Виктор Батюков
Игры со смертью
– Молодец, чисто сработано. – похвалил его Морозов спрыгивая на асфальт. – Командир транспорт захвачен. Какие будут дальнейшие указания?
– Для начала спрячем тела.
Изъяв у повстанцев оружие и документы, парни разгребли песок и уложили в получившуюся яму убитых. Тщательно их засыпав, и уничтожив следы своего здесь пребывания ребята погрузились во внедорожник.
– Петь посмотри, что это. –Вячеслав протянул Бочкареву небольшую, пластиковую карту. Сидя у заднего борта они вдвоем разбирали захваченные у боевиков документы.
– О! Это же то, что я ищу. – Обрадовался Петя. – Пропуск через КПП. Сергей присобачь-ка его на лобовое стекло. С этой карточкой мы теперь в Трифоли без проблем въедем.
– Может не стоит её на стекло вешать? – Засомневался Громов.
– Почему?
– Эти же не вешали. Может у них не принято. Спалимся еще.
– Пожалуй ты прав, – немного подумав согласился Бочкарев. – Тогда спрячь её в карман, покажешь при въезде.
– Вот ты и покажешь, – возвращая пропуск ответил Громов. – Не я же с ними говорить буду.
– Ладно, – словно нехотя потянулся Петр за пропуском. – Ох пользуетесь вы моей добротой.
– А то – хохотнул Громов прибавляя скорость. – Теперь по Трифоли промчимся на белых лошадях.
– На белых верблюдах. – улыбнулся Паромов. – В Ливадии почти нет лошадей.
– По мне хоть на самокатах лишь бы побыстрее. – поддержал разговор Морозов.
– Езжайте кто на чем умеет, но в городе общаемся исключительно по-английски. Даже с верблюдами. Понятно? – предупредил ребят Бочкарев.
Напряжение спало, и парни, сдвинувшись поплотнее, принялись рассказывать друг другу анекдоты и забавные истории, не прекращая при этом внимательно следить за местностью.
Город появился так же внезапно как появляется в поле камень. Преодолев очередной холм, они увидели лежащую в долине столицу. Тянущиеся вверх современные небоскребы перемешивались с минаретами старинных мечетей, небольшие, глиняные домики прижимались к высоткам из стекла и бетона, а финиковые деревья и редкая зелень слегка разбавляли серую краску каменного котла, в котором европейцы сейчас варили жуткое варево из человеческих душ и крови. Потом, когда смрадное кушанье будет готово, они выплеснут его вон оставив себе гущу из нефти и денег. Но сейчас, в палящих лучах полуденного солнца, этот город издали ничем не отличался от мирных городов Азии и Африки. Не было слышно ни сухого треска автоматных очередей, не взрывались гранаты. в небе не кружили Натовские разносчики смерти. Улицы были чисты и безлюдны. В стеклах домов отражались миллионы зайчиков, а там, далеко, далеко казалось даже слышно, как плещется голубая вода в морском заливе.
«Тойота», не сбавляя скорости, подлетела к КПП находившемуся на въезде в город. Шлагбаум из пластиковой трубы, и нескольких мусорных баков представлял собой уродливую пародию на пропускной пункт, тем более, что охраняли его трое детей не старше семнадцати лет. Увидев над машиной повстанческий флаг юнцы со всех ног бросились освобождать дорогу даже не подумав проверить документы.
– За такое нарушение под трибунал отдают. – Сквозь зубы процедил Бочкарев, когда они медленно катились мимо вооруженных автоматами подростков.
– Под трибунал как под трибунал, а вот хорошего ремня я бы им всыпал. – Возразил Морозов, и поднял два пальца вверх. Увидев любимый жест молодежь запрыгала от восторга.
– Им еще в школе учиться, а не с оружием бегать. – Покачал головой Сергей.
– Слава куда сейчас? – Повернулся Бочкарев к Паромову.
Вячеслав достал планшет, и его глаза засветились радостью: – Порядок, мужики, есть доступ к интернету. – Повозившись еще с минуту он скомандовал: – Движемся к центру, сигнал идет оттуда.
– Принято. Серёга, поднажми.
2
Рабочий день уже подходил к концу, когда ожил селектор, и взволнованный голос Елены Феликсовны сообщил: – Товарищ подполковник к вам Александр Александрович.
– Пусть войдет.
Романов поднялся и встретил посетителя прямо у входа.
– Здравствуй, Саша, здравствуй. Признаться заждался я тебя. Как успехи?
– Вот, принес кое-что, – открывая пухлый портфель ответил Александров. – Взгляни, думаю тебе будет интересно.
Подполковник сел на место, и открыл первую папку: – Громов Сергей Геннадьевич. Лейтенант медицинской службы. – Он оторвался от дела, и с удивлением посмотрел на друга.
– Ты дальше читай.
Пробежав глазами еще страницу Романов закрыл папку: – Что за бред? Зачем мне в боевой группе медик? Да косвенно я могу понять: перевязать рану, достать пулю, но пойми мне нужны такие ребята, которые бы сами могли это сделать.
– Не горячись. Ты о нем все прочитал?
– Да. Окончил военную Медакадемию, участвовал в горячих точках, ну и что? У меня таких было сотни. Понимаешь?
Александров улыбнулся: – Не внимательно ты читаешь, Володя. Громов не просто медик он, помимо всего прочего, еще и обладает тем, чем не обладал ни один боец из твоих сотен.
– Чем же?
– А вот возьмешь его в команду – узнаешь.
– Ну хорошо, – после нескольких минут колебания согласился Романов. – Давай посмотрим на твоего вундеркинда. Кто у нас дальше? Морозов Александр Михайлович. Капитан Черноморского флота. Здрасте приехали. На кой ляд мне моряк?
– Мало ли. – пожал плечами Александров. – Этот, как ты его называешь, моряк ко всем своим достоинствам, они там указаны, имеет еще одно, очень немаловажное. Он способен управлять всем наземным, и водным транспортом.
– Ладно, и этого проверим. – отложил в сторону папку подполковник. – Кто у нас дальше? Паромов Вячеслав Павлович. – Он оторвался от бумаг, и с удивлением взглянул на собеседника. – Этот вообще не военный.
– Ошибаешься. Вячеслав Павлович закончил школу контрразведчиков, провел несколько успешных операций за рубежом, а теперь находится в консервации. Мне с трудом удалось до него докопаться.
– Серьезно? Хм. Смотри-ка ты, такой молодой, а уже солидный послужной список. Ладушки. Проверим и его.
– А вот теперь минуточку внимания. – Александров взял оставшиеся три папки, и положил их вряд перед Романовым. – С последним кандидатом небольшая заминка. Все эти три человека имеют очень схожие данные. Они практически идентичны, а потому я не смог выбрать кого-то одного. Хотя… – Он раскрыл одно из дел, быстро пробежал по нему глазами, и положил его перед Романовым. – Вот. Думаю, этот нам подойдет.
Подполковник пожал плечами, и раскрыл папку: – «Бочкарев Петр Васильевич. Имеет боевой опыт в Ливадии. В данный момент работает там инструктором.» – На мой взгляд ничего уникального. Обычный сверхсрочник. А эти? – он раскрыл две оставшиеся. – Да, действительно, как под копирку. Хорошо. Остановимся на Бочкареве. И так, состав группы утвержден, тренировочная база готова, да, слушай, все хотел тебя спросить, а какое отношение к нашему проекту имеет МЧС?
– По окончании операции ты за ребятами штурмовик пришлешь, или БТР? А МЧС в любую страну доступ имеет. У тебя все? Тогда собирайся, и поехали на отчет. Заодно с Сергеем Кужегетовичем некоторые вопросы согласуем.
В уже знакомом кабинете их встречали все те же люди, только на этот раз лицо президента выражало крайнюю озабоченность, а министр МЧС холодно поздоровавшись сразу же погрузился в свои записи.
– Докладывайте. – коротко бросил глава государства указывая на места напротив.
– Разрешите мне, товарищ главнокомандующий. – стал у предложенного ему стула Романов, и достал блокнот. – По вашему указанию мы – он сделал паузу, и мельком взглянул на сидящего рядом Александрова. –Отобрали четырех человек для создания сверх секретной, боевой группы. Планируется, что через шесть месяцев они могут приступить к выполнению поставленной задачи.
– Молодцы, оперативно сработали, – кивнул президент. – Но есть одно «но». Группа должна приступить к выполнению задания не позднее чем через три месяца. Успеете?
Романов растерянно посмотрел на товарища. Александров поднялся, одернул пиджак, поправил средним пальцем очки, и ответил: – Могу Вас заверить, что группа будет готова к действию уже через два месяца.
Президент посмотрел на него снизу-вверх, и на его губах появилась улыбка: – Надеюсь ваш ускоренный метод обучения не повредит качеству. Мы ведь не камикадзе готовим, а бойцов, с которыми будем, я надеюсь, долго, и плодотворно работать.
– Я лично ручаюсь за качество обучения.
Президент молча кивнул, думая о чем-то своем, а затем взглянул на Романова: – Вы принесли фотографии ребят?
– Так точно.
– Могу я взглянуть?
Полковник достал мобильный телефон, открыл файл с фотографиями, и протянул его главе государства.
– Ну что же, – после долгой паузы сказал президент, возвращая телефон хозяину. – Пока все выглядит довольно убедительно. Продолжайте.
По окончании доклада главнокомандующий выдержал долгую паузу, прокручивая в голове разные варианты, а затем, жестом разрешив Романову сесть, посмотрел на министра МЧС.
– Что скажешь Сергей Кужегетович?
Министр неопределенно повел плечами: – Для меня это дело новое, а потому сейчас ничего не могу сказать.
– Ой ли, товарищ генерал? – улыбнулся Александров. – Так уж и новое.
– Здесь совсем другое, – Министр уверенно и неотрывно смотрел в глаза бывшему спецкору. –Ты понимаешь, Сан Саныч о чем я?
– Понимаю, но основная суть той, и этой группы одна – защищать интересы своей Родины, и поэтому чтобы работа этих парней была более эффективна, и приносила результаты как можно дольше нужно учесть все прежние ошибки как в организации, так и в руководстве.
– Здесь я с Вами совершенно согласен, – вклинился в их разговор президент. – Я изучил предоставленные Вами материалы по прежней группе, и пришел к выводу, что в её руководстве, действительно имелись некоторые промахи. Поэтому предлагаю сейчас, отбросив все эмоции, по крупицам разобрать каждую деталь как подготовки парней, так и непосредственно саму операцию. И так, товарищ генерал, Вам слово.
3
Через пару кварталов дыхание войны становилось все явственнее. Уже то там, то тут лежали в руинах старинные дома. Уцелевшие-же смотрели на мир пустыми глазницами окон. На обочинах стояли сгоревшие скелеты автомашин.
– Как страшен мир из рук американца – Задумчиво произнес Громов рассматривая побитые пулями, и осколками фасады.
– Когда на головы он сыплется с небес. – поддержал его Паромов.
Вдруг из узенькой улочки раздалась автоматная очередь, за ней другая, третья.
– А ну притормози. – на плечо Сергея легла рука Бочкарева.
Вскоре на проспект, припадая на правую ногу, и сжимая окровавленную кисть, выбежал ливадиец. Увидев перед собой машину с повстанческим флагом, он сжал здоровую руку в кулак, занес её над головой, но оступившись упал, и потерял сознание.
– В машину его, быстро. – Скомандовал Петр первым бросаясь к раненому. В этот момент на проспект выбежали десятка полтора галдящих людей с автоматами на перевес.
– В будку, шакалы! – Выкрикнул Морозов, и дал не прицельную очередь от бедра. Двое преследователей уткнулись носом в асфальт, а остальные бросились врассыпную, в миг позабыв, что они грозная сила. Парни бережно уложили раненого на подстилку из валявшихся тут же тряпок, и Сергей приступил к осмотру.
– Дела не важные, – минут через пять сообщил он. – В ноге пуля застряла в кости, а в кисти перебито сухожилье, но это не точно.
– Я так понимаю, что нужен госпиталь? – спросил Сергея Паромов, в его глазах читалось неодобрение действий группы.
– Хотя бы помещение, – не обращая на его недовольство ответил Громов. – Боюсь, что все больницы уже в руках этих уродов, поэтому операцию буду делать я сам.
– Понял. – Бочкарев сел за руль, и выжал сцепление. – Как тебе вон то здание, кажется оно более-менее цело.
– Годится, только давай быстрее.
Слава вздохнул, спрятал планшет в один из карманов, достал автомат, и снял его с предохранителя. Остановившись у единственного входа, друзья сняли с машины раненого, и понесли внутрь. Впереди шагал Громов дергая за ручки чтобы найти открытую квартиру. На втором этаже дверь поддалась, и доктор, показав жестом подниматься, скрылся внутри. Не успели парни внести раненого на площадку, как по пустому зданию гулким эхом прогремел одиночный выстрел. Друзья переглянулись, и не сговариваясь, оставив с раненым Паромова, бросились в квартиру. Посреди просторной комнаты, с дымящимся автоматом в руках стоял Сергей, а у его ног катался, сжимая окровавленный пах, бородатый араб.
– Ты и дома таким образом аппендициты удаляешь? – Не скрывая удивления спросил Бочкарев. Присев перед арабом, он заглянул ему в лицо. – Мне кажется это не местный.
Поднявшись он проводил взглядом вносивших раненого, а затем вновь перевел его на Громова. Сергей стоял натянутый как струна обратя невидящий взгляд куда-то в окно, а на его скулах играли желваки.
– Это Хасан. – Побледневшими губами сказал наконец Громов.
– Старый знакомец? – Морозов тоже присел чтобы рассмотреть уже не мечущегося, а просто лежащего, и подвывающего по собачьи, араба.
– Еще по Чечне. Наши ребята за его бандой два месяца гонялись пока он в Иран не ушел.
– Много дел натворил?
– Если бы вы видели, мужики, что он оставлял после себя в аулах. Насиловал и измывался над женщинами и девчатами, убивал детей, стариков, а если в его лапы наш солдат попадался… – Громов заскрипел зубами, и яростно дернул затвор. – Ну что, Хасан, вот и довелось встретиться. – По-русски, ледяным тоном сказал Сергей. – Помнишь твои прогулки по Чечне? Гену Сивцова, Иру Стрельникову- врача из госпиталя? Помнишь, мразь?!
Услышав русскую речь араб испуганно взглянул на возвышающегося над ним человека, и в ужасе отпрянул.
– А, падла, вспомнил!
Хасан что-то быстро, быстро залепетал визгливым голосом, замахал руками, пытаясь отползти по дальше, но вдруг дернулся, и так и застыл с ужасом глядя на свое прошлое. По комнате стал распространяться запах человеческих испражнений.
– Да, слабовато у старика сердечко-то оказалось, – с грустью сказал Бочкарев, трогая носком ботинка бездыханное тело. – Ну что ж, как говориться, жил грешно и умер смешно. Пошли поищем квартиру с более чистым воздухом.
– Я заметил, что на против дверь тоже была не заперта. – в полголоса сказал Александр к чему-то усиленно прислушиваясь. Заметив это Бочкарев сделал знак Славе и Сергею уносить раненого, а сам вопросительно перевел взгляд с Морозова на арочный проем, ведущий в соседнюю комнату и обратно. Саша кивком подтвердил, что подозрительный шум доносился именно оттуда. Став по обе стороны проема друзья, по сигналу, дали автоматные очереди, и вбежали в помещение. В центре комнаты за единственной оставшейся мебелью – низким, восточным столиком, прятался, выставив над «убежищем» большой, затянутый в камуфляжные штаны, зад еще один «народный мститель». Петр, зайдя с головы, нагнулся и без усилий забрал из трясущихся рук автомат «узи», и вынул из кобуры, на поясе, пистолет.
– Мужчина, где у вас здесь рот? – спросил Морозов с удовольствием пнув соблазнительную мишень. Ойкнув повстанец поднял голову, и испуганно косясь на парней принял более приличную позу.
– Опочки! Так это еще один араб. Что у Аль-Каиды деньги кончились? – Присев рядом с улыбкой спросил Бочкарев.
– Я пришел помочь братскому народу освободиться от диктатора. – заученно проговорил наемник.
– Что ж очень благородный порыв души, – двумя пальцами Петр выудил из оттопыренного кармана женское украшение. – А это, конечно, сувенир – память о Ливадии?
Борода араба затряслась еще сильнее. Бочкарев встал, и обойдя столик остановился рядом с Морозовым.
– Ладно, я не буду пытать кто подарил тебе эти побрякушки, лучше скажи нам где сейчас обитает ваше командование, а также твои сводные братья – американский спецназ?
Наемник затряс головой, и тут же получил от Морозова прикладом в ухо.
– Больно, да? – с сочувствием в голосе спросил Петр. – Но тут уж извини, мы очень не любим, когда лгут. И так, вторая попытка.
– В отеле «Риксас». Они там все. Спецназ на нижних этажах, командование на верхних. – наемник вытер кровь с рассеченного уха, и с надеждой поглядел на ребят.
– Этот, – Петр кивнул в сторону передней комнаты. – Был твой командир?
– Да, командир бригады.
– Скорее уж шайки головорезов. – поправил его Морозов.
– По моему никакой разницы. – Бочкарев вытащил из нагрудного кармана несколько гигиенических салфеток. – На, держи. Передашь своему Хасану. Скажешь пусть простит – туалетной бумаги не было.
Салфетки полетели в наемника, а вслед за ними прозвучал хлопок пистолетного выстрела.
– Все, пошли к ребятам. – устало сказал Бочкарев, пряча дымящееся оружие.
4
Как и предыдущее это совещание закончилось глубоко за полночь, только на этот раз Александров сам подошел к полковнику: – Володя, твое предложение остановиться у тебя осталось в силе?
– Да, конечно, о чем речь. – поспешно закивал головой Романов. Радостная улыбка вмиг разогнала тучи на его широком, скуластом лице.Всю вторую половину совещания он никак не мог отделаться от мысли, что его используют, как говориться, в темную. Дали задание, наделили полномочиями, но скрыли что-то очень важное, самую суть, основное, и теперь, когда Александров сам предложил поехать к нему, Владимир очень надеялся, что все проясниться.
Уже сидя на кухне, и вдыхая аромат крепкого кофе, Романов с коньяком, Александров с сигаретой, полковник решился задать тот самый вопрос, который его мучал: – Саша про какую группу шла речь?
Александров сделал глоток, следом глубокую затяжку, выпустил струю горького, густого дыма в потолок, и лишь после этого медленно произнес: – Я не могу рассказать тебе о ней. Это государственная тайна.
– Но ведь там, на совещании, ты же упомянул о этой группе. Тем более, сам же сказал, что нужно учесть ошибки в её организации и руководстве, а как я могу их учесть если ничего об этом не знаю?
С долгую минуту Александров смотрел Владимиру прямо в глаза, как бы просвечивая его насквозь рентгеновским лучом, затем затушил истлевший до фильтра окурок, и прикурил новую сигарету.
– Хорошо. Я всего лишь в двух словах расскажу тебе о ней, но лишь для того, чтобы ты понял в чем, состояли промахи. Налей-ка мне еще кофейку.
Романов взял чашку и принялся «колдовать» над туркой.
– Группа, о которой идет речь, родилась в середине девяностых. В неё входило пять совершенно разных людей, и все они не имели воинской специальности. Это был один из минусов. Подчинялась она, формально, министерству чрезвычайных ситуаций, а де факто – лично начальнику охраны президента Коржеву. Тренировочная база, условия, все было на должном уровне, да и сами ребята – выше всяких похвал. Мы с ними провели не одну операцию.
– И ты? – полковник обернулся так резко, что кофе выплеснулось из чашки на его брюки.
– Я дождусь, наконец то что просил или ты весь напиток себе в карманы перельешь? – улыбнулся Александров, и когда Владимир снова повернулся к плите, продолжил. – Нет, я не участвовал в операциях, меня туда пригласили в качестве консультанта и для подстраховки.
– Всё-таки тебе приходилось выезжать с ними на задания?
– В этом не было необходимости. – Сан Саныч горько усмехнулся. – Все что нужно я знал, не выходя из кабинета.
– В чем же еще были ошибки? – Романов поставил перед ним чашку, и подошел к окну. Александров загасил сигарету, и тут же закурил новую. Кухню окутало очередное облако табачного дыма. Владимир открыл форточку, и вернулся за стол. Его кофе уже давно остыл, а потому он просто налил себе немного коньку, и выжидательно посмотрел на друга.
– В командовании.
– То есть?
– Коржевхороший организатор, умный, знающий свое дело начальник, преданный Родине человек, но очень вспыльчивый, рубящий с плеча, и не слушающий ни чьих советов руководитель.
– Какая-то противоречивая характеристика.
– То-то и оно. Виталий Сергеевич очень непредсказуемый человек. Группа была его детищем, его мечтой, воплощенной в жизнь, но при первом же промахе, у него не дрогнула рука уничтожить её. Стереть! Растоптать! Сделать так, чтобы о ней забыли. – Александров с силой раздавил окурок в пепельнице. – И еще. В нашей группе не должно быть женщин. Слышишь? Никаких, и никогда!
«А ты оказывается не железный. – с некоторым удивлением подумал Романов глядя на пылающие щеки напарника, на то как заблестели у него глаза, и оттопырились усы. – В тебе то же есть человеческие слабости.»
– Анализируя все, что произошло с той группой, мы решили, что следующим проектом должен руководить человек военный, с большим боевым опытом, и стальными нервами. – Уже своим обычным, спокойным тоном добавил Александров.
– Хорошо, я все это учту, но тебе не кажется, что с той задачей, которую нам поставили, могла бы вполне справиться и «Альфа»? Зачем понадобилось создавать отдельную группу, да еще сверхсекретную?
– Но ведь ты же хотел руководить именно такой? – улыбнулся Александров.
– Да, но…
– Перестань, Володя, – устало махнул рукой Сан Саныч. – Ты же прекрасно понимаешь, что эта задача так, пробник. Нужно же как-то ребят проверить, дать им притереться друг к другу. Вот пусть и покажут на что они способны. Одно дело досье, а другое – дело. Коржев, кстати, без всяких притирок группу сразу в самое пекло бросил. Правда люди крепкими оказались, все выдержали, не сломались. – На его полноватых губах повисла печальная улыбка, а взгляд серых глаз устремился куда-то в прошлое.
5
– Как-то ты уж слишком цинично с ним обошелся. – покачал головой Александр.
– А как, по-твоему поступать с мародёрами? Дать перед расстрелом конфетку?
Морозов на секунду задумался, затем махнул рукой, и зашагал вслед за Бочкаревым.
– Да и правильно. Собаке, собачья смерть. Слушай, а зачем нам знать где находится их командование?
Хитрая улыбка скользнула по губам Петра: – Есть у меня кое-какая задумка. Придем к ребятам расскажу.
К моменту их появления, в соседней квартире уже вовсю шла подготовка к операции. Раздетый до нижнего белья раненый лежал на столе, а Громов выкладывал из своего небольшого чемоданчика хирургические инструменты. Слава увлеченно рвал на полосы где-то найденную простынь, и клал их рядом с тазом наполненным водой.
– Как у вас дела? – спросил Морозов подходя к товарищам.
– Пока неплохо. – не отрываясь от своего занятия ответил Сергей. – Пациент было пришел в себя, но уж оказался слишком прытким. Чуть не сбежал. Пришлось вколоть ему снотворное.
Петр подошел к столу, и некоторое время пристально вглядывался в лицо ливадийца.
– У меня такое ощущение, что я его где-то раньше видел. – отходя в сторону задумчиво произнес он. – Определенно мне знакомо его лицо.
– Может во время службы? – Попытался подсказать ему Паромов. – По мне так они все похожи друг на друга как родные братья.
– Может быть, может быть. Ну да ладно.Операция долго продлиться?
– Максимум час.
– А когда проснется?
– Думаю часам к 6 – 7 вечера, не раньше.
– Значит у нас есть время перекусить, и обсудить дальнейшие планы. – Вмешался в разговор Бочкарев. – Саша пошли посмотрим не осталось ли от хозяев чего-нибудь вкусненького.
Пока шла операция Петр с Морозовым обследовали квартиру, а затем принялись сервировать, принесенный из соседней комнаты, журнальный столик.
– У нас все. – сообщил Сергей, накладывая на запястье раненого тугую повязку. Сухожилье, к счастью, не повреждены кость чуть задета, но поэтому пальцы работать будут.
– А с ногой как? – Морозов перестал нарезать белую, пышную булку, найденную им на кухне.
– Нормально. Пулю достали, рану обработали, короче, что я вам буду детали рассказывать. Через месяц сможет бегать.
– Тогда прошу к столу, – широким жестом показал Петр на разложенные фрукты, овощи, хлеб, и газированные напитки. – Извините, горячего нет. Плита не работает.
– Ты еще расшаркайся здесь. – Усмехнулся Вячеслав моя руки. – Я голоден как стая волков, а потому мне абсолютно до фонаря есть горячее или нет.
Покончив с едой Бочкарев блаженно вытянул ноги: – И так, господа, нам стало известно, что командование этих шакалов находится в отеле «Риксас», кстати спецназ расположился там же. А это значит, что по крайней мере половина центрального района принадлежит им. Поэтому, чтобы добраться до объекта у нас есть, как минимум, два варианта. Либо попытаться в наглую пробиться туда, и не факт, что нас не ухлопают если не эти, то янки, либо в тихую, под покровом ночи проникнуть на их территорию.
– Опять же не факт, что патруль вначале спросит кто мы, а уж потом откроют огонь, а не наоборот. – Закончил его мысль Морозов.
– Правильно. Вот поэтому я и предлагаю дождаться, когда наш подопечный придет в себя, чтобы прояснить ситуацию, и уже исходя из его показаний принимать решение.
– Раненого конечно в таком состоянии оставлять нельзя, – согласился Паромов доставая свой планшет. – И послушать его нам не помешает, но только до объекта мы будем добираться несколько иным путем.
В этот момент до них донесся протяжный стон ливандийца.
– Все в порядке, Вы среди друзей, не нервничайте. – склонился над ним Громов.
– Врете шакалы! Что вам от меня нужно? – Слабым, но твердым голосом проговорил он пытаясь подняться. Сергей попытался ему помочь, но раненый оттолкнул его здоровой рукой. Превозмогая боль ливандиец все же принял вертикальное положение. Из-под опущенных, густых бровей он с ненавистью смотрел на стоящих подле него вооруженных чужеземцев.
– Мы не американцы. – Возразил Бочкарев пытаясь найти такой аргумент, который бы убедил этого человека в том, что они ему не враги.
– А кто? Немцы, французы, итальянцы? Какая разница если вы пришли убивать наш народ!
– Нас прислали совсем для другого.
– Да. Об этом часто говорят по радио, печатают в газетах, и на плакатах, но на самом деле наши города лежат в руинах, каждый день гибнут не в чем не повинные дети, женщины. Вчера, на моих глазах, ваш спецназовец расстрелял на базаре трех женщин за то, что одна из них отказалась отдать ему свои украшения. Это в вашем понимании свобода?
Петр сжал кулаки, но его голос, по-прежнему оставался ровным и спокойным: – Я понимаю твое недоверие к нам, но мы действительно не янки, не французы, и даже не итальянцы. Нашу группу прислали…
Вдруг на лестнице послышались чьи-то шаги. Реакция друзей была моментальной. Морозов с Громовым тут же встали по обе стороны двери, а Бочкарев вместе с Паромовым подхватили стол с раненым, и скрылись в соседней комнате. Через секунду в квартиру заглянул ствол карабина, а за ним американский спецназовец. Убедившись, что никого нет он уже смелее ступил за порог, и принялся жадно рассматривать убранство квартиры. Как только янки оказался внутри, Морозов вырвал из его рук оружие, а Сергей ударом приклада в спину отбросил мародёра в глубь комнаты, и беззвучно прикрыл дверь. Зажав ему рот они с минуту прислушивались, но на площадке было тихо.
– Один, скотина, – шепотом сказал Александр. – Видимо очень жадный, не хотел с другими делиться.
– Господа кто-нибудь верит в приметы? – Выходя из комнаты спросил Бочкарев.
– Это в черную кошку с пустым ведром? – вставая улыбнулся Морозов.
– Не совсем. К нам только что залетел «голубь мира». По-моему, это к удаче.
Из соседней комнаты донесся шорох, Петр обернулся, и увидел, как ливадиец, морщась от боли, пытается слезть со стола.
– Слава помоги ему. Наш друг видимо то же хочет взглянуть на эту птичку.
Когда Паромов, осторожно поддерживая, привел раненого спецназовец уже поднялся, и с удивлением рассматривал стоящих вокруг него людей. Поняв, что перед ним не ливадийцы он немного во спрял духом, хотя в его глазах все еще читались недоумение, и страх.
– Вы кто? – наконец спросил мародёр.
– Если скажу, что марсиане все равно, не поверишь. – ответил за всех Морозов.
– А если серьезно – французы?
– Тебе какая разница?
– Большая, – в голосе янки послышалось раздражение. – Хватит глупых шуток! Отдайте оружие! – спецназовец протянул руку за своим карабином.
– Погоди, шустрый какой. Ты что здесь делал? – Уже без шуток спросил Бочкарев.
– А вам какое дело? И вообще, это что еще за неуважение к спецподразделению Соединенных Штатов?! Я буду вынужден доложить об этом своему командованию. Вам быстро мозги вправят.
– Блин, мне уже страшно, – Морозов вытянул вперед дрожащую руку. – Может убежим от него?
– Саша прекрати, – досадливо поморщился Бочкарев, и подойдя плотную к янки легонько ткнул его пальцем в грудь. – Заблуждаешься, надутый индюк. Здесь приказы отдаем мы, а ты наш пленный, и по правилам игры должен отвечать на наши вопросы.
– Какой еще плен…Ой! – Последнее слово застряло у него в горле. Мародёр охнув сложился пополам, держась руками за пах.
– Самый обыкновенный. И так, что ты здесь делал?
Спецназовец выпрямился. Его бледное лицо покрылось пятнами, а из-под каски струйками стекал пот: – Вы за это ответите. – Прохрипел он, но почувствовав ствол пистолета в области живота осекся.
– Повторить? – в продолжении вопроса послышался щелчок взведенного курка.
– Проводил зачистку.
– Сколько вас в этом квартале?
– Десять человек.
– Место дислокации?
– Отель «Риксас»
– Сколько всего вас в Трифоли?
– Пятьдесят четыре человека включая командование.
– Хорошо. Когда планируется штурм?
– Послезавтра, в 6 утра.
– Молодец. – Петр похлопал его по плечу, и убрал пистолет.
– На каком этаже находится командование повстанцев? – Спросил спецназовца Паромов.
Американец молча перевел взгляд с Вячеслава на Бочкарева, и увидев, как тот снова достает из-за ремня пистолет тяжело вздохнул: – На четвертом.
– Саид, сын диктатора, с ними?
– Да, в 416 номере.
– Все, у меня больше вопросов нет. – Слава отошел от пленного, и стал рядом с ливадийцем.
– Господа, кто еще хочет побеседовать с «голубем»? – Петр обвел друзей взглядом.
– Можно мне? – неожиданно для всех, по-английски, спросил раненый, и не дожидаясь ответа сделал шаг к спецназовцу. Паромов тут же подставил ему свое плечо.
– Зачем ты пришел сюда? почему ваши самолеты бомбят города убивая мирных жителей? Кто вам дал право совать свое грязное рыло в чужие страны? За что вы убили мою жену, мать, отца, десятилетнего сына Зафара?! Они что, враги вам были? А девушка Санука – моя соседка? Ваши шакалы её изнасиловали, и тут же расстреляли! О такой «свободе» говорят на каждом углу ваши прихвостни?! Старик Хасим вышел из дому чтобы раздобыть хлеба для голодной семьи, и был убит таким же подонком как ты! В этом заключается ваше понятие о «демократии»?! – Ливадиец хотел еще что-то сказать, но от возбуждения слова застряли в горле. Петр с призрением посмотрел на янки: – У тебя есть что ответить?
Американец молчал.
– Тогда все. – Бочкарев достал пистолет, и передал его раненому. – Держи, это твоя война.
