Влада Ольховская
Сердце Арахны
– Похоже, Витте, нам придется задержаться здесь, – только и сказала она.
Сейчас уже сложно было угадать, что ее форма когда-то была белой – ее покрывали грязь и кровь. Стерлинг хотел бы помочь ей, но не знал, как. Это была не одна из тех ран, которые их учили обрабатывать в академии!
– Капитан, я… Что мне делать?
– Ничего, просто ждать, – сказала она. – Я сама со всем разберусь.
Прежде, чем он успел ответить, Лукия одной рукой вытянула жало, а другой придержала края раны, и Стерлинг не сумел рассмотреть, какое разрушение принесла атака существа. После этого Лукия села на камни, опираясь спиной на тушу поверженного хищника.
– Капитан?..
– Мы останемся здесь, пока самые серьезные из моих ран не затянутся, – пояснила Лукия.
– Прямо здесь, посреди пустоши?
– Да. Для вас это проблема?
– Для меня – нет, но для вас!.. Я… я ведь могу отнести вас обратно в поселение!
– Зачем нам туда?
– Там Ноэль, она вам поможет, – напомнил Стерлинг.
– Глупости, Витте. Мне не нужна помощь хилера, не произошло ничего такого, с чем я не смогла бы справиться сама. Мне нужно около двух-трех земных часов, после этого мы продолжим путь. Пока мы не двигаемся, мы не привлекаем внимание, так что, надеюсь, обойдется без новых встреч с… аборигенами.
С ней сложно было спорить, Стерлингу пришлось довериться ей. Он знал, что если на них нападут снова, он вряд ли сможет защитить их обоих, ему оставалось только ждать.
Он понятия не имел, когда они вернутся в поселение.
* * *
Ноэль не была обижена на капитана за то, что ее здесь оставили одну. Напротив, ей это даже нравилось. Сейчас она четко знала, что делать, понимала свою ответственность. К тому же, оставаясь в корабле, пусть и полуразрушенном, она могла забыть о том, что она на чужой планете.
В своей команде она была не только врачом, в академии Ноэль получила дополнительное образование ветеринара и ботаника. Поэтому теперь ей предстояло восстановить лабораторию, которую когда-то создали на «Хелене» для таких специалистов, и начать работу.
– Мои люди к вашим услугам, – заверил ее Номад. – У нас тоже есть врачи, они могут стать вашими ассистентами.
– Спасибо, я это обязательно учту!
Она не планировала пользоваться помощью местных врачей, Ноэль прекрасно знала, что их образования было недостаточно даже для того, чтобы помогать ей. Ей просто не хотелось обижать Номада – он нравился ей. Высокий такой, красивый… он чем-то напоминал ей Гейла. Она не собиралась влюбляться в него, этого только не хватало, однако такое сходство ее успокаивало.
– Я тоже могу вам помочь, – добавил Номад. – Если понадобится сдвинуть что-то тяжелое, например.
Вряд ли он подозревал, что она, скорее всего, сильнее. Не так сильна, как Лукия, конечно, но все же… Пусть думает что хочет, Ноэль это не обижало.
– Я очень признательна, правда! Но я пока не собираюсь ничего двигать. Тут будет работа с мелочами…
Ноэль сомневалась, что сегодня вообще дойдет до исследований: лаборатория была в плачевном состоянии. Что-то разбито, что-то разрушено, и повсюду – сероватая каменная пыль. Но ведь она никуда не спешила, она знала, что безумная экспедиция, организованная Киганом и новенькой, наверняка затянется!
Номад решил, что смущает ее своим присутствием, и покинул лабораторию, оставив Ноэль одну. Ей не на кого было отвлекаться, и она приступила к уборке. Очень скоро воздух вокруг нее наполнился облаками пыли, она будто оказалась в густом тумане, Ноэль даже не ожидала такого! На Земле, кажется, такой пыли не было… Мелкие частички раздражали глаза, на ресницах уже собирались капельки слез, и она едва видела, что ее окружает.
Она собиралась сделать паузу, дождаться, пока пелена пыли осядет, когда откуда-то со стороны послышался металлический звон – будто что-то уронили. Да и не мудрено, тут повсюду такой хлам!
– Номад, это вы? – спросила она и тут же закашлялась. Ей показалось, что совсем рядом прозвучали шаги, но никто не отозвался.
А вот это уже было странно! Она допускала, что Номад мог вернуться, проверить, как у нее дела. Но с чего бы ему молчать?
– Номад!
И вновь никакого ответа. Это беспокоило Ноэль, она часто моргала, чтобы избавиться от пыли и слез, но напрасно. Ей еще и света не хватало! Она слышала, что рядом кто-то есть, однако не могла определить, где именно он находится. Похоже, этот человек умел скрываться… Только вот зачем ему это? Она ведь не враг!
А что если это не человек вовсе, а одна из тех тварей, о которых Лукия говорила с Номадом?
– Не смешно! – возмутилась Ноэль. – Я не знаю, какие у вас обычаи и что считается шуткой, но вам лучше выйти! Мне это не нравится!
Она все еще не боялась, но только потому, что никак не могла поверить в наглость колонистов. Они знают, что команда «Северной короны» – их последний шанс на спасение! Единственной, кто хотел поднять бунт, была Рене, но ее заперли, наступил мир… или нет?
Очевидно, нет. Ноэль поняла это, когда на нее напали. Она была хилером, однако она прекрасно знала, что воин она не лучший, и теперь это подвело ее. Кто-то подкрался к ней сзади, перехватил, прижимая к себе, а в следующее мгновение она почувствовала боль в шее. Ей сделали укол одним из тех старых шприцев, которые она впервые увидела на этом корабле.
Она попалась так нелепо, так глупо… Но исправить она ничего не могла, ее поглотила темнота.
Глава 9
Это место было настолько завораживающе красивым, что Альда ненадолго забыла, какая опасность им здесь угрожает. За последние дни она привыкла к темным тонам поселения и серому небу, сливавшемуся с каменной пустошью. Джунгли для нее были далекой полоской ярких пятен, затерявшейся на горизонте. Но теперь, когда она приближалась к ним, перед ней открывалось иное зрелище, сравнимое разве что с красотой космоса.
Здесь не было деревьев и кустарников, похожих на земные. Растения Арахны оказались высокими, огромными даже, но по структуре они напоминали скорее цветы и травы, а чаще – мхи и лишайники. При таком размере можно было рассмотреть каждую ветку, каждый листик, каждое переплетение стеблей – и это поражало. Одни участки были вечно мокрыми, хотя Альда ни разу не видела на этой планете дождя, другие – совсем сухими, но не погибшими, а привыкшими к вечной засухе. Растения переплетались сплошной цепью, нависали над землей, и где-то в высоте, да и со всех сторон, постоянно мелькало движение.
Джунгли были жизнью ровно настолько, насколько каменная пустошь была смертью. Альда чувствовала это, и хотя разум на планете был примитивным, он все равно манил ее своей непохожестью на то, что она знала раньше. Ей хотелось выйти туда, подобраться поближе к этим существам, возможно, даже вступить с ними в контакт. Иногда это желание обретало такую силу, что она едва сдерживалась.
Ей все равно никто не позволил бы заняться таким, только замечание в личное дело заработала бы – на первом же задании! Это Киган общался с ней нормально, Рале наблюдал за ней, совсем как преподаватели из академии, и будто ждал, когда она ошибется.
Они отправились в путь на рассвете, пересекли мост и очень скоро оказались под ветвями растений. Тут, в начале пути, еще чувствовалось присутствие человека: жители поселка срубали массивные стволы, чтобы укрепить болотистые дороги, делали укрытия для патрульных, оставляли тайники для тех, кто мог потеряться или отстать от группы. Однако их сразу предупредили, что освоена небольшая территория, дальше будет хуже… Никто не мог сказать, что там скрыто, но именно туда отправился Фостер.
Блейн молчал с самого начала путешествия. Остальные наверняка думали, что он напуган, однако Альда чувствовала, что он вообще не думает о себе. Чувство вины перед отцом сжигало его изнутри, но оно же давало ему сил. Он был намерен вернуть в поселение работы Фостера, даже если придется отдать за это жизнь.
– Тут вообще есть какая-то граница? – поинтересовался Киган. Он управлял машиной без особого труда, по сравнению с кораблями, которые он чинил, этот вездеход казался детской игрушкой.
– Да, – тихо ответил Блейн. – Вы увидите.
И они, действительно, увидели. К удивлению Альды, за долгие годы жизни здесь люди освоили ничтожно маленький клочок джунглей. От этого было даже обидно: они рождались и умирали на Арахне, но довольствовались малым… Почему? Зачем? Только из-за страха? Но неужели долго и однообразно жить среди голых камней – это не так страшно, как рискнуть, однако получить шанс на что-то удивительное?
Поселенцы словно сдерживали сами себя. Они в ужасе прибегали в джунгли, забирали, что могли, и убегали обратно. Они не исследовали и не использовали. А потом у них вдруг закончилось топливо! На что они вообще надеялись?
Дороги были там, где были люди. Границу, о которой говорил Блейн, невозможно было упустить: земля там заросла странной травой с крупными круглыми ягодами, а на стволах растений побольше повсюду висели предупреждающие знаки.
Не ходи.
Вернись назад.
Впереди – только смерть.
А дальше – еще больше растений, зеленых, оранжевых, неоново-розовых и синих, переплетающихся так тесно, что они казались сплошной стеной.
– Предлагаю тут выйти и осмотреться, – сказал Рале.
– Принято, – кивнул Киган.
– Зачем? – поразился Блейн. – Это же опасно!
– Это не опасно, это необходимо. Мы не знаем, куда направился Фостер, и нужно это вычислить до того, как мы покинем более-менее известную зону.
Альда не собиралась возражать, она первой выбралась из вездехода – до того, как остальные успели сообразить, что она делает. Они испугались за нее, а зря: она-то чувствовала, что пока никого рядом нет.
Воздух на болотах был сырым и тяжелым, с примесями странных запахов, которые она никак не могла узнать. Датчики показывали, что эти газы не ядовиты, однако от них все равно кружилась голова. Мир джунглей был наполнен звуками, шорохами, пением птиц, здесь никогда не наступал абсолютный покой, но это было скорее борьбой за жизнь, чем ее торжеством.
Она попыталась почувствовать рядом человеческое присутствие, хотя и знала, что это наивно. Чуда не произошло: рядом были ее спутники и никого больше. Так ведь она и не могла почувствовать мертвеца… Как бы она ни восхищалась джунглями, Альда понимала, что выжить в таких условиях одному невозможно.
– Моего отца в свое время уважали, это потом невзлюбили… за то, что сегодня может нас спасти, – криво усмехнулся Блейн. – Но в память об этом уважении ему позволили ехать на вездеходе. Хотя лично я думаю, это сделали для того, чтобы он убрался подальше и им не пришлось находить его труп.
– Не думай об этом, – посоветовала Альда. – Нам сейчас нужно сосредоточиться на главном: у него был вездеход. Значит, он выбрал тот путь, где этот вездеход мог проехать.
А это оставляло не так уж много вариантов. Машины у поселенцев были неплохие, однако даже их мощности не хватило бы, чтобы пробиться через глухую стену растений. К тому же, кое-где просматривались крупные камни, а топь иногда становилась такой водянистой, что вездеход просто увяз бы. Им пришлось пройти вдоль обозначенной границы, прежде чем они обнаружили небольшую проплешину среди высоких растений.
– Думаешь, здесь? – с сомнением спросил Киган.
Рале опустился на одно колено и прижал руку к сырой земле.
– Да, похоже, что здесь.
– Но я не вижу следов вездехода!
– А их и не должно быть – слишком много времени прошло, держу пари, после нашего проезда этот мох восстановится за день, не больше. Важно другое: вряд ли Фостер так уж придирчиво изучал маршрут. Его изгнали, он ехал куда глаза глядят, он выбрал бы первую подходящую дорогу, а не пытался изучить их все.
– Согласен, – кивнул Блейн. – Мой отец знал эти джунгли не лучше, чем остальные, он большую часть времени проводил в лаборатории.
– Значит, поедем за ним.
В машину Альда возвращалась не без сожаления. Ее тянуло к этому миру, ей хотелось дотронуться до крупных, с арбуз размером, белых соцветий, погладить бархатистые листья, попробовать взобраться туда, наверх, к наростам, похожим на грибные шляпки… Она и сама не понимала, почему. Она осторожно прочла мысли своих спутников, чтобы проверить, не распространяется ли на них это помешательство.
Но нет, Блейн, Киган и Рале не испытывали ничего похожего на восторг перед этим миром. Альда решила равняться на них – сейчас они вели себя мудрее.
Дорога стала сложнее, им пришлось снизить скорость, однако опасности пока не было. Вездеход, пошатываясь, продвигался вперед, в чащу, где людям прежде не было места. Очень скоро открытое пространство закончилось, и они оказались в тени растений. Ветви, листья и стебли на высоте переплетались так туго, что, казалось, будто они попали в пещеру – на территорию вечной ночи.
Киган включил фары вездехода, но Блейн тут же возмутился:
– Не нужно этого делать!
– Правильно, поедем вслепую! Парень, ты издеваешься?
– Мы не знаем, сколько придется провести в пути, а аккумуляторы в таких машинах очень слабые!
Киган только хмыкнул. Он протянул руку к Блейну, щелкнул пальцами, и на металлический пол посыпались крупные белые искры. Блейн испуганно отшатнулся, не удержал равновесие и повалился на пол, глядя на Кигана так, будто за рулем вдруг оказалось одно из местных чудовищ.
– Ты мог бы просто объяснить ему, – проворчала Альда, помогая Блейну подняться.
– Мог бы. Но это было бы не так зрелищно.
Дорога становилась уже, растения напирали со всех сторон. Из-за недостатка света здесь невозможно было наслаждаться яркими красками, создавалось чувство, что это не джунгли даже, а челюсти гигантского чудовища, готовые сомкнуться в любой момент.
Даже Альде – с ее способностями, с ее друзьями, – становилось не по себе. Она и представить не могла, что чувствовал Фостер, проезжая здесь. Один, уже знающий, что он умрет… Что им двигало? Почему он не останавливался?
– Так, а это что? – присвистнул Рале.
Они, действительно, приближались к чему-то странному. Впереди еще можно было проехать, хотя эту задачу усложнял пологий холм правильной треугольной формы – пирамида, не меньше! Сначала он напомнил Альде огромный муравейник, но, когда они подъехали поближе, она разглядела, что он похож скорее на серебристый северный мох.
Пирамиду образовывало не растение. Оно просто росло поверх чего-то… Эта местность не подходила для холмов, да и его странная форма указывала, что его, скорее всего, построили тут.
Киган обернулся к Блейну:
– Что это такое?
– Понятия не имею! Мы никогда не видели ничего подобного.
Да и как они могли видеть? Если люди не рисковали даже проходить дальше в джунгли, в этот тоннель они тем более бы не сунулись!
Киган остановил машину, позволяя им выйти. Воздух здесь был совсем уж тяжелым – и пропитанным единственным удушающим запахом, подозрительно похожим на гниение. Альда заставила себя подойти поближе, пытаясь понять, что скрыто за пеленой мха.
А Рале поступил проще: он просто сорвал верхний слой растения, обнажая то, что и формировало холм. И это оказалась не земля…
– Твою ж мать, – выдохнул Киган.
– Да уж, – поморщился Рале.
– Мы даже не подозревали об этом, – прошептал Блейн.
Подо мхом скрывались кости – очень много костей, в основном человеческих. Те, что снизу, выглядели старыми и хрупкими, почти истлевшими. Но верхние, казалось, только что очистились от плоти. Здесь были и хитиновые останки неизвестных существ, однако они оказались в меньшинстве.
Им не пришлось долго гадать, кто это сделал. Разрушение мха потревожило хозяина этих мест, и очень скоро он появился с другой стороны холма. Это было мерзкое существо – что уже роднило его с другими порождениями Арахны. Широкое плоское тело поддерживали десятки мелких шипастых ножек, а где-то под брюхом извивались короткие щупальца. Спину существа защищал мощный панцирь, а вот голова была мягкой, почти бесформенной – как свеча, оплавленная огнем. Глазки у этой твари были мутными, возможно, даже незрячими, и все равно оно точно поворачивало жуткую голову к людям, скаля на них ряды подгнивших клыков.
Тварь, живущая в тоннеле, размером почти не уступала вездеходу. Пытаясь коснуться его разума, Альда чувствовала лишь одно: голод. Это создание было примитивным, оно не злилось и не боялось, оно просто хотело есть. У него даже памяти не было! Перед ними был один сплошной желудок, для которого они стали бы лишь новыми кусками мяса.
– Это падальщик, не охотник, – презрительно бросил Киган.
– Откуда вы знаете? – поразился Блейн.
– А по нему понятно. Видишь, все его тело создано для того, чтобы двигаться медленно, но при этом выдерживать любые удары. Или часами сидеть на месте, ожидая, пока жертва умрет. Да и потом, у вас ведь не было такого, чтобы на людей нападало только одно существо?
– Нет… Ничего подобного мы даже не видели, этому нет названия!
– Вот и я о том. А костей здесь столько, будто он армию сожрал. Значит, этот парень годами бродит вдоль вашей границы, собирает останки тех, кто был убит другими видами, и притаскивает сюда. Он первым не нападает.
Однако сейчас уродец был очень даже готов напасть первым. Он увидел у своего дома чужаков – и если в других условиях он бы не посмел напасть, теперь он не собирался отступать. Он видел, что их не так уж много, что они намного меньше его. Его примитивному мозгу было достаточно этих знаний. Существо с шипением приближалось к ним, готовое пополнить их костями свою гору.
Блейн испуганно потянулся к ружью, висевшему у него на плече, однако Киган покачал головой:
– Не надо. Ты у нас кто? Проводник. Вот и выполняй свою работу, а охрану предоставь нам.
– Но как же вы?..
– Сейчас увидишь.
Никто из них, кроме Блейна, не был напуган появлением уродливой твари. Как только существо подползло чуть ближе, Рале сделал шаг вперед, вытянул руку к хищнику и медленно сжал пальцы.
Этого оказалось достаточно. Со стороны казалось, будто на уродца опустилась незримая рука, колоссальная, как и он сам. Она сдавила его, сломала, отшвырнула то, что от него осталось, на гору костей – сделав его последним мрачным украшением этого тоннеля. Альда не сомневалась, что очень скоро у этой территории появится новый хозяин, таковы были законы Арахны. Но пока путь был открыт.
Рале небрежно отряхнул ладони и с довольным видом вернулся в вездеход. Он не выглядел уставшим, и Альда чувствовала, что это не игра – он действительно не устал. Она бы и сама не отказалась от такого мастерского владения телекинезом!
Блейн был поражен тем, чему он стал свидетелем. Его кожа, и без того светлая, еще больше побледнела, в глазах застыл ужас того, кто наблюдал черную магию. Только зря он так… Он слишком мало знает о том, каким стал мир!
Пока Блейн приходил в себя, Киган наклонился над костями, очерчивавшими склон холма.
– Вот здесь они раздроблены, – указал он. – Прямо через мох. Похоже, по ним проехало что-то очень тяжелое.
– Вездеход Фостера? – догадалась Альда.
– Больше нечему! Думаю, он понял, что тот жучара, которого только что раздавил Рале, не слишком подвижен. Он рискнул, проехал на большой скорости, и раз мы не видим тут разбитого вездехода, его трюк сработал.
Они были на верном пути, и это утешало. Похоже, скоро им предстояло найти Фостера Ренфро – живого или мертвого.
* * *
Они вернулись к «Хелене» во второй половине следующего дня, и Лукия Деон сразу поняла: что-то пошло не так.
Конечно, их собственное путешествие тоже не было идеальным, поэтому они и задержались в пути. Но она не считала серпентид серьезной проблемой, ведь Стерлинг не пострадал, а ее раны давно зажили. Лукия назвала бы это неприятностью, не более, а то, что творилось в поселении, было намного серьезней.
Она не обладала телепатическими способностями Альды, однако это было и не нужно, чтобы заметить странное поведение охранников. Они волновались, даже боялись чего-то – капитанов учили подмечать такие тонкости. Это было плохо.
– Они чувствуют себя виноватыми перед нами, – предупредила Лукия своего спутника.
Стерлинг, погруженный в собственные размышления, не обращал на охранников внимания, поэтому теперь он был удивлен.
– Виноватыми? – повторил он. – О чем вы, капитан?
– Пока не знаю. Но, если перебрать все возможные причины, их наберется немного, и главная из них будет очевидна.
– Ноэль?..
– Именно.
Оставляя здесь Ноэль, Лукия была уверена в ее безопасности, иначе она никогда не пошла бы на такой шаг. С ее стороны это не было доверием интуиции или слепой верой в способности хилера. Лукия делала то, что и предписывала ей инструкция: анализировала ситуацию, высчитывала шансы на успех, а потом только принимала решение.
Ей нужно было срочно узнать, что она не учла.
Она пошла быстрее, и очень скоро они были в корабле, служившем резиденцией совета и самых обеспеченных жителей поселения. У ворот их встречал Номад. Он старался делать вид, что все в порядке, однако охранники за его спиной, нервно сжимающие оружие, доказывали Лукии, что ее подозрения были не напрасны.
– Рад снова видеть вас, – улыбнулся Номад. Он как раз владел собой отлично, его игра в радушие была так совершенна, что ей легко было поверить. – Вы вернулись позже, чем мы ожидали. Надеюсь, все в порядке?
– Мы здесь, и наша миссия выполнена, – сказала Лукия. – Это означает, что все в порядке. Теперь я хочу видеть Ноэль Толедо.
– Вот так сразу? Может, вы сначала отдохнете?
– Я хочу видеть Толедо. Немедленно.
Она не повышала голос, ее лицо оставалось равнодушным, но это, кажется, пугало местных еще больше. Номад страху не поддался, однако и дежурную улыбку отбросил, он наконец решил перейти к сути.
– Мне очень жаль, но это невозможно. Ноэль пропала.
– У вас пять минут, чтобы все мне объяснить.
Однако Номад и сам знал не так уж много. Следуя их договору, он отвел Ноэль в одну из старых лабораторий – ту, что предназначалась для изучения растений и животных. Правда, зал был в ужасном состоянии, Ноэль не могла там работать, сначала нужно было все убрать. Поселенцы предложили ей помощь, однако она отказалась. Лукия готова была поверить в это, она знала замкнутый характер целительницы.
Ноэль оставили одну. Лаборатория находилась в центре корабля, сюда никто не мог пробраться незамеченным – ни человек, ни зверь, поэтому Номад был уверен, что высокой гостье ничего не угрожает. Однако, когда через час Оливер зашел проверить, как у нее дела, Ноэль уже нигде не было.
Никто из охранников ее не видел. Она, похоже, не выходила из зала – по крайней мере, она никому не сообщала об этом. Из-за беспорядка, изначально царившего в зале, сложно было сказать, боролась ли она… Хотя это Лукия и так знала. Если бы Ноэль боролась, от нападавшего остался бы только остывающий труп. Похоже, кто-то умудрился подкрасться к ней незаметно, оглушить ее, а дальше… Что было дальше? Что могло быть? Этого Лукия пока не знала.
Охранники во главе с Номадом обыскали все лаборатории, но напрасно. Ноэль нигде не было.
– Я не знаю, как это объяснить, – признал Номад. – Я понимаю, что не могу просить о вашей милости, однако я все равно прошу ее. Мы не прекратим поиски Ноэль, просто дайте нам больше времени! Мне бы не хотелось рушить те дружеские отношения, которые уже установились между нами.
Как же не вовремя это все произошло! Если бы здесь была Альда, она бы мгновенно определила, куда исчезла целительница и кто за этим стоит. Хотя… если бы телепатка осталась на корабле, на Ноэль вряд ли бы напали. Кто-то воспользовался тем, что она была тут совсем одна.
Теперь Лукии предстояло принять какое-то решение… сложное решение. Если бы она была человеком, ее вердикт наверняка был бы продиктован гневом. Судя по настороженному взгляду, именно этого и боялся Стерлинг. Но это он напрасно: Лукия чувствовала в душе привычный покой, и, раздумывая над обстоятельствами, она старалась найти лучший выход, а не лучшую месть.
– Мы пока не будем ссориться, – наконец сказала она.
– Я очень благодарен…
– Подождите, я не закончила, – прервала его Лукия. – А когда я закончу, вам вряд ли захочется меня благодарить. Мы не друзья. Мы союзники – но только в рамках заключенного договора. Все договоренности будут отменены, если с Ноэль Толедо что-то случится. Скажу больше: если она пострадает, это будет считаться нападением на солдата космического флота. Витте, поясните, пожалуйста, нашим любезным хозяевам, чем карается такое преступление.
– Смертью, – тихо ответил Стерлинг.
– Именно так.
– Это еще что должно означать? – нахмурился Номад. – Вы что, угрожаете мне?
– Не вам лично. Если погибнет Ноэль, погибнут и ваши люди, а все, кто останется в живых, не будут спасены. Я считаю, что с моей стороны будет честно предупредить вас об этом заранее.
– Вот как… Что ж, спасибо. Я все понял, – сухо произнес он.
Лукия не блефовала. Капитану действительно полагалось уничтожать любой источник опасности для космического флота, а ее семнадцатый номер позволял ей легко расправиться с целым поселением. Она не стремилась к этому, но допускала такую возможность, и Номад наверняка был достаточно умен, чтобы понять: она не врет.
Сейчас инструкция позволяла и даже рекомендовала уничтожить кого-то из охранников – просто чтобы показать, что Лукия на это способна, и, возможно, запугать тех, кто причастен к исчезновению Ноэль. Однако Лукия с удивлением обнаружила, что ей не хочется этого делать. Это был не разумный довод, а именно желание – или, скорее, нежелание отнимать чью-то жизнь просто так.
Как странно… Ничего подобного она за собой раньше не замечала. Лукия не знала, почему так произошло, и решила не спешить с выводами. У нее будет время это обдумать, пока Номад и остальные ищут Ноэль.
А приговор ей придется привести в исполнение, когда вернется экспедиция.
* * *
Это был ужасный мир, вечно голодный и озлобленный. Долгое время Блейн был убежден, что он и не может быть иным. Однако теперь, впервые за свою жизнь, он допускал, что в Арахне есть определенная красота.
Как ни странно, он впервые увидел это не в защищенном поселении, а здесь, где смерть ожидала повсюду. Там был искусственный мир, откровенно чужой, а здесь Блейн ощущал странную гармонию. Все это страшно, но все на своем месте: черная влажная земля, поросль травы на ней, кроваво-красные ветви стелющихся растений, камни и шум ветра…
Они вынуждены были остановиться ночью. Небо было затянуто облаками, через которые не пробивался свет звезд, и заросли стали совсем уж темными. Они пытались продолжить путь даже так, его спутники, похоже, совсем не знали усталости. Но, когда вездеход едва не провалился в болотистую яму, прикрытую сверху широкими листьями, это вразумило даже их. Они выбрали участок на возвышенности и разожгли там костер. Они ели свою странную, спрессованную в кубики еду и пили воду из бутылок. У Блейна были запасы, переданные ему в поселении, и он старался не думать о том, что эта еда, возможно, заражена. О новом знании было проще не помнить, чем жить с ним.
Он первым закончил ужин и поднялся на небольшой холм. Отсюда было удобно наблюдать за джунглями – той их частью, которую освещал неровный свет костра. Блейн понемногу привыкал к этому влажному воздуху, к вечному шуму и учился видеть то, чего не замечал раньше.
Пришельцы, кажется, собирались спать, так ему показалось. А даже если нет, он ожидал, что они останутся у машины, пока не услышал шаги за своей спиной. Обернувшись, он увидел, что к нему приближается Альда – самая безобидная в этой шайке.
По крайней мере, она казалась ему безобидной. После того, что сделал Рале, он уже не знал, чего от них ожидать.
– Как ты? – спросила она, присаживаясь на землю рядом с ним.
– Я? Чувствую себя так, будто это мой корабль вдруг разбился на этой планете!
– В смысле?
– Это мой мир, я родился здесь и вырос, но… У меня такое ощущение, будто я впервые попал сюда. Наверное, это было ошибкой… То, что мы так и не решились исследовать джунгли.
Потому что вместе с джунглями они упустили лучшее, что было в этой планете. Настоящее! Они сами себе создали ограничения, когда ограничений не было. Для них – для трех поколений! – Арахна была безжизненным куском камня, на котором таится что-то страшное, то, к чему лучше не приближаться.
Да, кое-что они узнали, но лишь потому, что вынуждены были узнать. Они дали имена некоторым животным и растениям, тем самым чуть приблизив их к себе. Однако Блейн теперь видел, насколько ничтожны были их достижения. Они не посмотрели в эту сторону, не нарисовали атлас этих растений, не изучили их свойства…
Все это он теперь пытался объяснить Альде. Он и сам не знал, зачем. Пожалуй, говоря с ней, он пытался объяснить новую правду и самому себе.
– Мы жили в ожидании, – признал он. – Помощи, спасения, чего угодно. Мы сидели и ждали, а наша жизнь проходила мимо! Возможно, для первого поколения это еще было простительно. Они не к такому готовились, они, действительно, потерпели бедствие и помнили другую жизнь. Они знали, что там, в космосе, остались другие корабли, и надеялись на их помощь. Но уже второму поколению стоило бы задуматься! Если никто не пришел сразу… придет ли вообще?
– Людям привычна вера в лучшее, – заметила Альда. – Это нормально.
– Может быть, но только до тех пор, пока вера в лучшее не мешает работать над собой. Понимаешь… Мы ждали, убеждая себя, что наше существование на Арахне ограничено. Этим мы лишили себя запасов и ресурсов, теперь мы в тупике! Что мы будем делать, если вы не поможете нам?
– Не думай об этом, лучше расскажи мне про свое детство.
Он подозревал, что Альда просто пытается его отвлечь, ведь его будущее было незавидным. А может, ей и правда было интересно, она ведь исследовательница! Ему нечего было скрывать, да и спать все равно не хотелось.
Но его рассказ получился коротким. Жизнь на Арахне была размеренной, скудной и слишком осторожной, чтобы называться полноценной. Новорожденные дети некоторое время проводили с матерями – но ровно столько, сколько требовалось для грудного вскармливания. После этого они отправлялись на воспитание в общую группу.
– Так, подожди… – нахмурилась Альда. – Как же твои родители это допустили?
– На Арахне нет родителей в том смысле, который ты придаешь этому слову. И семей тоже нет…
Он понимал, о чем она говорит, лишь потому, что первое поколение еще пыталось сохранить традиции Земли. Муж и жена, брак, дети – вот что было для них важно. Но на Арахне эта система ценностей не работала. Люди слишком часто умирали, дети оставались сиротами, и было принято решение сразу приучать их к общему воспитанию. Нет, они знали, кто их родители, и родители их навещали. Но вместе с тем новое поколение постоянно оставалось под присмотром, это уменьшало риск, что дети погибнут.
Из-за этого, пожалуй, и стали ненужными браки. Если кто-то хотел провести всю жизнь только с одним партнером – это было его право, однако никакой закон к этому не обязывал. Чаще всего партнеры появлялись на время, по настроению, и так же быстро исчезали. Благодаря этой новой традиции рождалось куда больше детей, чем при былой моногамии.
