галину Уланову.
– Так почему же ты молчишь, Петя ведь может достать билеты в Большой театр. Он мне как-то предлагал, но у меня было такое напряженное время в институте, что я отказалась. Петя, почему ты молчишь? Ведь ты можешь достать билеты в большой театр.
– Ничего я не могу достать, – как-то обреченно ответил он.
– Но ты же хотел мне когда-то сделать такой сюрприз.
– Это было давно, – сказал муж, чтобы от него отстали, но Наташа насела на его, а тут еще мама помогла, что пришлось ему рассказать о той проблеме, которая возникла на работе.
– Не знаю, я что и делать, – закончил Петр, после чего возникла мучительная пауза.
– Значит, так. Спектакль отменяется, я завтра еду в Днепропетровск. Не переживай, зятек, я тебе предоставлю эти справки. У меня нечего скрывать мою родословную, она тоже пролетарская.
Через неделю Марья Васильевна приехала из Днепропетровска и привезла все необходимые справки.
– Вот посмотрите на мою родословную, никто из моих родственников не принадлежал к к буржуазии, – женщина выложила на стол все документы на стол, как только она приехала с вокзала, разделась и выпила воды из холодильника, в поезде стояла жара и духота.
– Марья Васильевна, это не мой каприз собирать документы, а вы говорите с такой претензией, словно, это мне захотелось послать в Днепропетровск. Это моему начальству стукнуло в голову собирать данные на родственников.
– Хорошо, не будем выяснять, кто был инициатором этого дела. Вот, смотри, это справка моего папы, он работал в паровозном депо мастером по эксплуатации, а это справка с работы моей мамы – она работала в железнодорожной больнице медсестрой. Ты удовлетворен?
– Да, я удовлетворен. Не знаю, как на это посмотрит мой шеф.
– Думаю, что вопросов больше не будет?
– А родители папы Наташи кем работали?
– У него не было родителей. Он был беспризорником, а потом воспитывался в детском доме. Я привезла оттуда справку.
– Спасибо, я завтра же повезу справки на работу.
Осипов был доволен теми справками, которые привез Власенко, после тщательной проверки.
– Вот это молодец ты Петя быстро смотался, другие не так быстро справились с этим заданием.
– Это не я, а моя теща постаралась.
– Это не важно, кто собирал документы. Главное, что ты вовремя сделал эти документы, а теперь мы можем тебя задействовать в деле, ибо у нас сейчас напряженка с кадрами, в связи с проверками. Иди и собирайся на днях будешь вылетать с большой делегацией.
– Куда?
– Пока это секрет.
Поездка под секретом была всего один день, а на следующее утро Осипов собрал своих сотрудников в Ленинской комнате, чтобы еще раз напутствие дать перед командировкой и дать дополнительные инструкции.
– Так в этот раз вы едете с деятелями культуры во Францию. Я не скажу, что это дружественная к нам страна так что держать себя надо очень дисциплинировано, да и за нашими работниками культуры будьте внимательны, ибо у них есть вывихи в голове. Еще много говорил Николай Алексеевич о кознях, которые устраивают зарубежные спецслужбы для наших граждан, поэтому надо ограждать их от общения с французами.
Дома поездку во Францию Петра восприняли с удовлетворением, Марья Васильевна заказала тональные кремы от морщин, а Наташа заказала какие-нибудь вещи от Диора или Версаче.
На следующий день Петр постучал в двери комнаты Анны Михайловны.
– Там открыто, заходите, – услышал голос старушки.
– Здравствуйте, Анна Михайловна.
– Здравствуй, Петя. Что-то давно ты ко мне не заходил.
– Да, работы много. К тому же видно мы вам уже достаточно надоели.
– Ты, о чем это.
– Ну, вот подселили к вам нашу маму и не думаем забирать.
– Что ты, Петя, я наоборот так довольна, что сейчас у меня живет Марья Васильевна. Должна сказать, что тебе крупно повезло с тещей. Замечательная женщина.
– Да. вы правы. Если б не она, то мы с Наташей не смогли бы жить вместе. Были неприятные обстоятельства, но Марья Васильевна убедила дочь выйти за меня замуж. Я рад, что вы нашли с ней общий язык.
– И не только общий язык, но и вкусы у нас одинаковые. Кстати, может чай сделать. Да, посидим, как прежде.
– Извините, но я не могу долго у вас задерживаться, я собираюсь в командировку.
– Куда?
– На этот раз еду во Францию с делегацией культурных работников.
– Франция хорошая страна, мне приходилось там бывать, но, к сожалению, только проездом из Италии в Германию.
– Я к вам по делу зашел вообще-то.
– Какому?
– Вы же французский язык хорошо знаете?
– Да.
– Не могли бы вы мне несколько фраз написать на французском языке, которые я б смогла использовать в общении с французами. Самые простые, например, как пройти на улицу или где находится музей или магазин.
– Конечно, мне нетрудно будет сделать, притом я смогу с тобой поработать над произношением.
– Буду очень благодарен вам. Можете, мне сделать заказ, что мне привезти для вас из Франции.
– Ничего мне не надо, я уже не в том возрасте, когда прибегают к помощи косметики, чтобы выглядеть хорошо. У нас в совете ветеранов есть магазин, в котором я могу купить все необходимое. Спасибо, тебе Петя. Ты чуткий парень, я молюсь за тебя, чтобы у тебя все было хорошо. Признаюсь, тебе, что ты мне за сына приходишься, ибо своих детей у меня не было, так как судьба у меня была очень тяжелая.
– Я завтра зайду к вам, чтобы мы немного поработали над моим французским.
– Хорошо, Петя. Я все сделаю в лучшем виде.
– С меня тогда будут билеты в Большой театр на балет с Галиной Улановой.
– Вот за это буду тебе очень благодарна, ибо прямо стыдно становится – коренная москвичка, а в театр большой не могу попасть, уже очередь ночью стояла, а билетов все равно не досталось.
Париж удивил Петра своим многообразием, множеством различных магазинов, кафе вдоль тротуара, где сидят беспечные парижане и весело о чем-то говорят на непонятном, но красивом языке. Невольно взгляд парня останавливался на какой-то красотке, одетой как королева с бокалом вина и сигаретой в другой руке. У них в стране такое невозможно было даже представить, а здесь люди так раскованы, ходят в обнимку, целуются прямо на тротуаре или танцуют под мотив песни, который доносится из ближайшего кафе.
Конечно, привезли их и к Ейфелевой башне, монументальное сооружение в центре Парижа, возле которого толпилась толпы экскурсантов. Петр с восторгом смотрел на это сооружение и думал – вот, если бы его приятели из родного села увидели где он сейчас находится, то, вероятно, от зависти бы умерли. Вот чего смог добиться простой сельский парень. Правда, ему вспомнился один неприятный конфликт, который произошел на целине у него с бригадиром из-за того, что тот не захотел работать сверхурочно.
– Чего это я должен работать, как раб, я жить нормально хочу, – сказал он и пошел переодеваться.
– Там же хлеб пропадает, – пытался остановить его Петр.
– Это твой хлеб, а мы должны пахать на твои ордена и заметки хвалебные в газете.
Сейчас Власенко было даже немного не по себе, ибо отчасти тот бригадир был прав, именно, благодаря труду всей его бригады, он добился таких замечательных результатов и, в конце концов оказался здесь в Париже. Но угрызения совести недолго беспокоили парня, вскоре они перебрались к Триумфальной арке, и он вместе с другими восхищался величественным сооружением и полководцем Наполеоном, слушая рассказ экскурсовода об истории создания монумента.
Все было хорошо, вот только не находил момента Петр, чтобы пойти в какой-нибудь магазин и купить там красивую юбку для своей супруги, такую же юбку в которой была Бриджит Бордо в фильме, название которого забыл. Но красавица актриса навсегда вошла в его память, а, особенно, её пышная юбка колоколом. Он хотел, чтобы и у его Наташи была эта юбка. Но, к сожалению, они постоянно перемещались по городу из одного офиса в другой, что никак Петр не мог найти свободную минуту, чтобы отлучится в город. Случай предоставился, когда нашу делегацию пригласили на какой-то торжественный обед в большой зал, украшенный флагами Советского Союза и Франции – людей там было множество, Петр немного отстал от своей группы, а затем вообще пошел на выход. По его подсчетам у него было пару часов свободы, ибо пока провозгласят все здравицы и тосты, да пока насытятся все участники собрание хорошим обедом с обилием прекрасного французского вина, то он сможет купить платье для супруги.
Правда, чтобы найти такой магазин, то ему пришлось сделать немалый круг, общение с местными жителями давалось ему очень с трудом, словарный запас Власенко был очень беден, а француженки никак не могли понять, что же нужно этому чужестранному парню. Наконец-то он нашел такой магазин, в котором висело множество разной одежды, в том числе и то, которое он хотел купить. На мигах и странных звуках, лишь отдаленно напоминавших французский язык он рассказал, что он хочет купить. Девушка-продавщица мило улыбнулась, выписала чек, но сумма там оказалась очень большая. Таких денег у него не было, он сначала растерялся, но потом попросил отложить платье – он что-нибудь придумает.
Петр вышел из магазина в растерянности, что же ему делать в чужом городе, среди незнакомых людей. На кого он может надеяться, к кому может обратиться за помощью. Вокруг столько красивых хороших людей, но он не может обратится со своей просьбой из-за того, что не знает французского языка. Пойти сейчас к своим и попросить у кого-нибудь из них одолжить франки, но этот вариант не подходит, ибо каждый хочет купить для своих родных и близких какой-то подарок из самого Парижа. Может просто отказаться от покупки платья для Наташи, а купить какую-нибудь безделушку. Нет, об этом не может быть и речи, он должен купить своей супруге такое платье, иначе он себя не будет уважать.
Он посмотрел на часы, чтобы узнать время, и вдруг его осенило: "А, если продать часы, ребята говорили, советские часы тут ценятся. Конечно, можно попробовать, только кому же он может предложить свои часы. Он пошел по улице, рассматривая в толпе возможных покупателей, но, к сожалению, он не знал даже как обратиться к человеку, такой вариант они не рассматривали с Анной Михайловной. Его внимание привлек небольшой полненький мужчина, который стоял у киоска по продаже газет и журналов.
– Мсье, – начал Петр, но дальше не знал, что сказать, а французик что-то залепетал на своем языке, что его едва остановил парень и стал показывать на часы, – покупай часы "Победа", отличные часы.
Французик внимательно посмотрел на часы, послушал их ход и отпустил рука Петра, помотав головой. Власенко отошел от киоска, раздумывая что же дальше предпринять, вдруг к нему подошел пожилой мужчина, но с хорошей выправкой отставного офицера.
– Молодой человек, – обратился он на русском языке к парню, от чего Петр даже вздрогнул, – у вас есть какая-то проблема.
– Нет. У меня все нормально, – Власенко вспомнил, что говорили о коварстве заграничных спецслужб и потому решил не вступать в контакт с иностранцем, который даже говорил хорошо по-русски.
– Можно посмотреть ваши часы?
– Зачем они вам?
– Я хочу купить эти часы, как воспоминание о моей бывшей Родине, – мужчина изобразил искреннюю грусть.
– А вы разве из России?
– Да. Только обстоятельства так сложились.
– В армии Власова служили?
– Нет. Я участвовал в французском сопротивлении.
– Правда?
– Я бывший офицер русской армии, и знаю, что такое честь офицера.
– Извините, что я подумал так.
– Ничего. Так вы продадите мне свои часы?
– А сколько вы за них мне дадите франков.
– Не знаю. А сколько вам надо?
Петр рассказал о своей проблеме, о том, что хотел купить платье для своей супруги, но у него не хватило наличности.
– Что ж пошли в магазин, и там решим сколько тебе я должен заплатить за часы.
– Ох, я вас так своей проблемой загрузил, а у вас должно быть есть свои дела.
– Ничего. Я никуда не спешу.
– Тогда поторопимся. Вас как зовут?
– Петр, – сказал парень, а затем добавил для солидности, – Григорьевич. А вас как зовут?
– Александр Михайлович, – ответил мужчина и они пожали руки, – очень приятно.
– И мне тоже, – ответил парень на рукопожатие, ему, действительно, было приятно встретить здесь на чужой земле человека, который говорит на русском языке, причем он очень приятный и добрый мужчина, который согласился ему помочь в таком деликатном и нужном деле.
Они быстрыми шагами направились к магазину Петр хорошо запомнил дорогу туда, к тому же отошел он от этого места совсем недалеко, через пять минут они уже были в том бутике, и в руках Власенко оказалась такая драгоценная покупка, а на правой руке мужчины наручные часы "Победа"
– Что ж это дело, как принято у нас на Руси, надо обмыть, – заметил Александр Михайлович.
– Да, я бы с удовольствием, но мне надо спешить в ресторан, а то сейчас закончится торжественный обед и тогда заметят, что я отсутствую.
– Мы только по стаканчику вина пропустим вот в этом кафе, настаивал мужчина. Он был очень хороший и добрый этот бывший русский подданный, что Петя не мог отказать ему в таком пустяке, с его стороны это было бы не порядочно.
– Хорошо, зайдем в кафе, но только на минутку, чтобы выпить по рюмке вина, – вино здешнее парню очень понравилось, поэтому решил не отказать и себе в удовольствии выпить рюмку хорошего алкогольного напитка.
Они зашли в кафе и его спутник заказал бутылочку красного "Бордо".
– Только поторопитесь, – попросил он официанта, – а то мой напарник спешит. Петр окинул взглядом небольшое уютное помещение, в котором сидело несколько посетителей и мирно попивали разные напитки и вели неторопливые разговоры.
Вскоре официант принес вино и разлил по рюмкам.
– За нашу встречу, – поднял бокал Александр Михайлович.
– За встречу. Мне очень повезло, что я встретил вас здесь. Теперь моя Наташа будет носить такое же платье, как и актриса Брижит Бардо.
Они выпили.
– А вы знаете какой каламбур получился – мы пьем вино "Бордо" за платье, которое носит актриса Бардо.
– Да, тонко замечено. Я как-то и не замечал этого каламбура. Вот что значит свежий глаз. Давайте еще по рюмке вина выпьем. Как вам нравится вино?
– Хорошее вино, но мне пора идти. Спасибо, вам большое.
– Еще рюмочку выпьем. я думаю, что ваши тоже там быстро не закончат торжественный обед, где вино льется рекой.
– Хорошо, еще одну рюмку из-за моего большого уважения к вам.
Мужчина разлил вино по бокалам, и они выпили, только в этот раз после выпитого у Петра перед глазами все поплыло, он потерял сознание и не видел, как подошел еще один мужчина – они взяли его под руки, вывели из кафе и посадили в автомобиль, который стоял у обочины.
Петр с трудом открыл глаза, ужасно болела голова, он ничего не мог понять, как он очутился в этой комнате. Она была не слишком большой, но уютной. В левом углу возле балконной двери стояла большая кровать, а справа стоял большой письменный стол, на котором лежало письменный прибор, несколько папок и книги. Возле стола стоял большой обитый кожею стул, а в углу за стулом располагалась этажерка с книгами на верхней полке и разными бумагами на двух нижних полках. Возле кровати стоял массивный расписанный разными узорами комод, а дальше висело на стене большое зеркало, а под ним была полочка, на которой лежали различные туалетные принадлежности.
За своей спиной он услышал какое-то движение, повернул голову и перед ним открылась необычайная картина – рядом с ним лежала совсем голая женщина с большой грудью и толстыми бедрами.
– Где я? Что это такое? – с удивлением и страхом вскрикнул он.
– Вы очнулись, молодой человек. Хорошо, а то мы опасались за вашу жизнь, так страстно вы предавались любовным утехам. Ничего удивительного, наша Катарина большая искусница в этом деле, – Александр Михайлович погладил по щеке жрицу любви.
– Вы можете объяснить, что случилось? – Власенко был очень взволнован, почему он оказался в этом месте и, как вернутся ему к своей делегации.
– А вы разве не помните, что с вами случилось?
– Парень немного не рассчитал своих сил, вино сильно ударило ему в голову, – неизвестно откуда появился другой мужчина невысокий плотный с небольшой бородкой и злыми глазами.
– Мне надо немедленно ехать к своим.
– Мы сейчас тебя отвезем туда, но от вас надо составить небольшой протокол, о том, что вы занимались развратными действиями с этой женщиной, – сказал мужчина со злыми глазами.
– Какой еще протокол. Я ничего не сделал, я совсем не знаю эту женщину.
– Факты говорят совсем о другом. Мы это даже зафиксировали на пленку и фотографии передадим в ваше посольство – пусть полюбуются там, чем занимаются их граждане в нашей стране.
– не надо ничего передавать. Александр Николаевич, скажите, что мы были с вами вместе в кафе и ничем не занимались.
– К сожалению, я не удержал вас от проступка. Вам, Петруша, очень понравилась эта женщина и вы пригласили её в кабинет.
– Я ничего не понимаю, что происходит, но мне не верится, что я мог этим заниматься. Девушка. скажите, что ничего не было между нами.
– Ой, ля, ля, – только пролепетала девица и затараторила что-то на французском языке.
– Боже мой. Боже мой. Что же будет теперь. Отвезите меня в гостиницу, я вам заплачу. не надо составлять никакой протокол.
– Хорошо, мы не будем составлять протокола, но от вас тогда требуется подписать одну бумагу.
– Какую бумагу, – в отчаянии вскрикнул Петр.
– Очень простую бумажку о желании вас сотрудничать с нами, – ответил мужчина со злыми глазами.
– Вы что это выдумали! Какое может быть сотрудничество с вашей организацией?
– Пойми, Петя, – добавил Александр Михайлович, – тебе не надо будет заниматься какими-нибудь диверсиями или разведывательными операциями, Ты будешь нам сообщать просто некоторую совсем не секретную информацию.
– Я ничего не буду вам сообщать и требую, чтобы меня отвезли в наше посольство, если вы не хотите иметь неприятности за то, что незаконно задержали меня.
– Мы сейчас тебя отвезем в посольство, но передадим туда и фотографии, где вы насилуете гражданку Франции и её заявление о насилии над ней. Согласны с этим?
– Нет. Я с ней ничего не делал. Это вы все подстроили.
– Факты упрямая вещь, – говорит сердитый мужик и сует фотографии, где Петр голый лежит в обнимку с голой девушкой, – поверь, за такие дела тебя по головке не погладят.
– Соглашайся на сотрудничество с нами, и тогда никто ничего не узнает.
– Я не понимаю, какую информацию я могу вам передавать? Чего вы ко мне пристали?
– Я ж тоже тебе говорю, что ты не будешь сообщать никакой государственной тайны, а просто будешь давать нам самую обыденную информацию. Например, чем любят заниматься в свободное время руководители вашей страны, какие у них взаимоотношения друг с другом или как часто обращается к врачам глава вашего правительства, от чего он лечится.
– Но я ведь не состою в их охране, не приближен к ним.
– Ты общаешься с другими сотрудниками КГБ, которые входят в охрану первых лиц страны. Заведи с ними знакомство, приглашай их в рестораны, угощай водкой, коньком – алкоголь хорошо развязывает язык. Деньги на эти мероприятия мы будем тебе выделять, к тому же каждое твое сообщение будет оплачено, в зависимости от его ценности, – давал инструкцию мужчина со злыми глазами.
Власенко думал, в какую неприятную ситуацию попал он по своей неопытности, зачем он доверился этому бывшему белогвардейскому офицеру, теперь у него совсем нет выхода из этого затруднительного положения. От безвыходности болела голова. Неужели от сделается шпионом, который будет работать против своей страны, а его родные и близкие станут его врагами.
– Ты чего молчишь? – тормошил его бывший офицер русской армии.
– Я думаю, – зло ответил ему Петр.
– Быстрей думай, а то твоя делегация может уехать на родину, – добавил другой похититель.
– Я не могу быстро думать. Тут, можно сказать, вся моя жизнь решается.
– Что ж вы тут решайте, – обратился злой мужик к своему напарнику, а я девушку отвезу, время идет, а время деньги.
– Хорошо, – ответил Александр Михайлович.
Сердитый мужчина подождал пока девица оденется, которая делала это неспешно, видно, она была недовольна, как прошло это рандеву – она так и не поняла зачем эти двое мужчин устроили этот фарс, но ей за это уплатили деньги и у неё не было претензий. На прощание она послала воздушный поцелуй молодому симпатичному человеку, желая поддержать его, ибо внутренне понимала, что юноша попал в нелепую ситуацию, а она невольно стала виновницей его неприятностей.
– Ну, что вы решили? – спросил бывший офицер у Власенко, когда парочка скрылась за дверью.
– Как вам не стыдно! Вы обманули меня, – высказал свою претензию Петр.
– О чем вы?
– Об чести русского офицера. Вы опозорили это высокое звание.
– Не вам судить об этом.
– Почему это?
– Потому что. Потому что, как это вы говорите – это классовая борьба. Здесь нет никакой морали и чести, когда-то вы бесцеремонно ворвались в наш дом, выселили мою семью оттуда и отправили скитаться нас по всему миру.
– Я не выселял вас из дома.
– Вы не выселяли, но выселяли такие как вы, поэтому не ждите от меня пощады. Я буду мстить вам за это, пока мне будет позволять мое здоровье.
– Ничего у вас не получится, фашисты вон получили сполна, и вы тоже получите. Вы, наверно, тоже поддерживали немцев, когда они шли завоевывать нашу страну.
– Нет. С немцами я принципиально не сотрудничал.
– Я вам не верю.
– Я с ними воевал в первую мировую войну и во вторую мировую войну тоже воевал в рядах французского сопротивления.
– Верится с трудом.
– Напрасно. У меня есть награды от правительства Франции, меня сам де Голь награждал медалью за мужество, проявленное в борьбе с фашистами.
– Но французы были наши союзники, поэтому я не понимаю, почему вы ведете подрывную деятельность против нас.
– Я уже сказал, что буду мстить большевикам за то зло, которое они мне причинили. Вы член партии коммунистов?
– Да.
– Почему вы вступили в партию?
– Захотели сделать карьеру?
– Возможно, потому что родился в глухом селе, у нас даже дома своего не было, и мы спасли в стоге сена зимой.
– Не пытайтесь меня разжалобить, а лучше согласитесь работать с нами, – Александр Михайлович смягчил тон своего голоса, чтобы уговорить Петра, – ведь об этом никто не узнает. И от вас надо будет совсем незначительная информация.
– Я не буду изменником своей страны.
– Не понимаю я вас.
– Вы, о чем?
– Неужели вас все устраивает в вашей стране? У вас происходили такие репрессии, у вас не было и сейчас нет настоящей свободы. За вас решают кучка функционеров от партии, которым плевать на народ.
– Все у нас нормально. Мне нечего обижаться на свою страну. У меня сейчас нормальная работа, у меня есть квартира в Москве и скоро должен получить настоящую квартиру в новом микрорайоне.
– Я вижу, что большевистская пропаганда вас одурачила и вы не имеете своего мнения, а говорите цитатами из газет. Однако, когда мы предоставим эти фотографии вашему посольству, то вы все потеряете. Мало того, вас отправят в Сибирь или на урановые рудники, и вы больше не увидите свою семью. Даю вам еще пять минут на раздумье, а потом заговорим по-другому.
– Я сразу вам отвечу – ничего писать не буду, – резко ответил Петр.
– Петя, вы еще молодой, вы не знаете жизни и потому не можете объективно оценивать существующую действительность. А она такова, что у нас много больше преимуществ перед вашим социалистическим строем. Да, у вас равенство, но это равенство одинаково бедных людей, тогда как у нас каждый человек может достичь большего богатства, соответственно, своим духовным и физическим способностям.
– У нас тоже можно добиться хорошего положения, если трудиться добросовестно и честно.
– Да, я вижу, что тебя трудно переубедить.
– Тогда отпустите меня, и я не буду жаловаться на вас.
– Молодой человек, вы не представляете куда вы попали. Сейчас я веду с вами просто ознакомительную беседу, но у нас имеются и другие методы, не очень цивилизованные, но очень действенные. Поверьте, и не такие крепкие люди, как вы, не выдерживали таких пыток.
– Конечно, у фашистов вы научились разным изуверствам, но я крепкий орешек.
– Вы сами будете виноваты в ваших несчастьях, если не согласитесь сотрудничать с нами. Садитесь за письменный стол и начните хоть что-то писать, а то скоро приедет бывший штабс-капитан, то вам будет несладко, между прочим, он действительно сотрудничал с фашистами, служил во армии Власова.
– Странное дело.
– Что за странность?
– Если вы были в рядах французского сопротивления, то вы были же противниками изменникам Родины власовцам.
– Теперь нас объединила ненависть к большевикам и любовь к России.
– Странная у вас любовь.
– Может быть. Вам этого не понять, молодой человек.
– Конечно. Я никогда никого не предавал и честью своей дорожу.
– Хватит вам морали нам читать, иди садись к столу.
– Можно мне хоть одеться.
– Когда подпишешь соглашения, тогда и оденешься. Садись, нечего стеснятся, здесь женщин нет.
Петр поднимается с кровати и направляется к столу, Александр Михайлович передает ему образец соглашения.
– Вот познакомьтесь и подпишитесь. Если какое-то выражение вам не понравится, то мы постараемся внести изменения. Да, и напишите в какой валюте вы бы хотели получать свои премиальные: в рублях, в долларах или франках. Конечно, я бы советовал вам получать деньги в долларах, ибо сейчас это самая надежная валюта и их принимают во всех странах Европы.
Петр делал вид, что изучает документ, а на самом деле думал, как бы ему попробовать сбежать отсюда. С этим старикашкой он может легко справиться. Он посмотрел на стол, где стояла увесистая чернильница, не менее увесистый прибор для промокания чернила. Можно подозвать его к столу, как будто для того, чтобы разъяснил какое-то положение соглашения, а потом нанести удар по голове. Правда, неизвестно, есть ли какая-то охрана снаружи или можно будет выйти в окно. Только неизвестно на каком этаже находятся они. Вдруг Власенко заметил одну фотографию на столе, это был групповой снимок, сделанный еще до революции – на нем были изображены взрослые мужчины и женщина, а рядом с ними девушка и юноша. Где-то он встреча такую фотографию.
– Что это у вас за фотография? – спросил Петр у Александра Михайловича.
– Зачем вам это знать? – удивился тот.
– Понимаете, похожую фотографию я встречал в одном месте, в комнате одной пожилой женщины.
– Какой женщины? – глаза у отставного военного загорелись.
– У моей соседки по коммунальной квартире Анны Михайловны.
– А как её фамилия? – в сильном возбуждении спросил мужчина, он подошел к столу.
– Косинская Анна Михайловна, – Власенко был сильно удивлен такой резкой реакции мужчины, можно сказать, что она его напугала.
– Что вы с ней сделали? – он приблизил свое лицо прямо к лицу парня, чтобы смотреть прямо в глаза.
– Ничего я с ней не делал, просто вечерами мы с ней пили чай и говорили, собственно говоря, говорила она – рассказывала о своей жизни.
– Вы её допрашивали?
– Нет. Мы с ней просто общались.
– Но этого не может быть?
– Почему этого не может быть?
– Потому что, по моим сведениям, Косинскую Анну Михайловну сослали в Сибирь, где она погибла.
– Во-первых, её сослали на Колыму на десять лет, а во-вторых она жива, как я говорил, мы жили с ней по-соседски, в коммунальной квартире. Между прочим, она говорила, что раннее она здесь жила со своими родителями и братом Сашей. Правда, они тогда занимали весь этаж, а сейчас только одну комнату имеет.
– Этот дом находится на улице Тверской?
– Этот дом находится на улице Горького.
– Это сейчас эта улица называется улицей Горького, а раньше она называлась Тверская.
– Возможно, я не вникал в историю улицу.
– Но этого не может быть, – Александр был очень возбужден.
– Почему?
– Потому, что Анна Михайловна Косинская моя родная сестра.
– Такого не может быть, – теперь пришло время удивляться Власенко, – так вы и есть её брат Александр.
– Вот именно. Я просто потрясен. Я считал, что её уже давно нет на свете, а вы такое говорите. Вы не обманываете меня?
– Какой смысл мне вас обманывать?
– Хотите сыграть на моих чувствах, чтобы я отпустил вас, потому и придумали эту историю.
– Но откуда я бы знал, что Анна Михайловна, когда-то жила в доме на улице Тверской? Что у неё есть брат Александр, который когда-то спас её от расстрела в деникинской контрразведке.
– Вы и это знаете?
– Конечно. Я ж говорю, что она мне подробно рассказывала всю свою жизнь.
– Почему это она рассказывала о своей жизни совсем незнакомому человеку.
– Я думаю потому, что она была очень одинокая, а ей очень хотелось рассказать о своей жизни, очень тяжелой жизни.
– Я не понимаю, почему мою сестру посадили в тюрьму на десять лет? Почему она заслужила такое наказание от власти, за которую она боролась всю свою жизнь? – Александр Михайлович выразил свое искреннее непонимание.
