Виктория Витус
Лицом к лицу
– Да ты в своем уме? – возмущается Матвей, отодвигая чашку с чаем, – его завалят на первом же зкзамене!
– То есть?
– То и есть! Вместо твоего сына – даже не сомневайся – по «разнарядке из Тюмени» возьмут какого-нибудь Петю – сына полковника из нашего райотела милиции.
Я так и села! А Матвей потребовал:
– Давай все данные Романа, буду контролировать процесс!
Теперь поступление сына в это учреждение даже не обсуждалось – там все было решено.
– Документы в полном порядке, отправляй парня в наш летний лагерь, он получит на вступительных экзаменах две четверки и пятерку, – пообещал Матвей.
Стояло лето девяносто седьмого года. Я привезла Рому за Волгу, в летний лагерь Высшей следственной школы МВД России – здесь абитуриенты будут жить целый месяц.
Последние минуты помнятся, как в замедленной съемке: вот вышли из машины, я сую сыну в сумку еще один сверток с котлетами, а он уже шагнул за ворота КПП и все – назад хода нет! Я не сразу это осознала и все пыталась дать последние наставления, но Роман уже ничего не слышал – перед ним лежала дорога в новую и очень интересную жизнь.
Ничего не зная о знакомстве с Матвеем, сын все испытания принимал за чистую монету – сдавал историю и физподготовку, писал сочинение, дежурил по лагерю.
Я ездила за Волгу каждый день. Перебиралась с водителем на пароме, весь день снующим между берегами, затем немного по пыльной сельской дороге – вот и лагерь Высшей следственной школы. Вокруг было людно: некоторе иногородние родственники абитуриентов даже разбили палатки под вековыми дубами – болели за своих чад и заодно отдыхали, другие, как и я приезжали на машинах и ходили вокруг толпами, пытаясь углядеть своё сокровище. Мамашки и папашки толклись у забора, сыночки же, как обезьяны в зоопарке, висели с другой стороны гроздьями. Один толстый мент – майор – возмущался:
– Вот гады! Поставили моему сыну трояк по истории!
Приехавший с ним капитан смеялся вполне откровенно:
– Твоему для поступления хватит и трояка, пятерки раздали другим!
А мой Роман, восседая на пресловутом заборе, во всеуслышание заявил:
– Мама, сегодня сдавали последний экзамен – историю.
– И что?
– Я не отвечал на пятерку, а мне ее поставили! – у стоящих рядом родителей уши сразу стали перпендикулярными. Я оторопела, и, спасая положение, поспешно потребовала:
– Ну-ка говори, какие были вопросы?
– Первый вопрос – итоги Сталинградской битвы.
– Что ты отвечал? – сын стал распространяться об итогах битвы, а я кивала – мол, правильная пятерка! – не знаю, было ли там действительно все правильно, но родители потеряли к нам всякий интерес и повернулись к своим чадам.
…Откуда им было знать, что вчера вечером заместитель начальника – то есть мой приятель Матвей, появился в лагере, чтобы напомнить членам приемной комиссии, какую оценку надо поставить на экзамене по истории моему сыну…
Но вот настал долгожданный день. Родителей запустили на территорию лагеря, я стояла у стенда со списком поступивших, трогала пальцем свою фамилию с инициалами «Р. И» – то есть Роман Игоревич, и хотела петь да плясать от радости. Ура! Мы поступили!
Попав в «Слежку», вылететь из нее уже невозможно – ну не выгоняют оттуда деток, что бы они ни вытворяли. Жизнь у слушателей – так называют наших студентов – веселая и бурная. Представьте себе казарму, в которой собрано двадцать молодых «жеребцов» – у каждого ежедневно случаются какие-то приключения, в том числе и любовные, прибавьте сюда щенячий восторг юности, отсутствие всяких проблем и радость поступления в самый престижный ВУЗ города – и вы поймете все.
К процессу обучения семья привлекалась в обязательном порядке. Когда Роман писал курсовые работы, мы «сдавали» отпечатки пальцев, следы обуви и образцы почерка – даже учились создавать подробный словесный портрет преступника.
А после первого дежурства по казарме возмущению сыночка не было предела:
– Мама, найди плотника, пусть сколотит «тумбочку». Потом купи топор – я приду в увольнение и порублю, порублю, порублю её в мелкие щепки! – просит он, впервые отстояв «на тумбочке» два часа…
Первый год все – и «городские» в том числе жили в казарме.
– Мама, я хочу ночевать дома! – канючил ребенок, но я не видела в происходящем ничего страшного и к Матвею с этим вопросом не обращалась. А сын почти каждую ночь прибегал в самоволки – переночевать в своей кроватке. Однажды, при проверке наличия учащихся после отбоя, факт отсутствия Романа обнаружился. Звонок куратора курса экспертов-криминалистов прозвучал часа в два ночи:
– Вашего сына нет в казарме!
– Куда же он у вас делся? Поднимайте слушателей, ищите моего ребенка! – нагло советую ему, уверенная в своей полной безнаказанности – с такой-то генеральской «крышей» – Матвей ведь уже в новом звании! Мало того, он начальник Вышки.
Внимая сыновнему нытью, все же обращаюсь к Матвею:
– Отпусти Рому – он очень хочет ночевать дома.
– А что ты раньше молчала? – удивился тот, – Не переживай, сегодня же дам команду!
Звонок генерала воспитателю Ромкиного курса сына ошарашил:
– Мама, – удивлялся он, явившись вечером домой уже легально, – что, я не сам поступил? Моя «крыша» – сам начальник, сам генерал?
– Сыночек, подозреваю, это элитное заведение создали исключительно для ментовских детей, к коим ты не относишься. Вас учат, одевают с ног до головы, да еще и стипендию дают – очень редкое в наше непростое время явление. Ничуть не сомневаясь в твоих способностях, все же спрошу –поступил бы ты сам, не будь у меня такого знакомства?
В детстве Ромка был голенастым и нескладным гадким утенком – теперь же становился красавцем – рослый, зеленоглазый и такой уютный, что ли? Домашний и родной – прибаутки так и сыпятся.
Ира, провожая брата на гулянку, проверяет его наряд. Лезет в непонятно чем набитые карманы, строго спрашивает:
– Что у тебя там понапихано!?
– Деньги, семечки, значки – для девчат! – смеется тот, отправляясь во двор к приятелям.
Там, напротив арки, выходящей на шумный проспект имени Ленина, стоит длинная лавка. У ребят она называется «смотровая» – то есть сидя на ней можно было видеть все, что происходит на проспекте. Вот стоящий у дома мой киоск, куда сын ныряет за сигаретами, пивом, чипсами, жвачками и т.д. Пустые бутылки ребята однажды «построили» по всему тротуару – поперек, потом вдоль, потом в обратную сторону. Я, конечно, отругала Ромку за такое безобразие, но втихаря смеялась дня два.
Мой маленький внук Артем – Иринкин сын, ходит в детский сад в нашем же дворе.
Утром на легковой машине, загруженной товаром под завязку, еду к своему киоску мимо детского сада, где в это время гуляет малышовская группа.
– Вика, Вика, ты когда меня заберешь? – повиснув на заборе вопит на весь двор внучек. Выхожу из машины, сую ему жвачку:
– Подожди, сейчас разгрузимся и поедем на дачу. Хочешь?
– Очень! – радуется пятилетний Артем.
Выгрузив пиво, шоколадки да пепси-колу, забираю малыша из садика и отправляемся с водителем на дачу. День удался!
Частенько Артем с приятелями сбегает от воспитательницы – а чего там? Три шага – и другарики у моего киоска. Артем подходит к окошку, задирает голову и как культурный ребенок вежливо просит продавщицу:
–Тетя Оля, дайте мне, пожалуйста, сникерс.
– И еще дайте…– поворачивается к дружкам, выглядывающим из-за угла киоска, и громко шепчет:
– Тебе, Санек, что взять? Пепси-колу? А Димке? Жвачку?
Вечером «тетя Оля» предъявляет мне список Артемских поборов …
***
Время – вещь необычайно длинная, –
Были времена – прошли…
С генералом Матвеем, воли своим чувствам старалась не давать, не принимая наш роман всерьез, хотя порой, думаю поссорившись с женой, он заводил разговор о законных отношениях. Но я всегда уходила от ответа – опять же, сами понимаете – там жена, двое детей, да и работка… Уменя уже был такой вечно занятый муж, появляющийся дома после полуночи. Спасибо, больше не надо!
– Похоже, мавр сделал свое дело? – ехидничал мой бес.
– Фи, как грубо, это совсем не так! – возмущалась я.
Просто мое влечение стало потихоньку остывать, и я уж решила – наша история подходит к логическому концу – обоюдно подходит.
Но однажды утром мой генерал появился при полном параде – то есть в генеральских погонах, брюках с красными лампасами и остальными регалиями:
– Матвей! Какой красавец – глаз не оторвать! – я провела рукой по погону, смахивая невидимую пушинку. Он прижал мою руку к своей груди, обнял:
– У меня к тебе серьезный разговор.
Мы прошли в комнату, присели на диван.
– Помнишь, я говорил о переводе в Москву?
– Конечно, помню. Что-то произошло?
– Вчера пришел приказ, уезжаю на новое место службы – в Москву, в Министерство внутренних дел. Поедешь со мной?
Я удивилась:
– Матвей, а в роли кого ты предлагаешь мне ехать?
Тот глаз не отвел, в лице не дрогнул ни один мускул:
– Я давно говорил, что готов быть с тобой – решай! Прямо сейчас решай! Скажешь «нет» – ну что же, в таком случае отношения останутся прежними.
Нельзя сказать, что была удивлена – Матвей, как вы уже слышали, давно заводил этот разговор, но я не принимала его всерьез. Теперь же ответ требовался немедленно. Что же делать, как ответиь?
– Ты столько лет прожил со своей женой, у вас взрослые дети. Как они отнесутся к такому шагу? Пойми, я не могу себе позволить разрушить вашу семью! – он молчал, смотрел в сторону.
Скажу вам честно: в этот момент я кривила душой – его семья была здесь совершенно не при чем. Дело во мне – не такого мужчину хотелось видеть рядом с собой каждый день. Меня вполне устраивали встречи пару раз в неделю, но представить Матвея в роли мужа я никак не могда. Хотя прекрасно понимала – он дал бы мне хорошее материальное состояние, положение в высшем обществе, но все это у меня было и без него:
– Прости, но нет!
Чрез несколько дней Матвей пришел в последний раз – попрощаться. Опять при полном параде, в генеральской форме…
…А что потом? Потом я частенько прилетала в Москву – он встречал в Домодедово – прямо у трапа самолета с огромным букетом цветов, вез в гостиницу «Москва» и селил в лучшем номере, спектакли театра Современник мы смотрели из правительственной ложи у самой сцены, а в ресторане Метрополь ужинали в отдельном кабинете. Потом я возвращалась в Волгоград, и мы перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками, но все это, как вы понимаете, было уже совсем не то…
Видно, и правда – мавр сделал свое дело…
