Виктор Иванович Калитвянский
Ключ
5. ОДИН БОКАЛ.
Входит – то есть врывается Она. За ней входит Он.
ОНА. О, это было здорово!
ОН. Тебе понравилось?
ОНА. Давно я так не веселилась!
ОН. Мне тоже так кажется…
ОНА. А что такое? Я вела себя неподобающе?
ОН. Конечно, нет. Ты вела себя… в разумных пределах.
ОНА. Спасибо, милый… Мне очень понравилось! Твои айтишники интересный народ… Глаза у всех такие уверенные… Я бы сказала, наглые.
ОН. Ты имеешь в виду мужчин?
ОНА. А там были женщины?
ОН. И немало.
ОНА. Я и не заметила.
ОН. Даже я заметил, что ты не заметила.
ОНА. Ты что, ревнуешь? К этому рыжему? Он интересный мужчина… Он кто?
ОН. Владелец крупной фирмы.
ОНА. Достаточно крупной?
ОН. Вполне. Раз в пять меня крупнее. А может, и в десять.
ОНА. Ого… Выходит, я недаром обратила на него внимание.
ОН. Кто из вас на кого обратил внимание?..
ОНА. Он мне говорит: я давно не видел такую пронзительную женщину… Представляешь?
ОН. Представляю. Сукин сын…
ОНА. Так и сказал: пронзительная… А потом: не принести ли вам чего-нибудь выпить?..
ОН. Выпить?
ОНА. Я не успела ему сказать, что я не пью, а он уже тащит два фужера… То есть, не фужеры, а такие высокие стаканы, раскрашенные… Наверное, что-то модное…
ОН. Это виски. Ты выпила виски?
ОНА. Интересный вкус… Я просто попробовала.
ОН. Ты выпила весь стакан?
ОНА. А этот рыжий спрашивает: вы программистка или так, на подхвате? Менеджи… Менеджи… Не могу выговорить. А я ему говорю: конечно, я программистка! Я знаю целых пять языков! Я их название сейчас немножко забыла, но хорошо помню, что они все на основе английского… А он мне говорит, такие знания для такой женщины – ворота в прекрасное будущее.. Понятно? Ей, вы там? Слышите меня?
ОН. Боже мой, ты совершенно пьяна!
ОНА. Почему вы говорите мне «ты»? Даже этот рыжий разговаривал со мной на «вы»… А вы кто такой?
ОН. Я твой четвертый муж.
ОНА. Что? Четвертый? Какая чушь! У меня и третьего-то не было… То есть, был кто-то, ненастоящий…
ОН. Ненастоящий?..
ОНА. Я слышу иронию в ваших словах.
ОН. Хорошо, что ты ещё способна что-то слышать…
ОНА. Ещё я слышу неуважением в вашем тоне.
ОН. Ого! Классика.
ОНА. Вы сказали «классика»? Что вы имеете в виду? Вы понимаете, что такое классика? Некоторые совершенно не понимают, что такое классика… Один мой знакомый… Этот, как его…
ОН. Может быть, четвертый?
ОНА. Он совершенно не понимает роль классики в наше сложное время. Вы только представьте, он даже не читал «Анны Карениной»…
ОН. Представляю. Это ужасно.
ОНА. Очень хорошо, что вы понимаете. Сразу видно, что вы совершенно другой человек.
ОН. Да-да, я другой человек… Послушай, думаю, тебе надо умыться… (Подходит к ней, берет её за плечи.)
ОНА (начиная беспорядочно размахивать руками). Не смейте меня трогать!.. Я не дотрог… не дотрож… Недотрогливая… Есть такое слово – недотрогливая? Есть тут кто-нибудь, кто может ответить женщине?
ОН. Есть слово «недотрога».
ОНА. Недотрога… Хорошее слово. Красивое. Недотрога… это та, которую не трогали… (Прыскает.) Это ко мне не относится… (Воинственно.) И не надо мне затыкать рта! Хочу говорить про своих мужей – и буду говорить… Мои мужья – моё… как это… богатство! Вот. Их было два. Первый был романтичный. Второй – практичный. Третий… (Задумывается.) Не знаю, что сказать… Я, конечно, всем говорю, что у меня было трое, но на самом деле… Просто три – такая круглая, красивая цифра.
ОН. А четвертый?
ОНА. Это кто сказал?
ОН. Я сказал.
ОНА (не глядя на него). Четвертый… Боже мой… (Пауза.) Папа говорит, что пора бы остановиться… Папа… Папочка… (Начинает плакать.) Боже мой, как мне его жалко… Какая же я подлая тварь…
ОН. А что случилось?
ОНА. Эти какашки в туалете… Я заорала на него… Ору и понимаю, что я тварь… Он же почти слепой, ничего не видит… Я ору, а он голову опустил, такой жалкий… А я ору… А потом кричу: папочка, прости меня! А он мне: это ты меня прости, дочка… (Плачет. Тихо.) Я подлая тварь…
ОН. Послушай, милая…
ОНА. Я вам не милая! Не подходите ко мне! Не трогайте меня! Я хоть и не не… (Машет рукой.) Всё равно не трогайте! Я знаю, что плохая, я грешная и глупая женщина, но я хоть понимаю, кто я… Не то что некоторые, которые полагают себя великими умниками, а сами «Анну Каренина» не прочли и Сталину поклоняются…
ОН. Да что ты говоришь? Никому я не поклоняюсь!
ОНА. Ну, может, вы и не поклоняетесь, а один мой знакомый… есть такой… он мне все уши прожужжал про эффективных менеджеров… О, я выго-во-рила это слово…
ОН. Послушай, милая…
ОНА. Не сметь мне тыкать! Вы со мной на брудершафт не пили… (Пауза.) Кто вы вообще такой?
ОН. Может быть, четвёртый?..
ОНА. Да говорят вам, не может быть никакого четвертого, если третьего не было… Почему вы такой тупой? (Улыбается.) А вот этот рыжий айтишник сказал, что готов взять меня на работу хоть завтра… Понятно вам?
ОН. В качестве кого?
ОНА. Чего? В качестве – чего? Кого?.. Ничего не понимаю…
ОН. На какую должность? Программистом?
ОНА. Я его тоже про это спросила. А он сказал, чтобы я не переживала. Он что-нибудь придумает. Главное, чтобы я была рядом…
ОН. Понятно.
ОНА. Что вам понятно? Мы с ним протанцевали два танца. У него такая уверенная рука, он вертел меня туда-сюда… (Начинает кружиться.) Туда, сюда!.. Туда-сюда!.. Ой, огоньки! Какие длинные огоньки… (Едва не падает. Он подхватывает её и поднимает на руки.) Огоньки…
ОН. Господи ты боже мой… (Относит её в постель, накрывает, сидит рядом, смотрит на неё.) Она спит. Ну и хорошо. Спи, золотая моя, спи. Не нужно нам никаких огоньков…
6. МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ – ТОЛЬКО ТЕШАТСЯ.
Она сидит на диване, с ногами. Вокруг – несколько книг.
ОН (входя). Привет! Как тут моя девочка?..
ОНА (сдержанно). Нормально…
Он небольшое время стоит, оценивая обстановку. Подходит, берёт книгу.
ОН. Хирургия пародонта… Ого. Серьёзная литература. (Пауза.) Что у нас на ужин?
ОНА. Всё на плите. Ешь.
ОН. А ты? Я должен ужинать в одиночестве?
ОНА. Мне не хочется.
ОН (в сторону). Она дуется. И сильно. Это из-за нашей утренней ссоры. А что там было?.. Я уже и не помню… А она, похоже, не только помнит, но и до сих пор обижается. Из-за чего мы повздорили? Я что-то сказал, ей не понравилось, мы обменялись парой колкостей, и я ушёл на работу. И там про всю эту ерунду забыл. Я – забыл, а она – нет… Выходит, она целый день злилась и переживала. Женщина… ранимое создание. Ну что делать? Надо как-то исправлять. (Ей, бодро.) Как прошёл день?
ОНА (листая книгу). Как обычно.
ОН. Как обычно – хорошо? Или как обычно – не очень?
ОНА. Как обычно – это как обычно.
ОН. То есть, ни то, ни сё.
ОНА. Можно и так сказать.
ОН. Ну, и неплохо. Потому что ведь могло быть и плохо. Верно?
ОНА. Может быть. Не знаю.
ОН. Нет, могло быть так, что тебя какой-нибудь болван клиент из себя вывел – и ты целый день потом сама не своя… Могло быть так?
ОНА. Сколько раз тебе говорить: не клиент, а пациент…
ОН. Хорошо, пациент… Но ведь иногда пациенты бывают болванами?
ОНА. Слушай, отстань.
ОН. Ну вот, отстань… Опять отстань. А к кому мне приставать? Тут больше никого нет.
ОНА. Завтра в офисе к кому-нибудь пристанешь.
ОН. В офисе? Нет, там народ. На людях приставать нельзя.
ОНА. Тебе можно. Ты же начальник.
ОН (в сторону). Вспомнил, из-за чего мы повздорили поутру. Из-за тарелок. Она имеет привычку даже на завтрак обложить всю кухню тарелками. Причем, самыми большими. Ну, я и высказался по этому поводу. Что тут началось… Я тебе что, официантка? Или девочка в офисе, которая кофе разносит? С чего она взяла про девушку и кофе? Мы сами себе кофе готовим… (Ей. Проникновенно). Я, конечно, начальник. То есть, на производстве я автократ и диктатор. Это что касается сроков, качества и т.д. А вот что касается отношений между людями… тут я самый настоящий демократ. (Пауза.) Что, разве не так?
ОНА. Иди ешь. Демократ…
ОН. Я же не говорю, что я, к примеру, Демокрит. Это будет сильным преувеличением. Тем более, что я даже не помню, чего он там сказал или написал, этот Демокрит… На нашем факе философию давали постольку поскольку… Чем он знаменит, этот Демокрит, не помнишь?
ОНА. Отцепись от меня со своим Демокритом!
ОН. Нет, я не могу отцепиться. Пока не объяснишь мне всемирно-историческую роль Демокрита в греческой истории… И в европейской тоже… Ну, и в мировом масштабе… (Становится на колени перед диваном и смотрит ей прямо в лицо).
ОНА. Оставь меня, пожалуйста, в покое …
ОН. Не могу. (Стягивает её с дивана на пол.)
Она колотит его ладошками. Он хватает ладошки, целует.
ОНА. Ну, хватит, перестань…
ОН. Вот именно. Всё, мир, дружба, сосиска…
ОНА. Ой, дурачок…
ОН. Вот именно. Дурачок… Потому что если бы ещё сердилась на меня по-настоящему, ты бы сказала «дурак» и тоном намного холодней…
ОНА. Неужели?
ОН. А ты сказала «дурачок», ласково так… Любя. Идём, я ужасно хочу есть…
ОНА (в сторону). Это первый вариант… Но может быть и по-другому…
Перемена декораций. Он сидит за компьютером, весь в работе.
ОНА (входя). Как там мой котя?
ОН. Нормально.
ОНА. Ты поужинал?
ОН. Да.
Она стоит немного, оценивает обстановку.
ОНА. А мне что-нибудь осталось?
ОН. Осталось.
ОНА. Хорошо. (Пауза. Садится на диван.) А почему ты не спрашиваешь, как прошёл мой день?
ОН (не отрываясь от компа.) Как прошёл твой день?
ОНА. Нормально.
ОН. Кто бы сомневался.
ОНА (в сторону). Он злится. Ещё бы… Я бы тоже злилась. Не знаю, как он, но я его немного боюсь, когда он злится на меня. У него лицо сразу становится такое холодное и чужое. Будто бы он меня больше не любит и готов послать куда подальше. То есть, к себе домой. Ну, вот уж – нет… (Ему, устало-проникновенно.) Ты представляешь, Катька разругалась с мужем, он уехал на дачу и прямо оттуда ездит на работу… Представляешь?
ОН. Бывает.
ОНА. Она два дня ждала, что он вернётся, а он не возвращается…
ОН. Вернётся.
ОНА. Она тоже так думала, а на третий день запаниковала…
ОН. Ай-яй-яй… Психолог запаниковал.
ОНА. Вот и я ей о том же… Ты, говорю, меня всегда наставляешь и всё мне растолковываешь, а сама… (Пауза.) Ну что ты молчишь?
ОН. А что я должен сказать?
ОНА. Ну, я не знаю… Что-нибудь в поддержку.
ОН. В поддержку кого? Катьки?
ОНА. А что такого? Она же человек.
ОН. Она не человек.
ОНА (подходя). А кто же она?
ОН. Она психолог.
ОНА. Ты так говоришь, как будто это ужас-ужас.
ОН. Тогда почему муж сбежал от неё на дачу?
ОНА. Ну, знаешь, как это бывает?.. Она ему – одно, он ей другое, и в результате – побег на дачу, а Катька в слезах…
ОН. А ты проводишь сеанс психотерапии…
ОНА. Вот именно… (Пауза. Она кладёт ему руки на плечи.) Это программа на каком языке?
ОН. Ты всё равно его не знаешь.
ОНА. Какой красивый текст…
ОН. Обыкновенный.
ОНА. Нет, что-то в ваших текстах есть… Может быть, надо было соглашаться на предложение того рыжего, помнишь?
ОН. Могу дать телефончик. Он обрадуется.
ОНА. Дурак… (Обнимает его за шею.)
ОН. Ты мне мешаешь.
ОНА. В каком смысле? Конкретно сейчас или вообще?
ОН. Отстань!
ОНА. Нут вот, отстань, опять отстань…
ОН. Слушай, иди к черту!
ОНА. Не пойду.
ОН. Тогда иди туда, где тебе нравится… Например, к рыжему.
ОНА. Снова дурак…
ОН. Я не дурак. Мне просто надело сидеть по вечерам одному, пока жена неизвестно где шляется.
ОНА. Во-первых, известно где… Я всегда тебе докладываюсь. А во-вторых, я не шляюсь, а выполняю свой долг.
ОН. Неужели? Долг? Какой долг? Перед кем?
ОНА. Долг врача, раз… (Одним движением садится к нему на колени.) Долг подруги, два…
ОН. А тебе не стоит помнить и о других долгах?..
ОНА (кротко). Прямо сейчас? Я готова.
ОН. Бесстыжая женщина.
ОНА. Да, я такая. Для любимого мужа я готова на всё и в любую минуту.
ОН. Не стыдно подлизываться?
ОНА. Не стыдно. Я же к тебе подлизываюсь.
ОН. Иди к черту!
ОНА. Не пойду! (в сторону.) И так далее…
ОН (в сторону). И тому подобное…
