Ах, как дьявольски прекрасен был этот айсберг! Огромным, голубоватым, почти прямоугольным небоскрёбом громоздился он среди океанских волн, и солнце отскакивало от его мерцающих граней радужными протуберанцами. Осколок Сириуса, он разгонял вершиной облака.
Ах, как величаво он плыл, рассекая просторы океана, и сопровождавшие его дельфины и киты своими прыжками и фонтанами завершали его триумфальную феерию.
Нежность моя, застывшая нежность! Почему вслед за этим айсбергом не стремишься ты к экватору, чтобы, растворившись в Гольфстриме, не возвратиться на землю радостным родником на пальмовых островах?
Среди океана метеорных потоков, где-нибудь на космических островах, ты построишь мне дом из алмазных снежинок и зажжёшь в очаге зарю. Бесконечные лестницы убегать будут в море, акведуки теряться в горах, башни глазами зеркальных окон тысячу солнц отражать. На зелёном лугу поселится Лето. Весёлые тигры подружатся с нами. Берёзовый ветер, живущий за старой дорогой, будет гостем у нас каждый вечер.
Но разве ты сможешь потеряться навеки на космических островах, среди океана метеорных потоков?
Надо вернуться в свой век сумасшедший,
Пора говорить современную чушь,
Кто-то подскажет, а кто-то нашепчет:
Где, модные нынче, ломбарды для душ.
Маску примерю, радушную маску,
И вспомню условности светских манер:
Льстивые речи, наивные сказки
Из области околоденежных сфер.
Что там за масками, горе-актёры?
Играете вы в просвещённых людей,
Только повсюду – одни филистеры,
Пустыня холодных и серых камней.
Алчные думы, завистливы взгляды,
Мелки и ничтожны все ваши мечты,
Дачи, собаки, квартиры, наряды,
Валюта, кредиты, налоги, суды…
Век сумасшедший, но он на исходе…
И может, испив эту чашу до дна,
Новое время взовьётся в полёте,
И может быть, может быть, я не одна.