Вивьен Дэл
Химера
– Двести тысяч касс[1] и три месяца с одной неделей в запасе, – беспристрастно предлагает Фрэд услуги своего сыскного бюро по личной расценке, исходя из данных, собранных криминалистами, и тушит недокуренную сигарету в переносной пепельнице.
– Ты не понял, – непривычно шипит Роджер, видно, не в духе, заставляя поднять на себя проницательный в оттенке чёрного тмина взгляд. – Я вызвал тебя не в качестве частного сыщика. Это дело скоро передадут в Центральный округ по борьбе с нечестивой силой. Им будут заниматься специалисты покрупнее нашего подразделения, если в назначенный срок мы не предоставим хоть какие-то зацепки, – напряжённо выдыхает он и, сердито поджав челюсть, упирает ладони в бока, всем видом показывая, как ему не прельстит этот исход событий. – Если они что-то откопают, весь наш штаб переведут или, что ещё хуже, уволят, заменив более опытными сотрудниками.
– Меня это как касается?
– Вот именно, что никак, – чуть ли не рявкает, – и это бесит больше всего! – Фрэд растерянно усмехается, наблюдая за дёрганными движениями следователя, снимающий пиджак и сбрасывающий его на спинку стула, на которую после опирается ладонями, тяжко вздыхая. Выглядит отчаянным. – Ты должен помочь мне.
– Благотворительностью, увы, не занимаюсь, – недоумённо ведёт он бровью.
– Я найду другой способ расплатиться с тобой. Дело уже ввели в Следственный комитет, я не вправе предоставлять сведения лицам коммерческой деятельности, то есть тебе, как детективу, – объясняется Роджер и грузно присаживается за стол, сцепив ладони между собой, вмиг посерев от допустимой мысли, что ему могут отказать, быстро и безоговорочно. – Но ты можешь вступить в штаб на неопределённый срок в интересах службы как сотрудник. Все документы у тебя на руках…
– Я не вернусь в органы, – отрезает Фрэд грубо, даже не дослушав, заметно хмурится от раздражения. – Это не моя сфера деятельности. Ты лучше всего это знаешь.
– Знаю. Поэтому готов пойти на уступки, несмотря на риски этого самоуправства. Ты вступишь в команду и никто, – выделяет он серьёзным тоном, повторяя: – никто, кроме тебя, не будет иметь доступ к процессу расследования. Никто не будет мешать, спотыкаться на ходу, вести подозрения параллельно с тобой. Только ты и «Химера».
– Химера?
– Название дела.
– Весьма поэтично, – с глухой усмешкой подмечает детектив, спуская взгляд к раскрытым папкам и по привычке смачивая нижнюю губу от сухости содранной кожицы.
Он задумчиво обводит металлический корпус переносной пепельницы большим пальцем и выискивает в себе хоть какой-либо интерес к данному предложению. Всю жизнь Фрэд-Грегори знал, что терпение и стрессоустойчивость – не его конёк. Ни в работе, ни в моральном плане понимания. Ему бы вплавь, сразу с головой и с минимальным количеством воздуха, чтобы не задерживаться на таких вещах, как планировка, отчётность, запросы на дополнительное финансирование или составление ходатайства высокопоставленным органам, требуя разрешения на выполнение и так обоснованных, казалось бы, операций. В полицейской упряжке оперативно-розыскного направления Фрэд не просидел и трёх лет после окончания всех соответствующих учреждений, решив поддаться в сыскное агентство и по итогу нескольких, присвоенных опытом лет открыть собственное бюро, которое сейчас переживает не самые лучшие времена.