Виктор Аскоченский
И мои воспоминания о Т. Г. Шевченке

– А хто це скомпонував ці вірші? – спросил он, когда я перестал петь.

– Я.

– Ви? Спасибі вам, козаче. [А все ж таки ви – москаль.

– Да, москаль, – отвечал я. – А впрочем, разве только малороссам доступна поэзия?

Тарас, вместо ответа, махнул рукой, и тем дело кончилось на этот раз.]

Дней через несколько забрел я как-то на взгорье Михайловской горы, позади монастыря, откуда открывается удивительный вид на все заднепровье. Над крутым обрывом горы я увидел Шевченка; он сидел на земле, подпершись обеими руками, и глядел, как говорят немцы, dahin^[4].

Он так был углублен в созерцание чего-то, что даже не заметил, как я подошел к нему. Я остановился сбоку, не желая прерывать дум поэта. Тарас Григорьевич медленно поворотил голову и сказал: «А, бувайте здорові! Чого ви тут?»

– Того ж, чого і ви, – отвечал я с усмешкой.

– Еге, – сказал он, как будто тоном несогласия. – Ви з якої сторони?

– Я – воронежский.

– Сідайте, паничу, – сказал он, отодвигаясь и подбирая под себя полы своего пальто.