Виталий Агафонов
Афганская поэма
заверенные верностью и дружбой,
собравшись силами, без всяких лишних слов,
Союз решил вмешаться, что бы помощь
была от них, а не от США.
В чём сила стран и в чём витает немощь?
Куда стремится чуждая душа?
У всех свои в раздоре интересы.
Идя по краю, ставят на весы
свою судьбу. Но чуждые процессы,
кидают в пропасть с крайне полосы.
И гибнут там плебеи и герои,
ломая веру, позы, душу, стать.
Лишь, тот герой по праву, кто достоин,
свою судьбу в войне предугадать.
У горцев же другие отношения,
им наплевать, какие там миры.
Они живут, без всякого сомнения,
в борьбе за жизнь совсем не до игры.
Их с детских лет питали силой воли,
пускай дехканин, водонос, пастух.
Любой сарай², защитник веры, воин.
И в воздухе витает вольный дух.
При частой смене власти и режимов,
народ не верит больше никому.
Где многое неведомо, незримо,
гарантия, что горцы не поймут.
Но выбор сделан, Тадж-Бек³ захвачен,
войска вошли, назад дороги нет.
Лишь где-то там, вдруг вспомнив, мать заплачет,
сквозь тернии, уходящих в небыль лет.
Не воевать, а охранять объекты,
чтоб не было раздора и вражды.
Но появились лжеапологеты¹¹,
и принесли те нужные плоды.
И покатились денежные реки,
инструкторы, оружие, бойцы,
учитывать ошибки и прорехи,
и как всегда, безумцы и глупцы.
Создав отряд из сильных моджахедов,
американцы начали войну,
твердя о том, что вера, честь задета,
что захватили «шоурави» страну.
Мир одержим свободою и славой,
а моджахед религией войны.
Навязанные стычки, бой кровавый,
стал бременем тяжёлым для страны.
Пошли потоки грузов по дорогам,
везя продукты, вещи, материал.
И вечный бой и вечная тревога,
Афганистан, как старый аксакал.
Взрывали грузы, злобствующие банды
и грабили свободно кишлаки.
Кто вам сказал, что бедный станет главным,
с мотыгой властвовать на поле не с руки.
Съедает веру въедливое лихо.
Кто хочет испытать свою судьбу.
В любом почине мелком и великом,
К богатствам путь – для бедного табу.
¹поступавшие в Москву по различным канналам (прежде всего – по каналам КГБ) сведения о
стремлении афганского руково-дителя переорентироваться на США были удачной дезинформацией
спецслужб. (Причина ввода советских войск в Афганистан в 1979 году, О.А. Гоков) ²мужчина (Русско-афганский словарь. Лебедев К. А. Москва 1961г. ) ³Дворец Тадж-Бек, резиденция Х. Амина
¹¹(от греч. аpologetes – сторонник, защитник). Тот, кто выступает с апологией какой-либо идеи, учения; защитник, приверженец кого-либо, чего-либо
Мулла Ахмад
Мулла Ахмад, сынок Киямуддина,
бежал сайгаком в дальний Пакистан.
По горным склонам, сквозь пески и льдины.
Рассерженный, сквозящийся туман
хлестал его и он молился богу.
Весь мир перевернулся на глазах.
Он проклинал судьбу, людей, дорогу,
его схватил отчаяние и страх.
Забрали всё: ни дома, ни джериба¹,
бунтовщики, проклятые рабы.
Как хорошо, что убежал изгибом,
и прятался у сломанной арбы.
Он убегает, но вернётся вскоре.
И отомстит за землю, за отца.
За дом разграбленный, ответит людям горем,
за веру, за пророка и творца.
Ахмад вступил в ряды муджахиддинов
и через центр встал в ряды борцов.
Он понимал: борьба необходима.
За дело правое кормил врагов свинцом.
Но, прав лишь тот, в ком есть и власть, и сила,
а истина всегда была в тюрьме.
Была мечта, что ввысь превозносила,
всех, оставляя в праведном дерьме.
Сначала вера, высшие идеи,
копание, конечно злость и месть.
Потом желание и разные затеи,
и потерялись звание и честь.
В крови исчезло праведное дело,
корысть проклятая скрывает яркий свет.
С народом начал биться оголтело,
вдруг осознав: «Назад дороги нет!»
И вскоре стал одним из командиров
и начался кровавый интерес.
Одетый в иностранные мундиры,
стал проповедовать, рассказывать хадис².
Он резал всех, взирая хладнокровно,
как с них слетает падшая душа.
Ценил в врагах одно, когда безмолвно
они лежали, перестав дышать.
Не всё ль равно количество убитых,
ему платили, это результат.
Давно идеи лучшие забыты.
Он твёрдо знал, что нет пути назад.
Есть в каждом слове смысл и выражение,
и в каждой жизни сильная черта.
Но все хотят любви и поклонения,
хотя не понимают ни черта.
Трубили славу лидеры движения.
С идеей светлой грабили других.
Страну за деньги продавали без стеснения.
Такой вот сложный скрученный триптих³.
Ни кто не борется за веру и идею,
у каждого есть мера и вина.
Покорности не хочется злодею,
когда идёт священная война.
И если ты сознателен и точен,
сам выбираешь точные пути.
Найдётся тот, который вдруг захочет,
безудержно тебе всё запретить.
Ахмад всё чаще думал о покое,
и всё труднее стало воевать.
Он понимал становится изгоем.
Исчезла радость, преданность и стать.
Он накопил немалое богатство,
Хикматияр¹¹ становится всё злей.
Душевное исчезло постоянство.
Нет ни семьи, ни дома, ни друзей.
«Ещё одно задание с колонной.
Уйду чужую в дальнюю страну.
Но, почему-то, всё же неспокойно.
Вся жизнь натянута в упругую струну!»
Всё надоело сумрачно, постыло,
прошла пора безудержных затей.
И вдруг под сердцем жалобно заныло.
Не видел он ни веры, ни путей.
¹один джериб – 0,2 гектара
²предание о словах и действиях пророка Мухаммада, затрагивающее разнообразные религиозно-
правовые стороны жизни мусульманской общины
³произведение искусства, состоящее из трёх картин, барельефов и др.
¹¹агент ЦРУ, шеф Ахмада
Старое и новое
Кабул даёт: свободу и законы,
земля дехканам. Только шариат,
ответно обращается к канонам,
и объявляет по стране джихад.
Отменены все джагры¹, заминдары².
Бери бесплатно! Но Аллах суров.
Народ не верит, что вода подарок,
забрать у баев земли не готов:
– Писал пророк, Коран, святой рукою!
Декреты смертные писали на пока!
Ослушников Аллах лишит покоя!
Законы эти людям на века!.. –
Кивали молчаливо аксакалы.
– Земля для тех, кто трудится на ней! –
сил активисты тратили не малые.
И снова бой, и снова, кто сильней.
Пошли по кишлакам агитбригады,
но аксакалы вторили: «Нельзя!»
И стрекотали голосом цикады,
в противовес кабульские друзья.
В любом зерне есть воля, сила жизни.
Цепляясь за утёсы, сквозь песок,
прорвётся к солнцу, всем назло пробившись,
как чудо, к свету, слабенький росток.
А если окропить святой водою,
он вырастет в прекрасный колосок.
Накормит страждущих, мечтающих, собою,
закрутится жизнь новым колесом.
И вскоре стали медленно, но верно,
боясь всевышнего, трудиться на земле.
Наделами, джерибами³ отмерено,
как только отошёл на склонах снег.
Нет большей радости, когда взрастает стебель,
и будет небывалый урожай.
И горы выше, птицы лучше в небе,
прекраснее становится свой край.
Коран гласит: земля для тех, кто пашет,
но бай не хочет отдавать добром.
Вдыхают свежесть вспаханные пашни.
А где-то уж готовится погром.
¹условное, феодальное, земельное владение
²феодальный, наследственный держатель земли
³один джериб – 0,2 гектара
Рудот
Окрасил солнце зубчатые скалы,
вершины словно парус, корабли.
Спокойно у дукана¹ аксакалы,
беседуют о красоте земли.
Прошло то время: распрей, глупых споров.
Мулла и бай сбежали в некуда.
Земля не терпит только разговоров,
а ждёт от всех достойного труда.
И вот тогда, воздастся всем по полной.
И будет жизнь, и будет урожай!
Кому не хочется, жить весело, привольно?
Лишь только вовремя плоды те собирай.
Собравшись, как-то утром у мечети,
обговорив детально о делах,
без лишнего, свой путь себе наметили,
с молитвами, поможет пусть Аллах.
Создали в кишлаках свои колхозы,
земля нуждается в уходе и в труде.
Пусть будут с пользой пролитые слёзы.
А трудности? Они всегда, во всём, везде.
Все вместе, дружно ходят на работу,
стада на склоне ищут себе корм.
И стало проще жить, с тех пор, народу,
при помощи законов и реформ.
Открыли школу, провели каналы.
И клуб построили, на радость молодым.
Агитбригады, и это только малое.
Такие вот Саурские плоды.
Учительница, мелкими шагами,
идёт по тропке в школу на урок.
Она с Кабула, время наше славит,
свободной жизни сладостный глоток.
Неужто станем жить без заминдаров,
без баев, мулл, наследственных властей.
Видать в Кабуле всё прошло недаром.
Как мало знаем сводку новостей.
А в это время словно зверь в засаде,
смотрел на это их мулла Ахмад.
За каждого получит он награду,
Хекматиар бесспорно будет рад.
Недолго длилась радость от победы.
Недолго думал мудрый аксакал.
К ним подошёл чужой, в халат одетый,
и аксакал навеки замолчал.
Вошли в кишлак отряд головорезов,
