Виктор Цененко
Ружьё
– Я сегодня, благодаря тебе, тройную выручку поднял, премию мне отслюнявили дай бог. Вот, решил, что за добро нужно платить добром. Прими, не отказывайся.
Сунул мне в ладонь пачку. Такую приятную своей пухлостью пачку денег.
– Я сейчас запирать буду. Ты, кстати, целый день тут. Отлить не охота?
И тут я понял, что да, еще и как.
– Ты, если что, к нам заходи, у нас свой сортир. Пошли, не стесняйся.
Он по-дружески похлопал меня по спинке и запустил в магазин. Всё внутри обито деревом, висят красивейшие ружья, дробовики, длинные револьверы, на полу где ковер, а где шкуры. Стенды с выпечкой, какими-то сувенирами. Красота, эстетика. Продавец указал мне на дверцу сбоку. За ней меня ждала обычнейшая узенькая комнатка с раковиной и толчком. Я стал отливать, и это была струя отлично потрудившегося человека – ударная, звонкая, чистая.
Мы вышли, продавец запер лавку.
– Меня Джей звать. Вообще Женя, но я люблю так, чтобы прикольней.
– А меня Федор. Погоняло еще не придумал.
– Ствол.
– Что?
– Как тебе погоняло? Ствол.
– Прикольно. Надо подумать.
– Я, честно говоря, тебя так уже про себя и называю. Но если ты против, то еще что-то придумаем.
– Нет, Джей, если так кайф, то называй меня Стволом.
– Добро.
Мы еще раз пожали руки.
– До завтра, Ствол. Пойду жену радовать. А тебе желаю, чем поинтереснее заняться, – хохотнул Джей и побрел себе по улице.
Я тоже, в ответ, пару раз хохотнул и отправился к начальству, закинув ружье на плечо. Меня в приемной встретила Юля.
– О, Федор Михайлович, ты жег сегодня так, что я аж вся горю. Шеф тебя ждет, а когда пойдешь обратно, я уже свободна, можешь меня проводить до своего дома, – она говорила так зажигательно, что я, как настоящий гангстер с Дикого Запада чуть не накинулся на нее прямо здесь.
Кабинет Александра Павловича:
– О, вот он, Федька стрелец.
– Да, это я, закончил.
– Ну что, как ощущения?
– Честно говоря…
– Да что ты мямлишь, давай, скажи выразительно и громко.
– Честно говоря, Александр Павлович – оху*нно! Акция просто огонь. Работает на все сто!
– Ого, каков! Вот это да. Я вижу, что за день работы с нами ты обрел целый ряд сильных качеств, Федор! Ты посмотри, даже приосанился. А? Ты в зеркало глянь.
– И правда.
– Вот это я называю – попасть в правильный коллектив, найти дело по душе. Другой бы ведь не справился, Федор. Обоссался бы и сбежал. Или стоял бы целый день и только тыкал бы в людей пушкой. И мы бы гнали его в шею и под жопу. А ты был уже настолько конченным и отчаявшимся, что не ушел. И кода дошло до дела, вот оно все и поперло из тебя обратно. И всё правильно канализировалось. Поэтому у меня и контора лучшая в мире. Ну или, как политкорректно говорят, «ПОЖАЛУЙ, лучшая в мире». Потому что я знаю людей, знаю, как с ними нужно вести и куда направлять. Видишь, каким ты упырем стал за день. За один день. Это, скажу тебе, как в кино. Актер хорошо играет, кода ему создают условия. Так и в нашем деле. Мне звонил сейчас начальник по маркетингу Чеховского оружейного завода. Они там бухают, радуются, вмазались, в баню записались. Дело пошло. Говорят, если завтра так и каждый день так – будут нам бабки засылать камазами. И я им говорю – конечно будет. Будем зашибать, а? Должно же ружье стрелять, правильно?
– Не могу не согласиться, Александр Павлович.
– И в нашем деле, Федор, оно должно стрелять почти без перерыву.
– Так и будет.
– Ух ты какой, а. Вот он мой сотрудник месяца. А вот тебе пятнашка. И что еще я забыл?
– Что забыли, Александр Павлович?
– Ну, ты сам мне скажи.
– Премию?
– Точно?
– Премию.
– Не могу отказать. Вот тебе еще сверху пятак. Чтобы завтра с огоньком вышел.
– Спасибо вам большое, Александр Павлович. Спасибо.
– Ну ты это, хорош. У меня, если надо расслабиться, Юлька есть, всё умеет. Кстати, ночью-то я дома, с женой и детьми, а Юльке скучно. Смекаешь?
– Смекаю…
– Завтра к девяти утра. Ружье здесь оставь. Всё, вали.
На выходе меня уже ждала Юлия, наряженная в красивое пальто, вся такая напомаженная, наведенная и очень горячая. Я вызвал самое дорогое такси и повез нас в свою квартирку, где мы творили до середины ночи такое, что соседи постукивали в стены и потолок скорее одобрительно, нежели возмущенно.
Утром я добротно побрился, оделся получше. Мы с Юлией снова взяли такси и через пробки прорвались на работу как раз ко времени. Александр Павлович задерживался. Юлия выдала мне ружье, я зашел к Джею за патронами и заступил на рабочее место. После всего, что было, мне стало как-то, честно говоря, лениво. Даже при всем том энтузиазме, при всей поднявшейся откуда-то со дна веры в себя, мне хотелось просто смотреть на небо, дышать, лениво потягивать газировку, полежать, спокойно отдохнуть. Видимо, слишком много счастья упало на эти плечи за последние сутки. Но я держал себя за яйца и бодрился. Ведь отрада начальства в одну секунду может смениться на гнев, и после такого ошеломительного старта вылететь… Немыслимо. И я, потихоньку, не очень торопясь и не очень вкладываясь, начал. Дело пошло. Выстроенная система привлечения клиентов работала буквально сама, дымящееся Чеховское ружье в моих руках не даст соврать. Бам, и три человека, с большим вниманием расспросив меня, что бы я им посоветовал посмотреть в первую очередь, потопали в магазин. Потом еще и еще. Из офиса выходили парни в спецовках и оттаскивали тела.
Вот идет в мою сторону очень симпатичная девушка, с гитарной фигурой, я говорю: «Чеховские ружья совсем рядом, заходите посмотреть». Навожу ствол на идущую за ней унылую тётку и бам. Но я же не спустил курок… А бам был… И вокруг гром, дым, отдача. Но нет. Это не отдача. Это меня тряхануло. А девушка, которую я зазывал, с удивлением смотрит на меня. Я падаю на колено. Гляжу на живот. Ощущаю не просто боль, а нечто другое. Падаю, но так, чтобы увидеть, что сзади, падаю на спину. А сзади стоит девушка отталкивающей наружности с дымящимся ружьем и зазывает в наш магазин. И та симпатичная, к которой я обращался, подбегает к ней, что-то радостно выспрашивает, а потом бежит в магазин. Через пару минут буквально выкатывается Джей и кричит девушке с ружьем, что это просто восторг. Та дека сейчас буквально весь магазин скупила, какая-то дикая мажорка. Джей глянул на меня, подошел поближе.
– Ох, Ствол, братишка. У вас технологии эти маркетинговые просто чума. Александр Павлович гений, мать его так. Ну а ты что? Всё?
– Я… Я… По… Похоже я, Джей… Я, похоже сдыхаю. Позвони… Позвони в скору…
Надо мной склоняются четверо наших носильщиков. Совсем неаккуратно хватают меня, так что в глазах взрывается тьма, перемешанная с искрами и огненными головнями. Несут. Открывается дверь, несут куда-то в подвальное. Бросают. Я почти отключаюсь.
– Ага, Федя. Ну что, вот и второй день отработал. Я за ночь одно понял. Я ведь ночью много думаю. Как усилить наши продажи, нашу стратегию. Одно дело, кода единственный человек с ружьем. Но тут появляется другой и срезает первого. Вроде как Чеховское ружье настоящее не у тебя, а у нее. Такая вот драма. Ну ты уже в курсе. А мы глянули со стороны – просто огонь. Джей домой идет посреди дня, у него весь склад купили – и оружие, и выпечку, и сувенирку. Странно, что толчок не забрали. И еще люди набежали, требуют поставок. Завтра эта девка постоит на новом объекте, наверное. Ты бы ее резюме прочитал! Такое дно, что ты по сравнению с ней граф Толстой во всех отношениях. Если ты знаешь, кто это. Ну должен же, ЮФУ как-никак. И вышла, кстати, за десятку на смену. И чуть меня там не облобызала всего, кода я ей сумму назвал. К завтра я и ей чего придумаю, ведь нужно разнообразие в промо, а то люди заскучают. Может она сама в себя стрельнет, а? За тридцатку твою, думаю, она еще и танцевать потом будет от радости, без ноги или еще чего. Твоя однокашница почти, прикинь, Оксана Р, по образованию журналюжка. Эх, кому я это всё говорю, Федь, ты выглядишь просто как говно. И воняешь. Федя? Федь? Что, всё? Ну, ладно. Пойду, у нас там заказ интересный – топоры, кредиты, как-то все это нужно увязать да и продавать.
