Влада Ольховская
Сердце Арахны
– На что мы смотрим? – уточнил Рале.
– Это микроскопические паразиты, которыми сегодня заражен каждый житель поселения. Именно благодаря им произошла быстрая адаптация людей как вида к Арахне.
– Где именно они живут?
– Я обнаружила их в крови, – ответила Ноэль. – Но, полагаю, они пронизывают все тело, все органы. Именно они вырабатывают вещество, которое через поры покрывает кожу местных жителей защитной пленкой. Поэтому они совсем не поддаются влиянию солнца, даже не загорают. На этапе следующего поколения это вполне может замедлить процесс старения, увеличив ожидаемую продолжительность жизни…
– До четвертого поколения еще нужно дожить, так что не уходите в теорию, – велела Лукия. – Только по делу.
– Хм… Да, конечно… Так вот, я обнаружила их в крови Блейна, потом взяла кровь у еще нескольких поселенцев. Результат совершенно точен: этот вид слился с людьми, со всеми, и все третье поколение – это уже результат симбиоза.
– Поэтому они все похожи друг на друга? – догадалась Альда.
– Именно так. Думаю, влияние паразита и вовсе пытается сделать их идентичными друг другу, но мешают человеческие гены. При этом сам паразит не разумен, даже если он обитает в головном мозге, он не влияет на мышление и поведение. А еще эти существа не вредят носителю, напротив, они получают от него питательные вещества и умирают вместе с ним, поэтому они заинтересованы в том, чтобы носитель жил как можно дольше.
– Уже удалось узнать, откуда они? – поинтересовался Киган.
– Да, и тут как раз помог Стерлинг, – кивнула Лукия. – Он обнаружил похожих паразитов в речной воде. Думаю, именно этот вид и породил тот, который обитает теперь в людях.
У них не было доказательств, но иногда доказательства и не нужны. Люди могут есть разную еду – но они все пьют одну и ту же воду, ведь другого источника поблизости нет. Заражено было еще первое поколение, причем все одновременно. Однако для них паразиты ничего сделать не могли, организмы, в которые они попали, уже были взрослыми и даже стареющими.
Другое дело – плод, который развивается в теле зараженной матери. Ребенок эволюционирует вместе с паразитами и рождается уже с подвидом, идеально приспособленным к жизни именно в его теле. Паразиты защищают его от агрессивной атмосферы Арахны, а он, сам того не зная, кормит их.
Или зная?..
– А колонисты… им известно, что они заражены? – спросила Альда.
– Не похоже, но тебе придется проверить их мысли, ложь в этом случае недопустима. Хотя я считаю, что им ничего не известно: судя по всему, их усилия были сосредоточены на выживании, а не на научной работе.
Но теперь они узнают.
– Насколько эти паразиты опасны для нас? – полюбопытствовал Рале. У него по-прежнему был такой вид, будто ничего особенного не случилось.
– Для солдат специального корпуса – не опасны вообще, – поспешила заверить его Ноэль. – Если, конечно, мы не просидим тут сотню лет! А вот для обычных землян… Вероятность заражения – 99 %.
– Неизвестно, как паразиты поведут себя на Земле, – добавила Лукия. – На Арахне они стабильны, потому что вынуждены защищать носителя. На Земле условия благоприятней, может начаться ускоренное развитие.
– Которое непредсказуемо?
– Именно так.
Можно было сколько угодно спорить о том, справедливо это или нет, и доказывать, что колонисты ни в чем не виноваты. Факт остается фактом…
Карантин не может быть нарушен. Никто из людей, родившихся на Арахне, никогда не покинет эту планету.
А значит, все они обречены.
Глава 8
Блейн чувствовал себя прекрасно, совсем как раньше, и в этом была определенная магия. Мало кому удавалось выжить после укуса ара, а тем более такого глубокого. Бывали, конечно, случаи, но их никак нельзя было назвать счастливыми. Такие люди навсегда оставались слабыми и нервными… да и жизнь их была очень короткой.
А к Блейну былая сила вернулась за день, и лишь небольшое пятно на руке, даже на шрам не похожее, напоминало ему о том, что с ним произошло. Он понятия не имел, как пришельцы это провернули: он был в беспамятстве и не видел, что сделала та тщедушная целительница. Да и какая разница? Вряд ли у жителей Арахны получится это повторить!
Он был уверен, что уж теперь-то все будет хорошо. Пришельцы доказали, насколько они могущественны, бунт, который надеялась поднять Рене, очень быстро подавили. Что еще могло пойти не так?
Но проблема была в самих пришельцах. Они вдруг стали замкнутыми, они теперь держались от жителей поселения подальше, да еще смотрели так… по-разному. Кто-то – виновато, кто-то – равнодушно, кто-то – с неприязнью. Но о той симпатии, на которую так надеялся Блейн, и мечтать не приходилось.
Это заметил не только он, остальные – тоже. Естественно, они не смогли это долго выносить, и очень скоро Номад пригласил лидеров пришельцев на разговор. Пришла только Лукия Деон, но это никого не удивило. Как бы странно это ни было, они начали привыкать к тому, что совсем юная девушка руководит отрядом спасателей.
Хотя спасатели ли они – вот вопрос!
За это время она неплохо изучила их язык, поэтому больше не нуждалась в переводчице. Она, похоже, хотела, чтобы у этого разговора не было лишних свидетелей.
Сейчас они сидели по разные стороны стола. С одной стороны – Лукия, такая хрупкая, будто бы уязвимая, однако при этом совершенно равнодушная. С другой – люди, которые были вроде как старше и мудрее ее, и все же боялись сейчас только они.
– Не хотите объяснить нам, что происходит? – спросил Номад.
– Не хочу, но объясню. А не хочу я потому, что вам вряд ли понравится эта новость. Мы ничего не сможем для вас сделать. Вы останетесь на Арахне.
Она сообщила это так ровно, так спокойно, что, казалось: у этих слов есть какой-то иной смысл, который они просто пока не понимают. Не могла же Лукия и правда так бесстрастно рассуждать о том, что обрекает на гибель целое поселение!
Однако, судя по ее холодному взгляду, именно это она имела в виду.
Первым опомнился Номад, как и полагалось истинному лидеру:
– Вы не можете!
– У нас нет выбора. Наши решения – это не капризы и не показатель симпатии. Они продиктованы строгими правилами, которые никто из нас не может нарушить.
– Но мы умрем здесь!
– Это пока не обязательно, но очень вероятно.
– Наши люди уже поверили, что их спасут, – нахмурился Оливер. – Если мы сейчас объявим им, что спасения не будет, что начнется? Хаос?
– Вполне возможно, но это уже ваша забота, – пожала плечами Лукия. – Ситуация, как я ее вижу, не безнадежна, применив должную жесткость, вы удержите людей под контролем.
– А дальше-то что? – возмутилась Крита. – Жизнь в этой дыре – дорога в никуда, мы умираем здесь!
– Это можно исправить. Вы прожили здесь три поколения, протянете и дольше, необходимо лишь настроиться.
Оливер раздраженно ударил кулаком по столу:
– Если мы не покинем планету, то и вы – тоже! Вы думаете, вас кто-то отсюда отпустит одних?
– Собираетесь взять нас в заложники?
– Если придется!
– Не советую, – еле заметно усмехнулась Лукия. Она указала на пятно засохшей крови, все еще остававшееся у нее на груди; она наотрез отказывалась переодеваться в местную одежду и ждала, когда ей принесут запасную форму с корабля. – Одна из вас уже попробовала сражаться со мной, и вы знаете, к чему это привело.
– Вот именно, Рене была одна! Что вы будете делать, если против вас выступят все наши воины?
– Убью столько, сколько понадобится, пока вы не оставите мою команду в покое.
Этот разговор стремительно катился не туда, и Блейн, похоже, был единственным в совете, кто понимал правду. Не важно, что пришельцев мало, а поселенцев – много. Лукия не говорила бы так уверенно, если бы не знала наверняка, что может победить их. Она уже продемонстрировала, каким удивительным даром обладает. А на что способны остальные?
Если тут начнется битва, колония точно сгинет, и нужно просить о помощи, а не угрожать всем подряд!
– Подождите! – вмешался Блейн. – Давайте начнем с начала. Почему вы не можете забрать нас с планеты? Дело в вашем корабле? Есть какие-то технические сложности?
– Нет, – покачала головой Лукия. – Дело в вас. Все вы заражены.
– Что?.. Нет, вы ошибаетесь, в поселении сейчас никто не болеет!
– У слова «заражены» много смыслов.
И она рассказала им о том, что узнали пришельцы: о паразитах в воде, судьбе трех поколений и о том, что ждет зараженных на Земле. Блейн слушал ее, не хотел верить, а не верить не мог. Даже его отец говорил, что с каждым новым поколением что-то не так, слишком уж оно отличается от предыдущего! Но он не считал это большой проблемой, он был убежден, что всему виной условия жизни на Арахне.
А оказалось вот как… Их все эти годы использовали крошечные твари – но и достойно платили им. Это было взаимовыгодное сотрудничество, на которое они не соглашались, однако без которого не прожили бы. Они были не виноваты в своем состоянии, вот только для пришельцев это ничего не значило. Лукия и ее спутники думали в первую очередь о безопасности Земли, и они готовы были пожертвовать двумя тысячами жизней, чтобы защитить родную планету.
Блейн знал, что остальные понимают это. Оливер, старший из них, еще готов был спорить и упрямиться, но Крита и Номад – они видели правду… и признавали, что от этой правды не уйти.
– Это нельзя вылечить? – спросил Номад. – То, что живет в нашей крови…
– Боюсь, что нет. Вы объединились с паразитами еще в утробе матери, развивались вместе с ними, они стали неотъемлемой частью вашего организма. Вы нужны им – но и они вам нужны. На Арахне ваше существование, можно считать, проходит параллельно: вы друг другу не мешаете. Но неизвестно, что начнется на Земле. Мне жаль, но в таких случаях правила предписывают нам оставлять зараженных на изолированной планете.
– Но ведь это для нас верная смерть! – не выдержала Крита. – Вы жили здесь достаточно долго, чтобы понять это!
– Да, ваше положение можно назвать бедственным, – согласилась Лукия. – Если бы была хоть какая-то возможность забрать вас отсюда, я бы воспользовалась ею. Но моя задача – строго соблюдать закон. Вам же я рекомендую сосредоточиться не на ожидании загадочных спасителей, а на поиске новых путей выживания.
– Нет их тут! – гневно объявил Оливер.
– Вы ошибаетесь. Я жила здесь не так долго, как вы, но я уже вижу, что Арахна – не худший мир для жизни. Вы слишком долго зависели от технологий, переданных вашими предками, вот в чем проблема. Начните изобретать свои, создайте генератор, который будет работать на том сырье, которым вы сейчас примитивно питаете костры. Изобретайте новые системы защиты, подачи воды, сигнализации…
– У нас нет на это времени! – прервал ее Номад. – Да, я знаю, мы должны были заняться этим раньше. Но теперь нет смысла говорить о том, что мы не сделали, нужно думать о будущем! Того топлива, что у нас осталось, хватит меньше чем на полгода работы генераторов даже при самой строгой экономии. Мы не успеем изобрести нужную технику, начиная с нуля!
– Тогда я вам сочувствую.
– Не нужно нам сочувствовать, лучше помогите! Я видел, с какими технологиями вы работаете. Неужели у вас нет машин, которые помогли бы нам?
– Есть, – подтвердила Лукия. – Миссия по освоению колоний идет не первый год, для нее была изобретена целая серия специальной техники.
– Вот! Ну вот же! – оживился Номад. – Как нам получить эту технику?
– Никак.
– Вы издеваетесь?! – крикнула Крита.
– Спокойно, – осадил ее Номад. – Будем говорить по делу, мы здесь не враги друг другу. Госпожа Деон, поясните, пожалуйста, почему мы не можем получить помощь.
Лукию, кажется, невозможно было задеть ни криками, ни оскорблениями. Ее даже не интересовало, по делу эти оскорбления или нет. Она сидела перед ними все такая же аристократично спокойная и всем своим видом показывала, что она одна способна справиться с целой армией.
– Не я отвечаю за выдачу оборудования, – сказала она. – Я лишь могу подать заявку, указав, почему ваша планета достойна помощи. Причина обязательно должна быть весомой.
– Того, что здесь больше двух тысяч человек, недостаточно?!
– Нет. Флот не занимается благотворительностью. Чтобы вам оказали помощь, необходимо доказать, что эта планета может быть полезна, что есть смысл развивать ее и поддерживать здесь разумную жизнь. Чем богата Арахна? Что скрыто в ее недрах? Что здесь такого, чем вы сможете заплатить за помощь?
– Возможно, это и есть, но мы не знаем наверняка, – указал Номад.
– Верно. Чтобы узнать наверняка, необходимо проводить исследования, точно знать, что находится в джунглях, в реке и под землей. Когда мы будем улетать, вам останется передатчик для связи. Как только найдете что-нибудь ценное – зовите.
– Но мы не успеем… и вы знаете, что мы не успеем. Все, что необходимо для жизни, закончится в колонии раньше, чем будут первые результаты.
И снова на красивом лице Лукии не мелькнуло и тени эмоций.
– Да, это очень вероятно. Чтобы добиться весомых результатов, вам нужно было начинать работать лет десять назад. Но все равно пытайтесь – это лучше, чем пассивное принятие смерти.
Ей казалось, что участь поселения уже предрешена. Она видела, в каком состоянии оборудование, как ведут себя люди, и она не верила в них. Но это как раз понятно, Лукия не знала, что произошло раньше. А в совете знали – и все равно не вспомнили.
Все, кроме Блейна.
– Не спешите, возможно, нужные исследования уже есть! – объявил он.
– Что вы имеете в виду?
– Ими занимался один человек, но… результаты его работы не здесь. Госпожа Деон, сколько вы готовы подождать на нашей планете?
Блейн понимал, что нужно действовать сейчас. Если пришельцы улетят, ничего им не оставив, люди в поселении просто сломаются. Они, лишенные надежды, скорее поубивают друг друга, чем исследованиями займутся! Другое дело – если у них сразу будет вера, что в колонию вот-вот прибудет оборудование, с помощью которого можно наладить здесь нормальную жизнь.
– Срок нашей миссии не ограничен, – отозвалась Лукия. – Но для того, чтобы остаться, мне нужна причина.
– Она у меня есть!
Ему было тяжело рассказывать о том, как они поступили с Фостером Ренфро, и стыдно – бесконечно стыдно. Блейн уже знал, что никогда не простит себя за это. Ему было трудно смириться с изгнанием отца, даже когда он думал, что тот – просто старый безумец, который вредит поселению. Однако теперь, когда могло оказаться, что один лишь Фостер и был прав, чувство вины вернулось с новой силой.
И все же Блейн готов был нести этот груз на своей совести и даже принять любую кару, если бы это помогло спасти поселение.
– Мой отец работал всю жизнь, причем начинал он не на пустом месте, он продолжил работу своего отца, моего деда, – завершил рассказ Блейн. – А мой дед был главой научного отдела на «Хелене»!
– Да, это серьезно, – задумалась Лукия. – Но нельзя ли сказать, что исследования Фостера Ренфро пропали вместе с ним?
– Это возможно, но не обязательно! Он не зря забрал все с собой, он хотел спасти свою работу!
Спасти в том числе и от своего сына. Это ранило Блейна сильнее, чем он ожидал.
– Не хочу вас расстраивать, но он, скорее всего, мертв.
– Я знаю, – кивнул Блейн. – Но я уверен в своем отце. Он ценил эту работу больше жизни! Он наверняка нашел способ сохранить ее.
– Значит, эта работа где-то в джунглях, которых вы боитесь до смерти.
– Не в этот раз. Я лично готов отправиться в экспедицию, чтобы найти тайник моего отца.
Если бы раньше ему сказали, что он будет вот так рваться в джунгли, Блейн бы лишь рассмеялся. Но сейчас ставки были слишком высоки. Зачем бояться смерти, если без помощи пришельцев она станет неизбежной для всего поселения? Блейн готов был рискнуть ради своих людей – и ради Фостера.
– Нет никаких гарантий, что его работа будет ценна для нас и даст вам право на помощь, – отметила Лукия.
– Я знаю, но это все равно наш лучший шанс. Поэтому я прошу вас о времени! Дайте мне столько дней, сколько сможете, и если я не справлюсь – тогда улетайте.
– Тебе нельзя ходить в джунгли, – испугалась Крита. – Ты не вернешься оттуда, как не вернулся Фостер!
– Я должен попытаться.
– Она права, – указала Лукия. – Вы один не справитесь, да и с отрядом местных патрульных – тоже. Ваша боевая эффективность предельно низка, ее достаточно лишь для выживания на границе охраняемой территории, и то не всегда. Но если вам помогут мои люди, надежда еще есть. Об этом сейчас говорить рано, мне необходимо обсудить все с командой. Мы дадим вам окончательный ответ сегодня вечером.
* * *
Меньше всего на свете Альде хотелось идти в джунгли. Все остальные просто видели, что это страшно и опасно, а она это чувствовала! Жизнь, порожденная Арахной, странная, дикая и опасная, казалась ей бездной, способной попросту поглотить ее. Так что Альда совершенно точно знала, что туда не надо соваться.
И знала, что пойдет.
– Мы должны помочь им! – объявила она. – Я пойду с Блейном!
У нее даже получилось произнести это уверенно. Тут главное – не думать о том, что могут с ней сделать обитатели джунглей…
– Исключено! – взвился Стерлинг.
– Почему это?
– Это важное стратегическое решение, перед его принятием должна просчитываться вероятность на успех. Но слишком молодые солдаты, конечно же, этого не делают, руководствуясь лишь сантиментами.
Альда почувствовала, что краснеет.
– Я не только сантиментами руководствуюсь, я действительно хочу это сделать!
– О да, «хочу» – это очень разумный аргумент!
– Я тоже хочу, – заметил Киган. – Поэтому и пойду с ней.
– Еще один!
– Примерно 8,9 %, – невозмутимо объявил Киган.
Стерлинг, явно приготовившийся к долгой гневной тираде, наконец смутился:
– Что?
– Вероятность успеха этой операции – 8,9 %. Как видишь, я, даже будучи в твоем представлении полным идиотом, способен это рассчитать. Все, формальность выполнена, можно планировать миссию.
– Ничего не выполнено! Меньше десяти процентов – ни о какой миссии и речи быть не может!
Тут уже настал черед Кигана возражать:
– Э, нет, это не так работает. Инструкция предписывает нам просчитывать вероятность успеха и оценивать все риски. Но финальное решение все равно принимается по ситуации. Я точно знаю шансы на успех, теперь вот и Альда услышала. И все равно мы готовы пойти.
Альда понятия не имела, почему он делает это: ради нее или потому, что ему так хочется. С Киганом никогда не угадаешь! Но она была рада, что он все еще на ее стороне.
– Это чистое безумие, – бушевал Стерлинг. – Почему все отказываются замечать очевидное? Эта колония ничего не стоит… Да здесь и колонии нет! Это просто кучка людей, которые только и могут, что ждать спасения. Бесполезные паразиты!
– Достаточно, – прервала его Лукия. – Эти люди не виноваты в том, что оказались в такой ситуации. Не нам их судить.
– Капитан, только не говорите мне, что поддерживаете эту безумную миссию! Ее шансы на успех, уверен, даже меньше, чем назвал Киган!
– Нет, я согласна с его оценкой. Существует четкий алгоритм оценки риска, и Киган воспользовался им. Что же до того, можно или нельзя начинать миссию, если шансы меньше десяти… В инструкции есть еще один пункт, который вы постоянно упускаете, Витте. А именно: сделать все, что возможно, для спасения жизней. К этому и стремятся Рэйборн и Мазарин.
Стерлинг все еще был недоволен, Альда чувствовала это. В своих мыслях киборг наверняка сейчас проклинал их всех. И все же он сумел справиться с собой и обратился к команде вполне спокойно:
– Хорошо, но я в этом участвовать не буду. Я не рискну жизнью в такой тупиковой ситуации!
– Кто б сомневался, – хмыкнул Киган.
– Участие всех и не обязательно, – указала Лукия. – Я разрешаю эту миссию, но делаю ее добровольной. В джунгли отправятся только те из вас, кто готов к этому. Я останусь здесь и буду следить за ситуацией в колонии до вашего возвращения.
– Значит, пойдем вдвоем, так даже лучше! – Киган подмигнул Альде, и румянец на ее щеках, только-только начавший бледнеть, вспыхнул с новой силой.
– Втроем, – уточнил Рале, бросив многозначительный взгляд на Лукию. Та еле заметно кивнула. – Я пойду с вами.
– Это еще зачем? – удивился Киган.
– Начнем с того, что мне давно следовало поближе познакомиться с Альдой – раз уж она тоже, по-своему, телекинетик. Ну и в целом, я считаю эту миссию важной.
Альда уже усвоила, что Рале играет в команде гораздо большую роль, чем хочет показать. Похоже, он собрался идти с ними не потому, что ему так уж хочется побродить по джунглям, а потому, что Лукия не может покинуть поселение, а кто-то должен представлять ее волю.
– А вот я лучше останусь здесь, – смущенно произнесла Ноэль, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. – Продолжу исследования… Может, сама найду что-нибудь такое, что поможет колонистам!
– Всего трое с нашей стороны! – раздраженно закатил глаза Стерлинг. – На что вы надеетесь вообще?
– На победу, успех и вселенскую славу, – фыркнул Киган. – Я тебе больше скажу: нас в этом походе четверо будет. Мы трое и Блейн Ренфро.
– Что?! Это недопустимо!
– Поддерживаю, – сказал Рале. – В смысле, Кигана, а не нашего заботливого киборга. Здешние человечки с пушками по большей части бесполезны, они будут создавать лишний шум и путаться под ногами. Нет, нам будет проще… Даже Блейн нужен лишь для того, чтобы разобраться, куда этот ученый дел свои записи, а так могли бы и без него обойтись.
Альда понимала, что они правы. Даже половина их команды была целой армией по сравнению с плохо обученными патрульными, вооруженными старым оружием. И все же от мысли о том, что их будет только четверо против целой планеты, ей становилось не по себе.
Но там будет Киган. Значит, все не так уж плохо.
– Я решительно выступаю против этой миссии! – заявил Стерлинг.
– Мнение учтено, – кивнула Лукия.
– И проигнорировано, – хмыкнул Киган.
– Я бы не назвала это так, но да, в этом случае, я не могу руководствоваться только мнением Витте. Я разрешаю эту миссию, совету о ней я объявлю сама. И вот еще что… Никто из нас давно уже не получал еды и воды, а брать что-либо в колонии недопустимо.
– Это точно, – поежилась Альда, снова вспоминая снующих на изображении с микроскопа паразитов.
– Поэтому мы передадим вам все запасы, которые принес Витте.
Когда стало ясно, что нет смысла притворяться простыми людьми, Лукия вызвала с корабля Стерлинга. Он проявил свою фирменную предусмотрительность и притащил с собой массивную сумку с запасом еды и питьевой воды.
Но успел Стерлинг как раз к обсуждению миссии, поэтому до обеда так и не дошло. Теперь киборг с явным сожалением смотрел на свой груз, не желая с ним расставаться.
– Что тогда останется нам? – поинтересовался он.
– Нам придется совершить повторное путешествие к «Стреле», – ответила Лукия. – Мне в любом случае необходима новая форма, а еще мы можем принести оборудование для Толедо. Путешествие займет не больше местных суток.
– А я останусь здесь, чтобы поддерживать связь с поселенцами, – добавила Ноэль. – Иначе они могут решить, что мы их бросили… Да, так будет лучше!
– Значит, решено, – подытожила Лукия. – Мы сделаем для этих людей все, что в наших силах. Хотя уже сейчас я прошу вас принять мысль, что этого может оказаться недостаточно.
* * *
Они вышли из поселения на рассвете – сразу после того, как экспедиция, возглавленная Киганом, отправилась в джунгли. Но если экспедиции дали внедорожник, то им пришлось идти пешком, и Стерлинга это раздражало.
Он до последнего надеялся, что им тоже достанется хоть какой-то транспорт, однако Оливер заявил, что машин осталось мало, нельзя тратить топливо, а расстояние не такое уж большое. Стерлинг не сомневался, что это всего лишь месть за недавние события, и готов был спорить, но Лукия запретила ему.
– Не нужно, – сказала она. – Я подозревала, что так будет. Поэтому я и сказала, что путешествие может отнять у нас сутки.
Он по-прежнему не мог открыто противостоять капитану. На то было много причин, и вполне уважительных, но главной из них стали ледяные глаза Лукии, нечеловечески спокойные, будто способные видеть чужую душу насквозь. Стерлинг снова, в который раз уже за эту миссию, заставил себя замолчать.
Оливер наверняка был доволен, наблюдая, как они уходят по каменной пустоши. В поселении сейчас осталась только Ноэль, однако за нее Стерлинг не беспокоился. Номад дал им слово, что она не пострадает, да и потом, хилеры далеко не беззащитны, просто местные об этом не знают. Если они решат напасть на Ноэль, им же хуже!
Сейчас целительнице было куда проще, чем всем остальным. Она была защищена от солнца, она восстанавливала лабораторию, и единственной ее проблемой, пожалуй, был голод, но с ним она могла справиться. А Стерлинг и Лукия оказались под палящим солнцем на равнине, где о тени приходилось только мечтать.
Говорить им было не о чем: Стерлинг уже и не надеялся что-то изменить, а капитаны никогда не отличались болтливостью. Тишину нарушал лишь шум реки, к которому было легко привыкнуть. Здесь, в мертвой пустоте, и не могло быть иначе – по крайней мере, так думал Стерлинг. И очень скоро понял, что ошибся.
Первой насторожилась Лукия: она, до этого спокойно шагавшая вперед, замерла на месте. Но и Стерлингу не пришлось спрашивать, что случилось, острый слух киборга уловил нарастающий звук, мерный гул, которого точно не было раньше.
Звук доносился сверху, однако облака мешали рассмотреть, что скрывается в небе.
– Это что, какие-то дроны? – насторожился Стерлинг.
– Нет у них здесь дронов. Оно живое – чем бы оно ни было.
– Но звук слишком ровный для живого существа!
– Это шум крыльев, он не может быть другим. Оставайтесь в стороне, я разберусь.
Так и должно было происходить по протоколу. Лукия была из боевого вида, он – нет, у нее был выше номер, да и опыта у нее было побольше. Ну а то, что она женщина, а выглядит совсем ребенком, здесь не важно – на флоте это никогда не учитывается.
Он понятия не имел, что она будет делать, никакого оружия у нее не было. Он лишь надеялся, что она справится, потому что если нет – их обоих вряд ли найдут.
Очень скоро Стерлинг увидел источник звука. На фоне серых облаков появились две черные точки, которые росли, приближаясь, и даже рыжий свет, бьющий в глаза, не мешал рассмотреть их черты.
Они были крупными – не меньше двух метров в длину, и это только тела, а размах крыльев и того больше. Они отдаленно напоминали Стерлингу земных ос, однако здешние создания отличались не только размером, на их телах слоями нарастала темная броня, и даже крылья были не полупрозрачными, а плотными, как у летучей мыши, хотя двигались они совсем как крылья насекомого. Это были странные существа, непонятные для земной логики – но гармонично дополняющие реальность Арахны.
Они были опасны, это было заметно сразу. Их тела завершались длинным хвостом, как у скорпиона, подвижным и сильным, и вот его венчало жало. Однако оно не было единственным оружием странных тварей. Их ноги были острыми, формой они напоминали пики и наверняка смогли бы пробить человека насквозь. В нижней части головы просматривалась пасть, возле которой шевелились четыре мощных жвала. Глаза были защищены наростами, и Стерлингу пока не удавалось их толком рассмотреть, но он уже видел, что их не меньше пяти.
– Серпентиды, – с неизменным хладнокровием объявила Лукия.
– Откуда вам это известно, капитан?
– Я обсуждала с Номадом самых крупных хищников этого мира – то, с чем столкнется наша экспедиция. Эти существа идеально подходят под его описание. Это серпентиды.
Вот только пока с ними столкнулась не экспедиция, а те, кто меньше всего ожидал! Существ было двое, как и путников, однако Стерлинг не представлял, нужно ли ему участвовать в этой битве.
Ему не пришлось делать выбор, Лукия все решила за него. Еще до того, как серпентиды добрались до них, она подпрыгнула и уже воздухе ударила одно существо ногами, отталкиваясь от него, как от ступеньки, а другое перехватила за крыло. В ее тонком, хрупком теле была скрыта удивительная сила – та, которую невозможно было заподозрить, глядя на нее. Существо, получившее от нее удар, с грохотом повалилось на землю, подняв вокруг себя облака каменной пыли.
Да и вторая серпентида никак не могла вырваться. Она отчаянно билась, хлестала хвостом и пару раз даже задела соперницу – на горячие камни полилась алая кровь дочери Земли, какой тут, скорее всего, никогда не было. Но для Лукии это будто бы не имело значения. Она двигалась с решительностью робота, не способного чувствовать боль.
Несмотря на отчаянное сопротивление хищника, она перебралась на его спину. Лукия использовала его же жвала, чтобы срезать длинную прядь своих волос – и захлестнуть вокруг тонкой шеи серпентиды.
Стерлингу всегда казалось, что волосы у нее самые обычные. По крайней мере, такими они смотрелись – мягкими и шелковистыми. Но сейчас он увидел, что недооценил ее. Он знал, что тела капитанов отличаются от человеческих, а в случае с Лукией это было очевидно из-за ее мнимой юности. Однако оказалось, что были и другие отличия между ней и обычными людьми. Ее волосы были крепче стали, и как бы существо ни билось, оно не могло порвать одну-единственную прядь. А Лукия сжимала все сильнее, она не только перекрывала хищнику воздух, она разрезала плоть, и к пятнам красной крови на камнях добавилась мутная коричневая.
Уже было ясно, что пытается сделать Лукия, однако Стерлинг до последнего не верил, что у нее получится – пока это не произошло. Голова серпентиды, отделенная от тела, полетела вниз, а следом рухнула и массивная туша. Этот бой был закончен, но сразу за ним начался второй.
Серпентида, сбитая ударом, не была серьезно ранена, и она напала, едва увидев добычу. Вряд ли она мстила за гибель сородича, эти существа были слишком примитивны для чего-то столь сложного, как месть. Хищник был голоден и зол, только и всего, и это роднило его с обитателями Земли.
Его атака была быстрой, на земле эта тварь двигалась даже быстрее, чем в воздухе. Лукия не ожидала такого, не смогла вовремя среагировать – и поплатилась за это. Жало существа вошло ей в живот, настолько глубоко, что острие проступило из спины. А Лукия, казалось, даже не заметила этого! Она переломила хвост и оторвала его у жала, чтобы вернуть себе свободу движения, однако само жало пока доставать не стала.
Ей нужно было оружие, и она его получила, оторвав ногу уже поверженной серпентиды. Движения капитана были четкими и спокойными, будто все это она проделывала уже не раз, а ее жизнь и вовсе не была в опасности. Она притянула хищника к себе за крыло, придавила ногой, не давая дернуться, и вогнала острие ему в голову.
Серпентида изогнулась в последней судороге и затихла; бой был окончен.
Стерлингу полагалось радоваться этому, а он не мог. У него пока не получалось отвести взгляд от черного жала, пробившего Лукию. Человек на ее месте уже был бы мертв, а она уверенно стояла на ногах. Но и идти дальше она не спешила.
