Владимир Алеников
Богатырская история (сборник)
Богатырская история
Сказочная, но безусловно правдивая повесть из далёких былинных времён
Пролог
Было это или не было, кто знает. Я лично склонен считать, что было. Потому что мне эту историю рассказывала моя бабушка Мария Михайловна, когда я был совсем маленький. А я бабушке своей верю, она просто так говорить не будет. К тому же она узнала обо всём от своей бабушки. А уж та в свою очередь… от лошади.
Да, да, представьте себе, существовали времена, когда лошади разговаривали. Ну, не так, конечно, как мы с вами, но во всяком случае достаточно ясно, чтобы люди их понимали.
Впрочем, если уж докапываться, то и лошадь, рассказавшая эту историю бабушке моей бабушки, тоже узнала её совсем маленьким жеребёнком от своей собственной бабушки, кобылы Рыжей. А вот как это дошло до Рыжей, я уж и не знаю, тут следы теряются. Но каким-то образом, как видите, дошло, если я теперь рассказываю богатырскую историю вам.
Вы спросите, а почему она богатырская?
Это очень просто. Во-первых, потому что произошла она в те стародавние времена, когда жили на Руси могучие и бесстрашные богатыри. А во-вторых…
Впрочем, не будем забегать вперёд. Насчёт во-вторых, я думаю, вы всё скоро поймёте сами. А моё дело рассказать вам всё, что я знаю. Чтобы вы тоже когда-нибудь пересказали эту историю своим внукам.
Глава первая
Пропажа
В славном городе Светозерске настроение у жителей последнее время было довольно мрачное. Сороки всё чаще приносили на хвостах вести о том, что свирепый и коварный хан Кощак со своим чужеземным войском снова вторгся в русские земли.
А совсем недавно князю откуда ни возьмись пришло письмо, в котором сказано было, что Кощак осадил соседний Святогорск. А уж оттуда до Светозерска, на который он давно зарился, рукой подать, всего день пути.
Потому все светозерские богатыри собрались и отправились в Святогорск на подмогу. А детям было велено на всякий случай сидеть дома, носу на улицу не высовывать, пока они не вернутся. Мало ли, какие недруги могут пробраться в город под видом торговцев или просто добрых путников.
И, главное, строго-настрого было запрещено выходить за крепостные ворота. Ведь могло случиться, что какой-нибудь отряд Кощака уже рыщет вокруг. Что бы ни было, наказали богатыри, все должны оставаться в городе, под защитой крепких городских стен.
* * *
Алёна и Федька, закадычные друзья, жившие по соседству, поначалу и не думали ослушаться родительского запрета. Но случилось иначе. Любимая Алёнина кобыла Сивка вдруг пропала.
Алёна её искала-искала, всё бесполезно. Бедная Алёна уже совсем было отчаялась, но молочница Матрёна, которая принесла утром молоко, рассказала, что видела, как Сивка выбегала за городские ворота. Ошибиться Матрёна не могла. Такая кобыла – с белыми носочками и белой звёздочкой на лбу – в Светозерске была только одна. Наверное, двери в конюшню были плохо заперты, вот Сивка и выбежала.
Алёна ужасно расстроилась. А Федька, понятное дело, её жалел. Даже пряник медовый ей принёс.
Но Алёна к прянику даже не притронулась.
– Не нужен, – говорит, – Федька, мне твой пряник. Мне без Сивки моей вообще ничего не нужно.
Федьке совсем её жалко стало. Аж в носу защипало.
– Ладно, – говорит, – Алёна, не плачь. Пойдём, отыщем твою Сивку.
– Как же так? – испугалась Алёна. – Ведь нельзя за ворота выходить! Богатыри не велели.
А Федька говорит:
– Да мы быстро, никто не узнает. Она далеко-то не убежит. Где-нибудь рядом бродит, небось сама не рада, что сбежала. Теперь не чает, как домой дорогу найти. Мы туда и обратно. Приведём твою Сивку и больше уже за ворота ни ногой.
* * *
В общем, убедил он Алёну.
Через главные ворота они, подумав, решили не ходить, потому как там стражники зорко смотрели, чтобы никто богатырского наказа не нарушал.
А выскользнули они из города через один, никому не известный лаз. Да если бы кто и знал, всё равно воспользоваться бы не мог, больно лаз был узкий и неудобный. Никто, кроме ребятишек, там бы и не пролез.
Вот так и случилось, что Федька с Алёной оказались за крепостными стенами, несмотря на все запреты.
Глава вторая
Поиски
Бродили они, бродили – нет нигде Сивки. У них уже и голоса осипли от крика, и животы начали бурчать от голода, а кобыла как провалилась куда-то.
Постепенно стало смеркаться. Ясно, что пора было возвращаться, не ночевать же в лесу. Но Алёна всё надеялась, вдруг Сивка вот-вот появится.
– Давай, – попросила, – ещё чуток поищем, ещё немножечко.
Федька молча кивнул.
Они продолжили путь, снова стали кричать, звать кобылу. В конце концов совсем выбились из сил и уселись на краю полянки отдохнуть, прямо под огромным раскидистым дубом.
– Ходим, ходим, – пробурчал хмурый Федька, – а всё без толку.
– Что же, бросить, что ли? – шмыгнула носом Алёна. – Чтобы её Кощак захватил?
– Так она Кощаку и досталась! – усмехнулся Федька. – Как бы не так! Да и побоится Кощак в наши края сунуться!
– Уж не тебя ли он побоится? – насмешливо спросила Алёна.
Она знала, что Федька любит прихвастнуть, дорого не возьмёт. Но на этот раз он изменил своей привычке, ответил вполне серьёзно:
– Не-а. Не меня. Я здесь ни при чём. Он богатырей страсть как боится. Это ж всем известно.
– Это правда, – вздохнула Алёна. – Известно. Только богатырей-то сейчас в городе и нету. Они все на подмогу Святогорску ускакали.
– А Кощаку-то откуда про это знать? – резонно заметил Федька. – Он тоже сейчас там, под Святогорском. Так что Сивке твоей бояться нечего. А нам тем более.
Произнеся такую убедительную речь, Федька неожиданно открыл рот и широко зевнул. А потом ещё и потянулся.
– Спать чего-то хочется, – пояснил он Алёне, которая, недовольно поджав губы, наблюдала за ним.
– Эх ты, соня! – упрекнула его подружка. – Тебе бы только поспать.
– Ага, – честно признался Федька, – люблю я это дело. Такие, бывает, сны снятся, прямо не оторвёшься!
– Так всю жизнь и проспишь! – язвительно заметила Алёна. – А ещё богатырём хочешь стать!
– А чего такого? – спокойно ответил Федька. – И стану. Вот придёт время – и стану.
– Ну да, как же! – Алёна даже покачала головой от возмущения. – Это на печи-то лёжучи ты богатырём станешь!
Федька задумался.
– Илья из Мурома тоже вон спал, – наконец произнёс он, – а ныне его всякий знает, самый что ни на есть богатырский богатырь!
На это Алёна не нашла что возразить, только отвернулась, сорвала травинку и стала её грызть.
– Ладно, пошли домой, – миролюбиво сказал Федька.
Он просто ужас как не любил ссориться. А уж с Алёной тем более.
– Поздно уже, – урезонивал он подружку. – Сивка сама прибежит. Ей не впервой. Я помню, она прошлым летом тоже убегала, опосля вернулась. Твоя Сивка…
Тут он осёкся, потому что Алёна резко приложила палец к губам.
* * *
Тут Федька и сам заметил, что на поляне с разных сторон появились две, одетые в тёмное, фигуры.
– Бежим! – прошептал он.
– Эх ты, богатырь! – почти неслышно шепнула в ответ Алёна. – Давай лучше спрячемся, узнаем, кто это.
– А если это Кощак? – засомневался Федька. – Или какие его помощники? Может, лучше рванём отсюда пока не поздно?
– Сам же говорил, Кощак далеко, откуда ему здесь взяться?
– Да, ты права! – согласился Федька. – Вернее, я прав. Кощака здесь быть не может. Ладно, прячемся!
* * *
И они, стараясь не производить ни малейшего шума, осторожно отползли за дерево и спрятались там в кустах.
Глава третья
Свидание
Ох, как же ошибался недальновидный Федька! Как легкомысленно убедил Алёну в том, что Кощака здесь быть не может, что он где-то далеко-далеко.
И Алёна, тоже хороша, всегда такая насмешливая, а тут поверила ему. Ай-яй-яй! Как неосторожно!
Насколько лучше для наших героев было бы сейчас находиться дома, под покровом надёжных крепостных стен, чем сидеть в кустах, на краю поляны, в опасной близости от самого Кощака.
Да, да, представьте себе, я нисколько не оговорился. Одна из двух подозрительных фигур, это он и был – свирепый хан Кощак, лично отправившийся на разведку. Никому он не мог доверить столь важное для него дело. Давно уже замышлял Кощак овладеть непокорным, свободным Светозерском. И искал всякие коварные пути, чтобы осуществить свой чёрный замысел.
Вторая же фигура принадлежала не менее отвратительной личности – страшной колдунье Акюдаг. Никто не знал, сколько ей лет. Было только известно, что живёт она в избушке среди болот и напускает порчу на всякого, кто случайно забредёт туда.
Выглядела колдунья, честно вам скажу, просто ужасно. Не приведи бог такую встретить, особенно ночью, в лесу. Я лично, наверное, просто бы умер от страха. В ушах у Акюдаг вместо серёжек болтались сушёные лягушки, поясом служила засохшая змеиная кожа, на груди грозно позвякивало монисто из множества маленьких зеркал.
Ради свидания с Кощаком чёртова колдунья покинула своё мерзкое жилище и пришла сюда, к раскидистому дубу, чтобы под покровом вечерней тьмы обсудить с ним их общие гнусные делишки. Что ж, вместе с затаившимися в кустах Алёной и Федькой послушаем и мы, о чём у них идёт речь.
– Ну что? – заговорил Кощак, когда колдунья приблизилась. – Наколдовала, старая? Тайну открыла? Как мне город взять? Отвечай быстро! Вон я денежки-то принёс, как договаривались. – Он позвенел кожаным мешочком с деньгами. – Любишь золотишко-то? Тогда давай, говори! Какая такая тайна?
Акюдаг покосилась на мешочек, потом подозрительно оглянулась вокруг.
– Тссс! – прошипела она. – Не шуми! Надо посмотреть, нет ли кого.
– Да кому здесь быть! – захихикал Кощак. – С тех пор как я близко подошёл, эти хвалёные богатыри и высунуться из города боятся.
– Бережёного бог бережёт, – ответила Акюдаг. – Я вот, когда сюда шла, ржанье слышала. Лошадь пробежала.
– Ну и что? – пожал плечами Кощак. – Подумаешь, лошадь! Что такого-то?
– А то, что ты хоть и хан Кощак, а всё же дурак! – разозлилась колдунья. – У нас лошади одни по лесам не бегают. Значит, люди где-то рядом.
– Это я-то – дурак?! – обиделся Кощак.
Одним движением выхватил из-за пояса кривую саблю и замахал ею перед носом старухи.
– Голову отрублю! Кожу сдеру! – пообещал он.
На колдунью, однако, никакого впечатления эти размахивания саблей не произвели.
– Если и сдерёшь, то только не с меня! – ехидно заметила она. – Иначе кто за тебя, дурака, думать будет!
– Вот опять! – вскипел Кощак.
При этом с ещё большей энергией завертел своей кривой саблей. Она со свистом рассекала воздух.
– Сам думать буду! – злобно объявил хан. – Или найму кого. У меня денег полно. Было бы здоровье, а остальное всё куплю.
– Ладно, – скривилась колдунья. – Надоело. Раз так, то ты давай, покупай всё, что твоей душе угодно, а я пойду, пока ты с меня кожу не содрал. Нашёл, кого пугать. Пусть тебе тайну теперь кто-нибудь другой открывает!
И она повернулась, намереваясь уйти.
– Эй, стой! – завизжал Кощак. – Ты куда? Тайну говори, а то секир-башка будем делать. Тогда сразу скажешь! По-хорошему говори!
– Вот и выходит, что ты всё-таки – дурак, – злобно усмехнулась Акюдаг. – Как же я тебе без головы тайну открою?
Кощак напрягся, задумался.
– Ну хорошо, – неожиданно успокоился он.
Перестал размахивать саблей, засунул её обратно за пояс.
– Давай по-хорошему, старая. Я ведь тебе добра хочу. Вот видишь, золота принёс. Всё как обещал. Говори тайну.
– Вот так-то лучше, – злорадно процедила колдунья. – Только сначала признайся, что ты – дурак. Так и скажи: «Я – дурак!»
– Вот ещё! – возмутился Кощак. – Ты своей головой подумай, я же – хан! Хан дураком быть не может.
– Это ещё вопрос, – насмешливо заметила Акюдаг. – Ладно, так и быть, открою тебе тайну. Слушай внимательно. Ты, конечно, можешь попытаться захватить Светозерск. Но в древних колдовских книгах написано, что город этот спасут дети. Двое детей, мальчик и девочка. Так что пока они живы, ничего у тебя не выйдет!
– Вот как! – озаботился Кощак. – И что же делать?
– Ты же у нас умный, – опять усмехнулась колдунья, – вот и думай. Тебе и карты в руки.
– Где карты? – удивился хан. – Какие карты?
– Да это только так говорится. Ну что, придумал? Кощак озабоченно наморщил лоб, почесал в затылке.
Акюдаг терпеливо ждала.
* * *
– Что-то сегодня плохо думается, – наконец пожаловался хан. – Звёзды не благоприятствуют думанью… И вообще! – Он снова повысил голос: – Я тебе за что деньга плачу? Вот ты и думай!
– Так и скажи, что дурак, – насмешливо захохотала колдунья. – Признавайся!
– Нет, не дурак! – обиженно заорал Кощак.
– Дурак! Дурак! – Акюдаг даже закашлялась от раздирающего её смеха. – Дурак и есть!
– Никакой не дурак! – упорствовал Кощак. – И нечего тут…
Больше слов у него не нашлось, он замолчал.
– А если не дурак, – отсмеявшись, сказала колдунья, – то что же ты ничего придумать не можешь? Ты же у нас коварный и свирепый.
– И ещё сильный очень! – обрадовался Кощак. – Я такой сильный… Такой…
Он снова напрягся, искал подходящие слова.
Акюдаг вздохнула, насмешливо ждала, пока он выдохнется.
* * *
– Я любого в бараний рог согну! – в конце концов пообещал хан и опять вытащил свою кривую саблю. – Секир-башка сделаю!
– То-то ты богатырей так боишься! – не выдержала колдунья.
– Никого я не боюсь! – вскричал хан.
– Ой ли? – прищурилась старуха.
Кощак под этим взглядом снова успокоился, обмяк, спрятал саблю.
– Я это… не боюсь, но опасаюсь, – пояснил он. – Воин должен быть осторожным, если хочет победить. И вообще, что ты меня всё срамишь! Ты дело говори!
– Погоди, скажу. Вот придёт наш шпион, послушаем его, тогда и скажу.
– Что ж, подождём! – согласился Кощак.
* * *
На поляне наступила тишина.
Федька и Алёна переглянулись. Оттуда, где они лежали, ничего разглядеть не удавалось, но зато слышно было прекрасно каждое слово, ветер дул в их сторону.
Вскоре он донёс тихий звук ломающихся веток. Кто-то осторожно крался по лесу.
Глава четвёртая
Предатель
На поляне появилась новая фигура, на сей раз поменьше росточком. Это был круглолицый веснушчатый паренёк, примерно такого же возраста, как и Федька с Алёной. Звали паренька Фролка.
Он испуганно озирался, стараясь разглядеть кого-то в быстро сгущавшейся темноте. На плечо ему неожиданно легла чья-то сильная рука.
– Ой! – вздрогнул Фролка, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от страха.
– Тихо! – прошипел Кощак, разворачивая его к себе. – Кричать не надо! Это ты, что ли?
Фролка кивнул.
– Скажи пароль! – потребовал Кощак.
– Пароль, – всё ещё вздрагивая, ответил Фролка.
– Молодец!
Кощак изобразил какое-то подобие улыбки.
– Ты чего трясёшься? – добродушно спросил он. – Не надо таким пугливым быть. Пугливый много денег не заработает.
– Да пока шёл, лошадь мимо пробежала, ёлки-моталки, – объяснил Фролка. – Так я думаю, вдруг её кто-то из города ищет, как бы меня не увидели!
– Вот, я тебе говорила, – заметила Кощаку подошедшая Акюдаг. – Я эту лошадь тоже приметила.
– Да что вы всё лошадь да лошадь! – возмутился хан. – Надоело даже! При чём тут лошадь! Кто в такую темень за лошадью побежит! Хватит про лошадь. Ты, давай, это, говори, с чем пришёл. Всё выполнил?
– Всё, ёлки-моталки, как приказывали! – немного успокоился Фролка.
– Подложное письмо богатырю Даниле отдал? – подозрительно спросила Акюдаг.
– Прямо в руки ему отдал, ёлки-моталки…
Фролка хотел сказать что-то ещё, но Кощак нетерпеливо перебил его:
– А он что?
– А чего он, – осклабился Фролка, – ничего. Знамо дело, ёлки-моталки…
– Ты вот что, – разозлился хан, – эти свои ёлки-моталки брось! Дело говори.
– Я – чё? – пожал плечами Фролка. – Я ничё. Я ж говорю, ёлки-моталки…
– Опять! – вскипел хан и молниеносно выхватил саблю. – Сейчас секир-башка делать будем!
– Эй, мы так не договаривались, ёлки-моталки! – заорал насмерть перепуганный Фролка.
– Ах так! – побагровел Кощак. – Ты нарочно! Шутить вздумал! Я тебе покажу «не договаривались»!
И он со свистом завертел саблей вокруг головы.
– Да успокойтесь вы! – сердито проскрипела колдунья. – Ишь, петухи! Дело-то сурьёзное! А ты, голубчик, эти свои ёлки-моталки и вправду брось. Кто-нибудь услышит, неровён час, потом тебя по этим ёлкам-моталкам и признает.
– Да кто ж услышит-то? – оглядываясь по сторонам, забормотал Фролка. – Нет же никого, да и темно кругом. Я не буду больше, вот те крест!
– Вот и ладно, – хихикнула колдунья. – Сообразительный мальчик. Ну, дальше рассказывай.
– В общем я и говорю, ёлки… То есть письмо Даниле Славному отдал, чтобы, значится, на подмогу Святогорску…
– Да не тяни ты! – Кощак сунул ему саблю прямо под нос. – Говори быстрее! Душу рвёшь!
– Отдал, значится… – затрясся Фролка.
– Дальше-то что? Дальше! – заорал Кощак.
– Саблю-то убери, – заметила ему старуха. – А то он от страха говорить не может.
Кощак послушался, сунул саблю за пояс.
У Фролки отлегло от сердца. Он перевёл дух и продолжил:
– А что дальше-то? А ничего. Созвал Данила Славный всех богатырей, собрались они и уехали.
– Все? – уточнила Акюдаг.
– Ага, – закивал Фролка, – все. Одни старые да малые остались.
Кощак высунул язык от удовольствия, подёргал себя за бородку.
– Теперь-то я Светозерск голыми руками возьму! – хвастливо заявил он.
– Не спеши радоваться, – остудила его Акюдаг. – Ты хоть помнишь, что я тебе про детей говорила?
– Что ж я, с детишками не справлюсь? – помрачнел Кощак.
– Не врут старые книги! – зловеще прокаркала старуха. – Ох, не врут!
– Что же делать-то будем? Говори, старая, чего надумала!
– А вот чего!
Акюдаг подошла совсем близко к Фролке, в упор уставилась на него своими колючими глазками:
– Отвечай как на духу. Много ли детей в городе?
– Да есть, – снова затрясся Фролка.
– А самых шустрых да сильных знаешь?
– Как не знать! Алёна – кузнецова дочка – страсть какая шустрая да вумная, а Федька, сын Ивана-богатыря, – пожалуй, из наших ребят самый сильный будет.
– Алёна, говоришь? – задумчиво проговорила колдунья. – И Федька. Вот ты его и изведи! – приказала она. – Девчонку покаместь не трогай, а Федьку этого изведи!
– То есть как это «изведи»? – помертвев от ужаса, прошептал Фролка.
– А уж это, голубчик, как знаешь, – злобно усмехнулась старуха, – а только, чтобы его завтра на свете не было. Если, конечно, сам жить хочешь.
– Значится, ёлки-моталки, убить, что ли?
Несчастный Фролка пытался тянуть время в поисках выхода.
– Догадливый! – хихикнул Кощак.
– Не, я этого делать не стану! – решился Фролка. – Не умею я.
– Раз предавши – предатель до гроба! – проскрипела Акюдаг. Колдунья по-прежнему буравила его своими глазками. – Ты что же думал, предашь разочек, и всё на этом? Нет, голубчик, так не бывает. Теперь ты всё делать будешь, что я скажу – и убивать, и обманывать. А уж прямо людям в глаза смотреть – и думать забудь!
– Я же один разок только! – захныкал Фролка. – Очень деньги нужны были. Отпустите меня. Пожалуйста. – Он всхлипнул пару раз, потом взял себя в руки. – Нет, братцы, вы – как хотите, а я пошёл.
– Куда же ты пойдёшь? – недобро улыбнулась Акюдаг.
– Домой пойду… – жалобно пролепетал Фролка. – Пожалуйста…
– Нет у тебя теперь дома! – жёстко проговорила колдунья. – Теперь хан Кощак – и отец и мать твоя. Он ниточку держит, на которой твоя поганая жизнь висит. И в любой момент – чик! – и нет тебя. Понял?
– Секир-башка! – с удовольствием подтвердил Кощак.
– Вот именно. – Акюдаг погладила Фролку по склонённой голове. – А в городе тебя ж свои и прихлопнут, как только всё про тебя узнают. Стоит им шепнуть только. А ведь шепнуть нетрудно. – Она прыснула, помолчала. – Ладно, голубчик, не боись. Держись за нас, всё хорошо будет. Ну так что, берёшься?
Фролка по-прежнему мялся, шмыгал носом.
– Что ж, мне теперь и деваться некуда?
– Некуда, некуда! – снова радостно захихикал Кощак. – Хи-хи-хи! Решайся, давай!
Фролка неожиданно выпрямился. Перестал канючить. Решительно махнул рукой.
– А, ладно! Где наша не пропадала! Авось пронесёт! Берусь!
– Вот и умница, – проскрипела Акюдаг. – Правильно рассудил. Только, чтобы всё шито-крыто было. Смотри, чтобы на тебя никто не подумал!
– Не маленький, – приосанясь, солидно ответил Фролка.
– И вот ещё что… – задумалась колдунья. – Сейчас слушай как следует. Вызовет хан Кощак на поединок вашего богатыря…
– Так я же говорю, нет никого, ушли все богатыри, – удивился Фролка.
– Ушли не ушли, твоё дело слушать. Мало ли, вернутся они или вдруг ещё какой богатырь сыщется. Короче, если всё же такой богатырь объявится, то ты ему перед поединком меч подменишь, понял?
– Как это я сделаю? – опешил Фролка. – Я – несогласный.
– А никто твоего согласия и не спрашивает! – усмехнулась Акюдаг.
При этом монисто из маленьких зеркал недобро зазвенело у неё на груди.
