Владимир Алеников
Петров и Васечкин в Африке. Приключения продолжаются
Глава третья,
в которой Васечкина опять накрывает, а Петрову приходит в голову блестящая мысль
На большой перемене Маша, как ни в чём не бывало, опять о чём-то весело беседовала с Людой Яблочкиной.
Петров, пребывавший в изумительном настроении, повернулся к Васечкину, чтобы поделиться с ним интереснейшим наблюдением о том, как Маше идёт эта её новая причёска – конский хвост – намного больше, чем косички, и вдруг с удивлением увидел, что его друг смотрит куда-то застывшим, затуманенным взглядом. Петров проследил, куда вёл этот хорошо знакомый ему взгляд. Там, куда смотрел Васечкин, не было никого, кроме Маши и Люды.
«Неужели Васечкин втюрился в Люду Яблочкину? – подумал Петров. – Нет, не может быть! Он её еле терпит…»
И в этот момент Петрова осенило.
– Что с тобой, Васечкин? – прошептал он. – Неужели и тебя тоже накрыло? Опять?
Васечкин вздохнул и молча кивнул. Говорить он не мог. После того, как Петров поделился с ним тем, что Маша ему сказала, будто он ей нравится, больше ни о чём другом думать оказалось невозможно. Мысли сами бесконечно крутились вокруг Маши Старцевой. То есть он, конечно, очень рад был за Петрова, искренне рад, но что он мог сделать, если Маша упорно не вылезала у него из головы?!
А сейчас, когда он на неё посмотрел, то вдруг увидел её как будто впервые. И в ту же секунду внезапно и окончательно понял, что он самый несчастный человек на свете. Потому что кроме Маши ещё есть Петров, его лучший друг, которому он обещал помочь. И что он мог теперь ему ответить?! Как найти слова, чтобы объяснить, что он чувствует?
Но Петрову ничего объяснять не надо было. За шесть лет, прожитых бок о бок, он прекрасно изучил Васечкина. И не раз наблюдал его в подобной ситуации. Да к тому же он и сам находился в точно таком же состоянии.
И Петров тоже вздохнул. Почти так же печально.
– Не волнуйся, Васечкин! – сочувственно произнёс он. – Я всё понимаю. С кем не бывает!
– Что же мне делать? – в отчаянии прошептал Васечкин.
– Как что? – пожал плечами Петров. – Ясно что. Ты должен с ней поговорить. Или написать. Тебе сразу будет легче.
Васечкин с надеждой взглянул на Петрова, и тот активно закивал в ответ. Можешь мне поверить! – означали эти кивки.
Васечкин снова вздохнул.
– Я знаешь чего боюсь? – спросил он.
– Откуда мне знать, – пожал плечами Петров.
– А вот чего. Если я Старцевой по-нормальному, по-пацански, напишу или скажу, она опять не поймёт ни фига. Может, повторишь, как ты с ней перетёр? Ну, в смысле, что ты ей сказал?
Петров грустно улыбнулся.
– Ладно, Васечкин, я тебе помогу, – сказал он.
– Спасибо тебе! – горячо прошептал Васечкин.
– Пустяки. А на что ещё нужны друзья?! В общем, было так. Я просто сказал, что она мне нравится.
– И всё? – поразился Васечкин.
– И всё, – подтвердил Петров.
– А она что?
– Я ж тебе уже рассказывал.
– Ну да…
Васечкин задумался.
Потом опять вздохнул.
– Ну, допустим, она мне так же ответит, – стал он размышлять вслух. – Ну, типа, что я ей нравлюсь. Это в лучшем случае. И что тогда? Что нам тогда делать? Ведь скоро лето…
Петров уныло почесал в затылке. Действительно, Васечкин прав. Скоро каникулы. Все разъедутся в разные стороны. И как они будут жить, не видя Машу целое лето?! Какой смысл тогда в этой летней жизни? И каникулы эти уже совсем не в радость… «Зачем человеку каникулы? – вспомнил он их любимую с Васечкиным песню. И сам себе мысленно ответил: – А затем, чтобы проводить их вместе, не расставаться с тем, кто тебе нравится, ни на один день! Только тогда это и будут настоящие каникулы! А иначе сплошное мучение!»
– Вот если б нам опять вместе в экспедицию поехать! – мечтательно сказал он вслух. – Как прошлым летом, когда мы в Эргонии были. Папа твой никуда в этот раз не собирается?
Васечкин посмотрел на Петрова загоревшимся взглядом.
– Слушай, это классная идея! – воскликнул он. – Котелок у тебя варит, Петров!
Петров скромно потупился, помолчал.
– А помнишь, как мы её спасли от этих проклятых муравьёв и как она нам была благодарна?! – внезапно заговорил он.
– Ещё бы! – вторил ему Васечкин. – Конечно, помню. И Эргона Шестого помню! Как мы его тогда с тобой? Вжик, вжик, вжик, уноси готовенького!
Васечкин радостно засмеялся. Петров захохотал тоже. От их унылого настроения не осталось и следа. Действительно, было что вспомнить. Сколько они пережили вместе! Сражения со страшными врагами, бегство по подземному туннелю, извержение вулкана…
И несмотря на все невероятные опасности, они победили! Чувство победы – какое потрясающее, упоительное ощущение! Это необходимо повторить!..
Маша и Люда Яблочкина уже давно вернулись в класс, а Петров и Васечкин всё не могли успокоиться, наперебой вспоминали прошлогодние приключения, мечтали о новых.
– Приключения, приключения! – неожиданно вполголоса начал петь Васечкин. – Песни ветра, толчки штурвала…
– В сердце музыкой отзовутся, – подхватил Петров, – звон кольчуги и стук копыт.
– Ах, как хочется приключений! – запели они уже дуэтом. – Отчего их совсем не стало? Жизнь проходит, и мне не спится, даже если весь город спит!
В опустевшем коридоре показалась школьная медсестра, посмотрела на них, но ничего не сказала, только укоризненно покачала головой, чем только поддала жару исполнителям.
– Приключения, приключения! – на весь коридор голосили друзья. – Львы спускаются к водопою. Что-то снова запахло штормом. Шпаги наголо, господа! Ах, как хочется приключений!
– Ты бледнеешь, да что с тобою? – возопил Петров, заботливо повернувшись к другу.
– Пустяки, это старая рана! – небрежно махнул рукой Васечкин.
И оба снова подхватили:
– Ах, как быстро летят года!
Спев, они почти одновременно выдохнули, с улыбкой посмотрели друг на друга.
– Я тебе обещаю, Петров, – сказал Васечкин, – мы обязательно поедем летом в новую экспедицию! Ты мне веришь?
– Верю, – твёрдо ответил Петров.
И они обменялись рукопожатием, скрепив таким образом эту договорённость.
– Ещё как поедем! – задумчиво произнёс Васечкин. – Верняк! Это у тебя, Петров, блестящая идея! – повторил он.
– С ней? – на всякий случай уточнил Петров, кивая на то место, где недавно стояла Маша.
– Конечно с ней! – уверенно ответил Васечкин. – А как же иначе.
Петров мечтательно улыбнулся.
– Опять туда, где холод? – спросил он. – В Антарктиду?
– Почему туда, где холод? – возразил Васечкин. – Туда, где жара! В Африку.
– Это как? – удивился Петров.
– Потом расскажу. Идём, на урок опоздаем!
И они побежали в класс.
Глава четвертая,
в которой Васечкин рассказывает маме о бородавочнике, Маша готовится к большой тусне, а Петров изучает правила игры в гольф
Здесь, пожалуй, необходимо объяснить читателю, почему Васечкин так уверенно заявил Петрову о том, что они непременно отправятся летом на поиски новых приключений. Как известно, его папа Игорь Петрович – знаменитый геофизик – много времени проводил в экспедициях, изучая строение Земли в самых труднодоступных местах и совершая там порой удивительные открытия. Чего стоила одна прошлогодняя экспедиция в Антарктиду, где геолого-разведочная партия профессора Васечкина обнаружила в затуманенной вулканической области муравьиное государство Эргония! Тем самым Игорь Петрович доказал свою теорию о существовании второй ветви развития земной цивилизации. В ту экспедицию профессор после долгих споров и уговоров взял с собой сына и обоих его друзей – Васю Петрова и Машу Старцеву. Так наша знаменитая на всю школу троица попала в Эргонию, где огромные безжалостные муравьи похитили Машу, а Петров и Васечкин, рискуя собственной жизнью, её спасли. Родители всех троих, узнав об этих невероятных и опасных событиях, разумеется, пришли в ужас и пообещали больше никогда и никуда детей не отпускать.
Впрочем, Игорь Петрович и сам пока не торопился отправиться в новую экспедицию, слишком много работы накопилось дома. Но вот примерно месяц назад профессор получил письмо от своего бывшего аспиранта – молодого американского учёного Роберта Мартина, о чём и рассказал за семейным ужином. Роберт уже три года работал в Африке – сначала в Уганде, а теперь перебрался в Кению, куда активно приглашал приехать своего любимого учителя. Обещал показать что-то, поражающее воображение.
Это приглашение пришло очень кстати, поскольку старший Васечкин и сам давно собирался в те края, хотел на месте проверить одну свою теорию об огромных подземных запасах воды на большой глубине под засушливыми кенийскими пастбищами, где каждый год, когда наступала засуха, погибали тысячи голов скота. Война с погодой была главной проблемой в жаркой стране, так как дожди там случались редко, и бедные скотоводы бесконечно вели поиск новых пастбищ. Если бы профессор оказался прав, это бы полностью изменило жизнь кенийцев. Да и вообще (в этом месте Игорь Петрович широко улыбнулся), стало бы очень недурным открытием!
Васечкин рассказ о кенийской засухе пропустил мимо ушей, так как в этот момент был озабочен совсем другим, а именно тайной Бермудского треугольника, но то, что папа собирается использовать свой летний отпуск для поездки в Африку, он тем не менее запомнил. И в разговоре с Петровым вдруг сообразил, что такая поездка стала бы замечательной возможностью им, всем троим, отправиться в новое путешествие. А что может быть лучше?!
Дело оставалось за малым – уговорить сначала папу взять их с собой, а затем убедить всех остальных родителей их с папой отпустить. Пообещать-то Петрову, что всё обязательно состоится, он, конечно, пообещал… Но чем дольше размышлял о том, как повести разговор с отцом, тем больше чувствовал, что его уверенность в успехе этой беседы куда-то улетучивалась. Однако же к вечеру Васечкин всё-таки взял себя в руки, кое-что придумал и теперь с нетерпением ждал, когда хлопнет дверь и войдёт вернувшийся с работы папа.
Наконец Игорь Петрович появился, и вся семья уселась за стол.
– Как дела в школе, Петя? – задал профессор свой традиционный вопрос.
– А какие там могут быть дела… – уныло протянул Васечкин. – Беда, да и только!..
– Какая беда? – удивлённо поднял брови папа.
– Что ещё случилось? – спросила мама. – Ты мне ничего не рассказывал!
– А чего тут рассказывать, – ещё более безнадёжным тоном заметил Васечкин. – Нечем тут хвастаться.
– Ну а всё-таки что происходит? – нахмурился папа. – Не тяни, говори всё, как есть. Ты же знаешь, всегда лучше говорить правду.
– Это почему? – удивился Васечкин.
– Потому что она выплывет так или иначе. Так что чем раньше мы её узнаем, тем лучше.
– А может быть, лучше поздно, чем никогда? – возразил Васечкин.
– Петя, прекрати! – не выдержала мама. – Говори, в чём дело, а то у меня уже сердце начинает болеть.
– Дело в том, дорогие родители, – не спеша начал Васечкин, – что, как вы знаете, с этого года у нас началась биология.
– Ну да, – нетерпеливо прервала его мама, – знаем, конечно. Ведёт Эмма Марковна, ваш географ. И что из этого?
Васечкин насупился.
– Не перебивай его, Ира! – заметил папа. – Дай ему спокойно рассказать. Говори, Петя! Мы слушаем.
– Да, совершенно верно, – так же неспешно продолжил Васечкин, – биологию преподаёт Эмма Марковна. Точнее, ту часть биологии, которую мы сейчас изучаем, то есть зоологию.
Он сделал паузу и вздохнул.
– Так, – сказала мама и подпёрла голову обеими руками. Так она делала, когда происходило что-то серьёзное. – И что же случилось на зоологии?
– Да ничего особенного, – проговорил Васечкин. – Мы сейчас проходим животный мир Африки. И выяснилось, что никто из нас – ни я, ни Петров, ни даже круглая отличница Маша Старцева – толком этого мира никогда не видели. Мы себе его совершенно не представляем! Вообще! Никак! Петров, например, считает, что бородавочник – это такой хищный грызун.
– А кто такой бородавочник? – с тревогой спросила мама, поворачиваясь к папе.
– Это африканское парнокопытное животное типа кабана, – успокаивающе ответил ей профессор. – Ну и что же из этого следует, сынок?
– А следует то, что по зоологии нам предстоит писать рефераты. Иначе в седьмом классе нас по ней не аттестуют. А как мы можем их писать, если ни разу даже близко не приближались к этим редким животным?
– Но как же так, Петя, – забеспокоилась мама, – мы же несколько раз были с тобой в зоопарке. Я уверена, что и Старцевы тоже ходили с Машей в зоопарк. И Петровы… Вы можете ещё раз туда сходить…
– В зоопарк? – презрительно вопросил Васечкин.
Тон у него был такой, как будто мама произнесла что-то совсем постыдное, вроде как предложила ему с Петровым и Машей посидеть, поиграть в песочнице.
– А что тут особенного? – пожала плечами мама. – Да, в зоопарк. Там много разных интересных животных… У нас хороший зоопарк.
– Ты хочешь сказать, что животные в неволе, в клетке, ведут себя так же, как на свободе, на воле? – с пафосом вопросил Васечкин. – Ты на самом деле думаешь, что в зоопарке можно увидеть, как бородавочник ползает на локтях?
– Ползает на локтях? – переспросила поражённая этой информацией мама. – Игорь, что он говорит? Почему этот, как его… бородавочник должен ползать на локтях?
– Успокойся, Ира! – мягко сказал папа. – Дело в том, что бородавочники предпочитают растительную пищу. Хотя вообще-то они всеядны. Так вот, при питании травами они сгибают передние ноги в суставах и так двигаются вперёд. То есть действительно создаётся ощущение, что они, как Петя говорит, ползают на локтях.
– Вот именно! – поддакнул Васечкин.
– Ну и при чём тут это? – спросила совершенно сбитая с толку мама. – К чему ты всё это ведёшь, Петя?
– Я, кажется, понимаю, к чему, – улыбнулся профессор. – Наш сын таким образом намекает, что хотел бы поехать со мной в Африку.
– В Африку? – ахнула мама. – К диким зверям?
– Мам, ты ещё Бармалея вспомни! – воскликнул Васечкин.
И с чувством продекламировал:
– Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Африку,
В Африку гулять!
В Африке акулы,
В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы
Будут вас кусать,
Бить и обижать, –
Не ходите, дети,
В Африку гулять!
Наступила пауза. Все молча ели.
– Но почему вдруг в Африку? – ледяным тоном поинтересовалась мама. – Зачем тебе туда понадобилось, Петя?
– Он мотивирует это тем, что, если не поедет, то не сможет написать реферат по зоологии, – пояснил Игорь Петрович. – Мотивировка, прямо скажем, слабоватая. Ты что, Ира, не поняла намёк?
– Ничего я не намекаю, пап, – возразил Васечкин. – Я прямо говорю, что это принципиально важно. Ты сам сказал, что мы после Антарктиды очень повзрослели и что это нам было страшно полезно. Разве нет?
– Ну… – протянул папа. – В каком-то смысле безусловно…
– Ну вот, а после Африки мы окончательно повзрослеем! – торжествующе заключил Васечкин. – Разве ты этого не хочешь? Мы ведь тинейджеры, нам летом, между прочим, уже тринадцать стукнет!
Это, к слову говоря, была чистая правда. Все трое друзей по удивительному совпадению родились летом. Петров – 21 июня, Маша 6 июля, а Васечкин – позже всех, 7 августа. Этот факт дополнительно сдружил их, поскольку летом собрать гостей на праздник было чрезвычайно сложно, все, как правило, находились в каких-то разъездах. Так что они с удовольствием отмечали дни рождения друг друга. Если получалось, конечно.
Васечкин даже как-то предложил объединить все три праздника в один большой, общий. Но Петрову эта идея не понравилась.
– Вместо трёх тортов получится один! – сказал он. – И что в этом хорошего?
– Но зато здоровый! – возразил Васечкин.
И даже руками показал, какой будет здоровенный торт.
Петров задумался.
Но на Машу эта демонстрация не произвела никакого впечатления.
– А я хочу, чтобы у меня был свой, отдельный день рождения! – сказала она. – Я что, не заслужила?!
Этот довод ни Петров, ни Васечкин оспорить не могли. Так что на том дискуссия и закончилась. Дни рождения по-прежнему отмечали за лето три раза – в июне, в июле и в августе.
Семейный ужин у Васечкиных продолжался.
– Кто это «мы»? – полюбопытствовала мама. – Вася и Маша, что ли, тоже собираются в Африку? А что их родители по этому поводу говорят? Опять готовы подвергать детей опасностям? Игорь, что ты молчишь? Скажи что-нибудь!
– Папа, действительно скажи! Мы же не в Антарктиду собираемся, правда? Не в Эргонию, никому не известную?
– Ах, мы уже собираемся, – хмыкнул папа. – Ты просто настоящий демагог, мой сын!
– Лучше быть демагогом, чем двоечником по зоологии! – тут же парировал Васечкин, весьма смутно представлявший себе, кто такой демагог.
Профессор усмехнулся. Он впервые не нашёлся, что возразить на эту сентенцию. Посмотрел на сына, подумал.
– Знаешь, Ира, – повернулся старший Васечкин к маме, – вообще-то Роберт работает в заповеднике, живёт в чудесном месте, в отеле, в хорошо охраняемой зоне. Там бассейн, вкусная еда, гольф, теннис, верховая езда, в общем, все условия для прекрасного отдыха…
– А от кого её надо охранять, эту зону? – зловещим голосом прервала его мама.
Васечкин про себя улыбнулся. Он уже понимал, что победа одержана. Главное, что папа был на его стороне. А уж вместе они как-нибудь смогут убедить маму. Но он никак не мог предположить, что произойдёт это так быстро, буквально в следующую секунду.
– А может, все вместе махнём? – предложил папа. – Всей семьёй? А, Ирочка?
– Ну уж нет! – замотала головой мама. – Ни к каким крокодилам я не поеду. Ни за что! Не такая уж я любительница животных. Езжайте сами!
И тут же испуганно вытаращила глаза. Последние два слова сорвались у неё с языка совершенно непредсказуемо. Но было уже поздно!
– Слово – не воробей! – ликуя, заметил Васечкин. – Спасибо, мама!
Они с папой переглянулись. Мама начала хмуро убирать посуду со стола.
– А как насчёт Петрова и Старцевой? – как бы невзначай поинтересовался Васечкин.
Голос его звучал так невинно, как будто речь шла о приглашении друзей на прогулку вокруг дома.
– Ну куда уж без них! – вздохнула мама. – Это тебе, Игорёк, в нагрузку, – сказала она папе. – Чтобы ты там особенно не расслаблялся с этими… бородавочниками. Поработаешь немножко воспитателем.
– Но условие, Петя, ты знаешь! – сказал папа, никак не отреагировав на эту ехидную реплику. – Оно прежнее.
– Никаких троек, пап! Само собой! Даже не обсуждается.
В тот же вечер, а точнее, сразу, как только вышел из-за стола, Васечкин отправил Петрову и Маше эсэмэску следующего одинакового содержания:
Ура! На каникулах едем в Африку! К акулам, гориллам и крокодилам! Готовься к большой тусне! П. В.
Читатель, безусловно, догадался, что означали эти две большие буквы – П. В. Петя Васечкин, конечно. Что же ещё?!
А на следующий день не менее интересная беседа состоялась в семье Старцевых. Только на этот раз не за ужином, а за обедом.
– А у меня новость! – радостным голосом объявила Маша, когда все уселись за стол.
– Давай я догадаюсь, – предложила мама, привыкшая к Машиным свершениям. – Ты заняла первое место на соревнованиях по плаванию?
– Не-а, – покачала головой Маша.
– Она заняла первое место в олимпиаде по французскому языку! – воскликнул папа. – Или по русскому!
– Нет, – улыбнулась Маша. – Ничего подобного.
– Получила пятёрку по математике?
– По пению?
– По биологии?
Вопросы сыпались наперебой.
– Тебя выбрали старостой класса?
– Ты поедешь на международные соревнования по бальным танцам среди юниоров?
– Да нет же, – расхохоталась Маша. – Не угадали! Я поеду, но совсем не на соревнования!
– А куда же? – удивилась мама.
– В Африку! В Кению! С Игорем Петровичем Васечкиным!
Наступила пауза. Папа с мамой переглянулись.
– И когда же вы туда собираетесь? – помрачнев, спросил папа.
– В начале июня! На каникулах.
– А ещё кто поедет? – осторожно поинтересовалась мама.
– Ну, ещё Васечкин, конечно. В смысле, Петя.
– Зачётный чел, – уточнил папа для мамы. – Помнишь?
– Да, да, помню, – кивнула головой мама. – Это всё?
– Ну и Петров, само собой, – улыбнулась Маша.
– Васян? – снова уточнил папа. – Тот, что не последний пацан на районе, да?
– Он там будет всех строить? – полюбопытствовала мама. – Или стрелу забивать?
– Нет, Саша, – возразил ей папа. – Они там просто устроят классную тусню. В смысле, замутят, по ходу! Будет мегакруто, правда, Маша? Настоящий шикос!
– Ну хватит, папа! – взмолилась Маша. – Что вы издеваетесь! Во-первых, это не он писал.
– А кто же? – удивилась мама.
– Это Васечкин написал.
– А-а, зачётный чел?
– Мама, ну прошу тебя! – Маша от отчаяния прижала руки к груди. – Это была шутка, понимаешь? Васечкин совсем не такой! А Петров тем более!
– Просто, Маша, не хочется, чтобы ты вернулась из поездки с исковерканным русским языком! – сказал папа. – При всём моём уважении к Игорю Петровичу.
– Папа, я тебе обещаю! Великий и могучий сохраню в целости и сохранности. И никаких коверканий больше не допущу! Ни у Петрова, ни у Васечкина!
– Что ж, ты меня успокоила, – улыбнулся папа. – А теперь расскажи подробно, что это за поездка такая? Куда и зачем?
– Мы едем в Кению, – затараторила обрадованная Маша. – Будем жить в чудесном месте, плавать в бассейне, кататься верхом, играть в теннис. Этот старинный отель расположен в заповеднике. Его ещё англичане строили, когда Кения была английской колонией. Заодно, кстати, английский попрактикую.
– И что, там нет никаких опасностей? – осторожно спросила мама.
– Конечно нет! – заверила её Маша. – Ни малейших! Там на каждом шагу сплошные секьюрити.
– Кто-кто? – поморщился папа. – Вроде у нас только что шла речь о чистоте языка.
– Ну, в смысле, всё там охраняется, – тут же поправилась Маша. – Единственная опасность – это обезьянки, которые могут что-то стащить, если ты разбросал свои вещи.
– Какая прелесть! – восхитился папа.
– Но вы же знаете, я никогда ничего не разбрасываю!
– Чистая правда! – с гордостью подтвердила мама. – В этом плане я тебя воспитала хорошо. Миша, тебе надо позвонить Игорю Петровичу и подробно с ним поговорить.
– Само собой, – отозвался папа. – Конечно, позвоню.
Что касается семейства Петровых, то там разговор оказался совсем коротким.
– Папа и мама, – сказал Петров, собираясь спать, – а мы с Машей и Васечкиным едем на каникулах с его папой в Кению. Поселимся в отличном отеле в красивом месте. Там для нас делают огромную скидку. Я прикинул, получается, не дороже чем в подмосковный лагерь съездить. Будем говорить по-английски, рыбу удить и в гольф играть.
– А ты разве умеешь в гольф? – удивился папа.
– Научусь, – скромно ответил Петров. – Я уже правила изучаю.
– А Маша точно едет? – строго спросила мама.
– А как же, – развёл руками Петров. – Кто-то же должен следить, чтобы мы с Васечкиным вовремя питались, спать ложились в правильное время и книжки читали.
– И вы всё это будете делать? – засомневалась мама.
– Конечно, – с самым серьёзным видом подтвердил Петров. – А для чего же нам ещё в такую даль переться! На каникулах самое главное – это соблюдать режим. Только так можно хорошо отдохнуть. Год ведь был очень тяжёлый, столько домашних заданий, сами знаете! – вздохнул он. – Еле справились. Не разгибая спины сидели. Мы, можно сказать, на последнем издыхании.
Проговорив это, он широко зевнул.
Мама с папой переглянулись.
– Действительно, год был непростой, – согласилась мама. – Ну да ладно, утро вечера мудренее. Ложись, Васенька, ты устал! Завтра мы поговорим с Игорем Петровичем, всё обсудим.
– Спокойной ночи, Вася! – сочувственно произнёс папа.
– Спокойной ночи, дорогие родители! – вежливо отозвался Петров и отправился на покой.
Таким образом, вопрос о поездке в Африку был практически решён.
