Владимир Алексеевич Колганов
Палата № Z
Глава 21. Сон Влада
– Ну, ты актёр! Какой талант в тебе пропадает!
Эти слова Влад произнёс во сне. Понятно, что присниться может что угодно, вплоть до беседы с давно умершим родственником, или даже интимное свидание с привлекательной девицей. В том, что его собеседником стал Кузьма, тоже не было ничего особенного, если бы не открылись обстоятельства столь необычайные, что Владу ничего другого не оставалось, кроме как выразить своё крайнее удивление тем, что он услышал от Кузьмы: «А знаешь, ведь всё это устроил я».
Вот и верь после такого людям! Кузьма оказался не историком, а представителем иной цивилизации. И заперли их в той палате только для того, чтобы понять, что собой представляет человеческая раса. Неужели нельзя было это сделать как-нибудь иначе?
– Мы долго искали во Вселенной планету, населённую разумными существами, но поиски не дали желаемого результата. То есть кое-что нашли, но лучше бы не находили. Всё потому, что разум не всегда направлен на созидание. Гораздо чаще, пытаясь противостоять окружающей природе, он выбирает путь разрушения и, не сумев оценить возможные последствия, приходит к весьма печальному концу. Цивилизация гибнет, а все попытки возрождения принимают столь уродливые формы, что не хотелось бы об этом вспоминать. Вразумить несчастных нам не удавалось, всё заканчивалось вооружённой конфронтацией, и мы покидали ту планету. Вот и теперь боялись снова ошибиться, и прежде, чем налаживать отношения, решили провести эксперимент.
– Ну да, а мы были кем-то вроде подопытных мышей…
– Не стоит обижаться. Ради постижения истины иногда нужно поступиться нравственными принципами, но тут важно не переступить некую черту… Да ты и сам всё понимаешь.
– Я вот чего не могу понять. Наше задержание, захват… Почему всё так грубо было сделано? Даже не дали переодеться, кого-то подняли с постели…
– Это было необходимо. Мы ввели вас в паническое состояние, чтобы определить способность сохранять разум в подобной ситуации.
– Тогда уж надо было бросить в яму и не давать ни пищи, ни воды.
– В таких условиях работает не разум, а инстинкт самосохранения. Этот эксперимент не дал бы нам полезной информации.
– Ну и к какому выводу пришли?
Кузьма задумался, но вместо того, чтобы ответить, сам задал вопрос:
– Тебе нравится жизнь на этой планете?
Влад мог бы тут же дать ответ, поскольку много раз об этом размышлял. Но это выглядело бы неубедительно, словно бы он высказал то, что прямо сейчас взбрело в голову без каких-либо обоснований. Поэтому ответил только после паузы:
– Наш мир прекрасен, природа удивительно разнообразна, но люди, общество… Это ниже всякой критики! Здесь не в почёте честь и благородство, а вместо них ложь и лицемерие. Люди достигают высокого положения благодаря связям или подкупу. Воруют всё, что плохо лежит… Да ни один предприниматель долго не продержится, если не обзаведётся «крышей»! – Влад перевёл дух и продолжал: – Наша наука работает, в основном, на оборону, на создание оружия, которое обеспечит защиту от врагов. Наша медицина формализована донельзя, а хороших терапевтов нет. Наше искусство страдает импотенцией. Если что-то способно произвести на свет, то, как правило, получается отвратительный урод или дебил, которого следовало бы задушить ещё в утробе…
Тут Кузьма замахал руками:
– Остановись, Влад, это явный перебор! Ты всё видишь только в чёрном цвете…
– А что, разве я не прав?
– Признаюсь, мы не имели возможности провести тщательный анализ, но первые впечатления вполне благоприятные.
– Это потому, что язвы общества скрыты под завесой лжи. Каждый чиновник держится за свой пост и никогда не скажет правду. Журналисты тоже не хотят остаться без работы… – Влад вдруг замолчал, словно что-то вспомнив, а потом лукаво улыбнулся: – Кузьма! Да ты же сам всё это недавно говорил!
– Это была лишь провокация.
– Ну вот, даже тебе приходится врать для достижения желанной цели.
Надо было чем-то крыть, но для поиска ответа требуется время. Прошло несколько секунд прежде, чем Кузьма сумел найти убойный контраргумент:
– Послушай, Влад! А может быть, всё дело в том, что ты неисправимый неудачник?
Ну вот, начинается! Скоро в ход пойдут и другие обвинения, что-то вроде беспробудного пьянства, наследственной болезни или мозговых нарушений после обострения гастрита. Однако поддаваться на провокации нельзя.
– Видишь ли, Кузьма, всё зависит от того, как на это дело посмотреть, с какой позиции его оценивать. Да, высоких постов я не занимал, не нажил большого капитала, да и книги мои не идут нарасхват, поскольку имя не раскручено. Но всё это шелуха, недостойная упоминания.
– Однако согласись, что бытие определяет сознание. Так, кажется, принято у вас считать?
– Это верно в том случае, если человек следует инстинктам…
– Нет, позволь! – вскричал Кузьма, оборвав писателя на полуслове. – Без врождённых инстинктов существование человека станет невозможным. Перестанут рождаться дети, пешеходы станут переходить улицы в неположенных местах и гибнуть под колёсами автомобилей…
– Всё так, но этого явно не достаточно! В человеке должно быть нравственное начало, и оно первично по отношению к бытию. Во всяком случае, так должно быть.
– Это лишь иллюзии.
– А как всё устроено у вас?
– Всё очень просто. Мы действуем по программе, заложенной в наш мозг. Это аналог вашей ДНК. И в этой программе записано, что можно, а чего нельзя.
– Но мало ли что может случиться в жизни. Невозможно всё предусмотреть!
– Это и не нужно. Программа самосовершенствуется, причём сразу же для всех. Дело в том, что есть некое коллективное подсознание, основанное на биополе, если использовать терминологию, принятую у вас. Это биополе охватывает всю нашу популяцию, а вот у жителей Земли оно находится в зачаточном состоянии, что, конечно же, прискорбно.
– И какой же приговор ты вынесешь по итогам состоявшегося эксперимента?
– Ну почему сразу приговор? Ещё сохраняется надежда, что человечество пойдёт правильным путём. Но…
Кузьма замолчал, подбирая нужные слова – видимо, не хотел обидеть собеседника. А затем так завершил начатую фразу:
– Но для нас существа, находящиеся не такой стадии развития, не представляют никакого интереса, – и добавил, смущённо улыбаясь: – Ты уж извини за откровенность, но я уверен, что ты правильно меня поймёшь.
Конечно, Влад был огорчён тем, что только что услышал. Однако правда лучше, чем враньё, надо только сделать правильные выводы. Ну а вывод был неутешительный – всё потому что сознание своей ущербности по отношению в неким Высшим силам никого не радует. С другой стороны, большинство людей такая ущербность не пугает. Напротив, вера в Бога помогает некоторым людям, но это одна из причин того, почему самосовершенствование человечества может затянуться на долгие века. Верить надо в себя, в разум человека, а не надеяться на Бога.
Чтобы уйти от малоприятной темы, Кузьма напомнил о недавних событиях, связанных с бегством и поимкой одного из беглецов:
– А Машу ты напрасно подозреваешь. И тётя Шура ни при чём. Хотели тебе помочь, но вот не получилось. Так бывает…
Да Влад и сам чувствовал, что они ни в чём не виноваты. Ну что поделаешь, если помимо своей воли стали участниками этой акции? Однако тут ещё не всё понятно.
– Послушай, а зачем нужны были эти серые халаты? Такие выдают у нас в психушках.
– Мы вынуждены были пометить вашу одежду, чтобы отличить от других особей, участвующих в эксперименте.
Вот те на! Оказывается, не только им шестерым пришлось пройти через эти испытания.
– Так есть и другие палаты, изолированные боксы?
– Есть. Но они расположены на нашем корабле. Там хранятся образцы полезных ископаемых и растений, вывезенных с других планет. Все экспонаты помечены соответствующими литерами, так же, как и ваши халаты.
– А что такое Z?
– Это просто, мог бы и сам сообразить. Стандартная маркировка по названию планеты. Иначе потом не разберёшь, где что лежит. Латинскую литеру использовали, чтобы не перепутать с тройкой…
Но Влад не дал ему договорить, буквально простонав:
– Так Z… это Земля?!
Кузьма только кивнул в ответ.
«Приехали!» – мысленно воскликнул Влад. В его мозгу всё смешалось в кучу: литера Z, Земля, палата № 6, инопланетяне, эксперимент, основанный на провокации… А тут ещё признание достаточно очевидного, да что там говорить, поистине вопиющего факта, будто человечество находится на низшей стадии развития, настолько низкой, что просветления в умах придётся ждать ещё очень много лет. Не видя выхода из этой ситуации, Влад произнёс слова, которые словно бы помимо его воли слетели с языка:
– Кузьма, забери меня отсюда!
Тот поначалу опешил:
– Куда, на небеса?
– Да мне уже всё равно, лишь бы здесь не оставаться.
Кузьма сочувственно поглядел на Влада и после короткого раздумья так сказал:
– К сожалению, это невозможно.
– Но почему?
И тут сон неожиданно прервался.
Глава 22. Пробуждение
– Вы уж извините, что всё так получилось.
Влад открыл глаза. У изголовья кровати стояли двое – Маша и незнакомый мужик. «Папаша, – сразу догадался Влад. – Пришёл каяться». Очень хотелось бы продолжить разговор с Кузьмой, но теперь уж точно не получится, во всяком случае, с тем Кузьмой, что прилетел с другой планеты.
– Вы во сне стонали, потому и решили разбудить, – словно извиняясь, пояснила Маша.
Кое-как Влад привёл себя в порядок, а затем Захар Петрович долго и нудно рассказывал про то, как он вляпался в это дерьмо, то есть стал организатором их похищения.
– Я же не знал… Думал, каких-то барыг хотят прижать. А оказалось, что вполне приличные люди, как говорят, гордость нашего Отечества.
– Это кто ж так говорит? – удивился Влад.
– Да газеты пишут.
– Врут!
Захар Петрович посмотрел на дочь:
– То есть всё-таки барыги?
– Папа, не дури! У нас что, кроме воров и академиков других людей в государстве нет?
– Да есть, конечно. Только ведь никто не станет из-за них так заморачиваться.
Эта мысль настолько понравилась Владу, что он сразу почувствовал симпатию к Захару Петровичу.
– Эй, Кузьма, – крикнул Влад. – Будь другом, сбегай в магазин. Тут гости к нам пришли.
– Да у нас припасено, – радостно улыбаясь, Захар Петрович достал из пакета две бутылки коньяка и банку паюсной икры.
Тётя Шура тоже не ударила в грязь лицом. И вскоре уже сидели за столом, пили за чудесное завершение этой жуткой истории, но только после третьей рюмки Влад сообразил, что с праздничным застольем слегка поторопились:
– А где же Веня, Макс, Егор, Антон?
От неожиданности Захар Петрович поперхнулся бутербродом:
– Так я же ещё вечером дал команду отключить там все электронные замки. Они давно должны быть на свободе… – и растерянно пробормотал: – Неужели заблудились?
– Надо их искать! – вскричал Кузьма. – Подключим здешнюю полицию, поднимем население…
– Ну и что им скажете? – возразила Маша. – Четверо грибников в лес ушли, причём в халатах, в шлёпанцах, даже мобильники с собой не взяли? Это же курам на смех! Никто вам не поверит.
Однако Кузьма не унимался:
– А мы расскажем им всю правду. Про то, что держали взаперти… О нас же все газеты написали! Теперь это дело не замять, – и угрожающе посмотрел на Машу и её отца.
– Нет, что хотите, делайте, но папу, какой бы он ни был, я не дам в обиду.
– Спасибо, дочка! – пробормотал растроганный папаша.
Тут вмешался Влад:
– Не гони волну, Кузьма! В газетах нет ни одной фамилии, только белиберда о секретных тюрьмах, где содержат диссидентов. Ты что же, хочешь себе карьеру загубить? Так оно и будет, если тебя причислят к радикальной оппозиции.
– Но это чушь! Я ни разу не был на Болотной.
– Даже если тебе поверят, запашок всё равно останется, – усмехнулся Влад, и уже обращаясь к Машиному папе: – А ты, Захар, поступил не по-людски. Надо было наших друзей документами снабдить, выдать кое-какую одежонку и денег на проезд…
– Каюсь, испугался! Как услышал по телевизору… меня так затрясло, что хоть «неотложку» вызывай… Ты пойми! Ну не могу я подставляться. Он же меня в асфальт закатает или же в тюрьме сгноит!
– Это кто ж такой сердитый?
– Не знаю.
– То есть как? А ну, выкладывай всё по порядку.
– Да нечего выкладывать. Попросили помочь влиятельному человеку. Я не смог отказать, а кто он, что он, до сих пор не знаю. Приказы по телефону получал… Вот и вляпался!
Вроде бы выглядит всё правдоподобно. Вполне возможно, что использовали его втёмную, но есть детали, которые не вписываются в эту картину маслом и требуют пояснения. Поэтому Влад и продолжал «допрос»:
– Захар, я вот чего не могу понять. Зачем читали отрывки из романа?
– Какого ещё романа? – удивился Машин папа. – Я тут ни при чём! Моё дело организовать захват, ну а потом обеспечивать продуктами и следить, как бы чего не произошло. Скажем, пожар… Поверьте, ко всему остальному я не имею никакого отношения. Даже не догадываюсь, было ли там видеонаблюдение или прослушка.
Печально, когда самые важные вопросы остаются без ответов.
– Так что же делать? – опять заныл Кузьма.
В подобной ситуации есть два возможных выхода – либо напиться вдрызг, махнув на всё рукой, либо понадеяться на случай. Но пить за поминовение души невинно пострадавших никто из них не стал, а случай – это слишком ненадёжный помощник в сложном деле, ведь никто не знает, как всё повернётся. И вот когда уже всем стало тошно от ощущения полнейшей безысходности, вдруг во дворе залаяла собака.
– Кого ещё там принесло?
Тётя Шура вышла за порог дома, чтобы открыть калитку. Затем послышались какие-то голоса, а ещё через несколько секунд в комнату протиснулся Антон. Он обвёл взглядом всех сидящих за столом, и тут же выдал те самые слова, которых только и можно было ожидать от человека, две недели вынужденного обходиться без спиртного:
– Что, злыдни, не могли нас подождать?
Следом ввалились Веня, Егор и Макс, а тётя Шура, прокричав: «Я в магазин!», прихватила большую хозяйственную сумку и чуть ли не бегом направилась к калитке.
В таких случаях принято говорить: всё хорошо, что хорошо кончается. Причём в независимости от того, что привело к благополучному итогу – то ли везение, то ли чья-то предприимчивость. Но в этом деле всё сошлось. Прежде, чем выпили за освобождение из плена, Егор вкратце рассказал, чем закончилось блуждание по лесу:
– Вышли к шоссе, как раз к автобусной остановке. Рядом какие-то бабки, торгуют ягодами и грибами. Ребята остались в лесу, а то бабки могут испугаться, решат, что четверо сбежали из психушки. Ну а когда один, это ничего, не страшно… Я им и говорю, мол, в лесу лихие люди напали, раздели догола, только этот халатик и оставили. А ведь в полицию в таком виде, да ещё без документов, не пойдёшь… «Да уж, – говорят, – у нас с этим строго. Если денег не заплатишь, навесят на тебя какое-нито нераскрытое преступление и прямиком в тюрьму». «Так что же делать?» – спрашиваю. «Если не соврал, тогда тебе бывшая судья поможет. Иди вон по тому просёлку, третий дом по левой стороне, тётю Шуру спросишь… И не забудь поклон от бабы Оли передать. Она моего внука от беды спасла». Так я и сделал, и вот мы здесь.
Застолье продолжалось до позднего вечера. Но вот что странно – почти у всех ну ни в одном глазу! Только Антона и Кузьму под конец немного развезло. С Захаром и Машей попрощались, как с лучшими друзьями – пообещали, что никому не расскажут об их участии в этих приключениях. Ну а когда остались впятером, тётя Шура сделала крепкий кофе, и тут наступил критический момент – предстояло ответить на вопрос: что делать дальше?
Первым делом надо решить, как и когда возвращаться домой – не будут ли им чинить препятствий? Однако тут полная неясность, поскольку заказчик похищения неизвестен. То ли это человек из власти, то ли бизнесмен? А возможно, два лица «в одном флаконе», и в этом случае всё сводится в личности вице-премьера.
– Но если эта акция стала достоянием общественности, нам уже ничто не угрожает, – к такому выводу пришёл Веня.
– Не факт! – возразил Егор. – Зарубежная пресса сообщает только о секретных тюрьмах, а кого конкретно посадили, об этом нет ни слова. Так что, если нам не повезёт, всё может пойти по тому же кругу, но с другими исполнителями.
– Неужели опять захват?
– Вполне возможно.
– А что если написать в газету или выступить по телевидению? – предложил идею Макс. – Веня, в твоём распоряжении целая радиостанция! Ты же на всю Россию можешь раструбить…
– Не имея фактов? Мне никто не поверит, а то и вовсе обвинят, что подыгрываю клеветникам, причём не бесплатно.
– Какой-то замкнутый круг! Или лабиринт, из которого нет выхода.
Помолчали. Влад припомнил недавний разговор:
– Тётя Шура! Ты вроде бы упоминала карантин…
– Речь шла о том, что после карантина вы станете не опасны. Как бы зараза выветрится.
– Но мы не можем долго ждать!
Ситуация кошмарная и что крайне неприятно – нет никакого просветления, по-прежнему темнота в конце тоннеля. Но тут словно бы какой-то звоночек прозвенел в мозгу, и Влад предложил:
– А давайте новости послушаем…
Включили телевизор, и вот диктор сообщает, что президент принял решение провести реорганизацию правительства – один из вице-премьеров потерял свой пост…
Радости почему-то нет. Вот так бегун, закончив марафонскую дистанцию, падает в изнеможении на асфальт. И ведь никто не даст гарантии, что завтра награду не отберут под каким-нибудь предлогом. Впрочем, тут не до наград – быть бы только живу…
После паузы, которая потребовалась, чтобы осмыслить то, что произошло, Егор произнёс с явным облечением:
– Ну всё! Теперь можно возвращаться домой.
А Веня уже строил планы на следующий день:
– Завтра позвоню своим на «Эхо». Пришлют машину и развезут всех по домам. А потом устрою им разнос! Почему не звонили во все колокола, не подняли на ноги общественность? Ну, в самом деле, ведь не какой-нибудь рядовой журналист пропал.
Всё вроде бы ясно. Остальное можно оставить до утра – не будить же родных среди ночи. Веня и Егор отправились спать, тётя Шура достала из чулана раскладушки, матрацы, выдала бельё. Макс, сидя за столом, клевал носом, хотя из вежливости пытался поддерживать разговор. А Влад всё никак не мог найти ответ на один вопрос: зачем нужно было устраивать этот балаган с железными дверьми и зарешёченными окнами?
Причастность теперь уже бывшего вице-премьера к их похищению с самого начала вызывала сомнения. Версия вполне логичная, однако всё за уши притянуто. Ну не было между шестью интеллектуалами никакой реальной связи! Да и потом, если хотели наказать, могли бы использовать другие методы – сфабриковать уголовное дело или устроить автомобильную аварию.
Вот поэтому у Влада и возникла новая идея:
– Возможно, всё гораздо проще, чем мы думали. Нам указали наше место, намекнули, что случится, если будем лезть не в свои дела. Если будем опровергать общепринятое мнение. Если будем спорить, когда это не позволено. Если будем сомневаться вместо того, чтобы исполнять приказ.
– Да брось ты, Влад! – отмахнулся Макс. – Всё уже закончилось, – и, встав из-за стола, блаженно потянулся. – Эх, завтра… нет, уже сегодня буду дома. А потом… потом в ФИАН. Не терпится узнать, как они там без меня.
– Снова будешь отстаивать свою теорию строения Вселенной?
– Ну уж нет! Зачем дразнить гусей?
Кое-как разместились на ночлег. Уже засыпая Влад услышал, как лязгнула железная дверь и повернулся ключ в замочной скважине… А может, всё это ему приснилось?
