Виталий Ерёмин
Сукино болото
– Характер. Характер, Леня! Да прекрати ты это! Хватит!
Царьков жестом велел подвести к нему Олега. На парне не было живого места.
– Считай, хорошо отделался. Позвони отцу, скажи ему, что ты лучше его. Звони!
Олег вынул из кармана мобильник и послал вызов.
– Ты где? – Николай Федорович старался говорить спокойно.
Парень растерянно смотрел на Царькова. Тот разрешил:
– Можешь сказать.
– Я у твоего помощника на даче.
– Что ты там делаешь?
– Меня приносят в жертву.
Лещев велел сыну передать мобильник Царькову.
– Леня, ты чего творишь?
– Долго объяснять, Федорыч. Лучше приезжай. Ты мне нужен.
Царьков отключил мобильник и повернулся к Анне:
– О чем еще хочешь спросить?
– Скольких ты убил?
Царьков саркастически расхохотался:
– Мадам, это дело сугубо добровольное. Я никого насильно не заставляю. Да и кого жалеть? Наглый, примитивный молодняк не уважает ни возраст, ни образование, ни талант, ни-че-го. Знаешь, я вообще не люблю людей. За что их любить? По отношению к власти – бараны, а по отношению другу к другу – козлы. А если страна состоит из баранов и козлов, то какой в жизни смысл? Мораль – болтовня. Даже смерть – совсем не то, что принято думать. И рай – не то. И ад. Знаешь, что на самом деле происходит в аду? Души самых больших грешников мучают души менее грешные. То же самое, что и на этом свете. Так что я устроюсь там не так уж плохо.
Ланцева прервала его разглагольствования:
– Ладно, давай о главном – я зачем сюда приехала?
Царьков набрал номер Пичугина, и был очень удивлен, когда услышал другой голос.
– Хм, Радаев?!
– Это я, Квас, – подтвердил Павел.
– Везет тебе, однако.
– Есть немного.
– Жаль, что ты не со мной.
– Я был с тобой, Квас.
– Может, начнем с начала? Анна у меня. Сидит, ждет тебя.
«Он заманил Анну», – догадался Павел.
– Ты где, Квас?
– На даче.
– Иду.
– Жду, а теперь передай трубу Пичугину.
– Нет, Квас, теперь все вопросы только ко мне. Пичугин больше никого не убьет, Квас.
– А Чесноки? Надеюсь, их ты не уделал?
– Антон цел.
– А Руслан?
– Царапина.
– Это хорошо. Это хорошо, что Антон цел, – сказал Царьков.
Никому из грифов он не верил так, как Антону. Именно ему он поручил убрать Радаева. Пичугин должен был только помочь, все остальное должен был сделать именно Антон. Но Пичугин, похоже, действительно выведен из игры. Профи называется, сосиска недоделанная. Только справится ли Антон в одиночку? Это вопрос.
Царьков выключил мобильник и несколько секунд обдумывал ситуацию. Как же так оплошал Пичугин? Хотя все не так уж плохо. Теперь можно все свалить на него – изобразить главой наркокартеля, отдававшего все приказы.
– Что-то случилось? – спросила Ланцева.
– Случилось. Твой Радаев убил человека.
У Анны перехватило дыхание.
– Кого? – с трудом выговорила она.
– Какого парня по фамилии Пичугин.
– Где он сейчас, Павел?
– Идет сюда.
Разговаривая с Квасом, Радаев отвлекся, перестал наблюдать за Чесноками. Антон этим воспользовался. В руках у него была двустволка Олега Лещева. Ему нужно было выполнить приказ Рулевого. Но Антона бил колотун. То ли он боялся промахнуться. То ли, после того, как узнал правду о старшем брате, не было злости.
Увидев направленное на него дуло, Павел метнулся за дерево. Грохнул выстрел. Бок обожгло, пару дробин он реально поймал. Отполз и встал за кривой березой. Ружье двуствольное. Где твой второй выстрел, Антон? Ну, давай! А может, лучше поговорить?
– Антон, а знаешь, кто братана твоего, Степку, подставил? Не догадываешься?
– Не слушай, кончай его! – заорал Руслан.
– Не кончишь ты меня, Антон – сказал Павел. – У меня еще три патрона, а у тебя – один. Прикинь шансы. А про Рулевого – это правда. Степке – кладбище, мне семерик, а ему – двенадцать лимонов. Так он распределил.
– Кончай его! – истерично орал Руслан.
– Дурак ты, – сказал ему Антон.
Он сам подозревал, что его старший брат погиб не по какому-то недоразумению, что к этому как-то причастен Рулевой. Кто угодно мог убить Степку, только не Радаев.
– Антон, я пошел, – объявил Павел. – Меня Квас ждет, Антон, ваш Рулевой.
– Стреляй! – орал Руслан.
Антон поднял ружье, прицелился в уходящего Радаева.
– Ну! – завопил Руслан.
Антон опустил дуло. Не мог он выстрелить Радаеву в спину. Хоть убей, не мог.
Вторым рейсом из Москвы к оставшимся четверым наркополицейским прибыло подкрепление.
Захват Царькова и его банды был назначен на 15.00. В 14.45 к даче подъехали три микроавтобуса с двумя десятками спецназовцев. Потом – Булыкин.
Шокин увидел из окна своей дачи, что происходит, и тут же позвонил Царькову, хотя понимал, что телефон его может прослушиваться.
– Я в курсе, – коротко ответил Царьков.
Шокин надел форму, вышел из дачи и стал выяснять, что тут происходит. Возмущался, почему его не поставили в известность.
Начальник московской опергруппы майор Саенко показал ордера на аресты, выданные Генеральной прокуратурой. С такими бумагами не поспоришь. Шокин предложил помощь, обещал подтянуть сотрудников.
– Мы обойдемся своими силами, – сухо отказался Саенко.
Появился Лещев. Сообщил, что его сын, судя по всему, взят в заложники. Он, как отец, хотел бы поговорить с Царьковым.
– Хорошо, пойдете с нами, – согласился Саенко. – Только мы не исключаем пальбы.
Лещев усмехнулся:
– Подумаешь, пальба. Я на медведя ходил.
Анна все же раскрутила Царькова на интервью, обещавшего стать сенсационным. Хотя едва ли в этом была только ее заслуга. Царькову хотелось выговориться.
– Я еще в армии понял, что на наркотиках можно очень хорошо зарабатывать. Служил в Таджикистане, там травка – как у нас чай или сигареты. Но на героин там мало кто подсаживается. Я очень удивился, когда увидел, как делается героин. Предельно просто и дешево. Если бы он продавался свободно, его рыночная цена была бы не выше, чем у табака. Бешеные доходы наркобизнесу приносит, прежде всего, сам запрет на производство и продажу наркотиков. Наркоман готов платить высокую цену, потому что у наркотика нет альтернативы…
Царьков остановился. Анна терпеливо молчала.
– Ну, найдут сейчас сколько-то килограммов, – продолжал Царьков. – И что? Думаешь, конфискация что-то изменит? Уверяю тебя, уровень потребления вещества не сократится. Есть спрос – будет и предложение. Жаждущие тут же поедут в Москву, и там мгновенно узнают, что в Поволжске дефицит. Все! Через два дня здесь будет полный достаток. Только на мое место придет куда более неприятный тип. И этот тип, как и я, полезет во власть. Ты вот четвертая власть. А мы – пятая. Все, кто этим делом занимаются, считают себя пятой властью.
– Только считают? Или являются таковой на самом деле? – спросила Анна.
Этот уточняющий вопрос был очень важный. Его нельзя было не задать.
– Это уж ты сама делай вывод. Деньги от продажи веществ идут во все сферы жизни. Вкладываются даже в борьбу с наркоманией, в наркологические исследования. Если бы не ты, через пару месяцев я бы стал членом областной комиссии по борьбе с наркотиками, а через какое-то время меня или моего человека поставили бы председателем комиссии. Такова была задача, а свои задачи мы, как правило, решаем. Решение проблем требует денег, а деньги у нас есть.
– Хочешь сказать, что вы боретесь с собой? Кто тебе поверят?
– Скажу по секрету, наркобизнес был бы убыточен только в том случае, если бы была создана система, которая изымала бы три четверти наркотиков. Но в этом случае защита от наркомании стоила бы дороже программы «звездных войн».
– К чему ты клонишь?
– Не я запускал эту заразу, Ланцева. И не только по нашей стране идет эта эпидемия. Потребление наркоты растет во всем мире, несмотря на все запреты и конфискации. И в Голландии, где продажа легких наркотиков практически легализована, и в Иране, где за это вешают. Повторяю, не будет меня, мое место займет другой. Сколько на это понадобится времени, я уже сказал. Два-три дня.
– Зачем ты убрал Гридасова? Неужели он так мешал?
– Это чисто нервное, хотя… не только. Гридасов вел свою игру. Думаю, метил на мое место.
– К чему ты стремился?
– Есть несколько уровней власти. Я стремился к той, когда тебе предлагают, и ты только говоришь «да» или «нет».
– К какому типу преступников ты себя относишь?
– У меня страсть – быть в тени. Есть такие коллекционеры. Держат очень редкие вещи под семью замками и тайком ими любуются. Что-то в этом роде.
– Ты считаешь себя нормальным?
– Знаешь, в роддоме часто выдавливают младенцев коленкой. Не исключено, что мне тоже досталось. А потом, детстве, как-то услышал: сколько ни воруй, своего не возвратишь.
– Почему ты так спокоен? Твое дача окружено, вертолета у тебя нет. На что ты рассчитываешь?
– А чего мне бояться? Я чист. Ни одного документа, ни одной улики. Таня? Бред ревнивой женщины. Я давно уже не держал в руках вещества. Даже не прикасался. За что меня можно привлечь? Даже если нас возьмут, мы всего лишь были игрушками в руках Гридасова и Пичугина, которых уже нет.
Вошел Корытин с взволнованным лицом.
– У них – ордера Генпрокуратуры, у нас – минут пять.
Царьков повернулся к Ланцевой:
– Жаль, не договорили. Привет Радаеву, пусть не держит зла. Ты тоже не поминай лихом, Аннушка.
На лице женщины было написано изумление. Она не ожидала, что так легко отделается.
Не нужно было быть физиономистом, чтобы прочесть ее мысли.
– Убивать тебя или Радаева – какой в этом смысл? – сказал Царьков. – Чтобы сорвать зло за то, что вы меня вычислили? Это было неизбежно. Не вы, так кто-то другой. Но у вас это получилось быстро. Честно говоря, не ожидал. Вы поломали мои планы. Наверное, ты догадываешься, кем бы я был при Рогове, если бы он стал мэром. Но это не конец – для меня. Закон всегда защитит того, кто способен нанять хороших адвокатов. Но до этого, думаю, дело не дойдет. Слышишь?
Нарастал какой-то странный рокот множества моторов.
У Корытина заиграл мобильник. Ему докладывали, что спецназ грифов в количестве двухсот человек на машинах и мотоциклах подъезжает к даче.
Многие грифы были обкурены, но действовали четко. Не обращая внимания на полицейских, в считанные секунды заблокировали подъезд к даче своими машинами и мотоциклами.
Майор Саенко выстрелил в воздух и заорал:
– А ну, уехали быстро! Уехали, говорю!
Грифы ржали с дебильным видом. Они точно следовали инструкции: без грубостей и хамства сковать действия полицейских, лишить их решимости действовать жестко.
Саенко связался с Москвой, доложил обстановку. Ему сказали: поступай по своему смотрению, но не дай бог кого подстрелить, жди подкрепления, по приказу министра внутренних дел из областного центра выехал ОМОН и автобус с курсантами школы милиции.
Ждать нужно было минут сорок.
Подбежав к даче, Радаев сразу понял, для чего эта массовка. Несколько грифов понеслись на мотоциклах вдоль забора. Куда? Что там может быть, если не черный въезд-выезд?
Радаев сбил с ног мотоциклиста (это был Свищ), стоявшего немного в стороне, и через миг сам уже был вместо него в седле. Это видел только один человек – Булыкин.
Радаев бросился догонять грифов. Никита ринулся следом на своем стареньком «жигуленке».
Черный въезд-выезд блокировали всего двое наркополицейских. Привыкшие действовать по инструкции, они не знали, что делать, когда грифы-мотоциклисты окружили их.
Едва видимые снаружи ворота открылись. Из них вылетел джип и понесся к шоссе. Спецназовцы схватились за автоматы, но открыть огонь не решились.
Джип летел к шоссе в сопровождении мотоциклистов.
У Булыкина было мало шансов отличиться, но он пустился вдогонку.
Джип летел, поднимая клубы пыли. Преследовать его было опасно. Перед капотом то и дело возникали мотоциклисты. Еще не хватало кого-то сбить.
В голове у Булыкина стучало: а вдруг это отвлекающий маневр? Вдруг в джипе не Царьков, а кто-то другой, а Царьков в это время скрывается другим способом?
Грифы столкнулись сами, устроили кучу малу. Булыкин едва успел затормозить. Пришлось объезжать. Было потеряно несколько секунд. Зато помех впереди стало меньше. Джип сопровождали только два мотоциклиста.
До шоссе оставались считанные метры. Дальше угнаться за ним было нереально. План отхода наверняка предусматривал пересадку в другой автомобиль. Царьков и Корытин могли уйти, исчезнуть, раствориться.
И тут произошло странное. Один из мотоциклистов начал стрелять по шинам. Из шин быстро выходил воздух, джип завилял и потерял скорость.
Булыкин притопил педаль газа до отказа, нагнал джип и начал прижимать его к краю дороги. Сидевший за рулем Корытин отчаянно сопротивлялся. Пришлось пойти на таран. Джип угодил в канаву и завалился на бок. Никита выскочил из «жигуленка». Мотоциклист, стрелявший по шинам, подбежал к джипу и рванул на себя дверь.
Царьков ударил мотоциклиста ногами в живот, и выскочил из джипа и побежал в сторону шоссе. Там его ждал другой джип.
Подоспел Радаев, он наехал на Царькова, сбил его с ног, вцепился мертвой хваткой. Они катались по сухой желтой земле, поднимая клубы пыли.
– В кого ты, сука, превратился! – отчаянно сопротивляясь, хрипел Царьков.
Павел не отвечал на оскорбления. Ему нужно было как-то исхитриться и провести болевой прием. Сделать это было непросто. Царьков проявлял чудеса ловкости. В какой-то миг Павел сам попал в трудное положение. Его выручил мотоциклист, стрелявший по колесам, он нацепил на Царькова один конец наручников.
Дело было сделано. Мотоциклист снял шлем и сделал глубокий вдох, ему не хватало воздуха.
Это был Гоша. Точнее, наркополицейский Георгий Тыцких, работавший в Поволжске под прикрытием.
Московские спецназовцы увезли Царькова и Корытина. Дачу уже окружали прибывшие из областного центра омоновцы. Двести грифов оказались в кольце.
Павел вместе с Булыкиным вошли во двор. Они сразу увидели Анну. Она медленно шла им навстречу. От пережитого ее плохо слушались ноги, но на лице было написано облегчение, а в глазах сиял восторг. Павел ускорил шаг, потом побежал к ней. Булыкин отвернулся и сел на землю. Взял горсть земли, пропустил через растопыренные пальцы. Земля была сухая, песчано-серого цвета. Не было в ней ничего интересного.
Из газет:
«В Поволжске началось слушание уголовного дела в отношении 46 членов организованного преступного сообщества (ОПС) Леонида Царькова и Вячеслава Корытина. Это был крупнейший в новейшей истории России наркокартель, состоявший в общей сложности из 198 человек.
Начальник УВД Поволжска полковник Александр Шокин сообщил нашему корреспонденту, что при расследовании дела ОПС Царькова и Корытина выявлено более 90 преступлений. Только по фактам легализации денежных средств, добытых преступным путем, возбуждено 31 уголовное дело. Всего арест наложен на имущество ориентировочной стоимостью более 45 миллионов рублей.
С 2002 по 2006 год группировка сбыла на территории Поволжска и соседних городов и областей 432 кг героина и 124 кг других наркотических средств.
Также ведется следствие в отношении более 200 так называемых «барыг», формально не являвшихся членами ОПГ, но активно занимавшихся распространением наркотиков.
На сегодняшний день материалы следствия уже составили 179 томов. Чтобы доставить арестованным в следственный изолятор Поволжска по одному экземпляру заключения, областному управлению Наркоконтроля пришлось заказать большегрузный «Камаз».
В 2000 году Царьков и Корытин закупили в Китае 9 тонн метаквалона и 3 тонны димедрола. По накладным груз проходил как тальк для завода резиновых изделий. Там же было закуплено оборудование для таблетирования: специальные весы, смесители, пресс-формы. Груз хранился на складе в одном из южных городов России.
Спустя месяц после ареста Царькова и Корытина смонтированный в другом городе России мини-завод дал первую продукцию – таблетки мандракса весом около полуграмма. Вскоре они появились в продаже на дискотеках в виде конфет.
