Виктория Сушкова
Тысячелетие
Южный Бастион
Мы – «люди Кента»*, «третья стража» в Риме,
Потомки* Трои, Скифии сыны,
В лесах Бирнамских* наше скрыто имя –
Оно как шквал бушующей волны!
Как графство Кент, наш край стоит форпостом
На самых жарких, южных рубежах,
Как «люди Кента», мы берём не ростом:
Ведь наше слово – лезвие ножа.
Неволю мы не терпим молчаливо,
Мятежный дух властителей страшит,
Россию любим гордо и ревниво,
Единство нам как выкованный щит.
В ночной дозор, в полуночь до рассвета
Шла третья стража* Римских площадей…
Мы жили в век вопросов без ответа,
В полуночь мыслей, в сумраке идей.
Но Троя не сгорела безвозвратно,
Достигнул пепел скифских берегов,
И вышли скифы в бой, на подвиг ратный –
В пример героям будущих веков.
И если буря будет выть упрямо,
Сгибая нас в униженный поклон,
Пойдёт вперёд, как хмурый лес Бирнама,
Наш непокорный Южный Бастион.
__________________
Примечания:
«Люди Кента» – по отзыву старинного английского летописца, жители Кента всегда отличались независимостью и стойкостью. Кент был источником мятежей и в то же время играл роль форпоста по отношению к европейскому континенту. «Люди Кента» служили для англичан символом гражданского самосознания и патриотизма.
«Потомки Трои» – согласно одной из легенд, выжившие защитники Трои разбрелись по свету и основали новые города. Одна такая «Новая Троя» якобы возникла на северо-восточном побережье Эвксинского Понта (Чёрного моря).
«Третья стража» – широко известный в русской и мировой поэзии образ: в Древнем Риме ночь делилась на четыре «стражи», четыре смены ночных патрулей-охранников Города. В «третью стражу», римскую «гвардию», которой приходилось охранять Рим в самое опасное время – часы, когда наиболее вероятна атака врагов, набирались только самые мужественные и неподкупные воины.
«Бирнамский лес» – в «Макбете» Шекспира главному злодею было предсказано, что он останется невредим, пока на его замок Дунсинан не пойдёт Бирнамский лес. И, как известно, лес «пошёл» …
