Владимир Иванович Партолин
Прозрение Белого
А возжаждал побыть фейерверкером неспроста.
Дело в том, что второй в экипаже кок, его вахтовый сменщик, достал бредовой идеей изготовить к торжеству торт в виде египетской пирамиды, непременно из наполненной газом пластиковой оболочки обложенной миллионом пирожных. И пустить лететь по воздуху над городами и весями аборигенов.
Дитя тундры смеялся, это ж, сколько муки, яиц и шоколада потребуется на такой торт!
Смех смехом, а в очередную пересменку, пробуждённый «дитя» отметил необычную худобу коллеги, его сменявшего в капсуле. Может быть, и не придал бы особого тому значения, если бы не подметил, что и астронавты занимали капсулы – все поголовно исхудалые. «Неприкаянные», вышел из зала в предбанник, те так вообще «кощеи». И почему-то, в капюшонах по глаза. В журнале дежурного расписались, пропустив вперёд и пожелав смене «крепкого забытья», поздравив и пожелав омолодившимся, спешащим на свои посты, «доброй вахты», вошли в зал с капсулами. Кок задержался подсмотреть в мониторе дремавшего дежурного. Пушкари, не открывая капсул, пощёлкали кнопками на пультах, выпили «кисель» (заполнитель желудка и кишечника на время анабиоза), поправили капюшоны, вышли в предбанник и удалялись. Вышло, один расчёт батареи не сменил другой!
А коллега экономит продукты?!
Перерыл камбуз, кладовые, холодильники – нашёл припрятанные муку, яйца и шоколад. А в спортивном зале под матами – оболочку для торта.
Возмущённый, бегал по каютам, кубрикам, батареям и каргоотсеку, поднялся на командный мостик, ломился в штурманскую рубку – не слушали, гнали прочь. Спустился в машинное отделение, здесь машинисты, размазывая по лицам «космический загар» и копоть, послали «в редьку». Старпом справился у дежурного по анабиозарию, тот доложил:
– Смена батареи носового орудия в капсулах, «кисель» выпит. Вот только одеты в комбинезоны «неуставные» – с капюшонами.
– Эти бездельники, ещё и пижонят. А пусть, – махнул старпом рукой.
По коридорам попадались пушкари из «неприкаянных» – эти внимали. Сочувственно, качая головами и покачиваясь на ногах, цокали языками. Матерились и волокли на камбуз. Услуг, как раньше, отделить мясо от костей свиных ножек на холодец не предлагали, с порога требовали дать пожрать.
Что тут делать?!
Пристыдить коллегу? Безнадёжно. Турок же.
Доложить капитану звездолёта? Бесполезно. Коллега тому – земляк. Оба турки.
Уничтожить оболочку, муку, яйца по тайникам изъять, шоколад раздать худым, как только встанут с лежанок? Глупо. И опасно: турок тихий-тихий, но бывало, взрывался. А тут – мечты лишить, первейшей страсти.
Оставалось одно: придумать, как отомстить за голодающих. И придумал.
Как-то на камбуз к нему «посидеть с земляком» зашёл комбат. Попросив собрать чего перекусить, позвал в разделочную и выставил на колоду бутылку «Буратино».
Нарезая помидорчики, намазывая на масло икорку, «дитя тундры» в мечтах предвосхищал момент, когда подменит фейерверк-заряд боевым боеприпасом и разнесёт торт-пирамиду – в брызги.
Надо заметить, кок, стартовали с Луны, вахты не нёс (спал в анабиозе), о казусе с носовой орудийной башней потому не знал. Комбат об утере пушки не сказал, о другой новой и не помышлял, потому обещание «стрельнуть разок» кормильцу дал с душевной лёгкостью.
* * *
Капитан «Колеса», рослый статный красавец, один, не считая боцманов с «неприкаянными», не спал все вахты. На самом деле, не был земляком коку-турку. Русский он. Мама в бурно проведённую молодость родила в турецкой тюрьме. А «Турок» – его секретный позывной в NASA. Земляком ему приходился другой кок, тот, что возжаждал мщения, «дитя тундры». Оба – россияне, они и фамилии носили созвучные: Белый и Белды.
О непорядках на борту знал, но молчал. Когда же «неприкаянные» вконец обнаглели, меры все же принял. Наказал Белды водку тем смешивать с пищевым красителем – под компот. Пить подавать за завтраком, обедом, в полдник и ужин – чтоб за столом, не по «норам», на виду. По сто грамм на нос. В «горькую» пушкари пили по ночам в подсобке камбуза, кружком толпясь у разделочной колоды. «Поляной» с «многоместным пнём» пожертвовали ради того, чтоб быть поближе к мясу. С ними боцманы. В разделочной имелся отдельный выход в кладовую с мясными тушами, из неё – в коридорчик. Вёл прямиком в складской отсек «продовольственный», где хранились ящики с лимонадом «Буратино». Сопровождал кока «за добавкой» наводчик, не тот что «Туземку» обнаружил, а второй, сменщик – мужик дюжий, ухватистый. Белды оставалось только фонариком светить, да в дверях коды замков набирать. В подпитии растроганный участием к бедолагам – худым – Белды рассказал капитану о затее коллеги, посетовал на опустение продсклада – пропадали мука, яйца и шоколад. Своего замысла отомстить и обещания комбата «стрельнуть разок» не выдал.
