Виктория Пономарёва
Сводные. Любовь против ветра
Глава 26
Матвей
Весь день после ухода Риты я не мог сосредоточиться на работе – сестрица не выходила из моей головы. Мне было до безумия смешно вспоминать, как эта психически неуравновешенная девчонка упала к моим ногам, а после продолжала мне дерзить. Я не на шутку испугался, когда увидел кровь на её ноге, и решил тут же обработать рану. Я касался её гладких, как шёлк, ног и сходил с ума. В Рите было что-то такое, что тянуло меня к ней, будоражило кровь, а её нежная кожа заставляла меня испытывать дрожь. После каждого контакта с ней, после каждого разговора и обмена колкостями мне становилось сложнее бороться с этим притяжением, и никакие доводы о том, что она моя сестра, не могли меня остановить. Мне хотелось оберегать её, защищать, терпеть её несносный характер, лишь бы она как можно чаще была рядом. И я знал, что прикончу каждого, по чьей вине хоть один волос упадёт с её головы.
Как так получилось, что из огромной неприязни к ней вырасло что-то большее? Что-то, отчего мои мысли становятся мне неподвластны, а я теряю рассудок. Останавливает только одно: нам нельзя быть вместе. И не потому, что мы с ней брат и сестра. Нет, мы же с ней не одной крови, а потому, что у меня есть обязательство перед отцом, отказаться от которого я просто не могу. И Рите не место в моей жизни и моём сердце. И мне не место быть в её. Хотя в последнем можно быть уверенным: она ненавидит меня и презирает, поэтому мне не стоит беспокоиться о том, что я могу причинить ей боль. И я решил стать для неё хорошим братом, чтобы она не видела во мне врага, а лишь того, на кого можно положиться и довериться.
В кабинет без стука вошёл Олег Макаров, и моё настроение снизошло на нет.
– Чего тебе? – недовольно бросил ему я.
– У меня к тебе есть деловой разговор.
Он прошёл к моему столу и сел напротив, закинув ноги на журнальный столик, который стоял рядом. Под его тёмно-карими, почти чёрными глазами образовались нездоровые круги, лицо приобрело бледно-зелёный цвет, а в его копне сальных, беспорядочно торчащих в разные стороны волос появилась седая россыпь. Всего каких-то две недели прошло с того дня, как я вернулся в этот город и появился в офисе отца, а внешность Макарова так кардинально изменилась. Он всегда был достаточно полным мужчиной, а сейчас осунулся и на вид казался больным человеком. Но мне не было его жаль. Отец доверился ему, назначил временно исполняющим обязанности генерального директора, пока я учился, а этот тип за каких-то два года пустил фирму на дно, спеша набить свои карманы. Задрал цены в сети гостиниц, урезал зарплаты, отчего появилась текучка персонала и, соответственно, ухудшилось обслуживание.
– Наши с тобой деловые разговоры давно закончились, Олег. Ты уволен и находишься здесь только потому, что я, по доброте своей душевной, разрешил тебе не спеша собрать свои вещи и освободить кабинет. Но ты, я вижу, не торопишься.
– Матвей, не руби с плеча. Сам подумай: ты только отучился, у тебя совсем нет опыта, а я являюсь тем человеком, который поможет тебе разобраться в ворохе всех этих бумаг, вывести бизнес на новый уровень.
– На какой такой уровень? Отец всю свою жизнь пахал здесь, как проклятый, не ел, не спал, можно даже сказать, что не жил. Его бизнес процветал, а ты за каких-то пару лет сравнял его с дерьмом, а теперь хочешь мне помочь? – я разговаривал спокойно, так как не собирался тратить свои нервы на этого человека, который на соревнованиях по наглости мог бы занять первое место. – Сколько ты украл? Миллионы? Десятки миллионов? Матери пришлось продать всё имущество, чтобы покрыть долги, которые образовались по твоей милости.
– Не бросайся такими словами, Матвей, – пригрозил мне Макаров, став вдруг пунцового цвета. – У тебя нет никаких доказательств того, что я что-то украл! Да, бизнес переживал не лучшие свои времена, но в этом не только моя вина. Когда не стало твоего отца, у нас уже было много долгов, из которых все эти годы я старался вылезти.
– Ты считаешь меня настолько глупым? – мне стало смешно. – Я первым делом проверил бухгалтерскую отчётность. Там и дураку видно, что деньги компании исчезали в никуда. Я решил расстаться с тобой по-хорошему: не стал подавать в суд. Подавись ты этими деньгами, ничтожество.
– Думаешь, что Онежин тебя прикроет? – рот Макарова растянулся в злобной улыбке, выставляя напоказ свои пожелтевшие зубы. – Не думаешь, что он затребует с тебя долю за помощь?
– Не неси ерунды. Илье Сергеевичу не нужны мои деньги, – мне был противен мой собеседник. Он считал себя хитрее всех, вёл себя по-хозяйски в моём кабинете и к тому же омерзительно пах. Интересно, сколько дней он не принимал душ?
Я выключил кондиционер и открыл окно, демонстративно показывая, что меня тошнит от запаха. В кабинет ворвался горячий, пыльный воздух, но лучше уж дышать им, чем зловонием Макарова.
– Конечно, не нужны, – с издёвкой произнёс Олег, явно равнодушный к моим намёкам. – Новый хороший папочка. Деньги нужны всем, сынок. И чем больше их имеешь, тем больше хочется. И Онежин не является исключением.
– Так же, как и ты?
Макаров осёкся:
– Я всего лишь хочу помочь тебе за скромную плату: за своё место в этой компании, ведь я так много лет отдал этому делу. Мы с твоим отцом практически вместе начинали.
– И ты наивно полагаешь, что я смогу довериться такому человеку, как ты? После всего, что ты натворил? Уверен, украденных миллионов тебе хватит, чтобы дожить свой век, – продолжать этот глупый разговор мне не хотелось. Я уже решил, что этот человек не будет работать здесь, а его глупые попытки уговорить меня на обратное только раздражают и отвлекают от работы. – На этой ноте я хочу завершить этот бессмысленный разговор. Прошу, покинь мой кабинет, пока я не задохнулся от твоей вони.
От моего замечания Макарова перекосило. Он поправил воротник своей рубашки и встал со своего места, нагибаясь ко мне через стол:
– Ты ещё пожалеешь о том, что решил вышвырнуть меня отсюда, глупый мальчишка.
– Скатертью дорожка, – ответил я, стараясь не дышать.
До самого вечера я работал с открытым окном и дверью, так как неприятный запах совершенно не собирался выветриваться из моего кабинета. Несколько раз мне звонила Света – подруга Риты, но я не отвечал. Девушка слишком настойчиво навязывала мне своё общество, и я уже успел пожалеть, что переспал с ней. Она, конечно, была бесподобной, опытной, но я не собирался заводить с ней какие-либо отношения по ряду причин. Надо бы как-нибудь отшить её не в очень грубой форме, но пока не знал, как.
Ещё мне не давали покоя сегодняшние гонки. Рита очень неожиданно для меня согласилась не ехать туда без моего сопровождения. Я не был уверен, что Череп сегодня появится там, но осторожность не помешает. А если он и сочтёт «осчастливить» всех своим появлением, то я увезу свою сестрицу домой, хоть я и был уверен, что она будет отпираться.
Я просматривал налоговую отчётность, после изучения которой собирался ехать домой, когда мне позвонил Игорь. Наш разговор начался с его вопроса:
– Мот, ты где? – его голос был взволнованным.
– Ещё в офисе, но ненадолго.
– Боюсь, тебе придётся поспешить.
– Что случилось?
– Ритка на гонках, и Череп здесь. У них двоих первый заезд.
– Чёрт! Я же сказал ей не появляться там без меня! – бросив в сторону бумаги, я накинул ветровку и молнией выскочил из кабинета. Дожидаться лифта я не стал, так как в данный момент он находился на первом этаже, и опрометью выбежал на лестничную площадку. – Задержи старт, а если сможешь, останови Риту! – кричал я другу, пока перескакивал через ступени.
– Пытался, она упрямая.
– Знаю, – прорычал я. – Я выезжаю, надеюсь, что успею. Через сколько старт?
– Меньше, чем через полчаса.
– Постараюсь успеть.
Забежав на парковку, я быстро нашёл свой мотоцикл, завёл его и резко стартанул так, что несколько метров проехал на заднем колесе. Я ни о чём не мог думать, лишь молился (а я делаю это крайне редко), чтобы успеть к началу гонок. Рите нельзя участвовать. Зная её стремление к победе, она пойдёт на всё, чтобы выиграть, вот только Череп этого не допустит. Он способен на ужасные поступки, и его не остановит даже тот факт, что его соперница – девушка. Для него все равны. Вернее, ему плевать на всё, даже на моральные принципы.
Я гнал на запредельной скорости. При обычном раскладе от офиса до места гонок я мог доехать минут за сорок-сорок пять. Заброшенная трасса находится на приличном расстоянии от города, и несколько лет назад мы выбрали то место только потому, что в городе нас было не слышно, а нам не нужны были лишние уши и полиция. Но сейчас мне нужно было уложиться в двадцать с небольшим минут, и это было крайне сложно сделать. Ситуация осложнялась ещё и тем, что моё тело сковал страх за Риту, я боялся не успеть, а это было чревато для исхода гонок. Я не боялся проигрыша Риты, пусть она приедет второй, но целой и невредимой, а зная её упрямство, я не мог на это рассчитывать. Я опасно юлил на дороге, не замечая красных сигналов светофоров на перекрёстках, наплевал на кучу штрафов, которые, я не сомневался, в ближайшее время заполонят мой личный кабинет. Мне важнее было успеть и предотвратить трагедию. Мой отчим выпотрошит меня, если с его дочерью что-то случится.
Упрямица. Но почему тебе так важно делать всё по-своему, не слушая мнение окружающих? Пообещала же, что не поедешь туда без меня, и я поверил. Ну почему с тобой всё так сложно, Рита? Я часто смотрел на часы, и время неумолимо бежало, играя не на моей стороне. Пульс зашкаливал, сердце готово было вырваться из груди, но я ни на секунду не сбавлял скорость. Когда я свернул с городской дороги на ту, которая вела к месту гонок, до старта первого заезда оставалось чуть больше пяти минут. Вот вдалеке появились огни машин, и я всем корпусом подался вперёд. Через пару минут я увидел два мотоцикла на старте и сделал последний рывок, чтобы проехать стартовую черту и преградить путь Черепу и Рите, которые через несколько секунд готовились стартовать. Я успел. В ушах пульсировала кровь, а страх не уходил, хотя я уже понимал, что Рита в безопасности. Я теперь никуда её не отпущу. Пусть даже и нарушу правила гонок не отказываться от соревнования, если уже подъехал на стартовую линию. Мне плевать. Главное, что Рита теперь не поедет гоняться с Черепом.
Превозмогая окаменелость в ногах от пережитого ужаса, что преследовал меня весь мой путь, я подошёл к её мотоциклу как можно быстрее и вынул ключ из зажигания, чтобы Рита не успела меня объехать, и вцепился в её руль:
– Ты не участвуешь в этой гонке, – тоном, не терпящим возражений, сказал я ей.
– Что?! Да как ты…
– Я сказал тебе. Ты. Сегодня. Не участвуешь.
– Ты не имеешь права мне запрещать! – ощетинилась она. – Я уже согласилась на гонку, и не могу отказаться от неё!
– Она права, Мот, – вставил свои пять копеек Череп. – Эта стадия необратима.
– Мне плевать! – рявкнул я, испугавшись собственного голоса, который звучал дико. – Она не поедет с тобой и точка!
Рита сняла шлем и ударила им меня в грудь. Сильно. Я и не думал, что в этой хрупкой девочке скрывается такая физическая сила, я отступил от неё на шаг.
– Я приму участие в заезде, и ты мне не помешаешь! Верни ключи!
– Я верну тебе их, если ты пообещаешь поехать сейчас домой! Или останешься стоять здесь.
К нам подошёл Игорь и тоже попытался вразумить мою сестрицу:
– Рит, поезжай домой, тебе здесь не место.
– С каких это пор я не могу здесь присутствовать?! Вы все охренели что ли?!
– Рита, – я пригрозил ей пальцем, а затем указал им на Черепа, – этот человек опасен, согласиться на гонку с ним – большая глупость.
– Правда? Тогда объяснишь мне почему?
– Не сейчас.
– Мот, не мешай нам, – снова вмешался Череп. – Это не твоя гонка. Не мешай девочке показать всю свою мощь, – подливал он масло в огонь.
– А ты заткнись!
– Тогда может ты заменишь её?
– И не мечтай!
– Струсил? – на его лице появился дьявольский оскал.
– Отказаться от заезда с тобой не страх, а благоразумное решение. Рит, мы едем домой.
– Нет!
Противная девчонка. Когда-нибудь она сведёт меня с ума.
– Ты приезжаешь сюда, запрещаешь мне участвовать в заезде, будто бы моя нянька, а я не…
И тут я сделал то, чего от себя совершенно не ожидал. Через мгновение я оказался рядом с Ритой и… поцеловал её. Прильнул к её влажным губам и потерялся в пространстве. Это длилось всего несколько мгновений, но то, что я ощутил, пробудило во мне бурю эмоций, совершенно мне незнакомых. Это было сродни прикоснуться к розе: она колется своими шипами, но такая прекрасная, что ты готов терпеть боль, лишь бы вдыхать её очаровательный аромат и любоваться неповторимой красотой. Я словно прикоснулся к оголённому проводу, который ударил током, но я не могу прервать с ним контакт. Мне пришлось приложить немало сил, чтобы оторваться от таких сладких губ, с которых сорвался прерывистый шёпот:
– Что это сейчас было?
Её голубые, словно небо, глаза испуганно изучали моё лицо, и мне хотелось, чтобы она смотрела на меня так всегда: с благоговением. Ей понравилось. Я не видел в этих глазах ненависть, а лишь растерянность.
– Я подумал, что только так смогу тебя заткнуть.
Глава 27
Матвей
– А теперь, Рита, я прошу тебя: поезжай домой. Хватит отбрыкиваться и сопротивляться, хоть раз поступи разумно.
Растерянный взгляд моей сестрицы всё так же скользил по моему лицу, будто искал ответ на мой необдуманный поступок. Но я ещё и сам не до конца осознавал, зачем её поцеловал, хотя ни капли об этом не жалел.
– Я поеду прямо за тобой и дома дам ответы на все твои вопросы.
– Хорошо…
Она сказала это неуверенно и невнятно, но мне было достаточно и этого, чтобы вздохнуть с облегчением. Я успокаивающе погладил её по растрёпанным волосам, и Рита согласно кивнула. Надела шлем, я вернул ей ключи, и она поехала в сторону дома. С меня тут же сошло всё напряжение, и я задрал голову кверху, выдыхая потяжелевший воздух.
– Какого хрена ты творишь, Мот?! – ко мне подбежал разъярённый Череп и схватил меня за грудки. – Ты только что сорвал гонку, знаешь, чем это чревато?!
– Знаю, – я со злостью оттолкнул его от себя. – Если меня решат никогда больше не допускать к заездам, значит, так тому и быть. Вот только есть одно но: ты не из нашего города, и не тебе решать мою участь. Ты просто гость, левый участник, и больше я не позволю творить тебе беспредел. Если кому-то недорога своя жизнь, пусть выступит твоим соперником, но я не позволю, чтобы из-за такого урода, как ты, пострадала моя сестра.
– Сестра ли? – он громогласно захохотал. – Целовал ты её не как сестру.
– А это не твоё дело. Убирайся отсюда, не хочу засорять своё зрение твоим лицом.
– Не дождёшься, – Череп мерзко оскалился. – Я буду здесь каждый грёбанный день. Твоя малышка очень азартна, и однажды, когда ты не сможешь мне помешать, наш с ней заезд состоится. Это дело времени.
Он кивнул своим прихвостням, которые приехали с ним, и они удалились восвояси.
– Слава Богу, ты успел, – похлопал меня по плечу Игорь. – Я эту упрямицу так и не смог отговорить, а ты ловко это сумел сделать, – он мне подмигнул. – Так у вас всё серьёзно?
– У нас никак, – одёрнул я его. – Этот поцелуй был спонтанным.
– Ну-ну, – Игорь подозрительно усмехнулся. – Я так и подумал.
– Заткнись.
Меня переполняла злость. Даже на лучшего друга срывался. Я так испугался за Риту, что мне срочно нужно было выплеснуть свою ярость, чтобы она не разорвала меня изнутри. И не успел я об этом подумать, как случай сразу же представился: меня кто-то сильно толкнул в плечо и зарычал:
– Как ты посмел целовать мою девушку?!
Лёха. Я развернулся и с размаху заехал ему прямо в нос. Он застонал, обхватил своё лицо руками, выкрикивая проклятья в мою сторону, а я толкнул его и прижал к капоту чьей-то машины.
– Твои рук дело?! Ты привёз Риту сюда?! Тебя Череп подговорил?!
– Да пошёл ты!
Он попытался ударить меня, но я увернулся, и ударил его в живот. Лёха сложился пополам.
– Ты знал, что этот урод будет здесь, поэтому решил подобраться к Рите поближе, чтобы легче было заманить её на гонку? Отвечай!
Я хотел сделать из него месиво. Ещё одной подставы от человека, которого стал считать своим другом, я простить не мог. Если он снова предал нас, я сотру его в порошок. Я снова замахнулся, но меня остановил Игорь, задержав в воздухе мой кулак:
– Мот, остынь. Он этого не стоит. Рита приехала вместе с ним, и он обнимал её, как свою девушку.
Мне даже представлять эту картину было омерзительно.
– Ты подставил её! – снова обратился я к Лёхе.
– Она сама этого хотела, я лишь помог ей решиться, – ответил урод, чьё лицо было всё в крови.
Я взял его за грудки и с угрозой прошипел:
– Ещё раз увижу тебя рядом с Ритой, я тебя уничтожу. И не думай, что я бросаю свои слова на ветер.
Только я стал от него отходить, чтобы сесть на мотоцикл и уехать из этого места, как этот наглец посмел мне противоречить:
– Не думаешь, что она сама в состоянии решать, с кем ей проводить своё время?
И меня было уже не остановить: я резко подбежал к нему, ещё раз ударил по лицу так, что он сполз с капота на землю, и тут меня подхватили чьи-то руки и стали оттаскивать от этого урода. Даже не знаю, почему я вдруг потерял контроль над собой. Я редко ввязываюсь в драки, но, когда дело касается Риты, я готов всех разорвать на части. Это я понял после поцелуя с ней. Никто больше не посмеет причинить ей вред. Я не позволю.
От своих мыслей я очнулся уже возле своего мотоцикла, когда Игорь надевал на шлем.
– Тебе нужно домой, Мот. Прямо сейчас, пока ты не натворил глупостей. Здесь слишком много свидетелей происходящего, и как бы это не сыграло против тебя. В ближайшее время тебе и Рите лучше не появляться здесь. Остынь, а завтра мы поговорим.
Я послушался друга, хотя во мне бушевала буря. Но осознание того, что Рита ждёт меня дома, отрезвляло. Если ей на самом деле нравится Лёха, и она согласилась стать его девушкой, то я должен ей обо всём рассказать, как можно скорее, чтобы она не совершила ошибку, встречаясь с ним.
Он назвал её своей девушкой. Почему эта мысль причиняет мне столько боли? Почему я не перестаю думать о своей сводной сестре? Она не могла согласиться с ним встречаться. Только не Лёха. Он не тот, кому она может отдать своё сердце. Он предатель, ничем не лучше Черепа. Он не заслуживает быть парнем такой чистой, наивной, внеземной девушки, какой является Рита. Она достойна большего. Хочется сказать, что она достойна меня, но эта мысль пугает. Но меня тянет к ней, и я не могу с этим бороться. Я не позволю, чтобы кто-то причинил ей вред. Ведь я её брат, а разве задачей старшого брата не является защита своей сестры, пусть даже и сводной?
Я посмотрел на спидометр и ужаснулся скорости, с которой ехал. Сейчас никуда уже спешить не нужно, поэтому хватит рисковать своей жизнью, и я отпустил педаль. Я снял шлем, наплевав на правила безопасности, и ветер тут же освежил мою голову. Когда едешь на мотоцикле, ветер всегда встречный. Он будто останавливает, предупреждает, что нельзя разгоняться сильно, старается сделать твою поездку, как можно безопаснее, но ты всё равно ему противишься и ловишь от этого свой адреналин. Так происходит и с Ритой. Знаю, что мне нельзя быть с ней, знаю, что она меня ненавидит, но от этого возникает лишь азарт. Запретный плод сладок. Чёрт, как же был прав мудрец, который придумал это высказывание.
Когда я подъехал к дому, ворота передо мной тут же раскрылись, и я въехал в гараж. Мотоцикл Риты был здесь, и это заставило меня испустить ещё один облегчённый вздох. Наконец-то это девчонка хоть раз меня не ослушалась, а сделала так, как я ей велел.
Я зашёл в дом. Рита сидела на диване в гостиной, поджав к своей груди колени, одно из которых было украшено раной, которую я сегодня обрабатывал. Не говоря ни слова, я подошёл и сел рядом, молча уставившись на плазму на стене, которая показывала какой-то боевик с Джейсоном Стетхемом в главной роли. Я не знал, как и с чего начать наш разговор, но знал, что он неизбежен. Эта ночь будет тяжёлой для нас двоих, и я был к этому готов.
– Ну? – прервала молчание Рита. – Ты обещал рассказать мне.
Я молча достал из кармана телефон, порылся в интернете, нашёл нужную статью и протянул свой смартфон Рите.
– Читай, – коротко ответил я и стал наблюдать за её реакцией.
Глаза моей сестры бегали по строкам и с каждой секундой становились шире. Она то прикрывала рот ладонью, то хваталась за волосы, то с ужасом смотрела на меня. Я же не упускал ни единой её эмоции, зная, что через несколько минут мне придётся посвятить её в правду. Не в ту, о которой написано в статье, там много вранья, а в ту, которую знаю сам, которую видел своими глазами. Наконец, она оторвала взгляд от экрана и снова посмотрела на меня.
– А Кирилл Сотников – это… – в её глазах застыл вопрос.
– Это мой лучший друг, – ответил я, не скрывая.
– И он погиб три года назад. На гонках.
– Да. Его убил Череп.
