Виктория Глигорова
Бражник мёртвая голова
Глава IX
Магия есть наша воля, которая способна изменить материальный мир. Задумываясь о ритуале для освобождения Марии-Августы из плена реальности, я поняла, что хочу не просто отправить её домой. Мне хотелось помочь ей распрощаться с многолетней болью. Для этого представлялось необходимым разорвать их изматывающую связь с Мартином, сделать так, чтобы их душам стало легче простить и отпустить друг друга. Я не быстро подобрала важные ингредиенты для моей магической работы. Достаточно времени ушло хотя бы на то, чтобы отловить в лесу Вену Аморис или собрать ягоды Чёрной Муэртэ. Вечножил Трава, составлявшая ключевую часть прошлого ритуала, на этот раз была не нужна. Наоборот, мне нужно было отвязать вечную жизнь Марии-Августы. Вместо этого я придумала следующее: взяла две карты таро – Башню и Страшный Суд, которые символизировали освобождение Марии и её возвращение в мир мёртвых. Это помогло: как только сок ягод пролился на них, подобно крови, терновый венец на голове призрака, невидимый до этого даже мне, рассыпался на тысячи искр. Мария-Августа стала свободной.
Следующим моим шагом было помочь ей простить Мартина. Я собрала по лесу шерсть Ночного Слепотника – животного, обречённого бесконечно слепнуть от своего гнева на тех, кто его когда-то обидел. Сплела из неё небольшую веревку, символизировавшую связь Марии и Мартина, сотканную из взаимной ненависти. Жук Забудка Колорадская перегрыз её – с того момента они больше не были связаны и могли забыть друг друга. Я собрала оба конца верёвки в бутылочку вместе с лепестками ромашек, сирени, жёлтых одуванчиков. Эти любимые растения Пчелиной Цветухи приносили людям с болящими сердцами надежду, доброту, сочувствие и прощение. Залив их белым воском, я изготовила свечу, которую в последствии сожгла дотла. Ритуал был завершён. Я не призналась в нём Марии-Августе – не знаю, как бы она отнеслась к тому, что я придумала, но я чувствовала, что сделала всё правильно.
Господин Браун и доктор Джером знали обо всём произошедшем. Они перестали притворяться передо мной, что считают меня бредившей. Однако, они высказали желание уехать из нашего приморского городка, чтобы «забыть обо всём и пожить ещё несколько лет как подобает возрастным людям». Я догадывалась, что Браун бежал от воспоминаний о Марии и Мартине, которым он отчасти сломал судьбы своей опекой одного и нетерпимости к другой, но мотивы Джерома остались для меня загадкой. Перед отъездом мастер решил продать наш эзотерический салон местному предпринимателю. В ужасе представив, как вместо книг и свечей там будут какие-нибудь продукты или магазин одежды, я умоляла господина продать салон мне. Сначала он был непреклонен, но доктор самостоятельно и неожиданно принял мою сторону и оказал мне помощь, уговорив Брауна продать помещение именно мне, да ещё и по несколько сниженной стоимости. Мне всё равно пришлось влезть в огромные долги, чтобы расплатиться с ним, но однажды я смогла это сделать. Эзотерический салон стал моим.
Когда я видела доктора Джерома в последний раз, он поцеловал мою руку и попросил не благодарить его за содействие, потому что магазин всё равно должен был стать моим, а бросать дело Мартина являлось непозволительным. Мужчина добавил, что мне следует быть внимательной к себе – ему показалось, что моя душа поражена Вороньей Колючкой. Эта болезнь вызывала сильную печаль. Заражённые сами подпитывали её каждодневным страданием так, что однажды покрывались колючими шипами, которыми никого к себе не подпускали. Я задумалась о его словах, ведь моё имя всё-таки означало «ворона», а душа действительно страдала. Я дала обещание Джерому на прощание, что не допущу появления у себя колючек, но сейчас не уверена, смогла ли его выполнить.
Я продолжила работу в эзотерической лавке, но уже будучи сама ведьмой. Не меняла обстановку, атмосферу, всё осталось так, как было в последний день работы Мартина. Я переживала, что любые изменения могли ему не понравиться, да и сама не хотела расставаться с прошлым. Моё внезапное одиночество пугало горожан и приковывало их внимание. Поползли различные сплетни. Кто-то рассказывал, что, вероятно, я украла тайные знания прежних хозяев и извела их, чтобы стать полноправной хозяйкой. А кто-то сочинил, что в салоне остался жить призрак мага Мартина, который я навсегда там заточила. Кто-то передавал друг другу, что его видели абсолютно живым на берегу моря, а кто-то утверждал, что он живёт в горах и никогда не выходит к прохожим. Людям нравится сочинять разные мистические небылицы, в то время как мистика абсолютно реальна и всегда находится рядом с нами – стоит только присматриваться к событиям чуть внимательнее и непредвзято. Тем не менее все сказочники продолжали приходить ко мне за решением своих проблем, и каждый из них видел последний выход исключительно в магии. Он недостатка работы и заработка я не страдала, поэтому со временем смогла нанять и свою помощницу, которой сама начинала когда-то. Жизнь циклична.
Единственное, что оставалось мрачным пятном в моей жизни, была моя тоска по Мартину. Я скучала по нему, в новой жизни мне совершенно не хватало его рядом. Да и началась ли моя новая жизнь, если бы не его смерть? Помню слова, которые я сказала в ночь его смерти – действительно, мои губы с того мгновения больше не поцеловали ни одного мужчины, хотя навязчивых претендентов, желающих нарушить моё ведьминское уединение и считать мои деньги было более, чем достаточно. Долгое время я старалась вырвать Мартина из своего сердца, убеждая сама себя, что он плохой человек, он разбил жизнь Марии-Августы и держал это в тайне, но никак не могла согласиться с этим. Я призналась себе, что всё равно люблю его, и разрешила разуму не осуждать его за поступки, совершённые за много лет до наших отношений. Он не приходил. Иногда мне казалось, что больше никогда не придёт. Я пробовала связаться с ним сама, с помощью других медиумов, готова была отдать за это абсолютно любые деньги, но каждый раз получала ответ «НЕТ». Чувство вины и отчаяния захлёстывало меня, ведь в нашу последнюю встречу я обошлась с ним довольно грубо. Никогда не знаешь, когда видишь дорогого человека в последний раз.
Я достала бражника мёртвую голову из шкатулки и вновь надела на шею – просто так, ведь подвеска хранила множество воспоминаний, связанных с Мартином. Гостья из другого мира действительно оказалась волшебной: призрак моего возлюбленного совсем скоро вновь пришёл, на тот момент уже в последний раз. Это был лучший день за последние несколько лет, а точнее, лучшая ночь. Мартин выглядел так же, каким был всегда: задумчивым и несколько грустным. Он попросил прощения за то, что обидел меня во время ссоры, я поступила так же. Мы простили друг друга и вновь общались как раньше, словно он так и оставался живым человеком. Мартин был поражён тем, что его наставник столь внезапно и загадочно исчез, но признался сам себе в том, что излишне много его слушал, уже будучи взрослым человеком. Возможно, обрети он полную независимость и самостоятельность, многое можно было исправить, не допустить, изменить. «Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок», – вновь с грустью процитировал мужчина Есенина. Рассказал он и о судьбе Марии-Августы. Она вернулась в загробный мир и перестала быть лярвой. Женщина больше не преследовала Мартина, напротив – только однажды встретилась с ним и сказала, что прощает его, ведь та злость, что она удерживала и наращивала, съедала её саму. Мария выразила желание стать духом-помощницей для беременных женщин, но её душе предстоит пройти ещё долгий путь к этому и исцелиться. Мы с Мартином не выражали сомнений, что она справится со своей дорогой.
Проговорив до утра, мы не заметили, как начинало рассветать.
– Рэйвен, можно я попрошу тебя кое о чём? – спросил Мартин.
– Конечно, – кивнула я.
– Не зови меня больше. Сними бражника. Наденешь, когда почувствуешь, что скоро Смерть придёт к тебе.
– Как же мне не звать тебя? Я не могу оставаться вот так, одна.
– Пойми, Рэйвен, ты делаешь больно и себе, и мне. Ты не сможешь отпустить меня и жить дальше, если мы будем регулярно видеться, а я тоскую от того, что утратил физическое тело, и теперь даже не могу обнять тебя, прикоснуться, проявить любовь.
– Но я не хочу отпускать тебя и жить дальше…
– Тебе придётся. Рэйвен, всему своё время. Не трать жизнь на то, чтобы соприкоснуться со смертью. Ты ведь читала у меня книги Сведенборга?
– Да.
– А помнишь, как он сказал, будто бы о нас?
– Что?
– «Истинно влюблённых не разлучит смерть. Дух умершего остаётся с духом живущего. Со смертью последнего, духи вновь воссоединяются и продолжают любить друг друга ещё сильнее, чем до смерти».
– Как красиво, Мартин… Но смогу ли я дождаться?
– Рано или поздно это случится. И тогда мы всегда сможем быть вместе, никто и ничто не будет нас более разлучать. А пока живи! Я приду вновь, только если тебе очень серьёзно понадобится моя потусторонняя помощь. Часть моей души остаётся в этой бабочке. Будь бережна с ней. Так я незримо на всё время окажусь рядом с тобой. До встречи в другом мире, Рэйвен.
– До встречи, Мартин, – чуть сдерживая слезы, попрощалась я.
Когда солнце окончательно осветило комнату, его уже не было.
Свечи в моем кабинете почти догорели. Я встрепенулась, вырывая сознание из длительного оцепенения воспоминаниями. Поправив шаль на плечах, я начала собирать вещи обратно в шкатулку. Ткань с вышитой Марией-Августой птицей тоже там была. Я завернула в неё бражника мёртвую голову и положила внутрь, захлопнув крышку. Как бы я ни скучала, нельзя оглядываться назад. Тех, кто умер, никогда не воскресить. Они и сами не горят желанием возвращаться в наш мир. Никакая магия не удержит душу, что рвётся прочь от тягостной ей материи. Я больше не зову Мартина в слезах, ведь я знаю: когда я умру, мы встретимся, и продолжим любить друг друга ещё сильнее, чем до смерти, а бражник обязательно выведет мой дух навстречу к нему. А сколько лет мы тратим на то, чтобы удержаться за умерших, теряя ценность нынешней жизни, вместо того, чтобы понять: вечная жизнь и любовь ещё ждут нас впереди…