Влада Ольховская
Сердце Арахны
Силы чудовища оказалось достаточно, чтобы распороть металл. В образовавшуюся трещину тут же хлынула маслянистая жижа, воздух наполнился тяжелым резким запахом, от которого слезились глаза и становилось трудно дышать.
Это была катастрофа. Блейн понятия не имел, что делать дальше, а вот Номад, как и подобает истинному лидеру, не растерялся.
– Все на выход! – крикнул он. – Живо! Блейн, ты со мной!
В этом указании не было необходимости: Блейн и так не ушел бы отсюда до того, как все завершилось. Он уже догадывался, что собирается делать Номад, хотя и не верил до конца, что они оба решатся на такое безумие. Но какой выбор у них оставался? Пока они совместными усилиями только разозлили эту тварь, и она не ушла бы отсюда без добычи.
Не всем охранникам был по душе такой приказ, но все его выполнили. Когда коридор за их спинами был свободен, Блейн указал:
– Давай, сейчас!
Номад коротко кивнул и ввел личный код в кодовый замок. Ворота зала начали закрываться, но до того, как они сомкнулись, он сделал единственный выстрел – уже не из лука, а из лазерного пистолета. Лучший способ поджечь топливо за долю секунды сложно было даже представить.
Огонь вспыхнул с такой силой, что даже через крошечную щель, остававшуюся между створками, их обдало жаром, а металл очень быстро раскалялся.
– Дальше что? – коротко спросил Блейн. – Мы не можем сжечь весь корабль!
– Мы и не сожжем. Как только эта тварь затихнет, откачаем оттуда воздух, это должно потушить пожар.
Блейну оставалось только поражаться: когда он успел все это просчитать? Хотя, наверно, и не следовало ожидать меньшего от их лидера.
Урса сопротивлялась огню долго. Сирену уже отключили, а вой умирающей твари все равно сотрясал землю. Корабль раскалился так, что немногие могли оставаться внутри – лишь те, у кого не было иного выбора. Но наконец удары по металлу прекратились, агония была завершена, и сложно было представить, что создание вроде урсы способно притворяться.
План Номада сработал, огонь потушили, и это была победа, но – безрадостная. Слишком уж велик был ущерб, нанесенный ночным вторжением.
Поселение много лет охраняла электрическая система, которая посылала под землю разряд тока при любом движении. Но она сломалась, и никто не мог сказать, когда. Не было никакой диверсии, просто провода перегнили от времени. Аппаратура, взятая когда-то с Земли, приходила в негодность, совсем как предсказывал Фостер.
Люди упустили этот момент, зато его заметила урса. Как и все представители этого вида, она прорыла тоннель под землей, подбираясь в легкой добыче. Ее мощные лапы, способные дробить камень, без труда уничтожили и металл. Она успела убить пятнадцать человек до того, как ее остановили.
И это принесло с собой страх – примитивный ужас перед смертью, которая вдруг обрела воплощение. Атмосфера в поселении давно уже была тяжелой, а теперь люди и вовсе вздрагивали от каждого громкого звука. Блейн надеялся, что со временем они придут в себя… если, конечно, не узнают, какая опасность нависла над ними на самом деле.
Зато совет об этом знал и теперь на срочном совещании пытался понять, как быть дальше.
– Сколько топлива мы потеряли? – спросил Оливер.
– Больше половины, – мрачно признал Блейн. – У нас было всего два резервуара, и тот, что уничтожила урса, – полный… был. Остался всего один, но он заполнен лишь отчасти. Там еще много, но… Меньше, чем нам нужно.
– Как это можно было допустить?! – возмутилась Рене. – Почему такое бесценное сокровище, как топливо, хранилось всего в двух местах?! Его нужно было распределить по поселению!
Вот теперь она снова была самой умной, уверенной и всезнающей. Но когда в поселение ворвалась урса, гениальной Рене почему-то не было рядом!
Блейн предпочел не указывать на это. Он знал, что любое замечание лишь вызовет скандал, а им нужны были реальные решения. К тому же, никто не воспринимал гневные тирады Рене всерьез.
– Все уже случилось, – отрезал Номад. – Наша задача – определить, насколько все плохо и что делать дальше.
Он бросил вопросительный взгляд на Оливера, и тот лишь вздохнул. Говорить ему явно не хотелось, а не говорить было нельзя.
– Того топлива, что у вас осталось, хватит на полгода, и то в лучшем случае. Нам предстоит срочно придумать новую систему защиты, и неизвестно, сколько топлива потребует она.
– А если не возобновлять систему защиты?
– Тогда мы и полугода не протянем, потому что сжигать больше нечего.
– Хорошо… Какие-нибудь запасы топлива у нас есть?
– Нет, – ответил Блейн. – Все, что было в баках корабля, забрали еще при втором поколении.
– Альтернативные источники? Есть предложения?
– Нет, этим никто не занимается. Мог бы… один человек…
Блейн заставил себя замолчать, не договаривать это. Что толку? Они выгнали того самого единственного, который мог им помочь. Фостер, должно быть, давно мертв, да и им недолго осталось, совсем как он предупреждал.
– Мы не можем сдаться, – нахмурился Номад. – Мы несем ответственность перед четвертым поколением!
– Если так пойдет и дальше, оно не успеет вырасти, – мрачно указала Крита.
– Такими разговорами мы делу не поможем. У нас есть и другие ученые, унаследовавшие знания своих отцов, мы найдем новый источник энергии!
– Не за полгода.
– Согласен, нам нужно больше времени. Есть предложения, как его получить?
Вариантов не было. Блейн не хотел устраивать из этого демонстрацию обиды, но мысли сами собой возвращались к отцу. Если бы они его не выгнали, он бы обязательно что-нибудь придумал, он всегда придумывал…
– Есть одна идея, – тихо сказала Рене. – Но если я ее озвучу, вы меня сами пристрелите!
– Хорошее начало, – усмехнулся Номад. – Думаю, наше положение достаточно тяжелое, чтобы выслушать любые идеи.
– Сейчас основная энергия тратится на охрану большой территории, обогрев залов, приготовление пищи… Нам нужно просто сократить количество этих залов. Если мы будем использовать меньше площадей, энергии тоже уйдет меньше.
– Но мы и так не излишествуем! – указала Крита. – Люди спят в общих залах, вплотную, мало у кого есть личные комнаты!
Она, похоже, была единственной, кто не понял Рене. Нужно было объяснить ей – и Блейн решил, что лучше это сделать ему.
– Она говорит не только о сокращении площадей. Рене предлагает сократить количество людей, которые нуждаются в еде, защите и тепле.
– Ты так говоришь, будто я убивать их предлагаю! – поморщилась Рене. – А я лишь говорю о том, что, если энергии будет не хватать, можно отключить систему защиты и выставить живой патруль…
– Который вряд ли устоит перед очередной урсой, – продолжил за нее Номад. – Население сократится, но винить в этом будут не нас.
– Но так же нельзя! – возмутилась Крита. – Это неправильно, это путь в никуда! Мы боремся за то, чтобы сохранить поселение… а потом уничтожить его?
– Мы боремся за то, чтобы хоть кто-то выжил, – парировала Рене. – А иногда единственно правильный путь кроется в жестокости!
– Разве не логично тогда будет избавиться от второго поколения, чтобы дать шанс молодым? – язвительно поинтересовался Блейн.
Но Рене не поддалась на провокацию.
– А хоть бы и так! Можете убить меня первой, от своих слов я не отступлю!
– Достаточно, – вмешался Номад. – Никто не должен узнать обо всем, что мы здесь обсуждали. Уже сегодня необходимо собрать лучших ученых и поручить им искать альтернативный источник энергии, но – без лишней паники. Вроде как у нас все хорошо, но запасной план не помешает. На это я отвожу сто дней.
– Может и не получиться, – заметил Блейн. – Вряд ли мы за сто дней сделаем то, что не сделали за два поколения.
– Если не получится, придется принять идею Рене. Меня это не радует, но… мы откажемся от некоторых, чтобы спасти многих.
Глава 3
Команда относилась к ней неплохо, ее не обижали, ее просто игнорировали. Это несколько раздражало Альду, но она старалась сдерживаться, напоминая себе, что так будет не всегда. Им придется смириться, что телепат «Северной короны» – это она, а не их любимый Гейл, иначе уже не будет!
Конечно, она могла бы ускорить адаптацию. Альда почти не сомневалась, что сумела бы незаметно исправить их мысли, внушить им симпатию к себе. Это ведь не сложно и даже не опасно! Однако она помнила, что это против правил. Еще в академии молодым телепатам снова и снова повторяли, что нельзя лезть в чужую голову без позволения, это грубейшее нарушение личного пространства. Альда и сама бы не хотела, чтобы в ее голове кто-то бесцеремонно рылся! Поэтому она ждала и терпела.
Да и потом, нужно дать привыкнуть всего половине команды. Лукия Деон сентиментальностью не отличалась: как и все капитаны, она была почти лишена эмоций. Поэтому ей было все равно, что за телепат на корабле, лишь бы он справлялся со своими обязанностями! Так что по Гейлу она определенно не скучала.
И был еще Киган Рэйборн – рыжий красавчик, который приветствовал ее первым. Альда уже разобралась, что он – тот самый электрокинетик, с помощью которого когда-то укрепили команду. Он был приятелем Гейла, однако ему хватило ума не связывать увольнение предыдущего телепата с Альдой, которая ни о чем подобном не просила.
Киган был единственным, кто понимал, как тяжело новичку адаптироваться, и многое объяснял ей еще до того, как она успевала задать вопрос. К тому же, он был вторым после Лукии в их команде. Это было никак не связано с его навыками или с видом, к которому он принадлежал, просто по правилам флота заменить капитана, если что-то пойдет не так, должен был солдат с самым высоким номером. А на «Северной короне» это был Киган – с его номером 21.
Хотя он в лидеры не рвался. У каждого члена экипажа, помимо способностей, была и профессия, и Киган был механиком. Правой рукой Лукии скорее можно было назвать Рале Лиама Майрона – он постоянно оказывался рядом, знал все про всех и первым объявлял приказы капитана.
Это был тот смуглый мужчина с проседью в волосах, которого Альда встретила вместе с киборгом. Рале был бортовым телекинетиком, и она очень надеялась, что однажды он сменит гнев на милость и обучит ее управлять вторичной способностью. Пока же Рале был с ней вежлив, улыбался ей… но он всем улыбался. Он все равно сделал дистанцию между собой и Альдой очевидной, как и многие на этом корабле. Хотя на самом деле ему с его семьдесят третьим номером стоило бы поубавить амбиции! Альда думала об этом, но никогда бы не решилась сказать.
Была еще Ноэль Толедо, корабельный медик – и, соответственно, хилер. Та самая миниатюрная блондиночка. Она, похоже, была особенно близка с Гейлом, и о природе их связи Альде оставалось лишь догадываться. Связь такого рода никогда не была под запретом, так что обвинить Ноэль было не в чем, но пока она не могла избавиться от этой дурацкой привычки рыдать при встрече с Альдой.
И, конечно, сложно было забыть того самого киборга, Стерлинга Витте. Очень скоро Альда заметила, что он не нравится не только ей. Киборг был всеобщей занозой в известном месте: в его присутствии необходимо было соблюдать все правила, когда-либо придуманные космическим флотом, даже самые незначительные, те, о которых никто уже и не помнил. Стерлинг не дал бы забыть! Он отличался памятью компьютера и мог устроить скандал даже из-за неплотно закрытой двери. На корабле его просто терпели – и все равно относились к нему лучше, чем к Альде.
Впрочем, все они были солдатами и знали, когда можно давать волю чувствам, а когда – нет. Собравшись в зале совещаний по приказу Лукии, все они оставались профессионалами и не позволяли себе ни одного лишнего слова или взгляда.
Правда, Киган сел рядом с Альдой, ближе к ней, чем к остальным, и за это она была благодарна.
– Теперь, когда команда полностью укомплектована, мы можем приступить к работе, – объявила Лукия. – Нам направлено первое задание в рамках миссии «Исход». Мы должны узнать судьбу корабля «Хелена», который вместе с остальными покинул Землю в начале двадцать второго века.
– Одна из потенциальных колоний? – уточнил Рале.
– Именно. В то время для операции «Исход» выделялись лучшие корабли. «Хелена» была рассчитана на безопасную перевозку на большие расстояния до пяти тысяч человек и самостоятельное приземление на поверхность планеты, без использования дополнительных кораблей. Но это в теории.
– А практика, как всегда, разошлась, – хмыкнул Киган. – Насколько я помню, как дошло до дела, сплетни о гибели матушки-Земли прижились. Желающих свалить с тонущего корабля оказалось очень много, а руководители «Исхода» не рисковали прогонять толпу, дабы не спугнуть добросердечных ученых. В связи с этим вопрос: сколько сардин они в итоге напихали в банку, рассчитанную на пять тысяч человек?
– Сложный вопрос. В то время шла война, и многие документы не сохранились. Но есть предположение, что в итоге корабль принял на борт около шести с половиной тысяч человек.
Киган укоризненно покачал головой, и Альда понимала причину его недовольства. Дело было даже не в том, что такому скоплению народа было тесно и неудобно в ограниченном пространстве. «Хелена» была одним из первых прототипов для скоростных космических прыжков. Даже современные корабли вроде «Северной короны» подвергались определенному риску, проходя через пространство на огромной скорости. В прошлом это была русская рулетка, и, увеличивая массу корабля, команда словно добавила второй патрон.
Это не могло привести ни к чему хорошему – и не привело.
– Экзопланеты распределялись методом жеребьевки, – продолжила рассказ Лукия. – С учетом возможностей кораблей, разумеется. «Хелене» досталась планета Кеплер-62ф, открытая еще в начале двадцать первого века.
– Далеко от нас? – уточнил Рале.
– В созвездии Лира.
– Нехилый прыжок для начала двадцать второго века!
– Как ни странно, он им удался. Судя по записям, которые нам удалось обнаружить, «Хелена» добралась до нужной системы. А вот дальше все сложно… Похоже, при попытке приземления на планету произошел сбой, и корабль рухнул.
– Не удивительно, – вздохнул Киган. – Сама идея посадки корабля прямо на планету была дурной авантюрой для того времени. Это и сегодня невозможно сделать, только не с кораблем такого размера!
– Думаю, они и не надеялись на посадку в истинном смысле этого слова, – указала Лукия. – Они просто создавали корабли, способные выдержать падение с такой высоты.
– Но «Хелена» не выдержала?
– Сначала прогноз был хороший: экипаж умудрился отослать сообщение, что расчет подтвердился и на планете, вероятнее всего, есть атмосфера, вода и даже растительный мир. Но когда началось то, что должно было стать посадкой, «Хелена» подала сигнал бедствия.
– Зачем? – тихо спросила Ноэль. – Их все равно не спасли бы с Земли…
– Полагаю, они надеялись на помощь других кораблей, находившихся неподалеку, тоже из группы «Исхода», – ответил Стерлинг. – Но это, конечно же, вздор, в такой ситуации каждый сам за себя.
– Как бы то ни было, нам поручено исследовать планету и узнать, что стало с «Хеленой», – сообщила Лукия.
– Так разве это не очевидно? – удивился Киган. – Я и так вам скажу: она грохнулась, все погибли. Сигнал бедствия от хорошей жизни не подают! Наша миссия считается выполненной?
Рале тихо фыркнул, Стерлинг возмущенно поджал губы, явно недовольный таким нарушением этикета. На тонком, красивом лице Лукии не мелькнуло и тени недовольства.
– Нет, не считается. Вскоре после падения корабля с планеты поступил радиосигнал.
– Снова сигнал бедствия?
– Нет, скорее, просто попытка связаться. Наши специалисты предполагают, что состояние оборудования и атмосфера планеты просто не позволяли добиться большего. Экипаж «Хелены» и сам не надеялся выйти на связь по-настоящему, они лишь хотели показать, что живы. Но после организация, курировавшая запуск кораблей, развалилась, на Земле начались проблемы, и стало уже не до потерянных кораблей. Когда возобновилась миссия «Исход», сигнала с Кеплера больше не было, однако через некоторое время он вернулся, стабильно держался пару лет и снова исчез. Установить связь так и не удалось, однако его сочли достаточной причиной, чтобы отправить туда нас.
Альда старалась не волноваться, оставаться профессионалом, да только не получалось. Вот же она, ее первая миссия, да еще какая! Она всегда мечтала о возможности побывать на другой планете, но не думала, что шанс появится так скоро.
Теперь уже странно было вспоминать о том, как она сомневалась: принимать свои способности или нет.
Но если она едва сдерживала восторг, то остальные были настроены куда более спокойно и профессионально.
– Что известно о планете? – спросил Рале.
– Это подтвержденная суперземля, она примерно на 40 % больше нашей планеты. Находится при оранжевом карлике. Год, предположительно, длится 267 дней. Это то, что нам известно от наших ученых. Единственная архивная передача «Хелены» указывает на наличие воды и суши, а главное, пригодной для жизни атмосферы. Но эти сведения под вопросом, проверять их будем на месте.
– Только мы? – насторожился Стерлинг. – Речь идет не о колонии, а о кораблекрушении, неизвестно, что там произошло за век, насколько население, если оно там вообще осталось, готово к переговорам!
– К чему вы клоните, Витте?
– Не следует ли нам запросить военную помощь, капитан?
– Не следует, – отозвалась Лукия. – Миссии присвоен средний уровень опасности. Нам не была предложена дополнительная помощь.
– Но при среднем уровне мы имеем право ее попросить!
– Не вижу в этом необходимости. Из того, что мы знаем, нельзя предположить, что планета опасна. Население, если оно еще есть, – потомки мирных колонизаторов. В нашей команде собраны только солдаты специального корпуса. Вас что-то не устраивает? Напоминаю, при вашем девяносто девятом номере вы можете в любой момент отказаться от участия в миссии, и тогда вы будете заменены на солдата с аналогичными способностями, но более высокого уровня.
– Как это уже произошло с Гейлом… – еле слышно добавила Ноэль.
Стерлинг сообразил, что может и нарваться, и смиренно опустил голову.
– Нет, капитан, в этом нет необходимости, я согласен с вашим решением.
– Вот и славно. Мне потребуется некоторое время на составление маршрута. Я оповещу вас перед прыжком. Думаю, завтра мы уже будем в Лире.
Прыжки тоже были новинкой. Альда много читала о них в теории – понимая, что никакая теория не сравнится с практикой.
Такие маневры использовались для путешествий на очень большое расстояние, которое в прошлом отняло бы целую жизнь. В прыжке не было ничего мистического, корабль не разрывал пространство. Просто двигатель особой мощности, установленный на некоторых моделях, позволял развивать огромную скорость. По сути, корабль пулей пролетал заданное расстояние, не замедляясь и не останавливаясь.
Простая на словах схема на деле была полна смертельных ловушек. Главной из них становилась точность расчета: во время прыжка корабль был практически неуправляем, он не мог отклониться с заданного маршрута, просто не успел бы. Поэтому требовалось выбрать такой путь, при котором несущийся через пространство космолет не влетел бы ни в звезду, ни в планету – получилась бы быстрая и нелепая смерть. Из-за этого навигацией занимались только капитаны, эту задачу они никому не могли доверить.
Естественно, даже при идеальном маршруте нельзя было облететь стороной весь космический мусор. Поэтому корабли, предназначенные для прыжков, обладали укрепленной носовой частью и попросту таранили препятствия поменьше. Иногда и это не спасало, и по космическому флоту разносились печальные новости о кораблях, на пути которых попались слишком большие преграды. Но в целом, шансы на выживание были очень высоки – для представителей специального корпуса, обычные люди вряд ли выдержали бы такое.
Альда волновалась, однако никому не призналась бы в этом. Да и потом, отступать было уже поздно! Очень скоро она или погибнет – или ступит на другую планету.
* * *
Фильтры в масках помогали, но и они не могли защитить от удушливого зловония, неизменно наполнявшего джунгли. Постепенно обоняние привыкало к этому тошнотворному запаху, но никогда – до конца. Блейн знал, что это не просто неприятность, это реальная угроза. Глупец, рискнувший войти на эту территорию без маски, и дня бы не протянул. Да и с маской нужно было спешить: если у кого-то начнется приступ, вся группа может пострадать.
Вылазки сюда, в эти заросли, всегда были лишь необходимостью, умирать не хотелось никому. Но после пожара рисковать приходилось все чаще, потому что только джунгли могли помочь им протянуть чуть дольше, дождаться заветного спасения.
Если оно вообще возможно.
А если нет?..
Блейн усилием воли отогнал эти мысли, ему нужно было сосредоточиться на деле. Пока его спутники работали среди скользких зарослей, прорубая себе путь вперед, он оставался на крыше, у ружья, и наблюдал за окрестностями.
Хотя это было непросто. Нутро Арахны было таким же гнилым, как сама планета. В воздухе вился густой желтовато-серый туман, который и приносил запах из земных недр. Растения здесь были плотными, как сеть, и вечно мокрыми, какая бы погода ни стояла на планете. Почва под ногами всегда оставалась зыбкой, а иногда становилась опасной. Поэтому людям было разрешено покидать вездеход, только обвязавшись веревкой.
В машине было безопасно, они уже убедились, что повредить толстый металл может разве что урса, остальным выродкам Арахны остается только мечтать об этом. Однако тяжелая машина не могла заехать слишком далеко в джунгли, земля этого не позволяла. В поселении до сих пор помнили случай, когда при втором поколении вездеход случайно свернул с дороги – и попал прямиком в топь. Выбраться сумели немногие, а для остальных это была ужасная смерть…
Поэтому теперь они ездили только по проверенным дорогам, а в заросли уходили небольшими группами в защитных костюмах. Иначе нельзя: сок некоторых растений был способен прожечь плоть до костей.
Он услышал движение рядом с собой, но не обернулся, он и так знал, что это Крита. С тех пор, как изгнали его отца, она проявляла к нему куда больше внимания. Она даже в джунгли с ним отправилась, хотя в этом не было необходимости. Группу должен возглавлять кто-то из совета, но двое сразу – это уже перебор!
Впрочем, Крита и не пыталась отнять у него роль лидера, она просто оставалась рядом с ним.
– Как ты? – спросила она. Ее голос звучал глухо из-за маски.
– Нормально. Чего это ты вдруг?
– Ты просто так напряжен…
– А кто ж тут расслабляется! – фыркнул Блейн. – Мне иногда кажется, что вся эта планета настроена на то, чтобы нас убить… Да что там, мне почти всегда так кажется! И что бы мы ни болтали моему отцу про дом… Это не дом. По-моему, Арахна воспринимает нас как паразитов, от которых ей нужно избавиться.
– Не говори так! – поежилась Крита.
– Ты можешь уверенно сказать, что я не прав?
– Нет. Просто если ты прав, дела наши совсем плохи.
Осматривая джунгли, он делал вид, что оберегает группу от угроз. Однако в глубине души Блейн даже надеялся заметить движение. Не хищников, конечно, – этого только не хватало! Другое движение, и голос… почему нет? Вдруг это возможно?
Нет, не нужно себя обманывать. После того, как изгнали отца, прошло слишком много времени. Никто не выжил бы здесь так долго!
– Мне все чаще кажется, что мы допустили ошибку, когда изгнали его.
Блейн и сам не знал, зачем сказал это – сорвалось и все. Рене легко использовала бы такие слова против него! Но Крита – другое дело, она лишь возмутилась:
– Не говори так! Ты поступил правильно.
– Я поступил, – задумчиво повторил он. – Видишь, даже ты знаешь, что все сводилось ко мне, а вовсе не к воле совета.
Крита прикусила губу, не зная, что сказать. Только зря она смутилась, для Блейна это не было открытием. Он прекрасно знал, что если бы он вступился за отца, того бы, может, не выгнали.
Но ему казалось, что он спасает людей… А теперь люди все равно должны были умереть, потому что топливо израсходовал не его отец, а безмозглая урса! Неужели эта планета еще и мстить умеет? Или насмехаться?
Между тем группа, которую ему полагалось охранять, прорубилась в глубину джунглей. Теперь Блейн едва видел их, только слышал. Он знал, что так должно быть, и все равно ему становилось неспокойно.
Словно угадав его настроение, один из охотников вернулся на основную тропу и объявил:
– Господин Ренфро, нам повезло, тут мрикк, да еще какой здоровенный!
Новость и правда была хорошая, она даже подняла Блейну настроение.
– Отлично, нарезайте и грузите в машину!
– Сделаем!
Мрикк – это всегда хорошая новость. Это растение было одним из самых больших на Арахне. Еще первое поколение установило, что оно похоже на земной гриб. Только грибы люди могли без труда поднять, а мрикк был крупным – Блейну доводилось видеть гигантов побольше вездехода. Это было широкое плоское облако, разрастающееся все больше и больше. Мягкий и упругий, мрикк был темно-коричневым сверху и желтым снизу, там, куда не доставали лучи солнца. Его корка была широкой, но не слишком, и легко поддавалась ножу, а за ней скрывалась очень светлая, почти белая мякоть.
Эта мякоть не была ядовитой и на проверку оказалась вполне питательной, так что в голодные дни ее можно было есть – несмотря на полное отсутствие вкуса. Однако главным достоинством было не это. Высушенный мрикк великолепно горел, из его мякоти можно было сделать небольшие удобные брикеты. Тепло костров помогало значительно снизить нагрузку на генераторы, так что это была важная для них находка.
– Моя бабушка рассказывала мне, что на Земле растения маленькие, – тихо произнесла Крита, глядя на скользкие ветки, переплетавшиеся перед ними. – Бывают, конечно, исключения, но чаще – маленькие. И люди могут рвать их голыми руками!
– Ну и что?
– Да я вот думаю: это же забавно, что я и моя бабушка росли в настолько разных мирах? Разве так должно было случиться?
– Ага… забавно.
На самом деле, это было совсем не забавно. Земля была миром, который породил людей, взрастил их, позволил развиться цивилизации. А Арахна это все уничтожила! Но… разве у них было право негодовать? Никто не звал их на эту планету, они сами вторглись сюда и теперь несли за это наказание.
Их разговор был прерван, когда Блейна снова позвали, и на этот раз голос охотника звучал совсем не так расслабленно, как раньше.
– Господин Ренфро! Господин Ренфро, идите сюда, скорее!
– Что случилось? – крикнул Блейн.
– Вам… вам лучше увидеть это!
– Иди, – кивнула Крита. – Я побуду на посту.
Теперь он был даже рад, что она напросилась с ним. Блейн оставил Криту у ружья на крыше вездехода, а сам поспешил к группе.
Найденный ими мрикк и правда оказался огромным – вдвое больше вездехода, Блейн никогда еще таких не видел. На первый взгляд, настоящая удача! Поэтому и охотники с готовностью начали отсекать от него куски и складывать их на тележку.
Но потом они вынуждены были остановиться, и причину он тоже без труда обнаружил.
Из молочно-белой мякоти проступали желтоватые кости. Не узнать человеческий череп было невозможно, за ним тянулись шейные позвонки, грудная клетка, в стороне проглядывали кости пальцев. Мякоть убрали не везде, поэтому часть костей все еще была скрыта, однако Блейн догадывался, что тут весь скелет.
Зрелище было ужасающее, потустороннее даже. Мякоть мрикка пробралась везде. Она заполнила череп, заняла собой глазницы, влезла даже в крошечные трещины в костях. Однако скелет она не разрушила, и это говорило о многом.
На Арахне не было существ, даже отдаленно похожих на людей. Значит, несчастный когда-то был одним из них…
– Что это вообще такое? – рискнул спросить охотник. – Как это возможно?
Он и остальные смотрели на Блейна с надеждой. Им, наверно, казалось, что раз он из совета, он все знает наверняка. А он и сам не отказался бы от ответов! Он ведь был из третьего поколения, как и они, и о мире знал не так уж много.
– Ничего хорошего, – отозвался Блейн, продолжая изучать кости.
– Я не понимаю… Кто мог затолкать сюда эти кости?
– Затолкать? Так вы это видите?
– А как еще?
– Нет, тело, похоже, было целым, когда попало сюда, – покачал головой Блейн. – Плотность у мрикка достаточно большая, если бы кто-то действительно силой заталкивал сюда труп, кости неизбежно бы сломались. Да и потом, я вижу, что поверхность над этим местом целая.
– Но что еще это может значить?
– Что мрикк сам заглотил тело.
– Этого не может быть!
– Мы не можем позволить себе такую роскошь, как неверие.
– Но это же… мрикк… Он безвреден… – прошептал охотник.
В это верили все поколения, от первого до третьего, и поверило бы четвертое, если бы его продолжали обучать в том же ключе. На Арахне было мало безвредного, здесь почти все формы жизни были созданы для убийства. Однако мрикк считался приятным исключением – до сегодняшнего дня.
Кости были идеально очищены, на них не осталось ни следа тканей, и это тоже говорило о многом. Вряд ли мрикк сам убил человека, у этого растения все же не было ни одного способа убивать. Но высока вероятность, что какой-то несчастный оказался на его пути. Охотники часто умирали и пропадали без вести во время вылазок, Блейн прекрасно знал об этом.
Возможно, кто-то был убит другим хищником Арахны. Возможно, заблудился и умер от отравления болотными газами. А когда он стал неподвижным телом, мрикк нашел его, оброс вокруг, обглодал – не смог переварить только кости.
Получается, это растение способно питаться живыми существами. Растение, которое они ели! Блейну тяжело было принять это самому, и он не знал, как сообщить такую новость в поселении.
А еще он думал о том, кем мог быть этот мертвец. Есть ли вероятность, что это?.. Нет, не может быть. Фостер не попался бы так просто. Да, он вряд ли выжил, но с чего ему покидать вездеход и уходить сюда? Это кто-то другой…
Сейчас не важно, кто это был, важен только итог.
– Что нам делать, господин Ренфро? – напомнил о себе охотник. – Мы ведь уходим? Уходим, да?
– А вы уже закончили работу? – Блейн кивнул на тележку с кусками мрикка. – Нет, я вижу, что в наш вездеход поместится еще много.
– Господин Ренфро… вы серьезно?!
– Более чем. Я не говорю, что мы будем есть эту дрянь, но нам нужно топливо, и мы не можем позволить одной смерти повлечь за собой новые. Кости тоже заберите, мы их достойно похороним. А потом продолжайте нарезать брикеты. Нам должно хватить топлива до следующей вылазки.
– Как скажете…
Его отец был прав. Если они хотят выжить, кому-то придется принимать жесткие решения и казаться монстром в глазах толпы. Почему бы не ему, Блейну? Это будет достойное наказание за то, что он сделал!
Блейн бросил прощальный взгляд на кости, торчащие из мякоти мрикка, и направился обратно к машине. Крите предстояло первой из совета узнать, что дела их даже хуже, чем они думали.
