Владимир Герье
Призвание России на Востоке

По этому поводу автор делает оговорку, весьма интересную по заключающемуся в ней суждению о немецкой читающей публике. Автор выступает против распространенных в Германии росказней о революционном движении среди армян. «И между армянами, говорит он, бывают „сумасшедшие мечтатели“ (verrückte Schwärmer), но приписывать такое настроение армянскому народу или его передовым людям можно только при полном незнании дела или намеренном искажении его. К сожалению, замечает автор, невероятное ребячество нашей публики в вопросах иностранной политики так велико, что она нескоро научится отличать вздор от правды, если этоть вздор представляется ей в виде передовой статьи».

Но кто же может помочь армянам в их культурной задаче, в их духовном возрождении?

На это справедливо отвечает автор: «относительно всех армянских желаний и надежд решающее слово принадлежит России». Но представляющаяся в этом отношении для России проблема двойная, в виду того, что часть армян, около одной трети, живет в пределах России; другая, около двух третей или двух миллионов, – по соседству с Россией, в турецкой Армении.

Обращаясь к первой части вопроса и рассматривая его не с точки зрения идеальной, т. е. общечеловеческой, а с точки зрения русских практических интересов, автор высказывает следующие соображения: «прежде всего нужно признать совершенно несостоятельным представление, будто бы возможно переделать в другую национальность такую, беспримерно живучую и вычеканенную историй нацию, как армянская! Всякая реальная политика должна считаться с фактом существования армян как нации; и непонятно, почему бы этому не быть? ведь совершенно в руках России сделать из армян самых преданных и полезных подданных в мире, если только содействовать тому, о чем они мечтают – подъему в духовном образовании на почве их национальности. Ведь более этого они ничего не желают. Мнение, будто русские армяне носятся с мыслями о сепаратизме, с мечтами о самостоятельном армянском царстве, так неосновательно, как только возможно. Если бы безмысленность такого представления не была в виду действительного положения вещей слишком очевидна, я бы сказал, что, как я в этом лично убедился, ни один здраво мыслящий человек не думает в Армении о возможности отделения от русского государства».

Оригинальная мысль немецкого автора заключается, впрочем, в том, что он связывает в одно обе стороны проблемы, что он обусловливает внутреннюю политику относительно армян внешней. Обе эти стороны сливаются в его глазах «в одной великой задаче для России направить дальнейшее развитие армян таким путем, чтобы сделать из них не тормозящий, а полезный элемент русской мировой политики».

Что разумеет автор под этим? Сидя в вагоне Тифлис – Карсской железной дороги, автор видел в воображении естественное продолжение этой линии по верхнему Евфрату, туда, где эта река пролагает себе путь через Тавр и дальше к Средиземному морю. Это давно известный истории путь народов. И русскому народу придется рано или поздно пойти этим путем. «Что значительная часть передней Азии достанется России, можно считать несомненным». – «Россия – естественный наследник Турции в землях, лежащих между Араратом и Тавром, а может быть и до Киликийского берега».

Но все эти земли до известной степени населены армянами. Отсюда и значение армян для России; от отношения к ним зависят скорость и плодотворность занятия этих областей. Замечательные практические дарования армян, их хозяйственные не только чисто-финансовые способности, их сноровка в промышленности, земледелии и торговле служат залогом огромного материального подъема этих областей под русским владычеством. И потому если русская политика достигнет того, что каждый армянин станет добровольным пионером русского владычества и культуры, она блестящим образом разрешит свою задачу в этой области. Отсюда дилемма: или тратить бесплодно свои силы, чтобы сломить вечное, пассивное сопротивление или вместо того, чтобы «прижимать их силы к земле» (zu Boden halten) подготовить из русских армян «цемент» и «фермент», который пригодится не в слишком отдаленном будущем.

Итак, разрешение исторической задачи России в Малой Азии зависит главным образом от её отношений к армянам. «Конечно, в военном отношении от их симпатии ровно ничего не зависит; в этом отношении России нечего от них ждать или опасаться; но легко-ли или трудно будет приобщение к государственному организму ожидаемых новых владений этот вопрос исключительно разрешается вопросом об отношении России к армянам».

Таковы мысли и рассуждения путешественника. Они ярко освещают переживаемый нами момент великого исторического процесса. Процесс этот начался в незапамятные времена: век за веком северная Азия высылала своих диких кочевников; племя за племенем, как волна за волной, катились они и сносили в своем потоке могучия царства, цветущие города и целые народы. Тогда-то Азия стала Азией, зловещим именем для человеческой культуры.

Ho наконец наступило обратное течение истории: оно обнаружилось в день битвы на Куликовом поле; это было сначала движение еще оборонительное; оно происходило с большими остановками, в последние же полвека шло с неудержимою силой. Уже не далек момент, когда паровоз, этот символ современной культуры, пройдет по степям, вскормившим полчища Чингис-Хана.

Этот поворот в истории есть дело России; движение России на Восток – её торжество и вместе с тем торжество человечества: она не только отразила татарина и монгола, не только покорила Азию, но и приобщила ее к цивилизации: нивы, истоптанные копытами монгольских коней расцветают, разрушенные плотины и каналы, вносящие в пустыню живительную влагу восстановляются; на песке степей насаждаются новые культурные растения; рабы хищных туркмен и хивинцев отпущены на волю; близь развалин древних городов возникают новые – Neues Leben blüht aus den Ruinen, как сказал поэт. Почему бы на этом празднестве весны и жизни не возродиться к новой жизни затоптанной и забытой национальности!