Владимир Алексеевич Колганов
Призраки в ночи
Глава 7. Портрет идеальной женщины
Наконец, дождался – она пришла, стоит перед картиной, смотрит. А я чуть позади, жду, как Надя отреагирует на мои «художества». Но, если честно, то мысли о другом – еле удерживаю себя от того, чтобы не положить руку на её… Нет, так нельзя! Представил себе, что это скульптура из белого каррарского мрамора, и понял, что не могу так фривольно, неуважительно с ней поступить, осквернив произведение искусства. На том и успокоился.
– А вот это здорово! Я бы купила.
Картина называется «Танец». По-моему, каждый уважающий себя художник обязан написать свой вариант творения Матисса. Ну вот и я…
– Не продаётся.
– Почему? Отец даст хорошую цену.
– Могу только подарить.
Она качает головой:
– Я от малознакомых людей не принимаю дорогих подарков.
Вполне разумный принцип!
– А в чём проблема? Это дело времени.
Намёк Надя поняла:
– Ну ладно. А вы пока над поим предложением подумайте.
Ну до чего же сложно с этими богатенькими!
Вот осмотрела все картины, и в комнате, и на кухне – за недостатком места пришлось и там их разместить. Логично было бы повесить рядом с обеденным столом натюрморт с селёдкой, но это не мой жанр, тем более что на закуску предпочитаю сёмгу или же форель. Вижу, что-то Наде понравилось, что-то не очень – особое отвращение вызвало полотно под названием «Обручение». Там в основном довольно мерзкие фигуры, символизирующие людские пороки, а главному персонажу предстоит решить – то ли стать частью этого отвратительного мира, то ли нет. Наконец, подошла к портрету популярной в прошлом актрисы, наполовину гречанка, наполовину француженка, – меня привлекли в ней бескомпромиссный характер, независимость суждений… И вдруг Надя говорит:
– А мой портрет ты не хочешь написать?
Я в затруднении. Во-первых, перешла на «ты», и как мне на это реагировать? К мужчине моего возраста допустимо обращаться так уже в постели или после этого. А во-вторых, до конца так и не понял, кто стоит передо мной – то ли воплощение современной Монны Лизы, то ли сексуально озабоченная дурочка, скрывающая свои комплексы под маской чистоты и непорочности, что в общем-то совсем нетрудно при её внешних данных. Да нет, только женоненавистник может подобное предположить.
Когда смотрю на Надю, забываю обо всём, логика тут совершенно неуместна, остаётся только уверенность в том, что наш мир не пропадёт, не канет в лету, не уйдёт в небытие, пока есть такие, как она… Но иногда мне кажется, что есть в Наде некая тайна, и только если разгадаю, смогу написать её портрет. Так и сказал, но вместо того, чтобы опровергнуть мою догадку, согласилась немного подождать. Почему немного? Да потому, что никто не знает, долго ли продлятся наши встречи.
А потом вдруг передумала:
– Кто знает, встретимся ли мы ещё, а так останется память обо мне. К тому же интересно, какой ты меня видишь в своём воображении.
Ну ладно, возьму кисти, мастихин… Холст и краски тоже есть. И как её писать? Холодную и неприступную, словно бы вся сделана изо льда, или в образе обнажённой махи, как у Гойи? А потом подумал: мы ещё не в тех отношениях, чтобы так разоблачаться. Вдруг возникнет искушение?.. Поэтому спросил:
– Ну и как ты себе это представляешь?
– Что? – а сама глазками стреляет.
– Да портрет.
– Неужели сам не знаешь? Ты художник, а не я.
Вот ведь незадача! Если откажусь, обидится, уйдёт. А если написать так, как есть, тогда непонятно, зачем существует искусство фотографии. Решил так: лицо с натуры напишу, а тело – в соответствии со своим представлением о женской красоте. Посадил её на табурет и взялся за работу.
Когда я в ударе, дело спорится – в первом приближении через два часа портрет закончил. А доработать детали можно и потом.
Вижу, Надя не вполне довольна:
– Кое-какое сходство есть. Я имею в виду нос, уши, брови… Но почему глаза такие грустные?
– А у тебя есть повод веселиться?
Задумалась.
– Ну ладно, пусть будет так. А где родинка под левой грудью?
Вот этого я и опасался! Сейчас начнутся придирки, а потом станет предъявлять то грудь, то что-нибудь ещё, мол, вот как на самом деле это выглядит… Нет, это не годится.
– Давай сделаем так. Ты пришлёшь мне фотографию в полный рост, тогда никаких недоразумений не возникнет.
Надя в крик:
– Этого только не хватало! Голая, на фотографии… А потом разместишь всё это в интернете. Вместе с родинкой.
Теперь уже я возмущён до глубины души:
– Надя, как ты могла подумать обо мне такое?
– Да мы знакомы-то всего два дня!
– Другой бы на моём месте давно бы залез тебе под юбку, а у меня и мысли такой не возникало.
– Врёшь! Все мужчины одинаковы. Если только импотент… – и улыбнулась как-то странно, будто сомневается.
Понятно, что предъявлять доказательства своих возможностей я не собирался. Но это уже переходит все границы! Зачем только с ней связался? Впрочем, красота и ум редко совместимы, поэтому буду снисходительнее.
– И что ты предлагаешь?
Надя опять задумалась, но, водимо, всё давно решила, только хочет немного поиграть.
– Давай сделаем так. Я буду понемногу раздеваться, сначала одну часть одежды сниму, и ты на протрете всё подправишь, потом другую…
Профессиональная стриптизёрша, что ли? А мне на уши навешивала лапшу про богатенького папеньку. Но тут моя модель внесла поправку:
– Одно одеваю, а другое снимаю. Так тебя устроит?
Это ещё куда ни шло. Но если подумать, может возбудить так, что даже евнух в этой ситуации не устоит. Не исключено, что разрабатывает новый номер для ночного клуба.
Начала с ног, потом полностью обнажила спину, следующей в этом списке оказалась часть живота… Тут у меня возникает вполне естественный вопрос:
– А как же остальное?
И без того немного разрумянилась, а тут и вовсе покраснела:
– Может быть, без этого?
В принципе, всё возможно, но тогда придётся позу изменить – посажу вполоборота. Так даже загадочнее, эротичнее будет.
Быстро набросал эскиз прямо поверх прежнего изображения, ну а память на зрительные образы у меня хорошая, чего не скажешь о том, что воспринимается умом, а не глазами. Такова уж особенность моего восприятия окружающего мира – стараюсь голову не забивать тем, что мне не нужно.
Теперь вроде бы обошлось без замечаний. Но кто знает, что ей в голову взбредёт потом?..
И вдруг что-то со мной произошло – чувствую, что уже нет сил сдерживать себя. Обнял, она упирается руками мне в грудь, а я пытаюсь её поцеловать. Зажмурился, чтобы не видеть лица, искажённого душевной мукой и негодованием, и тут… Тут я открыл глаза, но всё уже совсем не то – лежу в постели, за окном начинается новый день, а я опять в недоумении. Что это было – мираж, неведомо как возникший в моей однокомнатной квартире, или я заснул, так и не закончив начатое дело?
Глава 8. Тысячи и одна
– Что это было вчера?
Надя прямо с порога огорошила меня таким вопросом. А что я должен отвечать? Попробовал убедить, что это ей приснилось, а она ни в какую – не верит мне и всё:
– У меня даже синяки на спине остались, так крепко обнимал.
– Не может быть!
– Смотри!
Обнажила спину чуть ниже поясницы, а там и впрямь что-то похожее на синяк. Решил соврать – всё только ради сохранения добрых отношений и взаимного доверия:
– Такое бывает на нервной почве. У одних появляются пятна на лице, а у тебя совсем в другом месте. Но это через пару дней пройдёт. Ты напрасно беспокоишься.
Похоже, убедил. Но видимо, синяк стал для неё только поводом, чтобы обсудить крайне важную тему:
– Послушай! А почему мужчины ценят в женщине только её тело? Когда смотрят на меня, кажется, что мысленно раздевают, некоторые даже хотят облапить. Почему так?
Неужели придётся объяснять, чем мужчина отличается от женщины и рассказывать, что означает влечение полов? Нет уж, обойдусь без этого:
– Видишь ли, тут многое зависит от воспитания.
– А ты?
– Что я?
– У тебя тоже возникают подобные желания?
Она улыбается, а я не знаю, что сказать…
– Если честно, я предпочёл бы раздевать не мысленно, не в своих фантазиях, а в реальности. Но тут не всё зависит от меня.
– И часто такое у тебя случалось?
Мне всё меньше нравится этот разговор. Ведь можно договориться до того, что предложит показать, как это было. Так недалеко и до греха, а потом её папа будет размахивать наградным пистолетом перед моим носом… Да нет, сразу же пристрелит! Вот поэтому молчу. Только чуть позже до меня дошло, что такие вопросы возникают неспроста.
– Извини! Возможно, я не прав, но мне почему-то кажется…
Продолжить так и не решился, Надя сама догадалась, к чему я веду.
– Понимаешь, я попала в ситуацию, то есть никак не разберусь… В общем, за мной ухаживает один парень, вроде бы приятный во всех отношениях, но иногда в своём воображении я вижу его не таким, каков он в реальности. Или совсем наоборот… – тут она вконец запуталась и спросила прямо: – Если я тебе подробно расскажу о наших отношениях, ты мог бы что-то подсказать? У тебя наверняка богатый опыт.
На счёт моего богатого опыта она загнула, это явный перебор – знавал когда-то «ходоков», которые ни одной юбки не пропустят. А в исповедники я уж точно не гожусь – мне бы самому надо исповедоваться перед кем-то, кто отпустит все мои грехи. Однако, если женщина просит, не могу ей отказать.
Оказалось, что история стара как мир. Если коротко о том, что смущало Надю, так это излишняя торопливость ухажёра в амурных делах – слишком уж спешил затащить Надю в койку. С одной стороны, я это могу понять, однако, если хочешь завоевать сердце очаровательной девицы, наберись терпения. Не знаю, как принято сейчас, но в прежние времена «ознакомительный период» мог затянуться на полгода, а то и больше. Впрочем, я тоже был нетерпелив и молод, иногда пытался форсировать события, но лишь в том случае, если и она не возражает, либо только делает вид, что ей это ни к чему. В общем, всякое бывало, но обходилось без жалоб и выяснения отношений.
Однако Надя поставила вопрос ребром:
– Как ты думаешь, он любит или нет?
Я не гадалка, не экстрасенс, поэтому буду рассуждать логически:
– Тут может быть несколько вариантов, а какой из них ближе к истине, тебе самой придётся решать на основе личных впечатлений. Итак, вариант первый. Его интересует только секс, а когда возьмёт своё, через какое-то время тебя бросит, – Надя слушает, затаив дыхание, а я продолжаю: – Вариант второй. Он хочет сделать тебе ребёнка, чтобы добиться согласия твоих родителей на брак. Видимо, знает, что семья богатая. Ну а спешит потому, что у него на примете ещё несколько таких девиц, и, если не получится с тобой, он постарается форсировать события с другой.
Вижу, Надя огорчена – возможно, один из предложенных мною вариантов идеально вписывается в эту ситуацию. Что ж, попытаюсь отвлечь от мрачных мыслей:
– Есть ещё одно объяснение. Это гипертрофированная сексуальность, иначе говоря, эротомания. Такой даже старушку, прости господи, может изнасиловать, не сознавая тяжести своего поступка.
– Ну ты и скажешь, – Надя фыркнула, затем покачала головой. – Нет, он не такой.
А потом вдруг без всякого перехода:
– Ты знаешь, он сделал мне предложение.
– И что?
– Я отказала. У него руки липкие и потные, когда обнимает.
Тогда зачем весь этот сыр-бор? Какая теперь разница – эротоман или хочет въехать в рай на чужом горбу, то есть благодаря богатству её папеньки? Потные руки – это такой аргумент, который способен свести на нет все лучшие качества мужчины, будь то нежность, честность, доброта. Не станешь же тальком ладони посыпать перед каждым поцелуем.
Потом решил всё же уточнить:
– Ты хотя бы с ним переспала?
– Нет.
А зря, тогда разговор был бы гораздо интереснее.
Что-то мне стала надоедать эта дребедень. Каждую ночь одно и то же, нытьё вперемежку с психологией. У меня уже нет сил выслушивать её причитания: «Какая я несчастная! Почему так с мужиками не везёт?» Ну да, жизнь проходит, а она по-прежнему одна, и только я, старый болван, сижу и слушаю вместо того, чтобы затащить девицу в койку.
Так дальше продолжаться не может! Но, если прогоню, ни ей, ни мне не станет лучше. Словно бы стали неразлучной парой – бродим вместе с ней в потёмках, не ведая, куда придём. Жалко мне её. Тысячи мужчин почли бы за счастье повести Надежду под венец, но она всё сомневается, никак не решит, кого бы выбрать. А потом подумал: так ли это, то есть много ли реальных претендентов на место жениха? Бриллиант нуждается в оправе, цветы в поливке, а если хочешь удержать красавицу при себе, никак не обойтись без солидного счёта в банке. Впрочем, если повстречался с ней во сне, тогда всё по-другому.
Глава 9. Призраки в ночи
Сегодня она вся какая-то слишком уж возбуждённая, словно бы приняла судьбоносное решение. С чего бы это? Неужто нашла себе другого кавалера, достойного её внимания? Опять будет всё то же самое, причём с самого начала… Ну что, я нянька, чтобы выручать её из беды? Да если бы не я, давно бы выскочила замуж, нарожала бы детей, тогда уж не нашлось бы времени, чтобы со мной поговорить. И прости-прощай, моя Надежда! Впрочем, не моя – сейчас ночь, а чем занимается Надя в свете дня? Возможно, потешается надо мной в кругу таких же, как она… Нет, это надо прекратить раз и навсегда, выбросить её из головы. А что взамен? Вот потому и вынужден нести свой крест вопреки житейской логике и здравому рассудку.
Похоже, Надя почувствовала: что-то со мной не так. Села рядом, прислонилась головой к плечу и говорит:
– Как хорошо с тобой, покойно! Не надо опасаться, что вот схватишь за руки, повалишь на кровать… А ведь другие мужики о том только и думают.
Молчу, поскольку не хочу её разочаровывать. Но вот случилось нечто такое, чего никак не ожидал:
– Что-то меня сморило. Можно у тебя немного отдохну? Ты постели пока, а я душ приму…
Она ушла, только успел сказать:
– Купальный халат там, на вешалке.
Хотя лучше бы, конечно, без халатика…
Но вот приготовился, жду. Слышу её шаги… Закрыл глаза, предвкушая минуты неописуемого счастья, и вдруг:
– Ты почему свет не погасил?
Потянулся к выключателю и вот что вижу. Рядом со мной, облокотившись на подушки и подпирая голову рукой, расположилась Нинка, постаревшая на тридцать лет. Первое, что приходит в голову:
– Ты как здесь оказалась?
Она отвечает вопросом на вопрос:
– А что тебя не устраивает? Вполне обычная встреча двух любовников.
– Но между нами ничего такого прежде не было!
– Ой ли? Забыл, как целовал мне грудь?
– Но это совсем не то, на что ты намекаешь.
– Какие уж тут намёки? Это факт!
Понятно, что дети не родятся от подобных поцелуев, но ведь и любовную связь таким образом невозможно доказать. Ну да, что-то было, увлеклись, но я об этом вскоре пожалел, а Нинка вот чего себе вообразила!
– Постой, постой! Но я же был на твоих похоронах, потом ещё поминки были… Кстати, помню, как сейчас, что Гарик на угощенье денег пожалел.
– Ты Гарика не трожь! Он теперь солидный бизнесмен, живёт в Канаде. Не тебе чета!
Хотел было посоветовать, чтобы отправилась туда, к нему, но это уже чересчур. Да и вряд ли призрак через Атлантику способен перебраться.
– А как там Юля? – спрашивает Нинка. – Пыталась её найти, но похоже, она куда-то переехала.
– Её даже на твоих похоронах не было, что очень странно.
Нинка возмущена:
– И это называется подруга! Знала бы, что она такая, на порог бы не пустила. Помнишь, в тот раз мы и тебя пригласили, тренькал что-то на гитаре.
Я слегка обижен, но ссориться с призраком не стал:
– Тут многое зависит от компании.
– Чем же мы тебе не угодили?
– Да всем! Как это в одном романсе… Не возродить былых желаний…
Она в бешенстве:
– Ну ты и гад! Вскружил девушкам головы, а сам в кусты!
Где это она видала девушек? С кем смогли, со всеми переспали. Помню, как Юля хвасталась передо мной победами. Потом ещё рассказывала, как они вчетвером… Это уж ни в какие ворота не влезает! Не удивительно, что после общения с этой компанией в моём представлении о нравственности что-то надломилось. Лучше уж сейчас это признать, а то как бы не стало слишком поздно.
Я закрыл глаза и словно бы куда-то провалился. Возможно, прямо в ад… И вдруг услышал голос – Нинка здесь явно ни при чём, поскольку голос наверняка принадлежит мужчине:
– Ну что, доигрался?
– Вы о чём?
– С каких это пор мы перешли на «вы»?
Тут я его узнал – это Лёва, Юлин муж. Точнее то, что от него осталось.
– Ты какими судьбами?
– Да вот мимо пролетал, услышал ваш с Нинкой разговор…
Чего это они ко мне повадились? Словно коллективная акция по случаю дня рождения, но ведь до весны ещё очень далеко.
– Так с чем пришёл?
– Признайся, что ты всё-таки говнюк.
Первый раз от призрака такое слышу. Потому и не нашёл ничего лучше, чем дать симметричный ответ, вполне в духе времени:
– Сам такой!
А он настаивает на своём, изыскивает аргументы:
– Зачем с Юлей при живом-то муже закрутил роман?
– А у тебя сколько таких Юль было?
– Тебя это не касается.
– Но Юле каково? Поэтому искала мужиков на стороне.
– Неуклюжие оправдания.
Тут он отчасти прав – поздно уже локти кусать, раньше надо было думать.
– Вот если бы ты, Лёва, не сделал ей тогда ребёнка, всё сложилось бы у нас совсем иначе, по другому.
– Да брось! Какой из тебя отец семейства? Она бы через месяц от тебя сбежала!
– Это почему?
– Ты той же породы, что и я, а то и хуже. Гулял бы налево и направо.
Не хочется верить в эту перспективу, но против фактов не попрёшь. Возможно, потому и не женился, что такова моя наследственность, породу не изменишь. Весь в отца!
Призрак Лёвы исчез, будто его и не было. А что же Надя? Смотрю, входит в комнату, а купального халата на ней нет – всё потому, что скрывать, по сути, нечего.
– Ты знаешь, я передумала.
– Это почему?
– У тебя ванна неказистая, да и джакузи нет. Я так не привыкла.
С женщинами всегда одно и то же, словно бы под копирку – сначала душ ей подавай, а потом бассейн, наполненный морской водой. И несть конца желаниям! Самое лучшее в этой ситуации – перевернуться на другой бок.
Глава 10. Поздний ужин
На этот раз Надя не одна – похоже, нашла себе что-то подходящее. Её избранник, судя по сугубо внешним признакам, спортсмен. Не самый худший выбор, если намерена заниматься в постели акробатикой. А я как раз завершил работу над её портретом, готов продемонстрировать его почтенной публике.
Надя смотрит на картину так, будто сверяет все детали – полностью ли соответствуют оригиналу…
– А что это там, пониже поясницы?
– Если то пятнышко у тебя уже рассосалось, я закрашу.
Мазок кистью и всё – кожа в этом месте идеальной белизны, даже без признаков загара.
А Надя обращается к своему спутнику:
– Ну как это тебе?
Вижу, что ухажёр не готов вынести вердикт. Всё потому, что слишком возбуждён – попросту оказался не готов к такому испытанию. Видимо, их роман ещё только в начальной стадии, а на картине Надя полностью разоблачилась. Его реакция предельно очевидна, потому и говорит:
– Наденька, можно я пойду? Тут дело неотложное возникло, совсем забыл.
Что ж, эротические журналы вроде бы уже не продают, но зато есть интернет… Он торопливо извинился и ушёл.
А Надя никак не поймёт, в чём дело, что случилось. Как такое безобразие могло произойти, чтобы её бросили?
– Что это было? – обращается ко мне.
Пытаюсь популярно объяснить:
– Видишь ли, есть люди, у которых весьма своеобразная реакция на произведения искусства. На вернисажи с такими лучше не ходить, всё впечатление испортят! На фигурное катание тоже не советую, а вот хоккей – это самое оно! Там все в доспехах, так что никаких неотложных дел не должно возникнуть.
Тут я не смог скрыть улыбки, а вслед за мной и Надя рассмеялась:
– Ты так всех моих поклонников отвадишь.
– А может, того и добиваюсь?
– Зачем?
Я и сам этого не знаю. Наверно, если бы она и впрямь достойного нашла, не стал бы возражать. Но где теперь такого сыщешь?
Ну что ж, самое время отметить завершение работы. На этот случай припасена бутылочка «риохи», а вот о закуске пусть Надя позаботится – посмотрим, по силам ли ей эта роль.
Видимо, моей гостье это не впервой – из того, что было в холодильнике, приготовила великолепный ужин, да и стол сервировала вполне на высшем уровне. Надо бы её похвалить, но я больше озабочен тем, куда девать картину. Признаться, перспектива сожительства с голой женщиной меня совсем не увлекает, даже если это всего лишь изображение на холсте. Китайские мудрецы полагают, что в моём возрасте «соитие» допустимо не чаще одного раза в месяц, пусть так. Но что делать с ней, то есть с картиной, в остальное время? Если выставить за дверь, в общий коридор, ещё неизвестно, как отреагируют соседи. Поэтому спросил Надю напрямик:
– Ты сейчас её заберёшь или потом пришлёшь кого-нибудь?
Она в недоумении:
– Ты о чём?
– Ну как же, я выполнил заказ, написал картину, так что можешь забрать в любое время.
Понимаю, что испорчу впечатление от ужина, но ничего не могу с собой поделать. А Надя и вовсе растерялась:
– Папа у меня строгих правил, да и к живописи совершенно равнодушен. Нельзя ли сделать так, чтобы картина осталась у тебя?
Ссылаться на мнение китайских мудрецов не стал, а других аргументов вроде нету. Поэтому и брякнул:
– Тогда плати!
– За что?
– Да за работу. И проценты за хранение, эта картина уж очень много места занимает.
Что тут началось! Как только она меня ни называла – ни от одной из своих подруг не слышал ничего подобного. Если бы попробовали, сразу бы указал на дверь. А вот от Нади слышать такие обвинения даже приятно. Склонность к мазохизму тут ни при чём, однако давно заметил, что несдержанность в выражении эмоций иной раз сближает…
Но вот Надя успокоилась и спрашивает:
– Так сколько ты хочешь за неё? Сто евро или тысячу?
– Предпочёл бы взять натурой.
– Это как?
– Полагаюсь на твой выбор, – эти слова я сопроводил вполне невинной, лишь самую малость иронической улыбкой.
Только теперь догадалась, на что я намекаю:
– Ну ты и гад! Никогда бы не подумала, что художник способен на такое.
– Это профессионал боится клиентуру потерять, а я всего-навсего любитель.
– Но надо же соблюдать какие-то нравственные нормы, а тут явный, неприкрытый шантаж, – потом подумала и спрашивает: – Неужели тебе так плохо со мной, что хочешь всё испортить?
«Со мной» – это слишком обтекаемая, не вполне определённая форма. Можно ехать с женщиной в одном вагоне метро, даже не зная, как её зовут. А тут всё наоборот – знаю только имя, да и то наверняка придумано. Одному богу известно, что Надя завтра выкинет – не дай бог, заявится с владельцем газет и пароходов, или с чиновником из МИДа, тогда уж точно нельзя будет сказать, что она со мной… И откуда только силы у неё берутся? Жалею, что затеял этот разговор, а ей всё мало – предложила обсудить некий компромисс:
– Давай так сделаем, чтобы это было по нарастающей. К примеру, сегодня сидим за одним столом, завтра рядом на диване…
– Это уже было!
– Не придирайся! В общем, с каждым разом будем всё ближе и ближе…
Я снова перебил:
– А лет через сто произведём на свет… Ты мальчика хочешь или девочку?
– Не дождёшься!
– При таких темпах точно не дождусь.
Вздохнула так, будто и ей невмоготу:
– Тут дело не в темпах, а в тебе.
– То есть?
– Ты мне не подходишь.
– По какому признаку?
– По всем!
Ну, это уже слишком! Я хоть и не первой свежести, но вполне гожусь… Хотя многое зависит от критериев оценки.
– Не могла бы уточнить?
– Да ты обидишься.
– Мне не впервой.
Тут я имел в виду совсем не то чувство, которое возникает, когда уходит от тебя подруга. Нет, просто в жизни всякое бывает…
Но вот наконец она решилась:
– Всё дело в том, что ты из прошлого века, даже из прошлого тысячелетия. Мы с тобой, как две звёздные системы, и никогда одна не сблизится с другой. Это всё равно, как если бы ты проснулся утром и вдруг понял, что я – это только сладкий сон.
Да знаю! И что с того?
