Владимир Александрович Андриенко
Проклятая корона: Оазис Сехмет
Глава 2
Воля великой княгини Яхх.
1556 год до н.э.
В Фивах.
В городе живых.
Личные покои княгини Яхх, жены покойного Секененра II, и матери принца Яхмоса.
Великая княгиня Фив так и не смогла стать царицей. Её муж Секененра пал в битве, едва надев Белую корону. И она, мать принца Яхмоса наследника короны, считалась одной из знатных, но не первой среди них.
Княгиня была красива, хотя ей было сорок, а на юге Кемета, где девушек выдавали замуж в 14 лет, это был почтенный возраст.
Она помнила то время, когда князь впервые заметил её на большом приеме у себя во дворце. Тогда её привел отец, и одета она была как богиня и обликом могла поспорить с самыми красивыми статуями в храме Хатор.
Секененра сделал её женой и назвал своей госпожой. И стала Яхх первой женщиной Фиванского нома. Затем она подарила мужу сына Яхмоса, который статью и красотой пошел в мать.
Яхх слишком внимательно следила за своей внешностью, и почти половину её дня занимал уход за ней. Двадцать искусных рабынь постоянно хлопотали подле госпожи.
И вот муж стал фараоном! У Яхх закружилась голова! Она станет царицей Египта, а её сын в будущем станет фараоном Кемета! Но мечты красавицы быстро рухнули, ибо Секененра погиб в битве с гиксами, а на трон взошел принц Камос, сын её мужа от другой жены.
Мать принца Яхмоса княгиня Яхх в тайне ненавидела фараона Камоса. Она всячески настраивала Яхмоса против брата. Она твердила сыну, что это именно он избран богами, и только принц от союза фараона со знатной женщиной может дать достойного наследника трона.
Княгиню удручала дружба братьев. Её Яхмос подчинялся брату и был его единомышленником. А если у Камоса родится сын? Ведь одна из его наложниц беременна. Тогда её сын потеряет права на трон Юга!
Княгиня призвала к себе великого хранителя сокровищницы Белого Дома Потифера.
Тонкий каласирис княгини плотно облегал её стан и оставлял открытой грудь, упругую как у молодой девушки. Яхх особенно гордилась этой частью своего тела и всегда демонстрировала её, благодаря модным нарядам.
– Сколько мне это терпеть? – сразу спросила она. – Что ты обещал мне?
– Пусть великая княгиня выслушает своего слугу!
– Где поражение Камоса? Отчего корона не на голове моего сына? А ты знаешь, что сирийка Зара беременна? Это совершенно точные сведения!
– Но Зара простая наложница. Больше того она бывшая рабыня.
– И что с того? Разве Камос не может объявить её женой и госпожой страны?
– Не думаю, что до этого дойдет, госпожа.
– И напрасно ты не думаешь, Потифер! Камос твердо заявит о своей воле, если у него будет сын, и он объявит его наследником! И мой Яхмос поддержит брата!
– Но наследник еще не рожден, моя госпожа. И если госпоже будет угодно, то и не родится.
– Мне угодно! – произнесла красавица. – И если тебе дорога моя дружба, то ты избавишь моего сына от соперника!
Потифер был не только слугой, но сердечным другом княгини, после смерти Секененра.
– Я готов все сделать, княгиня. Но смерть Зары опечалит Камоса. И кто знает, на что он будет способен. И потому действовать стоит без торопливости.
– Мне не нужна её смерть. Пусть она скинет младенца! И пусть ни одна из девок Камоса более не понесет! Вот мое желание!
– Я позабочусь о Заре, госпожа!
– Ты все время мне это твердишь, но ничего не делаешь!
– Напрасно, госпожа так говорит. Я многое делаю, но делаю тайно. И это единственно правильный путь в нынешней ситуации. Молодой фараон часто проявляет горячность. Один неверный шаг и все может рухнуть!
Вельможа поклонился и покинул покои княгини.
«Он обижен! – подумала она. – Но это ничего. Пусть будет злее и решительнее!»
Она призвала служанок с опахалами и рабыню что занималась её ногтями на ногах…
***
Княгиня отправила за своим сыном. И Яхмос сразу явился на зов матери.
– Моя мать и госпожа хотела меня видеть? – принц почтительно поклонился.
– Сын мой! Ты стал редко навещать свою мать. Раньше такого не было.
– Я нужен фараону, госпожа. Слишком много дел.
– Я знаю про все твои дела, сын. И тебе нужно повиноваться этому фараону. Он занял твой трон, и он отдает тебе приказы!
– Госпожа!
– Я ведь права, сын! Корона твоя по праву!
– Но отец назначил наследником Камоса! И я буду повиноваться ему как старшему! Я уважаю брата как великого правителя!
– И это говорит мой сын? Я не могу в это поверить! Твоя мать знатного рода! Твой отец фараон! А кто мать Камоса? И он надел корону перед тобой! Это несправедливо!
– Я не могу это обсуждать, мама. Это государственная измена! А я не предатель! Я верный слуга Кемета и его богов!
– Тогда тебе следует подумать о короне, сын! А ты думаешь о том, как укрепить корону на голове твоего брата. Это глупо, сын мой. Хорошо, что у тебя есть я, которая заботится о тебе и твоем будущем.
Яхмос с тревогой смотрел на служанок матери. Они все слышали, и Большое Ухо уже завтра может донести об этих словах Камосу. Княгиня поняла значение его взгляда и усмехнулась.
– Ты боишься его, сын мой? Но мои рабыни и служанки преданны мне. Да и знает Камос все о моих чувствах к нему.
– Я не хотел бы, госпожа, чтобы ты вмешивалась в дела управления государством! Это совсем не дело для женщины!
– В истории Кемета были женщины, что даже занимали трон, сын мой!
– Такие женщины были, мама! Но ты не одна из них!
– Ты плохо знаешь меня, сын. Твоя мать способна на многое!
– Но не думаю, что тебе стоит осуждать фараона, госпожа. Это опасное дело в Фивах.
Яхмос низко поклонился и поспешил покинуть покои матери. В последнее время она часто заводила с ним подобные разговоры.
Сам принц не желал принимать участие в заговорах. У брата не было наследников, и пока он первый принц крови и наследник Белой короны Юга. Да и впереди была борьба с гисками, и страну нужно было освободить от власти чужеземцев. И потому все свои силы Яхмос направлял на армию…
***
Фивы, Дом хранителя сокровищницы Южного дома.
Большой дом великого хранителя сокровищницы фиванского дома располагался недалеко от храма Амона. Пожалуй, в роскоши убранства он не уступал жилищу самого фараона Камоса.
Высокие стены, облицованные известняковыми плитами с искусно вырезанными рисунками. Белые колонны, изготовленные из блоков, поднимались вверх в виде гигантских стеблей папируса. Статуи предков Потифера, сделанные его личными скульпторами, были раскрашены с такими умением, что застывшие фигуры казались, издали живыми людьми.
Комнаты дома были расписаны сценами жизни, и мебель в них самая изысканная: столы и стулья из ценного черного дерева с белыми вставкам из слоновой кости, высокие шкафы с золотыми накладками. Потолки дома богато украшены золотом, которого казнохранитель не жалел на свои апартаменты.
Должность хранителя сокровищницы уже третье поколение передавалась по наследству. И сейчас она принадлежала Потиферу III. Фараон доверял ему полностью.
Потифер был низкорослым плотного сложения мужчиной. Он был не стар, ему исполнилось только тридцать, и год тому назад после смерти отца – Потифера II – он стал хранителем сокровищницы Белого Дома.
Этот человек ничего не жалел для оформления своего жилища, но никогда не показывал богатства в одежде. Он всегда одевался просто. Сейчас на нем был белого цвета каласирис, расшитый цветными нитями пояс, простые кожаные сандалии. В руках – деревянный золоченый жезл – символ должности хранителя казны.
В доме Потифера собрались гости. Это был хранитель каналов старый чиновник Асенеф и бывший первый писец князя Секененра Тотрес.
Асенеф был толст и одевался с роскошью, скрывая под дорогими тканями недостатки своего тела. Он при помощи рабов возлег на ложе, на которое указал хозяин дома. Ему под спину подложили большую подушку.
– Пошли прочь! – приказал он рабам и те удалились.
Тотрес, писец и сын писца, был худ и не обладал могучим сложением. Мышцы на его руках были вялыми, ибо никогда не утруждал он себя военными упражнениями. Зато был мастером сложения хитрых документов и посланий.
– Садись, Тотрес! – пригласил Потифер. – Я позвал вас к себе не просто так.
Писец сел на стул и приготовился слушать хранителя казны. Тот сам налил вина гостям, ибо всех слуг из комнаты выслали.
– Отличное вино! – похвалил Асенеф. – Тебе доставили его из-за моря?
– Да. Корабли финикийского купца Дагона возят мне вино! Хотя берут дорого.
– Мои мастера скоро будут готовить вино не хуже этого! – похвалился Асенеф. – Я решил завести собственные мастерские. Виноделов я выписал с Крита.
– Я бы поговорил о вине, Асенеф, но дела не ждут! – прервал хранителя каналов Потифер. – Слуга Дагона привез иные новости с севера. А наш фараон желает ввязаться в большую войну с гиксами.
– Об этом знают все в Фивах, – сказал Тотрес. – Фараон Камос, да живет он вечно, желает окончательно покорить гиксов.
– Знают все, но не все понимают, чем это закончится. И нам не нужно, чтобы эта война началась.
– Но гиксы нам не друзья, Потифер, – возразил Асенеф. – С чего нам переживать за великого гика в Аваре?
– Я думаю, что тебе, Асенеф, стоит переживать о себе, а не о великом гике. Ты недавно приобрел корабль, и твои товары пошли на Север. Ты разбогатеешь еще больше. Но Камос желает вернуть времена, когда все в стране Кемет принадлежит фараону.
– Что ты говоришь, Потифер? – удивился Асенеф. – При великих царях династии Аменемхетов и Сенусертов15 такого не было! Времена всевластия фараонов давно прошли! Это было еще при фараоне Хуфу16!
– Вот о таких порядках и мечтает наш нынешний владыка! И у фараона есть сторонники, что готовы поддержать его в этом. И скоро, может статься, твое имущество будет отобрано у тебя, и передано иному. Так-то, Асенеф!
– Но мы не дадим фараону вернуть те порядки! – вскричал Асенеф, но тут же осекся и оглянулся по сторонам.
Потифер, увидев это, засмеялся.
– Вот видишь, друг мой! Ты уже боишься Камоса. А что будет, если он станет победителем царя Апопи? Тогда его власть станет полной и никто не посмеет сказать ему «нет»!
– И что делать? – спросил Асенеф.
– Да, что? – спросил Тотрес.
– Нужно не дать фараону стать победителем гиксов. Но и нельзя дать ему проиграть гиксам. Нас устроит выжидательная или оборонительная тактика. Пусть царь Апопи станет слабее, но пусть он пока сидит на троне в Аваре.
– Это умное решение, – согласились чиновники.
– Я не выдвигаю глупых идей, – сказал Потифер. – И за мной стоит великая княгиня Яхх.
– А значит за тобой и принц Яхмос? – спросил Тотрес.
– Почти. Но что нам за дело до Яхмоса? Главное его мать! Принц во всем её слушает. Ну, или почти во всем.
Потифер рассказал сообщникам о том, что он задумал…
Глава 3
Братья.
1556 год до н.э.
В Фивах.
В городе мёртвых.
Офицер фараона Эбана и жрец храма Амона Ити.
Эбана пришёл ночью к месту, которое назначил ему для встречи его брат Ити. Это были древние могильники в городе мёртвых на западной стороне, о которых ходила дурная слава. Здесь некогда был погребён прах проклятого слуги фараона, который предал своего господина. И с тех пор духи мертвых, обречённые на вечное скитание, мстили живым.
– Брат, отчего ты призвал меня в это проклятое место? – спросил Эбана. – Сюда никто не рискует заходить. Духи мертвых…
– Не стоит рассуждать о мире мертвых, брат мой. Ты ничего не понимаешь в нем. И скажу тебе, что нам здесь бояться нечего.
– А мне не по себе. Зачем, ты призвал меня сюда? Мы могли встретиться в винном погребке.
– Я стану говорить тайное.
– Здесь нас могут слышать проклятые, брат. А есть ли что хуже этого?
– Никто нас здесь слышать не может, брат мой. И никаких духов ты не встретишь здесь в ночи. Да и не имеют духи ушей в отличие от живых. Ты знаешь о том, что Камос тайно приказал создать при своем дворце службу Большого Уха?
– Нет. А что это? – спросил Эбана.
– Чиновник фараона, имеющий титул Большого Уха17, посылает своих людей, что именуются просто «уши», слушать о том, что говорят в священном городе.
– Я ничего про такое не слышал.
– Об этом знают в нашем городе немногие, брат. И я не хочу, чтобы они нас слышали. Сюда им хода нет. Ты стал большим человеком в армии Камоса.
– Я командую полком, который сам создал из бывших пиратов и разбойников. Мы не считаемся сами лучшими солдатами фараона. Но нам поручают многие дела.
– Брат, ты нужен мне. Мы с тобой, дополняем друг друга и вместе сможем достичь многого. Я кое-что узнал, когда учился в храме и мне поручают сложные дела.
– Ты также стал большим человеком, брат мой Ити. Тебя ценит великий жрец Амона.
– Великий жрец! – усмехнулся Ити. – Он великий, ибо сам пожелал стать таким. Но он уже стар и скоро его призовут высшие. И я желаю стать на его место.
– Ты, брат? Великим жрецом Амона? Но этот человек выше фараона! Он знает тайны самого бога Солнца!
Ити засмеялся.
– Нет, брат мой. Тайн бога он не знает. Но зато он знает тайны людей и умеет читать в человеческих сердцах.
– Он многому тебя научил, брат? – спросил Эбана.
– Многому, но я понял, что все, что он дал мне – не просто так. Великий жрец ничего не дает даром! Я принес ему много пользы за это время. И я стал хитрее и умнее, и стану работать на себя.
– Это опасные слова, брат.
Эбана никогда не видел своего старшего брата таким.
– Я говорю это тебе, зная, что мы братья. И наш союз неразрушим. Я стану великим жрецом, пусть и не сразу, а ты поднимешься до высокого поста в армии Юга. А затем и всего Египта, если ему суждено объединиться. Но сейчас у меня к тебе есть конкретное дело, брат.
– И что это за дело?
– Ты должен отправиться на Север.
– На Север? К гиксам?
– Да. Твой путь лежит к ному Неферуси. В крепости Гнездо Азиатов тебя ждет старая знакомая.
Эбана догадался, что брат говорит о финикиянке Атле, дочери известного и богатого купца из Тира по имени Дагон. Это она помогла им сбежать из Дельты, где за ними охотились гиксы. Атла стала возлюбленной Эбаны, но полтора года назад она на корабле своего отца, отплыла в Дельту, и больше новостей от неё не было. Эбана через купцов пытался узнать, где она, но безрезультатно.
И вот брат нашел её! Эбана, не скрывая волнения, спросил:
– Ты говоришь про Атлу? Она жива?
– Жива и здорова. Даже стала еще красивее, если верить словам тех, кто её видел.
– Она прекрасна как сама богиня Хатор. Я так рад этой новости, брат. Ты снова подарил мне надежду.
– Погоди, брат. Не спеши радоваться. Ты ведь ничего не знаешь о ней.
– А что я должен знать? Атла мне дорога и я хочу снова её видеть. Я уже думал, что она мертва или отец принудил её выйти замуж и уехать в Финикию в город Тир.
Ити посмотрел на брата. Ему стало жалко этого сильного и смелого воина. Жрец подумал:
«Финикиянки слишком хороши в любви, – подумал Ити. – И они умеют покорить и более искушенного мужчину, чем мой брат. Я еще не понял в чем сила любви, и чем женщина может привязать мужчину. Это вечная тайна, которую я для себя не раскрыл».
– Она стала любовницей царского сына, брат мой, – сказал Ити.
– Что? – не поверил Эбана. – Ты о чем, брат? О каком царском сыне ты говоришь?
– Она пошла в спутницы к князю Тети, который сидит в качестве наместника Апопи II в крепости Гнездо Азиатов. А этот Тети сын Апопи от одной из рабынь.
– Она в постели гикса?
– Не простого гикса, брат. А наместника царя.
– Её заставили это сделать, брат! Она не просто так стала женщиной Тети!
– Заставили? Ты так плохо знаешь финикиянок. Их воспитывают не так как египтянок, брат. Искусство любви главное их оружие. Богиня Астарта – божественная мать, Та, что дает жизнь, Женщина с тысячей имен дарит это искусство людям. Ты слышал про Астарту, брат?
– Её называют Иштар.
– Астарта одно из имен Итштар. Она стала женой своего сына бога Таммуза. И она благодаря своей женской силе стала властительницей царей-богов. А твою Атлу воспитали при храме Астарты. И она способная ученица, брат мой.
– Ты желаешь очернить её в моих глазах, брат? – строго спросил Эбана.
– Нет. Я не собираюсь говорить о твоих отношениях с Атлой. Ты сам в этом разберешься. Тебе стоит отправиться на Север, и там ту увидишь свою Атлу.
– Но зачем тебе отправлять меня к ней? Ведь не ради моего счастья ты стараешься?
– Мы с тобой по-разному понимаем слово счастье, брат. Мне нужны сведения о войсках князя Тети.
– Тебе? Но зачем? Ты не воин.
– И что с того? Я столько сделал для воинов, брат, что, наверное, могу получить чин в войске фараона. Я должен добывать сведения и передавать их великому жрецу, а тот делится этим с самим фараоном. Войну нужно планировать заранее, брат мой.
– Так это поручение не от тебя лично?
– Не только от меня. От великого жреца Амона.
– А мои солдаты?
– Ты поедешь в Дельту один, брат. Твои солдаты не последуют за тобой.
– Но тогда мой полк будет расформирован! Я не могу этого допустить, брат. Этим людям нужно дело, или они снова быстро возвратятся к прежнему ремеслу и снова станут грабить.
– Брат, ты видно не понял меня. Я сказал тебе о твоей миссии. Ты станешь торопить войну. И там ты встретишь Атлу. Она во многом сможет тебе помочь. И я могу доверить это дело только тебе, ибо ты тот, кого Атла, возможно не выдаст гиксам.
– Атла? Выдаст? Что это за слова, брат мой? – возмутился Эбана. – Я не могу тебя узнать. Это ты? Ты сын нашего отца и нашей матери?
– Ты вспомнил про отца и мать? – Ити шагнул к брату. Его глаза впились в глаза Эбаны. – А ты не забыл, что тело отца бросили в Нил? Он не получил погребения! Я не считаю, что его дух страдает от этого в мире теней. Я не верю в это! Но то, что с телом моего отца поступили так, жжет меня изнутри! А ты отпустил три года назад дочь нашего врага!
– Ты про Сару говоришь, брат? Но она дочь Якубхера, а не сам Якубхер. Она смелая и благородная девушка! Как мог я причинить ей вред?
– Ты должен был поступить с ней так, как отец её поступил с нашим отцом и этим ты бы нанес удар по самому сердцу врага, Эбана! Но ты мягкотел и месть для тебя мало значит!
– Ты не прав, брат мой! – вскричал Эбана. – Я готов сражаться, и готов мстить гиксам за отца и мать! Но месть не сделала меня слепым!
– Это меня ты называешь слепцом, глупец?
– Прости меня за резкие слова, Ити. Но ты сам виноват. Не стоило тебе вспоминать про Сару сейчас.
– Хорошо, Эбана. Пусть будет так. Не стоит нам ссориться. Мы поговорим о твоем задании…
***
В Фивах.
В городе живых.
Храм Амона.
Утром следующего дня Ити вернулся в храм.
В святилище, где стояла большая статуя божества, среди величественных колон, устремлявшихся ввысь к сводам, к нему подошел доверенный слуга великого жреца Амона по имени Хепри.
– Великий ждет тебя, Ити.
– Я иду к нему.
– Великий искал тебя с ночи! Но ты покинул храм. Это удивило великого.
– Великий знает, куда я ходил, ибо ничто не может укрыться от его проницательности.
Ити бросил взгляд на статую божества. Каменный Амон стоял на своем пьедестале, и голову его венчала корона. В руках Амон держал символы могущества и бессмертия. Рядом с божеством стояли статуи других богов, но были они значительно ниже статуи Амона.
Вскоре Ити увидел старого великого жреца храма Амона в священном городе Фивы. Старик был уже билизок к могиле, и кожа на его лице подобно пожелтевшему папирусу обтягивала скулы. Его руки стали тонкими и плечи обострились. Пальцы на руках напоминали когти хищной птицы.
– Ты покидал территорию храма, сын мой? – тихо спросил старик.
– Да, великий господин. Я встречался со своим братом в месте проклятых, – честно признался Ити.
– Ночью?
– Да, мой господин.
– И ты не испытывал страха, пойдя туда?
– Но я слышал, что и мой господин не раз бывал там! Я понял, что и мне нечего бояться в этом месте, плохая слава которого идет лишь от невежества толпы, мой господин!
– Ты умнее, чем я думал, Ити. Такого было трудно ожидать от сына крестьянина. Но не могу понять, с чего ты стал вдруг откровенен со мной?
– Я вижу печать смерти на твоем лице, мой господин! И вижу, что ты совершенно не боишься её!
Великий жрец Амона усмехнулся. Уголки его губ дрогнули. Он ответил:
– Кто знает тайну смерти, тот не станет её бояться, Ити. Ты также без боязни нашел убежище среди проклятых. Ты не желал, чтобы тебя слышали. А значит, тебе есть, что скрывать от Большого Уха? Это так?
– Не могу сказать, что я желаю что-то скрыть от фараона, мой господин. Но я желаю скрыть свои мысли от неверного изложения. А именно это и делает Большое Ухо фараона. Вот, например, твой слуга Хепри, господин. Правильно ли он доносит тебе о беседах, что ведут жрецы? Он лишь старается тебе угодить, и мало заботится об истинности услышанных им слов.
– Хепри слишком глуп, Ити. Я знаю, что он сообщает мне о словах служителей храма, он сообщает коллегии жрецов о том, что говорю я при нем. Они желают знать мои мысли относительного будущего великого жреца Амона, того, что придет после меня. На этом многие пытаются строить свое будущее. Но я не зря выбрал Хепри, друг мой Ити. Он наиболее безопасен. Ибо от него я знаю, чего ожидать. А вот чего ждать от тебя?
– Мой господин читает в моем сердце.
– Теперь я не могу этого сказать, Ити. Раньше ты был простодушен, но учение изменило тебя. Ты стал проникать в тайны мудрости, и многое в тебе изменилось. Обычно ярость нужна воину в его боевом искусстве, но ты используешь ярость в учении. Такое случается редко.
– Я потерял слишком много времени, мой господин. И потому хочу быстро все наверстать. Но могу я задать главный вопрос господину?
– Задавай.
– Мой господин уже нашел себе преемника?
– Нет, – ответил великий жрец. – Я не стану искать преемника и навязывать свою волю. Мне достаточно того, что я уже сделал. Мой жизненный путь заканчивается, Ити. И повлиять на дела храма я не смогу из загробного мира.
– Значит, старый Менет-Амон станет великим жрецом?
– Менет-Амон? Нет, Ити. Менет-Амон не желает власти. Она не нужна ему. Он все отдаст за чтение и переписывание папирусов, и пополнение библиотеки. Ему не нужна суета власти.
– Но тогда кто?
– А ты видишь на этом посту себя? – вдруг откровенно спросил великий жрец.
– Как я могу мечтать о подобном, мой господин?
– Но ты ведь мечтаешь, Ити? Ибо ничто не сможет укрыться от моей проницательности, как ты сказал моему слуге Хепри. Ты желаешь власти?
– Признаюсь, что желаю, господин! Это плохо?
– Для тебя да, но не стану тебя разубеждать. Тот, кто попробовал этого отравленного напитка под именем «власть», тот уже никогда не откажется от него.
– Но я принесу пользу Кемету!
– Может и так, и потому я не стану тебе мешать, Ити. Пусть все решает тот, кто должен это решить!
– А кто должен решать в стране Кемет, господин? – откровенно спросил Ити. – Бог Амон? Но за бога думаешь ты! Ты говоришь то, чего желает или чего не желает великий Амон!
– Это потому, что бог говорит со мной, Ити. Но он может начать говорить и с тобой.
– Бог Амон, господин?
– Если ты знаешь, как все исправить и как сделать страну великой, то кто посылает тебе эти мысли? Может быть сам Амон? А, может быть, ты сам? Иди и используй свои знания и свой ум, Ити.
Великий жрец Амона понимал, что его время прошло. Он много потрудился и многое создал. Авторитет бога, покровителя Фив, был высок как никогда. И пришло время иных людей. Может быть, вот таких, как этот амбициозный молодой младший жрец? Он много думает, и он ищет.
А кто может сказать, где сокрыта истина? Старик не мог ответить на это. Значит, стоило уступить путь иным. Они пойдут дальше него и найдут ответы на вопросы, на которые он так и не ответил. Его жизни не хватило на это…
***
Личные покои большого дворца фараона Юга.
Фараон Камос и младший жрец Амона Ити.
Большой цветной покой фараона во дворце был одной из семи комнат, где Камос принимал доверенных лиц. Обычно Камос любил свой военный кабинет, где были разложены образцы оружия, но на этот раз он выбрал не его.
Это была комната статуй, в которой стояли семь повелителей Фив. И среди них был его отец фараон Секененра II, и его дед князь Секененра I. Эти статуи были изготовлены новым придворным скульптором совсем недавно.
Деревянный трон стоял посреди комнаты. Перед троном большой стол, на котором лежали папирусы, доставленные фараону от пограничных наместников.
Фараон одет в белую юбку с поясом, кожаные сандалии, легкий калаф с назатыльником. Его торс был обнажен, и только шейный золотой ворот, награда за храбрость, были на повелителе. Камос не пожелал обряжаться в торжественный наряд сегодня.
Рядом с царем командующий его армией Минос. Он докладывал повелителю о количестве колесничих, что Фивы могли выставить в будущей войне.
– Наемников пришлось отпустить, государь. Средств на их содержание больше нет. Слишком много ушло на гарнизоны крепостей Юга.
– Мы надежно прикрыли наши Южные границы, на тот случай если нубийцы посмеют нарушить договор.
– Этим мы ослабили нашу армию нападения, государь. А теперь ты желаешь нападать. Мне трудно понять твои мысли, великий.
– Безопасность южных границ нам нужна, Минос. Это необходимость. Но и армия нам нужна. Мне нужна тысяча боевых колесниц!
– У нас есть всего триста, государь.
– Колесниц у нас много больше Минос! – возразил фараон.
– Повозок и лошадей да, мой государь. Но это еще не колесницы. Колесницы – это повозки, лошади и люди, что управляют ими. Триста – это те, кто имеет опыт и с ними можно идти в бой. Остальные наши колесничие – малоопытные юнцы. С ними я не гарантирую тебе победы.
– Ты сторонник привлечения наемников?
– Да, государь. Нам нужны маитане.
– Они малонадёжны, Минос. Маитане18 наши враги. Не сейчас, но в будущем нам придется схватиться с ними.
– До этого еще далеко, мой государь, – возразил Минос. – Маитане станут нашими врагами, когда мы укрепимся в Дельте и двинемся в Сирию. Но сейчас они враги гиксов.
– Минос, мы станем побеждать, только когда создадим нашу армию. Мы уже победили благодаря египтянам при моем отце.
– Потому, мой государь, я предлагаю тебе обратить внимание на пехотные полки, численность которых мы сможем увеличить уже в ближайшее время.
– Для атаки нам нужны колесницы, Минос! Я сам сражаюсь лишь на колеснице! Это место для фараона в бою!
– Я выполню любой твой приказ, мой государь! И я всегда буду говорить тебе правду о состоянии твоей армии!
– Потому я и верю в тебя, как и ранее, Минос, и потому ты великий надсмотрщик над моими войсками!
****
Фараону доложили о приходе посетителя. Это был младший жрец из храма Амона.
– Младший жрец? Ты сказал младший жрец?
– Да, о, великий! – ответил слуга. – И он говорит, что его вести слишком важны и для этого можно нарушить этикет!
– Вот как? Как его имя?
– Ити, великий господин!
– Ити? Я слышал это имя. Хорошо! Пусть младший жрец храма Амона Ити войдет в покои фараона!
Камос решил принять жреца, про которого слышал. Великий жрец Амона хвалил его. Это тот самый юноша, что оказал им столь много услуг.
Вскоре жрец вошел в покой повелителя и пал ниц перед троном владыки Юга.
– Поднимись! Ты Ити? – спросил фараон. – Младший жрец великого храма Амона?
– Да, повелитель! – Ити поднялся на ноги, и снова низко склонился перед повелителем Верхнего Египта.
– Я много слышал о тебе. Ты оказал трону большие услуги.
– И я пришел оказать моему государю еще одну услугу! – смело сказал младший жрец.
Фараон жестом приказал всем покинуть большой покой и оставить его наедине со жрецом. Минос, два его офицера, и слуги покинули повелителя.
– Мой государь, я младший жрец храма Амона пришел припасть к твоим ногам.
– Говори, что тебе нужно, Ити? Ты пришел не просто так, выразить мне почтение. И ты не имеешь права являться к фараону. Ты не великий жрец Амона!
– Это так, мой государь. Я дерзнул нарушить этикет.
– Итак, что тебе нужно, Ити?
– Я желаю видеть моего фараона носителем не только Белой, но и Красной короны!
Фараону понравилась наглость жреца, и он засмеялся.
– И что с того? Я также этого желаю. Но что можешь сделать ты, младший жрец?
– Я могу начать войну, мой государь! Я могу сорвать планы великого гика в Аваре и привести тебя к победе!
Фараон с интересом посмотрел на молодого жреца.
– Ты пришел без ведома великого жреца? Так?
– Да, государь.
– И ты не боишься? В храме Амона такого не прощают. Великий жрец не любит, когда что-то делают без его ведома.
– Я не боюсь. Пусть государь выслушает меня!
– Говори! Я готов склонить ухо к твоим словам, Ити, младший жрец храма Амона!
– Я вижу, что слишком мало есть тех, кто понимает величие твоих замыслов, государь. Но слишком много тех, кто желает помешать тебе их осуществить.
– Говори яснее, жрец!
– Многие в Фивах охотно поддержали тебя в твоем стремлении стать фараоном и нанести поражение гискам. Но теперь они не хотят, чтобы ты стал повелителем равным великим фараонам прошлого! Твои придворные, номархи, слуги номархов, жрецы присматриваются и раздумывают.
– Я это видел на последнем совете, жрец, где ты присутствовал в свите великого жреца Амона.
– Великий жрец слишком стар, государь. Он для виду поддерживает тебя, но он же противодействует тебе. А я могу сделать многое в твоих интересах! Поддержи меня, мой фараон и бог Амон поддержит тебя.
– Как понимать твои слова? Ты говоришь от имени божества?
– Да, государь! Я посланник бога Солнца! И бог говорит с тобой моими устами! Ты станешь носителем Двойной короны! Ты единственный равный богам повелитель страны Кемет и власть твоя станет властью бога живого! Номархи станут пылью у ног твоих, а не равными тебе!
Фараон смотрел на жреца как на безумного. Этот человек утверждает, что он посланник самого Амона! И он смеет говорить от своего имени, а не от имени великого жреца!
– Но ты не великий жрец! Великий жрец Амона еще жив!
– Амон призовет к себе великого жреца скоро!
– Пусть так, но в храме множество больших жрецов! Разве они поддержат тебя, Ити?
– Нет, мой государь, и потому я пришел к тебе! Ты поддержишь меня, и я обещаю, что ты станешь неограниченным повелителем Юга, а затем и Севера страны!
– Но я не могу вмешиваться в дела храма, Ити!
– Ты равный богам и потому имеешь на это право, мой государь! Амон назовет тебя, а ты назовешь меня! Тебе нужен такой союзник как я! И как только я стану великим жрецом Амона, твои армии пойдут на север и большие сокровищницы храмов откроются для тебя и твои армии увеличатся!
– Ты осмелишься тронуть сокровищницы Амона?
– Да, государь! И так сделают храмы других богов!
– А что ты потребуешь взамен? Или что Амон потребует взамен?
– Ты станешь повелителем жизни и смерти Верхнего и Нижнего Египта. Твоя воля будет законом. Но править ты станешь, опираясь на волю Амона! Но не подумай, государь, что я могу отважиться навязывать тебе свою волю. Я только стану твоим слугой, ибо ты избран волей божества!
– Я стану думать над твоими словами, Ити. И призову тебя. Но пока никто не будет знать о нашем с тобой разговоре!
