Виктор Аскоченский
И мои воспоминания о Т. Г. Шевченке

– Стойте, – сказал Тарас, – що це ви йому даете?

Я сказал.

– Е, казна-що!

И в ту же минуту, встав с дивана, взял полуимпериал и подал его нищему. Слепец, ощупав монету и спросив о чем-то своего поводыря, протянул руку в окно с полученным полуимпериалом.

– Спасибі вам, пане, – сказал он, – але я такої не візьму, нехай їй всячина! У старців таких грошей не буває. Візьміть її собі, а мені дайте шматок хліба, чи що.

Тарас дал ему полтинник; нищий, постояв и подумав немного, пошел от окна, бормоча молитвы и разные благожелания.

– О, бачите! – сказал Тарас – Що то значить бідака! I гро-шей боїться великих, бо то панам тільки можна мати їх. Жарко, паничу! – заключил он и опять повалился на диван.

Встречался я с Тарасом Григорьевичем и еще несколько раз; бывал и он у меня, и я у него, но, собираясь к переезду из Киева в Житомир и, главное, занятый предстоявшею мне женитьбою, я не вносил в мой «Дневник» разговоров с Шевченком. Под 26 июля значится там у меня только вот что: «Превосходно проведенный вечер, в полном смысле литературный. Шевченко – дивный поэт. На досуге я поговорю об нем».