Владимир Александрович Мисечко
Байки деда Матвея
Акулина не один раз ходила к Прасковеи Ивановне и умоляла её, чтоб та помогла. Ворожила та или нет, мы не знаем. Но беда отступила и её Ванька поправился. Болезнь отступила, но горький осадок на душе так и остался. Плавать Иван так и не научился. С того злополучного дня, как он провалился под лёд, он стал бояться воды и обходил её стороной. А, тот разговор в таборе со старой цыганкой, он никогда больше не забывал. А, что она ему сказала, пусть останется пока в тайне.
Вот, такие вот, дела. А вы говорите – колдунья.
Таксистка Оля
1
Вчера попарившись в баньке можжевеловым веником, выгоняя литрами пот и боль из суставов, дед Матвей проснулся сегодня бодрячком, чувствуя себя на десять лет моложе.
Бабка Акулина поднялась ещё в шесть часов утра, ей нужно было подоить корову «Зорьку» и выпустить на пастбище. В семь часов, пастух проезжая на коне по деревне, собирал стадо и гнал его за реку на луга.
Да какое там стадо, вот раньше в деревне держали, кто коров, кто овец, а кто коз, а сейчас так себе, не то, не сё, один смех. Гонит по деревне десяток коров, да трёх баранов, вот и всё стадо.
Сейчас в деревнях молодёжь обленилась, не хочет заниматься хозяйством, а некоторые старики уже не могут. Те, кто покрепче ещё держат корову или парочку свиней, а остальные плюнули на всё, даже кур не хотят держать.
«Говорят, легче в магазине купить, чем держать свое».
Дед Матвей рано, как жена, не вставал. Куда торопиться, хозяйство небольшое: корова «Зорька», пара свиней и десяток кур, вот и всё хозяйство.
Потянувшись до хруста в суставах, Матвей поднялся.
Сделав несколько приседаний, когда тело не болело, он всегда по утрам делал зарядку. Ещё со школьной скамьи осталась эта привычка, она ему и в армии пригодилась. Да и сейчас, когда деду перевалило за шестьдесят, он чувствовал себя лучше, чем его одногодки. Один и вовсе покинул этот мир, а Матвей ещё ничего, бегает, да на молодок заглядывается. Хотя, где они те молодки, раньше в деревне их много было, а сейчас и половины не осталось, в город уехали. Ведь в деревне почитай работы и не осталось. Пустуют и хиреют наши деревни и сёла, куда не глянь, пустые дома стоят, с заколоченными окнами. Уезжают люди, жизнь в деревнях тяжелая, не каждый её выдержит.
Минут через пятнадцать в дом вошла бабка Акулина и, брякая ведром, стала разливать по банкам молоко.
Часам к восьми прибежит внук Кирилл, одну банку заберёт домой (семья старшего сына живёт рядом), вторую отнесёт младшему сыну Матвея (его семья живёт на другом конце деревни), а остальные две трёхлитровые банки останутся дома. Надо же и самим побаловать свой организм, который с самого рожденья был приучен к молоку.
Сколько дед Матвей себя не помнил, обед без кружки молока, он не начинал. В армии, когда служил на дальнем востоке, с молоком было плохо, но как-то выкручивались, покупали у местных. Потом отслужив, Матвей обратно вернулся в свою деревню и, женившись, завёл хозяйство. Ведь в деревне без него в то время было не прожить, в магазине было пусто. Вот и надрывали свои пупки и жилы, кряхтели и помалкивали.
И только бабка разлила по банкам молоко, как в дом влетел внук и с порога закричал, да так громко, что у Матвея и Акулины зазвенело в ушах.
– Деда, тебя срочно батя завёт! Он сказал, чтобы ты поторопился!
– Пожар что ли? – тряся головой и вытряхивая из ушей, крик внука, поинтересовался дед Матвей.
– Какой пожар, никакого пожара нет, – удивлённо уставился Кирилл на деда Матвея.
– Что тогда случилось?
– Убийство у нас в деревне произошло, – выдавил уже тихим и спокойным голосом внук и присел к столу. – Баб, дай молока попить, а то в горле першит, – взглянул Кирилл на бабку Акулину.
– Кричать, как заполошный, меньше нужно и першить ничего не будет, – наливая в кружку молоко и подовая внуку, заговорила бабка. – Пей, да расскажи толком, что там случилось?
– Баб я и сам ничего не знаю. Батя прибёг домой и послал меня за дедом, вот и всё.
– А ты откуда знаешь, что в деревне убийство? – задал вопрос внуку дед.
– Батя мамке стал рассказывать, а я пока кеды надевал, подслушал их разговор.
– Мать будь дома, а я схожу и разузнаю, что там случилось, – натягивая сапоги, заворчал Матвей. – Кирилл допивай молоко и пошли.
– Сейчас деда, – буркнул внук и припал к кружке.
Через пять минут дед Матвей и Кирилл подошли к дому старшего сына, на дворе никого не было.
– Батя с мамкой наверно дома! – забегая вперёд деда, чтобы открыть калитку, бросил Кирилл.
Но не успел он этого сделать, как дверь в доме открылась и на крыльцо вышли Иван – старший сын Матвея и участковый инспектор Егор Петрович Ершов.
– Отец, не входи, мы сейчас спустимся и пойдём, а ты, – Иван Матвеевич посмотрел на сына, – быстро в дом и сиди там, пока не вернёмся.
– Пап, а мне можно с вами, я только одним глазком посмотрю, и сразу домой, – заныл Кирилл, переводя взгляд с участкового на отца.
– Я, что тебе не на русском языке говорю, марш домой! – прикрикнул на сына Иван Матвеевич.
Опустив голову и сделав обиженный вид, Кирилл, что-то ворча себе под нос, поплёлся в дом.
– Доброе утро, Матвей Владимирович! – подошёл к деду старший лейтенант Ершов и протянул, для приветствия, руку.
– Кому доброе утро, а кому и нет, – ответил на рукопожатие Матвей. – Рассказывайте, что тут у вас приключилось?
– Нам нужна твоя помощь, отец, – заговорил Иван, переглянувшись с участковым инспектором, словно спрашивая у Егора разрешение.
– Поможем, если нужно, а в чём, конкретно, нужна моя помощь?
– Пойдём, Матвей Владимирович, всё на месте посмотрим, а после обмозгуем, – произнёс Глеб Петрович.
Через двадцать шесть минут, участковый, дед Матвей и его сын подошли к кладбищу.
Пройдя в ворота, они двинулись вглубь по натоптанной за многие годы дороге, которая вела через всё кладбище, деля его пополам.
Через несколько метров троица повернула направо и по тропинке стала удаляться от центральной дороги.
– Глеб Петрович, – заговорил дед Матвей, топая за ним, – кто нашёл убитого?
– Матвей Владимирович, убитый не мужчина, а женщина, – не оборачиваясь, ответил участковый инспектор.
– Какая разница, кто её нашёл! – бросил Матвей.
– Бабка Прасковея! Она шла в магазин и решила срезать себе дорогу, вот и потащилась старая через кладбище. Проходя рядом с могилой Игната Евдокимова, она заметила, что там кто-то лежит. Подойдя ближе, бабка разглядела, что это женщина. Прасковея Ивановна окликнула её, подумав, что женщина пьяная, а она молчит, вот бабушка и решила проверить. Наклонившись, над женщиной, сам знаешь, что зрение у неё плохое, а у той вся голова в крови, – двигаясь дальше, стал рассказывать Егор Петрович.
– Прасковея сказала, кто эта женщина? – вновь поинтересовался дед Матвей.
– Нет, по одежде она её не признала, а переворачивать, побоялась.
Через несколько минут, троица подошла к могиле Игната Евдокимова, но там было пусто.
– Ну и где ваша убитая женщина? – поглядел на участкового дед.
– Не знаю, – пожал плечами Ершов. – Неужели бабка Прасковея сослепу зря всех переполошила. Я ей устрою, как людей зря баламутить.
– Подожди ты бабку хаять, Петрович, тут нужно разобраться, – заговорил Иван, взглянув на участкового.
– А чего тут разбираться, тела нет, значит и убийства тоже.
– Погоди, погоди, пороть горячку, – заворчал дед Матвей, – глянь, трава то примята у могилки.
– Кто-то здесь был и примял траву, вот и все дела, – фыркнул Глеб Петрович.
– Нет, Петрович, в нашей деревне у Игната никаких родственников нет, он жил один. Бабка его почитай, как лет десять в город к детям укатила и ни ногой сюда. Даже когда он помер, не приезжала, местные его и похоронили, – произнёс дед Матвей.
– Петрович, Петрович, смотри, здесь, кажется, кровь! – наклонившись, выкрикнул Иван.
– Дай я погляжу, – отодвигая Ивана Матвеевича в сторонку, произнёс старший лейтенант. – Точно, это, действительно, кровь, значит, убийство было, и бабка Прасковея не ошиблась.
– Тогда, где тело? – удивился Иван. – Не могло же оно испариться или просто взять и уйти.
– Уйти не могло, – заговорил дед Матвей, – а вот унести тело могли. Видишь, как сильно примята трава.
– Ну и где его теперь искать? – подняв он могилы глаза и взглянув на мужиков, спросил участковый.
– Пойдёмте по следу, – продолжил дед Матвей, – может он нас, куда и приведёт.
Проверив всё кругом могилы и больше ничего не найдя, мужчины пошли по примятой траве и этот след вёл через всё кладбище в сторону реки.
Через пятьдесят метров они подошли к забору, который огораживал кладбище и остановились
– Ну, а теперь куда? – посмотрел на Матвея Глеб Петрович. – Дальше никаких следов не видно, словно те, кто здесь шли, взяли и улетели.
Посмотрев по сторонам и ничего не увидев, мужчины повернули и обратно пошли к могиле Игната.
Когда мужчины подошли к могиле Игната, Ершов поинтересовался:
– Ну, что нам сейчас делать и где искать убитую женщину?
– Нужно поспрашивать в деревне, может, кто или что знает, – произнёс Матвей Владимирович, – или видел кого-то незнакомого.
– Я так и сделаю! – выпалил Глеб Петрович, переступая с ноги на ногу.
– Иван, помоги Глебу, а я загляну к Прасковеи Ивановне и поговорю с ней, – направляясь на выход из кладбища, произнёс дед Матвей.
Участковый инспектор Ершов и Иван, переглянувшись, потопали следом за дедом Матвеем, а выйдя из ворот кладбища, разделились. Матвей Владимирович пошёл в сторону леса, где жила бабка, а Глеб с Иваном поспешили в деревню.
2
Ровно в три часа дня, такси подъехало к дому, откуда поступил заказ. Возле подъезда уже стоял мужчина и когда «Хонда» с шашечками остановился, он открыл дверцу и поинтересовался:
– Это вы по заказу?
– Да! – ответила водитель такси, девушка лет тридцати.
– Это я вас вызывал, можно ехать, – усаживаясь на заднее сиденье, произнёс мужчина.
Оля окинула оценивающим взглядом седого, в чёрном элегантном костюме, попутчика и плавно тронулась с места.
– Девушка, можно побыстрей, – поглядывая на наручные часы, произнёс пассажир. – Мне в шесть часов уже нужно быть на месте.
– Не беспокойтесь, до «Митрофановки» всего два часа езды, мы приедем туда ещё раньше.
– Я понимаю, но по дороге нам нужно ещё остановиться возле магазина. Я должен кое-что купить.
– Вам нужен подарок? – поглядывая в зеркало, спросила Ольга.
– Да! – ответил мужчина и замолчал.
– Возле какого магазина вам остановиться? – вновь взглянув в зеркало, поинтересовалась водитель такси.
– На Иркутской. Там находится небольшой ювелирный магазинчик.
– Спасибо, я вас поняла, – произнесла Оля и прибавила газу.
– Я вас долго не заставлю ждать, – вновь заговорил мужчина, – подарок уже заказан и оплачен, заберу и всё.
Через пятнадцать минут, мужчина забрал свой подарок и такси выехало из города, набирая скорость.
Всю дорогу, пока они ехали до деревни, мужчина, поглядывая в окошко, молчал.
«Уже три года работаю в такси, – поглядывая в зеркало на пассажира, подумала Ольга Ивашкина, – а такого молчаливого клиента встречаю впервые».
Не доезжая километр до «Митрофановки», мужчина резко встрепенулся, словно что-то вспомнил и произнёс:
– Сейчас будет перекрёсток, поверните, пожалуйста, направо.
Машина, снизив скорость, повернула на просёлочную дорогу и медленно, объезжая канавы, покатила через лес.
Внимательно поглядывая на разбитую дорогу, чтобы не угодить в яму и не забуксовать, Ольга не заметила, как мужчина накинул ей на шею удавку.
Девушка вскрикнула и по инерции нажала на педаль газа, при этом выпустив с рук руль. Машину резко крутануло в сторону и она, врезавшись в дерево, остановилась. От удара пассажир выпустил из рук удавку и откинулся назад. Этого времени Ольги хватило, чтобы открыть дверь и выскочить из машины. Но далеко убежать, она не смогла, нога попала в яму, и девушка рухнула лицом на землю. Сильная боль пронзила лодыжку Ольги, и она завыла, но тут же замолчала, получив сильный удар по голове.
Сколько прошло времени, девушка не знала, но когда Ольга открыла глаза, то увидела, что находится на кладбище.
– Очнулась?! – услышала Ольга голос пассажира.
Но повернуть голову, на голос мужчины, она не успела, как вновь её ударили по голове, чем-то тяжёлым. Вновь провал в темноту и потеря сознания.
Что делал с ней этот сумасшедший маньяк, девушка не знала и не чувствовала. Только когда Ольга вновь пришла в сознание и открыла глаза, то рядом уже никого не было, мужчина, словно испарился.
Куда идти и что делать в незнакомой ей местности, девушка не знала. В голове у неё крутилось только одно:
«Осталась живой и то хорошо».
Поднявшись и осмотрев себя, Ольга поняла, что этот безумец её изнасиловал. Платье было разорвано, а трусики и вовсе отсутствовали.
Посмотрев по сторонам и не найдя их, девушка побрела наугад не разбирая дороги по кладбищу, кое-как прикрывшись разорванным платьем. Не шлёпать же, сверкая направо и налево своими женскими прелестями и выставлять их напоказ, как на диком пляже, где загорают нудисты. Хотя кому здесь нужны её прелести, ведь из живых здесь никого нет.
Но далеко девушки уйти не пришлось, через несколько метров она наткнулась на забор, который огораживал кладбище.
Постояв несколько минут у забора, Ольга повернула в обратную сторону и уже через пять минут вышла на дорогу, которая делила кладбище пополам.
«Ну, а теперь куда?» – остановилась девушка и закрутила в разные стороны головой.
Постояв пару минут на дороге, Ольга Ивашкина, так и не выбрав нужное ей направление, тихонько поплелась в одну из сторон.
«Если есть дорога, значит, куда-нибудь она выведет», – размышляла Ольга, аккуратно ступая, чтобы не угодить в яму.
Кладбище оказалось не очень большое и через несколько минут, Ольга опять упёрлась в забор.
– Вот зараза! – громко выругалась девушка, – теперь придётся плестись обратно!
Но развернувшись, Ольга остолбенела, в пяти метрах от неё стоял седой пассажир и, ехидно улыбаясь, отмахивался от насекомых её трусиками.
– Ты, случайно, не меня ищешь? – произнёс мужчина и сделал в сторону девушки несколько шагов.
Выйдя из ступора, Ольга сорвалась с места и помчалась в сторону от дороги. Седой, что-то невнятно крикнул и погнался за девушкой.
Не разбирая куда бежать, Ольга на ходу скинула туфли и припустила ещё быстрей. Но убежать от своего преследователя ей далеко не пришлось.
Перепрыгнув старую запущенную могилу, девушка провалилась в яму, заросшую травой.
Падая, Ольга сильно ударилась, обо что-то тяжёлое и вновь отключилась, но ненадолго.
Через минуту она почувствовала, что её за волосы вытаскивают из могилы.
Ольга закричала и замахала руками, пытаясь отбиться от маньяка, но тот не отпускал.
Вытянув девушку из старой обвалившейся могилы, мужчина вновь набросился на Ольгу, повалив её на траву. Но он уже не бил её, а рвал остатки платья и, пуская слюни, ревел, как дикий зверь.
Ольга поняв, что ей не справиться с мужчиной, сдалась, перестав вырываться, и закрыла глаза, чтобы не видеть лица зверя.
Мужчина вновь стал насиловать девушку, а когда пыл его угас, он поднялся и стал бить Ольгу ногами.
Сжавшись в комок, Оля закрыла лицо руками и, сжав от боли зубы, только стонала.
Через две минуты, маньяк перестал бить девушку, но она уже этого не чувствовала, сердце Ольги не выдержало и остановилось.
Спихнув мёртвое тело в могилу, мужчина стал забрасывать её мусором и ветками, а когда услышал какие-то голоса, присел и затих.
После того как трое мужчин ушли, маньяк, поднявшись из-за кучи мусора, покинул кладбище и отправился к машине, на которой его сюда привезла девушка.
3
Подойдя к домику, дед Матвей увидел, сидевшую возле крыльца на лавочке Прасковею Ивановну.
– Зачем пришёл? – прохрипела старуха, которую в деревне прозвали ведьмой.
– Ивановна, мне нужно с тобой поговорить, – подходя к Прасковеи, произнёс Матвей.
– Присаживайся рядышком и спрашивай, что тебе от меня нужно.
– Нет, а постою, – буркнул дед Матвей, – да и разговор у нас будет не долгим.
– Если ты пришёл узнать, что я видела на могилке, то отвечу, девушку эту я не знаю, и никогда раньше не видела, – словно прочитав мысли Матвея, произнесла старуха.
– Но, по твоим же словам, лица её ты не видела, – взглянул на Прасковею Матвей, – почём знать, что она не местная?
– Зачем мне её лицо, я и так знаю, что она не наша, а городская.
– Откуда?
– Одежда на ней была городская, местные девицы такое не носят, – ответила Прасковея.
– Понятно. А больше ты, Прасковея Ивановна, там никого не видела? – поинтересовался Дед Матвей, не спуская глаз с местной ведьмы.
– Матвей, какая я тебе Ивановна, – посмотрев на деда, улыбнулась старух, – мы с тобой почти ровесники. Больше там никого не было, я бы заметила. Девка была это точно, её изнасиловали, а потом убили.
– Стоп! – выпалил Матвей, да так громко, что старушка чуть не свалилась с лавочки на землю, – откуда ты взяла, что эта девушка была изнасилована?
– Я, что слепая?
– Нет! Разве я тебе говорю об этом? – стал оправдываться дед Матвей.
– Когда я подошла ближе, то увидела, что платье на этой девушке разорвано, а трусов на ней нет.
– А может …, – открыл рот Матвей.
– Если я говорю, что девку изнасиловали, то так и есть, – перебила Матвея Прасковея. – Я сама молодой булла и знаю, как это выглядит. И не смотри на меня так.
– Как?
– Ты, Матвей, наверно думаешь, что я никогда не знала мужчин, а вот фигу тебе, – показала старуха кукиш Матвею. – Знавала я вашего брата, ой, ещё как знавала. Сейчас если всё вспомнить, то в душе засвербит, а между ног горячо станет.
– Прасковея, ты бы постеснялась такое говорить.
– А кого мне стесняться, тебя что ли? – взглянула на Матвея старуха. – Но если ты не хочешь слушать, то ступай отсель и не приставай, как репей от колючки.
– Ладно, не ворчи, старая, – заговорил дед Матвей, – поведай, что ещё приметила на той могилке?
– Да, ничего там больше интересного не было: разорванное платье и голая девичья задница, – словно вспоминая увиденную картинку, стала рассказывать Прасковея.
– А больше там ничего не было? – передёрнул плечами дед, представляя обнажённое девичье тело.
– Как не было, конечно было, – улыбнувшись, посмотрела на Матвея старуха.
– Что? – от удивления, Матвей даже подпрыгнул на месте.
– А ты разве не знаешь, что у бабы есть между ног.
– Дура ты старая! – плюнул Матвей и отвернулся.
– Ладно, стеснительный ты наш, я пошутила, – заговорила Прасковея Ивановна. – Рядом с убитой девушкой лежал мужской носовой платок. Видно насильник вытер им своё хозяйство и выбросил за ненадобностью.
– Послушай меня Прасковея Ивановна, – выслушав старуху, заговорил Матвей, – я с сыном и участковым только что был на кладбище, никакой убитой девушки там нет.
– Как нет? – теперь пришло время удивляться старухе. – Не может такого быть. Я сама её видела, вот так как тебя.
– Не знаю, не знаю, что ты там видела! – произнёс дед Матвей! – но убитой там нет. Правда кровь есть, оправдываться не буду и примятая тропинка до забора, а дальше ничего. Она что, сквозь землю провалилась или у неё выросли крылья, как у ангела и девка улетела на небеса.
– Матвей, а ты прав, – поднялась с лавки бабка Прасковея и посмотрела на деда Матвея.
– В чём прав? – не понял слов старухи Матвей, уставившись на неё.
– Нужно походить по кладбищу и проверить старые могилы, может наша убитая девка лежит в какой-нибудь из них.
– Как такое возможно? Ты же мне только сейчас сказала, что она того, мёртвая.
– Ну и что. Убийца после того, как я увидела девку, может, взял, да и перепрятал её в другом месте, где ту сразу и не обнаружишь.
– Как?
– Матвей, ты дурак или претворяешься?
Через несколько секунд до деда Матвея стало доходить, что старуха может быть права. Преступник, который надругался над девушкой, а потом убил, взял и спрятал её в одной старой обвалившейся могиле, чтобы ту не сразу нашли.
– Ладно, Прасковея Ивановна, спасибо тебе, а побегу, – встрепенулся дед Матвей. – Нужно позвать мужиков и обыскать всё кладбище.
– Беги, только когда её найдёшь, между ног не заглядывай! – бросила деду старуха и подморгнула глазом.
– Что? – захлопал глазами Матвей, ничего не поняв.
– Ладно, ступай, я пошутила, – произнесла местная ведьма и, отвернувшись от Матвея, поковыляла в дом.
4
Освободившись, проведя десять лет колонии строгого режима, Сергей Евдокимов вернулся в квартиру матери, которая осталась после её смерти.
Устроившись сторожем в мор, из-за судимости больше никуда не брали на работу, он кое-как сводил концы с концами. Первые полгода, Сергей ещё как-то тянул, но заработанные на зоне деньги быстро закончились.
– Серёга, – как-то во время очередной пьянки, пробурчал его приятель, – а ты продай в деревне отцовский дом.
– Какой ещё дом? – уже ничего не соображая, после второй бутылки самогона, заворчал на приятеля Сергей.
– А та разве не знаешь, что твой отец умер?
– Нет.
– Ну, ты и даёшь приятель, – наливая в стакан самогон из третьей бутылке, которую выудил из-под стола, произнёс Николай. – В деревне у тебя дом от отца остался, а ты словно с луны свалился и дурачком прикидываешься. Продай этот дом, он всё равно пустой стоит, вот тебе и денежки.
– А ты прав, Николай, – поднимая стакан, буркнул Сергей и, чокнувшись с приятелем, опрокинул самогон в рот.
Прошло три месяца после того разговора с приятелем и Сергей наконец-то решил съездить в деревню и посмотреть дом. Нужно же проверить, что за наследство досталось ему от родителя и оценить его стоимость. Возможно, он и сможет продать отцовский дом, хотя навряд ли кто-то из городских жителей пожелает, перебраться в деревню. Но если ничего не получится, тогда его можно предложить кому-то из деревенских.
Заказав такси в свой выходной день (он работал по графику: сутки через трое), Сергей Евдокимов поехал в деревню.
***
Вернувшись от бабки Прасковеи, дед Матвей сразу направился к участковому, чтобы поведать ему, что выяснил.
– Надо собирать мужиков Глеб Петрович, – заговорил Матвей Владимирович, присев за стол, напротив Ершова, – чтобы проверить всё кладбище.
– Ты думаешь, что тело ещё там? – внимательно выслушав деда Матвея, спросил старший лейтенант.
– Если и в самом деле произошло убийство, как мне рассказала Прасковея Ивановна, то тело девушки спрятано в старой могиле, которых полно на нашем кладбище. Ведь многие переехали в город и не ухаживают за могилами своих умерших родственников. Не могла же она мёртвая куда-то сама уйти.
– Послушай Матвей Владимирович, а если никакого убийства не было вовсе, а бабка сослепу всё напутала, как я потом буду выглядеть перед мужиками. У них своих дел выше крыше, а мы их будем отвлекать из-за какого-то …
– Петрович, не бери в голову, – перебил участкового дед Матвей, – я сам мужикам всё объясню.
– Уговорил, иди, собирай мужиков! – бросил Глеб Петрович Ершов и поднялся.
Матвей вскочил на ноги, словно молодой и покинул кабинет участкового инспектора.
И только он спустился с крыльца сельсовета, где находился кабинет Ершова, как к нему подскочил Кирилл, видно внук, заметив деда, решил его здесь подкараулить.
– Деда, деда, расскажи, что там случилось на кладбище, – затрещал Кирилл, крутясь вокруг Матвея и заглядывая ему в лицо.
– Слушай, Кирилл, сбегай за отцом, да скажи ему, что я его буду ждать у Петровича, – потеребил по голове внука дед.
– Зачем?
– Много будешь знать, быстро состаришься, – фыркнул на Кирилла Дед Матвей. – Ступай и скажи отцу, чтобы с собой и соседа прихватил.
– Хорошо! – помчался Кирилл к дому, чтобы позвать отца.
Немного постояв у крыльца сельсовета, Матвей шмыгнул носом и пошёл собирать мужиков, которые в это время были свободны от работы.
Через сорок минут, шесть человек (больше никто не согласился помочь в поисках) отправились на кладбище.
– Глеб Петрович! – поинтересовался Сергей Парфёнов, приятель и одногодок Ивана, – что мы должны там искать? Кладбище ведь старое, там давно уже не хоронят.
– На территории кладбища было совершено убийство, – ответил участковый инспектор, взглянув на Сергея, – будем искать тело.
– Ни хрена себе новость, – выругался сосед Матвея Иван Филатович Платонов. – И кого, позволь узнать, Петрович, там убили?
– Найдём, узнаем! – бухнул дед Матвей, не дав ответить участковому.
– Иван Филатович, – взглянул на старика Глеб Петрович! – я столько же знаю, как и всё вы. Ко мне утром пришла Прасковея Ивановна и сказала, что на кладбище она видела убитую женщину.
– Ну и где она? – вновь поинтересовался у Ершова Платонов, еле-еле поспевая за мужиками, которые на два шага шли впереди.
– Вот мы и идём её искать, Иван Филатович, – произнёс старший лейтенант и прибавил шаг, чтобы не отстать от мужиков.
– Бабку Прасковею послушать, – забормотал себе под нос Иван Платонов, ни к кому конкретно не обращаясь, – так мы и инопланетян станем ловить, которые ночью посещают эту старую ведьму. Её что-нибудь привидится сослепу или приснится, она и ляпает своим языком, бегая по деревне. А мы, что все её байки должны проверять, да рыскать, как савраски.
– Не ворчи, словно старый пень! – не оборачиваясь к Ивану, бросил Матвей.
Войдя на кладбище, мужики разошлись в разные стороны.
– Через тридцать минут встречаемся на этом месте, – заговорил участковый. – Если кто найдёт тело раньше, кричите, мы подойдём.
– Всё, мужики, разбежались, – произнёс дед Матвей и первым отправился в свою сторону. – Ладом смотрите под ноги и не попадите в старую могилу.
Обследовав один участок кладбища, мужики вновь собрались на дороге, которая делила его пополам.
– Ну, а теперь куда? – поинтересовался Иван Матвеевич, взглянув на участкового.
– Вы хорошо всё проверили? – окинул взглядом мужиков Глеб Петрович.
– Да! – за всех ответил Иван Матвеевич.
– Теперь пойдём по эту сторону дороги, – показал рукой старший лейтенант.
Мужики вновь разошлись, но уже через пятнадцать минут услышали крик Сергея Парфёнова:
– Мужики, бегом сюда, я нашёл тело.
Через несколько минут все шестеро окружили старую обвалившуюся могилу.
– Вон там кто-то лежит, – показал рукой на кучу мусора Сергей, отбрасывая в сторону ветки.
– Оно и правда, – заглядывая в яму, произнёс дед Матвей, прищурив правый глаз. – Давайте мужики поторопимся, может, она ещё жива.
– Была бы жива, давно бы уже кричала, – заворчал Иван Филатович, отбрасывая сухие ветки, которыми была завалена старая могила.
– Может, девка жива, только без сознания, – вновь произнёс дед Матвей. – Как-то же она сюда попала. Не сама же она себя ветками завалила, да и Прасковея видела её совсем в другом месте.
Убрав ветки и набросанный мусор, Иван с Сергеем залезли в могилу и, подняв девушку, стали подавать её наверх.
– Аккуратно медведи сиволапые, вдруг она ещё жива, а вы её переломите! – закричал на сына и его приятеля Матвей.
Подняв девушку из могилы наверх, Глеб Петрович Ершов внимательно осмотрев её, стал проверять пульс. Но не прошло и трёх секунд, старший лейтенант отдёрнул от девушки руку и заговорил:
– Мужики, она жива. Пульс есть, но он очень слабый. Её нужно побыстрей доставить в деревню. Пускай Светлана Олеговна, наш участковый врач её посмотрит.
– Петрович, – всматриваясь в девушку, заговорил Иван Филатович, – девка не из нашей деревни.
– Я и сам это вижу, – ответил участковый.
– Из города она, – поддакнул старшему лейтенанту дед Матвей. – Видите, на ней городская одежда, наши молодки так не одеваются.
– Хорош мужики лясы точить и глазеть на девушку, это вам не картина из музея! – вновь заговорил Ершов. – Её нужно срочно доставить в медпункт.
Сергей снял свою кожаную куртку и расстелил на земле.
– Давайте девушку переложим, так нам будет легче её нести.
Через час мужики доставили найденную на кладбище девушку в медпункт и разошлись по домам.
– Нечего вам тут делать! – закричала на мужчин Светлана Олеговна. – Как придёт в себя, – она посмотрела на Глеба Петровича Ершова, – я пошлю за тобой. А сейчас освободите помещение.
5
Только через трое суток девушка вышла из комы и открыла глаза. Все эти дни и ночи Светлана Олеговна не отходила от своей пациентки, лишь оставляла её на несколько минут, чтобы перекусить, да сходить в туалет.
Поговорив с ней о её самочувствии и убедившись, что с девушкой всё хорошо, Светлана позвонила Ершову и сообщила, что с больной можно поговорить.
– Глеб Петрович, – встретив старшего лейтенанта, произнесла Светлана Ярцева, – только не долго, она ещё очень слаба.
– Всего пару вопросов и я уйду, – произнёс участковый инспектор.
– Глеб Петрович, – вновь заговорила Ярцева, – девушка получила сильный удар по голове и потеряла память. Она даже имени своего не может вспомнить, не говоря о том, кто на неё напал и как здесь очутилась.
– Разберёмся! – буркнул участковый и, накинув на плечи белый халат, что подала ему Светлана Олеговна, вошёл в палату, где лежала девушка.
Увидев вошедшего в палату мужчину, где из-под халата выглядывала милицейская форма, девушка попыталась подняться и сесть.
– Лежите, лежите, – заговорил Глеб Петрович Ершов, подходя к кровати больной, – я только задам вам пару вопросов и оставлю вас в покое.
– Извините, но я ничего не помню, – тихим голосом произнесла девушка и пожала плечами, словно, этим действием, подтверждая свои слова.
– Вы совсем ничего не помните или последние несколько дней?
– Совсем, – ответила больная и опустила голову на подушку.
– Когда мы вас нашли, – заговорил участковый, – то никаких документов не обнаружили.
– Где вы меня нашли? – посмотрела на старшего лейтенанта девушка.
– На старом деревенском кладбище.
– А что я там делала?
– Только не пугайтесь и сильно не переживайте, – начал свою речь Глеб Петрович Ершов, увидев, как стало меняться лицо девушки, – вы лежалее в могиле. Извините, я неправильно выразился! – поняв, что сморозил чушь, поправился старший лейтенант. – Мы нашли вас в яме, прикрытой ветками. Кто-то ударил вас по голове и спихнул в яму. А чтобы вас сразу не нашли, преступник закидал яму ветками и мусором.
– Сколько времени я уже здесь нахожусь? – поинтересовалась девушка у участкового.
– Трое суток. Но, не переживайте, если в вас есть муж или родственники, то они уже наверно обратились в милицию и вас разыскивают. Я сделаю запрос в город, и если вас ищут, – Ершов посмотрел на девушку, – то в ближайшее время мы всё узнаем.
– А если у меня никого нет? – тихим голосом, словно, чего-то, боясь, спросила девушка и отвела взгляд от участкового.
– Не переживайте, я постараюсь все выяснить, – произнёс Глеб Петрович, – вы только побыстрей выздоравливайте.
Покинув палату больной, Ершов зашёл в кабинет к врачу.
– Светлана Олеговна, как вы думаете, память может вернуться к девушке или нет?
– Не знаю, – честно ответила врач. – Никаких прогнозов я вам дать не могу. Но можно её показать бабке Прасковеи?
