Виктория Колобова
Подарок к Золотой свадьбе
Трубников отложил газету, не дочитав:
– Я помню, хоть прошло шесть лет. Дело не раскрыто. Но почему ты решил, что те же самые убийцы напали и на семью фермера?
– Я ничего не решил. Девочка получила 37 ножевых ранений, Сережа Шаховской получил 20 ножевых ранений, но ни одно из них не было смертельным. Его расстреляли выстрелом в упор. Может быть, он успел выскочить из машины, побежал? Может быть, он и не убегал вовсе, а садистам доставляло наслаждение глумиться над ребенком? Но почерк похож.
– Было уже темно?
– Наверное, точно никто не знает. Ребенок мог попытаться убежать. Это ведь только очень высокий профессионал сможет. Циркач какой-нибудь или тренер по метанию ножей. Точно говорю, гастролеры. Валуев в Запрудне ищет, зря время теряет. Я Сергею верю, у Димки не было таких злобных врагов по жизни. Если у Чудакова одной из версий мотива убийства можно принять его профессиональную деятельность, то у фермера такую версию принимать абсурдно.
– Но ты уже знаешь мотив преступления?
– Нет, Николай, ничего я не знаю, поэтому к тебе Сергея направил. Знаю только одно: убийц надо искать не в Запрудне. Ты выше поднимись.
– Песчанокопское?
– Нет, Николай, нет! Не Песчанокопское, не Ростов! Нет! Повыше поднимись, повыше! Ты же один из лучших аналитиков, поработай головой.
– Да ты не намеками говори, если что знаешь, так и скажи
– Ничего я не знаю. Рад бы сказать, да нет у меня ничего кроме твердой уверенности, что убийц надо искать не в Запрудне и не в Песчанокопском. Уж очень мне за Шаховских обидно и больно. Я лично с ними знаком был, с Сергеем – отцом Димы давно дружу. Да и не только в Шаховском дело. Создан прецедент. На нашей земле хозяйничают чужие. Чужие наших людей убивают.
У нас в Песчанокопском тоже есть свои криминальные или полукриминальные авторитеты. В народе говорят – своя мафия. Если не всех, то почти всех знаю. Они не занимаются ни наркотой, ни оружием. Как правило, легальный или полулегальный бизнес – все та же земля, хлеб. Охраняют свои земли от чужих. Только не подумай, что я их идеализирую. Боже упаси! Но положа руку на сердце, говорю, что они к этому убийству не причастны.
– Ну ладно, отец погибшего фермера. Он очень любит сына, он не верит, что это мог сделать кто-то из села, не верит, что у сына были такие злобные враги. Но ты почему идеализируешь Дмитрия? Ангел он был? Жена его тоже ангел? Никаких врагов? Одни друзья вокруг? – удивился Трубников.
– Дима агроном по образованию и по призванию. Он труженик. До кровавого пота работал. Хороший семьянин, любил жену и сына. Я не идеализирую, это правда. Ну а если про грех? Вернемся опять в советское время, когда вся пашня была колхозной, когда и в помине не было никаких фермеров. А в 1992 году исчез совхоз. Самая лучшая пашня оказалась у кого? У бывшего директора совхоза, у бывшего главного агронома, то есть у Сергея Шаховского, с этой пашни страт сделал Дима Шаховской. У кого еще оказалась лучшая пашня, что к селу поближе? У главного инженера, у главного бухгалтера… Как говорится, у хлеба не без крох.
Дали землю и трактористу, только далеко от села, к тому же с оврагом, который каждую весну превращается в реку. А кто не сумел или не успел до кормушки добежать, вовсе без хорошей земли остался. Пай получил и в аренду сдал. Село большое. Более пяти тысяч людей живет, держатся за дом, за хозяйство. Но если работы нет, земли нет, огород не в счет, то плодится нищета и растет обида. Обиженных много. Обижены на бывшее руководство совхоза, значит и на сына главного агронома – Дмитрия Шаховского.
Обида и зависть. Дела у него хорошо шли. Поэтому Валуев и взялся за односельчан Шаховского. Только не они это. Профессиональных убийц среди них нет. Эти если захотят отомстить за несправедливый дележ земли, так пойдут и темную устроят, на том вся месть и закончится. Убивать не станут, злобных таких нет. Да и времени уже много прошло, давно уже земля меж людьми поделена.
– И все же начинать надо с Запрудни, не может быть, чтоб никаких следов не осталось.
– Бог в помощь. Я и рад бы помочь, но уже давно от дел отошел, спасибо, что взялся. Удачи тебе, если что надо будет, приходи, звони, хоть днем, хоть ночью.
***
2005 год. Москва. Собрание акционеров компании ООО «Селяночка» и ООО «Зерно». Здесь же представители коммерческого банка «Матрешка» и, конечно, пресса. Председатель акционеров ООО «Селяночка» Вячеслав Михайлович Матвеев выступал перед журналистами недолго, говорил по существу. Многие из журналистов уже знали, что обе компании собираются инвестировать в компанию “Торговый Дом «Агробизнес»”, что и произошло спустя неделю. Присутствовали несколько компаний, желающих присоединиться к проекту. В их числе управляющий компании «Village», зарегистрированной на Кипре и специализирующейся на экспорте зерна из России, Белоруссии и Казахстана. Банк «Матрешка» согласился открыть кредит ООО «Селяночка». Кроме того, акционеры вкладывали средства своих компаний, а также свои собственные. В этот же день, но уже после того, как журналисты и другие не участвующие в проекте специалисты ушли, акционеры под председательством Матвеева приняли решение о создании еще одной фирмы в офшорной юрисдикции для держания активов и прибыли от Торгового Дома «Агробизнес».
Вячеслав Михайлович после всех волнений уединился с близкими друзьями, с которыми его объединял бизнес, в небольшом кабинете. Они обсуждали все те же вопросы, но уже более детально. Предполагалось, что Торговый Дом «Агробизнес» не будет заниматься растениеводством, но исключительно торговлей зерном, предпочтительно зерном на семена, зерном твердых сортов пшеницы, а также оптовой торговлей масличными семенами. Будет оказывать транспортно-экспедиционные услуги по перевозке зерна… То есть будет продолжать все то, чем занималось ООО «Селяночка», с теми же поставщиками зерна. А за несколько лет «Селяночка» успела наработать хорошие контакты с хлеборобами Дона, Кубани, с хлеборобами Сибири. Они долго обсуждали, планировали, радовались будущей перспективе…
Через неделю на залоговом аукционе ООО «Селяночка» и ООО «Зерно» приобрели контрольный пакет акций (70 процентов) Торгового Дома «Агробизнес». Возглавил совет директоров Торгового Дома «Агробизнес» Матвеев. На аукционе были и специалисты из Омской области, конечно, представители Ставрополья, Краснодарского края, Ростовской области.
Ростовский холдинг «Атланты» представлял финансовый директор Сергей Владимирович Харитонов. Однако он не приобрел акции, его руководство и не ставило перед ним такой задачи. На аукцион должен был поехать глава холдинга, но некстати слег в больницу, поэтому пришлось ехать Харитонову. Сергей Владимирович два года как окончил с красным дипломом Плехановский и вернулся домой в Ростов. Ему предложили работу в холдинге «Атланты», потому что торговля зерном была темой его диплома. Он хорошо зарекомендовал себя и быстро сделал карьеру. Сейчас Сергей взял с собой жену. Пока он был на аукционе, она гуляла по магазинам.
Сергей с интересом смотрел на Матвеева, уже был наслышан о нем. Говорили всякое, но он не торопился верить всему подряд. Матвеев оказался моложе, чем он ожидал. Ему на вид не было и сорока. Дорогой костюм сидел безупречно, оригинальный галстук. У него было удлиненное лицо и голубые глаза, светлые коротко подстриженные волосы и упрямо торчащий подбородок. Его нельзя было назвать красивым из-за этого чрезмерно большого подбородка, угловатых черт лица и носа с горбинкой, но в нем чувствовалась спокойная уверенность, сила, это притягивало.
Однако поражал его холодный взгляд. Расчетливый, спокойный и очень внимательный взгляд. Когда Матвеев, почувствовав, что Сергей рассматривает его, посмотрел на него, то Сергей непроизвольно приподнял правое плечо. Он инстинктивно попытался защититься от этого взгляда-рентгена. Сергей первым отвернулся и посмотрел на других людей, собравшихся на аукционе: банкир Матрешкин, респектабельный и очень важный. Первый друг и помощник Матвеева – Вадим Самсонов был явной противоположностью строгому и натянутому как струна Матвееву. Он часто улыбался, показывая ровные белые зубы. У Сергея по ассоциации в памяти возникли зубы акулы.
– Господи! – взмолился он, – не дай этим акулам скушать наш ростовский холдинг, не дай им запустить руку в наши закрома, хотя с некоторыми сельхозпроизводителями из Песчанокопского района они уже давно сотрудничают.
Холдинг «Атланты» не только продавал зерно, но и имел свои растениеводческие хозяйства. Правда, их доля была не более 20 процентов от всего реализуемого зерна. Сергей активно переманивал в холдинг и крупные сельскохозяйственные предприятия, и мелких фермеров с Дона, Кубани, Ставрополья. По зернышку стекалось оно в холдинг, шло на экспорт. Если Матвеев запустит руку в южную житницу, то холдингу «Атланты» будет очень трудно соперничать с ним. Впрочем, нельзя все воспринимать только с позиции силы. У Матвеева сила и мощь, большие деньги, большие объемы экспорта. Он и в Казахстане, и в Белоруссии, и в Сибири. У Сергея – личное общение с каждым фермером, система привилегий и скидок. Сергей был прирожденным дипломатом. На равных мог говорить и с Матвеевым, и с фермером, окончившим СПТУ.
Для Харитонова не было неожиданностью, что Матвеев купил 70 процентов акций. Об этом уже давно говорили в кулуарах. Можно б было на аукцион и не приезжать, но шеф настаивал и требовал: «Надо всегда держать руку на пульсе!» Пришлось подчиниться. Сергей посмотрел на часы. Еще целых полдня до самолета. Успеем со Светой погулять по Москве. По магазинам она, наверное, уже нагулялась, теперь предстоит культурная программа. Сергей жил в Москве, когда учился в институте, а Света приезжала сюда редко. Она быстро уставала от Москвы. Ее всегда тянуло в родной Ростов. А он любил и Москву, и Ростов.
Аукцион с улыбающимся Самсоновым, толстым важным Матрешкиным, бойцовски настроенным Матвеевым остался позади. Впереди прогулка по Москве часов на пять и самолет в Ростов. Завтра с утра на работу. Сергей любил свою работу. Он легко нашел общий язык со своим генеральным директором Тимофеем Александровичем Андриановым. Был благодарен шефу за то, что он предоставил ему свободу по многим проектам. И всегда оправдывал доверие, увеличивая объем продаж зерна. Света ждала его в метро «Кропоткинская». Сидела на лавке с большим пакетом в руках, выглядела очень уставшей.
– Что с тобой? – испугался Сергей, – ты плохо себя чувствуешь?
– Сережа, как они здесь живут? Как выдерживают этот бешеный темп? Я уже выжатый лимон, а прошло только полдня. Жаль, что ты купил билеты на вечерний рейс, оказаться бы сейчас дома.
– Но ты же сама просила купить билет на вечерний рейс, чтобы подольше погулять по Москве.
– Ничего, это минутная слабость. Пошли, я все же хочу в музей, только, какой выход? Направо или налево?
– ГМИИ имени А.С. Пушкина в ту сторону. Но выглядишь ты совсем уставшей, может, сразу в аэропорт?
– Сначала в музей, когда я еще в Москве буду? Не хочу, чтобы воспоминание о Москве ассоциировались только с магазинами. Смотри, какую красивую шерсть я купила! Цвет высокого-превысокого голубого неба, потрогай! Мягкая, пушистая!
– Замечательная шерсть, что ты из нее свяжешь?
– Свитер для тебя, шаль для твоей мамы, а для себя кофту.
– В таком свитере я буду похож на ангела, очень красивая шерсть. А вот и музей. Странно, почему нет людей?
– Странно. Совсем никого нет. Сережа! Он закрыт! Почему?
– Смотри, здесь написано, что выходной понедельник, а сегодня понедельник.
– А у нас в Ростове в музеях выходной по вторникам. Сереж, поехали тогда на Тверскую, пройдемся, зайдем в какое-нибудь кафе, отдохнем.
– Кафе и здесь есть.
– Я хочу на Тверскую.
– Поехали. Обратно в метро.
– Господи, да как же у них все дорого! Я сегодня в метро уже столько раз заходила! А я всегда считала, что в Ростове маршрутки слишком дорогие! Слишком большой муравейник, уюта нет.
Они не успели пройти по Тверской и нескольких шагов, как кто-то окликнул Сергея, они обернулись. Прямо к ним бежал невысокий парень, улыбаясь во все лицо. Увидев его Сергей тоже заулыбался и объяснил жене, что это его друг, с которым он учился в Плехановском. Валентин потащил их к себе в гости. Заказал две большие пиццы и достал из холодильника коньяк. Для Светы вместе с пиццами принесли кагор. Друзья сели за стол и сразу забыли про еду и коньяк, заговорились. Сначала вспоминали общих друзей. Потом Валентин начал говорить о своей диссертации и уже никто не мог остановить его.
Сергей и не хотел его останавливать, ему самому тоже была интересна тема диссертации друга. Валентин давно преклонялся перед Чаяновым, сейчас только и говорил о кооперации мелких фермерских хозяйств.
– Только так можно защититься от монополий, – горячо доказывал Валентин, – Чаянов всегда прав, на все времена прав. Вырастить пшеницу или что-то другое, пожалуй, любой фермер сможет, а вот продать урожай! Тут конкуренция такая, что засуха, непогода покажутся цветочками. Это требует ого каких бойцовских качеств! Ты вот к земле поближе, скажи, как у вас на Дону? Какая рентабельность у среднестатистического фермерского хозяйства?
– Среднестатистического? Я такого не знаю. Но лично со многими фермерами знаком. Вырастить тоже, знаешь ли, труд большой и не всякому под силу. Но в чем-то ты прав, продать намного сложнее. Тут-то наш «Атлант» на помощь приходит.
– Конечно, не без выгоды для себя. Да вы со своим холдингом всего лишь перекупщики!
– Не ожидал, что ты меня так примитивно поймешь.
– Ладно уж, примитивно. Так что с рентабельностью отдельного фермерского хозяйства?
– Ничего хорошего. Если процентов на восемь выйдет, то уже хорошо.
– Стоит ли фермерством заниматься? Не лучше ли вернуться к крупным агропромышленным предприятиям?
– Где они? Были совхозы, уже почти не осталось.
– Значит, надо новые кооперации создавать.
– Одной кооперацией проблемы не решить. Устрани диспаритет цен, дай крупные инвестиции, особенно в переработку сельхозпродукции, дай господдержку…
– В зубах навяз диспаритет цен. Легче на Марсе пшеницу вырастить, чем решить проблему диспаритета цен. А вот господдержка – это верно, только кому? Не мелким же фермерским хозяйствам, что используют труд членов семьи! Нет! Уж если речь идет о господдержке, то только для крупных сельскохозяйственных предприятий, кооперативов. Один фермер не сможет построить цех переработки, он всегда будет продавать лишь зерно. Только крупные предприятия смогут построить цех переработки и продавать будут уже не зерно, а муку. Их надо поддерживать. Надо вкладывать деньги в новые технологии переработки и хранения сельхозпродукции. А мелкие фермеры вообще не нужны! Они босяки!
– Ну, ты уж чересчур хватил! Конечно, идет расслоение фермеров на бедных и богатых. Но ты в Москве родился и вырос, не знаешь, чем село живет. Бывает, что на одном фермере все село держится. Только он и сможет на своем тракторе соседку в больницу отвезти, если по распутице скорая проехать не может. Один мой знакомый фермер из Ремонтненского района школе тонну картошки бесплатно передал. Дети весь учебный год бесплатно питались! И все это маленький низкорентабельный фермер, у которого всей пашни пять-семь гектаров, а работники – члены семьи. Ты ж смотри со своей идеей о кооперации ребенка вместе с водой не выплесни.
Разошелся! Босяки! Чтобы бедных низкорентабельных хозяйств не было, нужна системная государственная аграрная политика, цель которой – помощь всем селянам, а не только крупным сельхозпредприятиям. А вообще-то, идея кооперации, конечно, хорошая. Кто б с этим спорил. Только вот пойди-ка найди общий язык, сумей договориться. Хотя у нас на Дону фермеры всегда друг другу помогают. Без этого просто не выживут. Спасибо, Валентин, за угощение. Нам пора. До аэропорта добираться долго.
