Владимир Лота
''Альта'' против ''Барбароссы''
Глава вторая
Трудные дни в Бухаресте
Благодаря дружеским отношениям, которые Курт Велкиш в 1939 году установил с Клейстом, руководителем бюро министра иностранных дел Германии И. Риббентропа, он получил назначение на работу в Бухарест и в первых числах февраля 1940 года вместе с Маргаритой прибыл в столицу Румынии. Журналист Курт Велкиш получил право представлять в Бухаресте газету «Бреслауер нойесте нахрихтен». Главной задачей разведчика «ABC» в румынской столице было проникновение в посольство Германии в Бухаресте. Через это дипломатическое представительство германское министерство иностранных дел решало многие политические и военные вопросы, затрагивавшие интересы СССР на Балканах и в Средиземноморье. Велкиш надеялся, что попасть на работу в германское посольство ему поможет тоже Клейст, и он не ошибся.
В автобиографии К. Велкиш так описывает этот период своей жизни:
В феврале 1940 года вместе с женой прибыл в Бухарест, где был сначала журналистом, а потом принят на работу в немецкое посольство в отдел прессы помощником советника посольства Гамилькара Гофмана. После отъезда Гофмана в Париж в августе 1940 года официально стал пресс-атташе посольства. В этой должности пробыл до августа 1944 года. За время работы в посольстве несколько раз ездил в Берлин, выполняя специальные задания посла...
Устроившись на работу в немецком посольстве, «ABC» должен был организовать добывание ценных военных, военно-политических и военно-экономических сведений. Доступ к таким сведениям найден, теперь требовалось организовать доставку секретов германского посольства из Румынии в Москву.
Являясь сотрудником посольства, К. Велкиш поддерживал официальные связи с журналистами различных стран, аккредитованными в Бухаресте. Среди них был и советский журналист Михаил Шаров, корреспондент ТАСС. Он прибыл в румынскую столицу, как и Велкиш, в начале 1940 года. Это не было случайным совпадением. Шарова в Бухарест направила советская военная разведка для восстановления связи с «ABC».
Михаил Шаров родился в 1907 году в Москве, работал посыльным на Казанском вокзале, потом окончил Московский промышленно-экономический техникум имени Плеханова. В 1934 году М. Шаров поступил на исторический факультет Московского государственного университета. После окончания МГУ отобран для работы в военной разведке. Пройдя курс специальной подготовки, Михаил был назначен на должность корреспондента ТАСС и выехал в Бухарест для восстановления контакта с агентом «ABC».
Прибыв в Румынию, Михаил Шаров без особого труда освоился в Бухаресте. Корреспондент ТАСС быстро установил контакты с отделом печати министерства иностранных дел Румынии, местными и иностранными журналистами.
Первый контакт с «ABC» был проведен по условиям явки в одном из небольших бухарестских ресторанов. Велкиш сообщил Шарову, что его жена Маргарита будет передавать ему материалы из германского посольства.
Центр следующим образом характеризовал возможности Курта Велкиша по добыванию сведений:
«ABC» может близко соприкасаться с работой германского посольства в Бухаресте. Он в курсе дел всей проводимой немцами работы в Румынии. Имеет поручение от германской разведки поддерживать связь с украинскими антисоветскими организациями в Румынии и осведомлен об их планах и мероприятиях, направленных против СССР. Имеет в МИДе много знакомых в среде ответственных чиновников и пользуется среди них большим авторитетом.
«ЛВС» близко знаком с германским военно-воздушным атташе в Румынии Герстенбергом, который выполняет специальные правительственные поручения...
Учитывая возможности Велкиша, Центр поставил перед ним следующие задачи:
Освещать деятельность Германии в Румынии, а также деятельность англо-французского блока в Италии, следить за деятельностью украинских националистов в Румынии и информировать об усилиях Германии по их использованию в своих интересах против СССР.
Велкиш, имевший опыт нелегальной партийной и разведывательной работы, был предельно осторожен и аккуратен. Шаров тоже был осторожен. При организации и проведении встреч с «ABC» или «ЛЦЛ» Шаров учитывал, что за ним, советским корреспондентом, могут одновременно вести наблюдение румынская контрразведка и сотрудники гестапо, чувствовавшие себя в Бухаресте так же свободно, как в Берлине.
В работе с «ABC» и «ЛЦЛ» Михаил Шаров не допустил ни одной профессиональной ошибки.
Сколько же документов передал «ABC» Михаилу Шарову? В общей сложности – больше ста. Какую ценность они представляли? На этот вопрос тоже есть убедительный ответ – некоторые сообщения «ABC» докладывались лично Сталину, Молотову, Жукову, Берии, Ворошилову...
Резидентом военной разведки в Бухаресте был «Ещенко», начальник Михаила Шарова. Ему Шаров передавал материалы «ABC».
1 марта 1941 года «Ещенко» писал в Москву:
«ABC» в своем докладе о поездке в Берлин сообщает, что... много в Берлине говорили о предстоящем выступлении Германии против СССР. В русском отделе немецкого верховного командования интенсивно работают...
5 мая «Ещенко» направил в Москву новое донесение, основанное на данных К. Велкиша:
«ABC» сообщил, что... немецкие войсковые соединения перевозятся с Балкан на театр румынского фронта. Один штабной офицер расположенного в Румынии немецкого авиационного корпуса, который несколько дней назад приехал из Берлина, заявил, что раньше для начала немецких военных акций против СССР предусматривалась дата 15 мая, но в связи с Югославией срок перенесен на середину июня. Этот офицер твердо уверен в предстоящем конфликте...
28 мая 1941 года «ABC» сообщил:
...Военная акция Германии против СССР продолжает планомерно подготавливаться и, как прежде, является в высшей степени актуальной. Военные приготовления идут как часовой механизм и делают неизбежным начало войны еще в июне этого года...
Немецкие мероприятия для похода против СССР основательно осуществляются во всех областях с большой точностью.
Военное развертывание на Восточном фронте идет планомерно и с самой большой интенсивностью. Оно будет закончено до середины июня. Главные силы немецких балканских армий возвращены на немецкий Восточный фронт. Военный главный удар против Красной Армии будет проведен при большой массированности...
Сведения, которые «ABC» направлял в Москву в первой половине 1941 года, интересны тем, что они раскрывали динамику подготовки Германии к войне против СССР, а также поэтапную подготовку к этой войне румынского военного руководства. Румыния планировала с помощью Германии возвратить Бессарабию под свой контроль.
Велкиш был уверен в том, что Румыния будет на стороне Германии воевать против СССР. Он сообщал в Москву:
В Румынии в настоящее время слухи о скорой войне с СССР заметно стихли. Однако ряд руководящих кругов по-прежнему питает надежду на скорое возвращение Бессарабии. В последние три дня (особенно в ночь на 28 мая и днем 28 мая) наблюдалось усиленное движение через Бухарест с юга на родину немецкого автотранспорта с пехотой и бронемашинами...
Сведения, которые добывал К. Велкиш, использовались в Разведуправлении Красной Армии для подготовки спецсообщений. В одном из них, получившем название «О военных приготовлениях Румынии», разработанном 7 июня 1941 года, на основании данных из Бухареста начальник военной разведки генерал-лейтенант Ф. Голиков докладывал Сталину, Молотову, Жукову, Берии и другим советским руководителям: «В результате мобилизации румынская армия будет доведена до одного миллиона человек, и может быть развернуто до 30 дивизий...»
В 1940 году от Велкиша поступило в Москву 33 донесения военно-политического характера. Все они получили высокую оценку советского военного командования.
В 1941 году на основе данных «ABC» резидент военной разведки в Бухаресте «Ещенко» направил в Москву 9 донесений, которые точно отражали подготовку Германии и Румынии к войне против Советского Союза.
Таковы результаты деятельности разведчика Курта Велкиша и его жены Маргариты в предвоенный период. О качестве его работы можно судить по тому факту, что некоторые из его сообщений докладывались руководству СССР.
После вероломного нападения Германии на СССР все сотрудники советского посольства были интернированы. Михаил Шаров навсегда покинул Румынию.
Курт Велкиш остался без связи с московским Центром военной разведки. Он продолжал работать в системе министерства иностранных дел Германии, имел доступ к ценной военной и военно-политической информации, но не имел возможности передать эту информацию в Москву.
Центр неоднократно предпринимал попытки восстановить связь с «ABC». В первой половине 1942 года в Румынию были заброшен разведчик «М». Через некоторое время с таким же заданием убыл разведчик «И». Но эти операции не принесли успеха. Командиры самолетов, которые выполняли задание Разведуправления, выбрасывали разведчиков в 120 – 216 километрах от Бухареста. В условиях войны, не имея настоящих документов и пропусков, передвигаться по территории Румынии было невозможно.
В конце 1942 года новая попытка восстановить связь с «ABC» также не увенчалась успехом. На этот раз летчики выбросили разведчика над территорией Болгарии.
В январе 1943 года в Румынию переправили разведчика «Мунте». Бывший боец Интернациональной бригады в Испании, преданный и проверенный человек, он пробрался в Бухарест, устроился на работу, затем попытался установить контакт с «ABC». Но его попытка не увенчалась успехом.
В феврале 1943 года Разведуправление еще раз предприняло попытку восстановить связь с «ABC». Для этой цели в Центре была создана разведгруппа «Людмила», состоящая из двух человек. Руководителем группы назначена Рахиль Ильевна Гамбурд. До войны она проживала в городе Бендеры, хорошо знала Бухарест. В 1940 году была привлечена к разведывательной работе Разведотделом штаба Одесского военного округа.
Помощника для этой смелой молодой женщины нашли в Москве. Им оказался Стефан Иванович Киориану. Он родился в Венгрии в городе Марошуиваре, но с 1923 года проживал в Москве и перед войной работал столяром в «Союзтехфильме». Стефан Иванович хорошо знал румынский язык.
«Людмила» имела все шансы на успех. Однако и эту группу постигла неудача. Самолет, экипаж которого выполнял специальное задание военной разведки, попал в трудные метеоусловия. Разведчики были десантированы в 600 километрах от Бухареста. О деталях этого неудачного полета рассказала Рахиль Гамбурд. После войны она стала сотрудником румынской разведки.
«ABC» тоже искал связи с Центром. Велкиш дважды поручал своей жене Маргарите перевозить в Берлин для «Альты» копии документов, которые ему удалось достать в посольстве. Он и сам, приезжая в Берлин по заданию посла Килленгера, тайно встречался с «Альтой». Они обсуждали создавшееся положение. «Альта» собиралась выехать на Восточный фронт в качестве военного корреспондента и перейти линию фронта, чтобы встретиться с представителями военной разведки. Она хотела передать накопившиеся фотопленки и наладить связь с Разведуправлением. На Восточный фронт ее не пустили.
В октябре 1942 года в семье Велкишей родился сын. Его назвали Мишей...
Глава третья
Московские встречи
Главный консультант по Германии
В конце октября 1939 года в Москву на Рижский вокзал из Таллинна прибыл некто Рудольф Петрович Ренер. Его встречал внешне неприметный мужчина среднего роста в черном пальто. Они поздоровались как старые знакомые и направились на привокзальную площадь, где их ждала служебная автомашина. Через час Рудольф Ренер оказался в уютной московской квартире, расположенной на Большой Калужской улице[23].
Когда человек, встречавший гостя из Таллинна, предложил Ренеру пройти в столовую, где уже был накрыт стол, он назвал его Рудольфом Людвиговичем. Действительно, в Москву прибыл не господин Ренер, а Рудольф Гернштадт. Это был его второй визит в советскую столицу.
Первое пребывание Рудольфа в Москве в 1933 году было коротким и не столь гостеприимным. Когда советские журналисты были отозваны из Берлина, все германские газетчики, в том числе и Гернштадт, представлявший газету «Берлинер тагеблатт», покинули Советский Союз.
Осенью 1939 года Гернштадт прибыл в Москву словно в родной город. Мало кто знал, что он имел оперативный псевдоним «Арбин» и большие заслуги перед советской военной разведкой. Другого места, кроме Москвы, где бы его искренне ждали и могли тепло принять, в мире не существовало.
Готовясь к встрече «Арбина», начальник первого отдела 5-го управления РККА майор Феденко написал докладную записку начальнику Разведуправления, в которой просил разрешения выдать «Арбину» «экипировку заграничного производства»:
1. Зимнее пальто – 1 шт.;
2. Ботинки мужские – 2 пары;
3. Калоши – 1 пара;
4. Гамаши – 1 пара;
5. Теплое белье – 1 пара;
6. Перчатки кожаные – 1 пара;
7. Рубах верхних – 1 шт.
Ассортимент был не особенно большим и разнообразным, но все вещи были высокого качества и точно подобраны по размерам «Арбина». Он был удивлен.
Прибыв в Москву, Рудольф Гернштадт написал своим родителям письмо в Берлин. В этом письме отсутствовали адреса получателей и отправителя, не было даты написания. Письмо разведчика уникально по содержанию и есть смысл полностью его воспроизвести:
Дорогие родители!
Я хочу вам только сообщить, что чувствую себя хорошо. Я бы хотел тоже самое услышать и от вас. Но, к сожалению, у меня еще нет постоянного адреса. Поэтому сегодня мне приходится ограничиваться тем, чтобы послать вам сердечный привет и еще раз уверить вас в том, что я не забываю и не забуду вас и ваши нужды.
Ваш верный Руди.
Операцию по передаче письма родителям Гернштадта проводила «Альта», которая работала в Берлине.
В характеристике, подготовленной в Разведуправлении на «Арбина» в 1940 году, отмечалось:
«Арбин» обладает большими организационными способностями и является ценнейшим нашим источником-резидентом. Он на деле доказал свою преданность Советскому Союзу. Все порученные задания выполнял с исключительной аккуратностью и честностью. Он фактически был хозяином в германском посольстве в Варшаве, и все, что знал германский посол фон Мольтке, было известно нам. Он завербовал ряд ценных германских источников, которые и по настоящее время работают в Германии и других странах. Все его источники – документальные и проверенные. «Арбин» за границей имеет много знакомых – ответственных государственных деятелей и чиновников, которых может использовать по нашей линии. «Арбина» необходимо срочно послать в Румынию на должность нелегального резидента. За свою прошлую деятельность по нашей линии заслуживает особого внимания и награды.
Подписал характеристику капитан Швец, сотрудник германского отделения Разведуправления Красной Армии.
Через некоторое время был подготовлен проект представления Рудольфа Гернштадта к ордену Красного Знамени, в котором отмечалось:
Р. Гернштадт в течение 10 лет честно и бесплатно работал против Германии как нелегальный резидент. За это время Гернштадт завербовал 8 ценных германских источников, которые работают в германских военных и дипломатических учреждениях в течение многих лет и за это время дали сотни ценных документов. Из завербованных источников 6 человек работают на Разведуправление Красной Армии и по сей день и дают ценные документы. Гернштадт подробно освещал подготовку войны Германии против Польши и за две недели до начала войны сообщил нам дату начала военных действий.
После прихода к власти Гитлера, как неариец, Гернштадт преследовался со стороны властей, был уволен с работы и находился в очень трудных условиях. Несмотря на это, он был всегда там, где указывал ему Центр, и точно в срок выполнял все наши задания.
При вербовке одного высокопоставленного германского чиновника и при добывании документов Гернштадт смело шел на риск и блестяще выполнил эти операции.
В настоящее время Гернштадт находится в Москве и в ближайшее время должен выехать на нелегальную работу для выполнения важных заданий командования.
Такую характеристику дали «Арбину» в Разведуправлении Красной Армии в конце 1940 года. Резидент «Кузьма», который в октябре 1930 года руководил вербовкой Рудольфа Гернштадта, докладывал в Центр:
За последнее время «Альберт», надеюсь, поймал для нас «крупную рыбу» на Польшу, а именно – специального корреспондента «Берлинер тагеблатт» Рудольфа Гернштадта. Он 15 ноября едет на месяц в отпуск и 15 декабря уезжает в Варшаву в качестве специального корреспондента той же газеты. Согласен активно для нас работать.
«Кузьма» верил, что из Рудольфа, которому он дал псевдоним «Рита», получится профессиональный разведчик. «Кузьма» оказался прав. Центр трижды изменял псевдонимы Р. Гернштадта. «Арбин» – его последний оперативный псевдоним, который нравился самому разведчику.
После обстоятельных бесед с руководством Разведывательного управления Рудольф Гернштадт согласился подготовить несколько подробных справок об экономическом положении и внешней политике Германии. Написанные им обзоры получили высокую оценку.
В европейском отделе Разведуправления появился прекрасный консультант по Германии.
Гернштадт оказывал сотрудникам управления помощь не только в решении информационных вопросов. Он с большим удовольствием занимался оперативной работой. В его обязанности входила подготовка указаний для работы «Альты» и «Арийца», он помог сотрудникам Разведуправления восстановить связь с источником «ХВЦ», когда тот прибыл в Москву в составе германской торговой делегации. Он писал письма в Берлин «Арийцу», Курту и Маргарите Велкиш. Он писал письма Ильзе Штёбе, которые ей передавал капитан Николай Зайцев.
Читая письма «Альты», «Арбин» понимал, что Ильзе жила в мире, полном опасностей. Рудольф знал, что пока в Германии существует фашистский режим с его антиеврейскими законами, ему никогда не вернуться в ту страну, где он родился и вырос.
Первое время он надеялся, что Ильзе удастся получить должность корреспондента бреславской газеты в Бухаресте и таким образом вырваться из Берлина. Поэтому он согласился с предложением представителя военной разведки пройти специальную подготовку и выехать в командировку в Румынию.
Учился Гернштадт увлеченно и с большим интересом, одновременно выполняя обязанности консультанта военной разведки по Германии. Рудольф был человеком с необычным характером, быстрым и светлым умом, в котором рождалось множество различных планов по улучшению работы военной разведки в Германии. Они легли в основу личных докладов Гернштадта начальнику военной разведки.
Время шло. Поездка в Румынию не получилась. Встреча с Ильзе Штёбе откладывалась на неопределенное время или навсегда. В 1940 году Рудольф Гернштадт эти слова не произносил, но в глубине души он начинал понимать, что решение, которое они с Ильзе Штёбе приняли в Бреслау много лет тому назад – посвятить свою жизнь борьбе против фашизма и не создавать традиционную семью, было правильным. Когда же Штёбе и Гернштадт занялись серьезной разведывательной работой, они поняли, что создать счастливую семью им вряд ли в ближайшие годы удастся, но выбор был сделан. Борьба с фашизмом заняла первое место, а личная жизнь оказалась на втором плане...
Задание начальника разведки
В один из вечеров поздней осени 1939 года сотрудники европейского отдела военной разведки Виктор Коновалов и Константин Леонтьев задержались в своем рабочем кабинете. День пролетел быстро. Сделано было много, но, как всегда, далеко не все.
Рабочий кабинет отдела находился на третьем этаже здания Разведуправления Красной Армии. За окном шумел Арбат, переполненный своими будничными заботами.
Офицеры решили перекусить. Коновалов позвонил в буфет и попросил принести в 321-й кабинет бутерброды и чай. Такое обслуживание офицеров – обычное дело. В Разведуправлении создавались максимально удобные условия для тех сотрудников, которые продолжали трудиться и после формального окончания рабочего дня.
Когда дверь в кабинет открылась, вместо сотрудницы буфета Нины вошел начальник Разведуправления генерал Иван Иосифович Проскуров. Коновалов и Леонтьев кратко доложили об обстановке в подчиненных им резидентурах. Выслушав офицеров, Проскуров неожиданно спросил:
– Кто из вас знает немецкий язык и может хорошо фотографировать документы? Срочно необходимо выполнить важную работу...
Военинженер 2-го ранга Константин Леонтьев был опытнее Коновалова. Он работал в Берлине, хорошо знал немецкий и профессионально владел техникой фотографирования документов. Леонтьев сказал, что готов выполнить любую задачу.
– Учтите, – подчеркнул Проскуров, обращаясь к Леонтьеву, – в вашем распоряжении будет всего полтора часа, затем документ должен быть возвращен источнику...
Леонтьев бывал в заграничных командировках, где приходилось фотографировать агентурные документы в различных условиях. Он быстро приготовил фотоаппарат и выехал на служебной автомашине по указанному адресу.
На служебной квартире Разведуправления Леонтьев получил от ожидавшего его разведчика материал для фотографирования. В квартире находился еще кто-то. Но кто это был, он не знал. Впрочем, это его и не должно было интересовать.
Документ был достаточно большим – несколько десятков страниц машинописного текста. Леонтьев понял, что документ, попавший ему в руки, является проектом договора, подготовленного в Берлине, о поставках советского сырья в Германию и о продаже СССР немецкого промышленного оборудования. Видимо, этот проект прошел согласование с германскими ответственными лицами, так как на нем сохранились пометки с максимальными ценами на советские товары, на которые берлинская торговая делегация, прибывшая в Москву, должна была ориентироваться.
Получив документ, Леонтьев удалился в одну из комнат, прикрыл дверь, быстро просмотрел и оценил полученный материал. Затем приступил к работе.
Выполнив задание, Леонтьев свернул свою аппаратуру, возвратил документ «хозяину» квартиры и через полчаса вернулся в Разведуправление.
Так Константин Леонтьев впервые узнал о том, что советская военная разведка имеет в германском посольстве источник ценных сведений. Но он ошибся. Источник был в немецкой торговой делегации.
Пройдет время, и Константин Леонтьев познакомится с этим источником лично, получит от него сведения особой важности – о точной дате и часе нападения фашистской Германии на СССР.
Документ, который передал источник в ноябре 1939 года, тоже был чрезвычайно важным. Он касался советско-германских торговых переговоров. В тот день советская военная разведка получила проект договора, где кто-то из высших чиновников германского руководства утвердил цены на товары.
На основе полученных данных было подготовлено специальное сообщение для И. В. Сталина, наркома внешней торговли А. И. Микояна и наркома обороны К. Е. Ворошилова.
Леонтьев полагал, что срочное задание начальника разведки – обычный эпизод, о котором он скоро забудет.
Получилось иначе. Материал, который он фотографировал на конспиративной квартире, был передан советской разведке весьма ценным источником – агентом «ХВЦ» – Герхардом Кегелем. О его прибытии в Москву в составе германской торговой делегации своевременно сообщила в Разведуправление «Альта».
Первую встречу с Кегелем в Москве, который проживал вместе с другими членами делегации в гостинице «Националь» на Манежной площади, организовывал и проводил Рудольф Гернштадт. Находясь в Москве, «Арбин» продолжал заниматься важной разведывательной работой.
По заданию Разведуправления Р. Гернштадт позвонил вечером Кегелю. «ХВЦ» сразу же узнал своего друга. Для установления контакта им не требовались принятые в разведке всякие премудрости и хитрости в виде специальных «паролей и отзывов». Спокойный голос проверенного друга – лучший пароль.
Р. Гернштадт и Г. Кегель договорились о встрече на одной из московских улиц. Даже находясь в Москве, «Арбин» не отступал от принятых в разведке правил конспирации. «Арбин» не исключал, что среди членов германской торговой делегации есть сотрудники гестапо или военной контрразведки. Они в любой момент могли «случайно» зайти в номер к Герхарду, длительное отсутствие которого могло быть ими зафиксировано.
Обговорив условия последующих встреч, друзья расстались. На этой встрече «ХВЦ» и передал «Арбину» проект торгового договора между Германией и СССР и сказал, что его «редактировал» сам Гитлер. Договорились, что через полтора часа Рудольф возвратит документ...
Герхард Кегель задержался в Москве надолго. Свое пребывание в СССР он позже определил так – «подпольщик в стране друзей». Рассказывая уже после окончания Великой Отечественной войны о своем положении в начале 1940 года в советской столице, Г. Кегель писал: «За обедом или ужином в какой-нибудь московской гостинице или в ресторане с другими членами торговой делегации, с сотрудниками посольства фашистской Германии и руководителями германских промышленных предприятий, которые приезжали в СССР для заключения сделок, конечно, часто возникали разговоры о Москве и о Советском Союзе. Это были очень разные люди. Одни, по крайней мере, пытались судить здраво и мыслить самостоятельно; другие же являлись безнадежно отравленными антикоммунизмом. И когда кто-нибудь из них начинал нести невероятный и зловредный вздор, я не мог запросто хлопнуть его по плечу и сказать то, к чему меня так и подмывало: „Вы, дорогой господин, просто политический кретин!“ Я, конечно, не мог без возражений выслушивать подобную чепуху, но мне приходилось тщательно выбирать слова для ответа».
Советско-германские торговые переговоры, начавшиеся в конце октября, затянулись. Р. Гернштадт поддерживал связь с Г. Кегелем один раз в неделю. Герхард передавал Рудольфу материалы об установках, которые торговая делегация Германии получала из Берлина, сообщал детали других крупных контрактов, готовившихся к подписанию, передавал информацию, которая позволяла понять не совсем понятный общий политический курс Германии в отношении СССР.
Руководитель германской торговой делегации посол Риттер выезжал в Берлин для согласования достигнутых в Москве предварительных договоренностей.
В начале января Риттер возвратился в советскую столицу с новыми инструкциями Гитлера. Немцы были вынуждены пойти на существенные уступки по ряду требований СССР, чтобы вывести переговоры из тупика.
О новых инструкциях, привезенных Риттером в Москву, Герхард Кегель также сообщил «Арбину».
Подготовка соглашения начала продвигаться быстрее. Это было вполне естественно, советская сторона хорошо знала те ценовые параметры, на которые была ориентирована немецкая делегация. В соответствии с подготовленным проектом договора, Советский Союз должен был поставить в Германию товаров и сырья на сумму в 500 миллионов рейхсмарок. Германия обязалась в соответствующем объеме поставить в СССР промышленные товары, оборудование и некоторые образцы боевой техники и оружия.
Окончательное согласование немецкого и русского текстов договора должно было завершиться к 11 февраля 1940 года. Г. Кегель отвечал за текст немецкого договора, который должен был полностью соответствовать русскому тексту. Г. Кегелю приходилось в эти дни часто общаться с наркомом внешней торговли СССР А. И. Микояном, германским послом Риттером, руководившим германской торговой делегацией, и другими ответственными сотрудниками германского посольства в СССР. В частности, в это время Кегель основательно «сработался» с советником германского посольства Хильгером, который считался в Берлине «знатоком русских проблем». Не без участия Хильгера после подписания советско-германского торгового договора Г. Кегель получит назначение на работу в германское посольство в СССР.
11 февраля 1940 года Микоян и Риттер должны были подписать договор. Согласование отдельных положений затянулось далеко за полночь. 12 февраля в 6 часов утра советско-германский торговый договор был подписан. Каждая из сторон получила то, что хотела.
Благодаря помощи Герхарда Кегеля нарком внешней торговли СССР А. Микоян имел в руках «ключ» к секретным установкам германской торговой делегации. Поэтому представители Наркомата внешней торговли СССР смогли заключить выгодное для СССР соглашение, которое позволило сэкономить несколько десятков миллионов золотых рублей...
В конце февраля 1940 года германская торговая делегация выехала из Москвы. Герхард Кегель тоже отправился в Германию. Находясь в Берлине, он встретился с Ильзе Штёбе, передал ей привет от Рудольфа Гернштадта, сообщил, что получил назначение на работу в германское посольство в Москве и собирается вскоре вновь выехать в Советский Союз. И. Штёбе разработала и сообщила Г. Кегелю условия восстановления связи с ним, когда он окажется в советской столице. После этого они распрощались, пожелав друг другу удачи и счастья. Они не знали, что видятся в последний раз...
После встречи с Г. Кегелем «Альта» сообщила в Москву следующее:
Курт получил приказ о немедленном выезде из Берлина в Москву. Он будет звонить между 14.00 и 14.30 по телефону, который ему сообщил «Арбин». Снявшему трубку он скажет: «Это герр Шмидт. Я прошу к телефону господина Петрова». В обусловленное время Курт выйдет с книгой на одну из московских улиц. В книге будет заложена газета...
Большаков вызвал к себе К. Леонтьева, предложил изучить донесение «Альты» и ждать телефонного звонка на одной из конспиративных квартир.
Четыре дня Леонтьев не отходил от телефона. И только под вечер пятого дня позвонил незнакомец, который представился Шмидтом и попросил пригласить к телефону господина Петрова.
Леонтьев сообщил Кегелю, где он будет его ждать. Вскоре на одной из московских улиц в районе станции метро «Аэропорт» Леонтьев-Петров встретил Кегеля.
Леонтьев прибыл на встречу на своей автомашине, он пригласил Герхарда проехать по вечерней Москве и обсудить интересующие их вопросы.
Вспоминая этот эпизод, Г. Кегель писал:
...Примерно через два месяца я познакомился с моим окончательным постоянным связным – очень симпатичным и деловым полковником Красной Армии. Он представился мне как Павел Иванович Петров.
Павел Иванович – имя вымышленное. Видимо, накануне войны этот псевдоним в Разведуправлении пользовался особым уважением. Известно, что начальник военной разведки Ян Карлович Берзин часто тоже представлялся как «Павел Иванович». Когда Берзин знакомился с Марией Поляковой, прибывшей для работы в Разведуправлении, он так и представился ей: «Называйте меня Павлом Ивановичем».
Известно, что и другие офицеры военной разведки тоже использовали этот псевдоним. В нем был скрыт какой-то психологический секрет – он звучал доверительно и располагал к откровенной беседе.
