Виктор Батюков
Из яблока в огрызок и обратно
Яблочкин утвердительно кивнул и опустил голову, чтобы скрыть саркастическую улыбку.
– Это было мое первое дело на должности следователя, – откинувшись на спинку стула, предался воспоминаниям капитан. – Тогда мы раскрутили этого бомжару по полной. На нем, оказывается, еще два дела висело, одно из них, кстати, убийство Вашего тестя.
– Знаю, – вклинился в его монолог Яблочкин. – Но я пришел по другому вопросу.
– Извините, – вернулся в реальность капитан. – Слушаю Вас.
– Видите ли. Я теперь частный детектив и хочу просить Вас о сотрудничестве и помощи.
Капитан в немом изумлении долго смотрел на Яблочкина, открыв рот, затем запрокину4л голову и затрясся в безудержном смехе.
– Ты? Детектив? – переспросил он, утирая выступившие на глазах слезы. – Шутишь?
Геннадий протянул ему разрешение горисполкома.
– Докатились, – выдохнул капитан, прочтя бумагу. – Мало нам маразматических старух и мужей-дебоширов, так теперь еще и частные сыщики появились. Вам что, заняться больше нечем?
– Может и есть чем, но захотелось попробовать вашего хлеба. Не получится, пойду в кондукторы. Так Вы мне поможете?
Говорко изучающее посмотрел на Яблочкина, что-то прикидывая в уме, и, наконец, утвердительно кивнул головой.
– Хорошо. Можешь рассчитывать на меня, но мы заключим взаимовыгодный договор. Согласен?
– Что за он? – насторожился Яблочкин.
– Об этом мы поговорим чуть позже. Так что у тебя?
– Вот,– Геннадий достал из портфеля листок с данными заказчицы. – Мне нужно знать кто это, что это, какие у нее и ее семьи отношения с законом, ну и вообще, всю возможную информацию.
Следователь внимательно прочел бумагу и спрятал ее во внутренний карман кителя.
– Когда тебе нужны эти данные?
– Чем раньше, тем лучше.
– Хорошо, – капитан навалился всей грудью на стол, приблизив свое лицо почти к самому уху Яблочкина. – А теперь можно поговорить о договоре.
Шустов стоял у небольшого одноэтажного здания и внимательно изучал вывеску над входной дверью. Судя по ней, внутри находилось ЖЭУ того района, где проживала их заказчица.
– Ну что, Александр Семенович, пошли, что ли, пообщаемся с представителями метлы и пара? – сказал сам себе Шустов и потянул за ручку скрипучую дверь.
В коридоре, как и в первых двух кабинетах, было пустынно. «Отлично. Вполне деловая обстановка для бюджетных служащих» – отметил про себя сыщик и заглянул в третий кабинет. Там, к своему удивлению, он обнаружил пожилого грузного мужчину, который пытался что-то посчитать на калькуляторе, но, видимо, не совсем удачно.
– Вам таблицу умножения подсказать, или этот арифмометр починить? – подходя к столу, спросил Шустов.
Мужчина лишь на секунду поднял глаза на вошедшего и снова погрузился в свое занятие.
– Прошу прощения, что отвлекаю, – не отставал от него Александр, – но не подскажете ли вы, где здесь начальники заседают?
На этот раз мужчина отложил калькулятор в сторону и исподлобья посмотрел на посетителя.
– Ну, я начальник. Что вы хотели?
Шустов, не спрашивая разрешения, опустился на рядом стоящий стул и, придав голосу милицейский тон, спросил:
– Вы что-нибудь знаете о семье Чурпиных, проживающей по улице Свердлова, дом 58, квартира 31?
То ли от вопроса, то ли от тона, но мужчина почему-то смутился, его круглое лицо покрылось румянцем, а руки стали судорожно перекладывать бумаги из одной стопки в другую.
– Я не знаю. У нас много жильцов. Надо проверить, – запинаясь, пробормотал он.
– Вот и проверяйте. Я подожду, – Александр откинулся на спинку и достал сигарету.
– У вас здесь можно курить?
– Да-да, конечно, – по-лакейски засуетился начальник и выудил из стола грязную пепельницу.
– Ну, так что вы нарыли? – поинтересовался Шустов, гася окурок.
– Вот, – мужчина вытер несвежим платком вспотевший лоб и протянул Александру листок бумаги. – Раньше в этой квартире проживало четыре человека. Теперь только двое.
– Да? – Шустов пробежал глазами по документы. – По нашим данным сейчас там проживает только вдова Федора Алексеевича Чурпина – Надежда Сергеевна, а здесь еще прописан некий Плёсов Сигизмунд (вот уж не повезло мальчику с родителями) Васильевич. Кто это?
Начальник ЖЭУ пожал плечами и затряс головой словно лошадь, отгоняющая мух.
– Понятия не имею. Его примерно, дайте взгляну… – он с удивительной для его комплекции ловкостью выхватил из рук Шустова бумагу, пробежал по ней глазами и тут же водворил ее на место.
– Точно! Год назад Надежда Сергеевна прописала к себе этого молодого человека.
– Молодого?
– Да. Ему лет 30-35.
– Вы его видели?
– Один раз. Месяца два назад Чурпина пожаловалась на то, что у нее в квартире завелись мыши, и мы, естественно, пришли с проверкой. Вот там то я его и видел.
– Описать сможете?
– Да, конечно, – мужчина от гордости выпрямил спину и стал даже несколько стройнее. – У меня очень хорошая память на лица, – не преминул он похвастаться.
– Я обязательно сообщу своему начальству, чтобы Вас взяли в архив фотографий вместо запоминающего устройства. В Вас сколько гигабайт входит?
Поймав растерянный взгляд начальника ЖЭУ, Шустов усмехнулся.
– Шучу я, давайте Ваше описание.
– Высокий, худой, очень худой, лицо вытянутое, волосы черные, длинные, волнистые, кисти рук тонкие и вытянутые, пальцы длинные, – тут он запнулся и стал напряженно что-то вспоминать. Через минуту томительного молчания он как-то странно взглянул на Шустова.
– Что-то еще вспомнили?
– Да. Пальцы. Знаете, они у него были испачканы чем-то не то красным, не то коричневым.
– Может, на кухне что делал?
– Нет. Мне показалось, что это была краска. На нем был темный халат, так он тоже был весь в пятнах.
–А запаха вы не почувствовали?
Мужчина лишь развел руками.
– Увы. У меня тогда был страшный насморк.
Шустов встал со стула и протянул для прощания руки.
– Спасибо за помощь. Мы по достоинству оценим ваше с нами сотрудничество и, в особенности, зрительную память. Будьте и впредь также бдительны.
Начальник ЖЭУ вскочил со своего кресла, вытянул руки по швам и чуть охрипшим голосом выкрикнул:
– Служу Отечеству!
– Тихо вы, – приложил палец к губам Александр. – Кругом уши. Продолжайте работать и ждите нашего человека. Когда понадобитесь, мы с вами свяжемся.
Сказав это, Шустов развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета.
У дома №58 по улице Свердлова на скамейках у подъездов, как, впрочем, и у каждого дома, стоящего вдали от центральных улиц, сидели пенсионерки. Они оживленно обсуждали найденную у одной из них врачом очередную болячку, когда к третьему подъезду подошел незнакомый им мужчина. Он с любопытством посмотрел сначала на окна квартир, затем на старушек и, заметив свободное место, присел рядом с ними.
– Здравствуйте, девочки, – приветливо улыбаясь, поздоровался он. – Как живете-можете?
Бабульки настороженно переглянулись между собой и демонстративно отвернулись от нахала.
– Ну-у-у, бывшие строительницы социализма, не побрезгуйте общением с капиталистической реальностью.
Старушки собрались было подняться со своих насиженных мест, когда мужчина встал и преградил им путь к отступлению.
– Прошу всех оставаться на своих местах, – уже строгим тоном сказал он и достал из внутреннего кармана красное удостоверение стропальщика. – Разрешите представиться, майор внутренней безопасности Шустов Александр Семенович. У меня к вам будет несколько вопросов.
Пенсионерки как кролики смотрели на мелькавшую перед их носами красную книжечку и не смели пошевелиться.
– Итак, вопрос первый. Кто из вас знает Чурпину Надежду Сергеевну?
Одна из старушек первой отошла от гипноза и подала голос.
– Мы с ней почти тридцать лет в одном подъезде живем. Все её знаем.
– И что она за женщина?
Пенсионерки пожали плечами.
– Женщина, как женщина. Ничего особенного. Была замужем за инженером, потом, когда тот умер, одна осталась.
– А дети?
– Что дети. Выросли, выучились, да и разлетелись кто куда. Людка, так та аж за границу махнула, в Америку, Буш ей в глотку. Так что Сергеевна одна век доживает, одна.
– Постой, Михайловна. Как Людка в Америке? Я ж её на прошлой неделе видела, – встрепенулась худенькая старушка.
– Да нет, Петровна, не могла ты её видеть. Она уже лет десять тут не показывается, а то и больше.
– А я говорю, что видела, – не сдавалась она. – Что я, Людку не знаю? С малых лет возле меня терлась, и живем мы на одной площадке, если помнишь. Так вот, – повернулась Петровна лицом к Шустову. – Выхожу я тогда из квартиры, мне надо было в аптеку сбегать, а тут дверь у них, у Чурпиных, значит, открывается, и выходит оттуда Люда.
– Подождите, – остановил её Александр и достал блокнот с ручкой. – Теперь с этого места поподробнее. Она одна вышла?
– Одна, – закивала головой старушка. – Но только провожала её не мать, не Надя. За дверями какой-то парень стоял.
– Вы его разглядели?
– Не очень. Он, как меня увидел, сразу дверь захлопнул. Заметила только, что высокий, волосы длинные такие, черные.
– Скажите, а Людмила выходила налегке или с сумкой?
– Нет, не с сумкой, – глаза у старушки загорелись, и она перешла на громкий шепот. – У неё в руке было сто-то большое, плоское, вроде зеркала или картины. Точно! Картина. Она как мимо меня прошмыгнула, я заметила, что на уголке бумага-то разорвалась и вроде как рамка позолотой поблескивает.
– Спасибо. А этого парня с волосами вы раньше не видели?
– Не-е-т, – старушка усиленно завертела головой.
– Как ты говоришь? Высокий, патлатый? Я, кажется, его видала, – вступила в разговор полная пенсионерка, сидящая на краю скамейки. – Он каждый вечер ходит в магазин, который за углом, и набирает там пива.
– А откуда ты знаешь, что он именно туда ходит? – ехидно спросила её Петровна.
– Так я же на первом этаже живу. Телевизор не смотрю, там одни ужастики показывают или девок срамных, вот и люблю у окошка посидеть. Я его уже с той зимы заприметила. Как только темнеть начинает – он шасть из подъезда за угол и через десять минут идет с ящиком пива в руках. Только я думала, это новый жилец из 44 квартиры.
– Не. Из сорок четвертой постарше будет, – возразила ей Михайловна. – И ростом пониже, и вообще.
– Спасибо, – прервал её словесный поток Шустов. – Про других мы в следующий раз поговорим. А кто еще живет на вашей площадке? – обратился он к Петровне.
– Ну, мы, Надя, в тридцатой – Буровы, а тридцать вторую сдают.
– Кому?
– Не знаю. Парню какому-то. Я его сама ни разу не видела, только вечерами музыка там гремит, хоть уши затыкай.
– Все ясно. Еще раз спасибо. Вы нам очень помогли, – Шустов захлопнул блокнот и поднялся на крыльцо.
– А что они натворили? – осмелилась спросить вертящийся у всех на языке вопрос Петровна.
– Ничего особенного. Просто, кажется, именно этот молодой человек задолжал нам ящик пива, – повернувшись, он быстрым шагом прошел в подъезд, чтобы не рассмеяться, глядя на их вытянутые лица.
Поднявшись на четвертый этаж, Шустов немного постоял, прислушиваясь, у 32 квартиры и нажал на кнопку звонка. Прошла томительная минута тишины, и когда Александр уже собирался позвонить еще раз, за дверью послышались шаги, и юношеский голос спросил:
– Кто там?
– Это ты там, а я тут, – усмехаясь про себя, ответил Александр. – Из института за тобой, собирайся, твою группу срочно в деканат вызывают. Замок щелкнул, и в дверях появился испуганный, заспанный юноша.
– В чем дело?
Шустов снова достал из кармана красную книжечку:
– Я из милиции. Разрешите войти.
Парень, испуганно моргая, отступил в сторону. Александр неспеша прошелся по небольшой однокомнатной квартире, внимательно осматривая каждый угол. В комнате с минимумом обстановки царил студенческий беспорядок, на кухне было не чище.
– Да, – покачал головой Шустов. – Ты бы хоть подружек иногда к себе приглашал, что ли.
– Зачем? – еще не совсем проснувшись, не понял парень.
– Чтобы прибрались здесь. Вон какой бардак. Кстати, – не давая опомниться, продолжал Шустов, расхаживая по квартире, юноша, как привязанный, шел следом. – Соседи жалуются, что ты по вечерам музыку на всю громкость включаешь.
– Так я, это, вроде бы и нет, – ошарашено ответил парень.
– Ты смотри у меня. Еще одна жалоба и будешь искать другое жилье. Наркотиками не балуешься?
– Не-ет.
– А что у тебя в тумбочке? – не ожидаясь ответа, Шустов присел и открыл нижний кухонный шкафчик. – Да. Здесь даже мыши повеситься негде. Чем ты питаешься?
– Да так. Что из дома присылают, а что друзья приносят, – уклончиво ответил парень.
– В общем, я тебя предупредил. Еще одна жалоба и… гуляй Вася.
– Я Витя.
–Т огда гуляй, Витя. Пока.
Оставив в недоумении стоять посреди кухни молодого человека, Шустов вышел из квартиры.
– Ты где запропастился? Виндовс тебе в ухо. Я два часа тебя дожидаюсь. Всю нечисть истребил, а ты как в водку канул, – набросился на Александра Яблочкин, как только тот переступил порог офиса.
– Да так. Дышал воздухом, с интересными людьми общался, – уклончиво ответил Шустов и присел на своё любимое место у стола.
– Ну и что надышал?
– Да так, все больше по мелочи.
– А поподробнее?
Александр закурил и, навалившись грудью на стол, принялся рассказывать о проделанной работе.
– И какая из этого всего у тебя складывается картина? – спросил Шустова Гена, когда они обменялись информацией. – У меня лично – никакой. Перемешанные пазлы, а не натюрморт. Почему Чурпина не сказала нам, что её дочь уже здесь, а не в стране иммигрантов? Кто такой этот патлатый, и что он делает в квартире? Зачем Людмила тащит из дома вещи?
– А, может быть, этот чернявый и тырит по ночам у Бабульки котлеты со сковородки? – предположил Александр.
– Все может быть, – задумчиво произнес Яблочкин и тут же отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи.
– Хотя вряд ли. Зачем ему, в таком случае, красть кастрюльку?
– Тоже верно. Ладно, на сегодня хватит, а завтра я попытаюсь снова встретиться с нашей подопечной. Может еще чего расскажет.
– Лучше всего это сделать после завтрака. Сытые старушки гораздо болтливее, – дал совет Шустову Гена.
Александр поблагодарил своего босса за подсказку и вышел. Яблочкин еще некоторое время смотрел на дверь, потом закурил и потянулся к телефону.
– Здравствуйте, Надежда Сергеевна, – поздоровался Александр, когда женщина открыла перед ним дверь.
– А, это вы. Уже нашли вора? – не отвечая на приветствие, меланхолично спросила она.
– Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается, – улыбаясь, ответил Шустов. Можно войти?
– Зачем? – Чурпина вышла на площадке и захлопнула за собой дверь.
–Х отелось бы еще с вами поговорить. Вы такая чудесная собеседница.
– Вы мне зубы не заговаривайте, – зло оборвала его женщина. – Что еще нужно? Денег?
– Нет, что вы, – замахал руками Александр. – Просто хотел задать еще два-три вопроса.
– Задавайте.
– Но здесь как-то неудобно. Вдруг нас подслушивают.
– Ничего. Пусть слушают.
– Ну что ж, – выдохнул Шустов. – Здесь, так здесь. Тогда скажите мне, пожалуйста, кто этот молодой человек, который живет в вашей квартире?
– Сигизмунд. Мой племянник, – словно ожидая этот вопрос, сразу ответила она и, не дожидаясь других вопросов, сама перешла в словесную атаку. – Но, во-первых, он здесь не живет, а иногда бывает, а во-вторых, к нашему делу он не имеет никакого отношения.
– Не факт.
– Факт. Когда происходили исчезновения, его здесь не было.
– А ключи у него есть?
Надежда Сергеевна на секунду замялась, но затем утвердительно кивнула головой.
– Вот, а вы говорите, – довольно кивнул головой Александр. – А чем ваш племянник занимается?
– Он художник, – с гордостью сказала Чурпина. – Еще вопросы будут?
– Да. Картины, что у вас висят – это копии?
– Подлинники, – чуть помедлив, настороженно ответила женщина. – А что?
– Нет, ничего, люблю, знаете ли, хорошую живопись.
Надежда Сергеевна, прищурившись, посмотрела на детектива.
– Вы Рембрандта от Пикассо отличить можете?
Шустов, не ожидавший такого вопроса, растерялся.
– Думаю, что нет, – ответила на свой вопрос женщина и взялась за дверную ручку. – Надеюсь, больше вопросов нет?
– Последний. Скажите, ваша дочь никогда сюда в гости не приезжала?
Чурпина пошатнулась от вопроса, словно от удара, повернулась к Шустову спиной и бросила через плечо:
– Нет. До свидания, у меня много работы.
– До свидания, – ответил Александр уже захлопнувшейся двери. Он еще с минуту постоял на лестничной площадке, закурил и отправился в офис.
Шустов уже второй час подряд тупо раскладывал пасьянс «Косынка», когда в кабинет вихрем влетел Яблочкин.
– Ты уже здесь? Очень хорошо. Собирайся, поедем в аэропорт.
– Королева Елизавета прилетает, хочет, чтобы мы встречали ее у трапа? – поинтересовался Александр.
– Вроде того. Людмила Чурпина через час будет в аэропорту. Поехали. Все подробности по дороге.
Шустов выключил компьютер и, подталкиваемый Яблочкиным, вышел из офиса.
– А теперь давай все по порядку. К чему такая спешка? За каким чебуреком мы несемся в этот аэропорт? И вообще, зачем нам эта Людмила? Ты думаешь, это она у матери тушенку слопала? – засыпал Гену вопросами Шустов, когда машина рванула с места, не обращая внимания на ограничение скорости.
– То, что она причастна к похищению кастрюльки, я никогда не думал, – ответил ему Яблочкин, когда их «Форд» вырулил на дорогу, ведущую к аэровокзалу. – Здесь совсем другое. Я с утра навестил старлея, ну, ты помнишь, того следователя, что согласился нам помочь, и попросил его пробить по компьютеру фамилии Чурпины и Плесов. Наша подопечная перед законом оказалась чиста, а вот Плесов… – тут Гена выдержал паузу и, не дождавшись никакой реакции со стороны Шустова, несколько разочарованно продолжил. – Он был замешан в одной довольно грязной истории с подделкой картины, но так как суду доказать ничего не удалось, этот племянничек вышел сухим из воды.
– После этого случая Зигмунд сменил место жительства, – высказал вслух свою мысль Александр.
– Верно, – Яблочкин удивленно взглянул на друга. – А ты откуда знаешь?
– Просто предположение. Но мне все равно не понятно, зачем нам мчаться встречать эту любительницу бесплатного сыра?
– Поясняю. Полгода назад в городе снова появились подделки, то теперь уже, по версии заявителей, они были привезены из-за рубежа. Усекаешь?
– Это все понятно. Непонятно, зачем мы в аэропорт едем.
– Тьфу ты, – плюнул в сердцах Яблочкин и до конца пути больше не проронил ни слова.
– Ладно. Раз мы уже здесь, хоть узнаем, где она проживает. Кстати, у тебя ее фотография есть?
– Нет, а что? – настороженно спросил Яблочкин.
– Как же мы ее узнаем? Я, допустим, ее никогда не видел, а ты?
– Тоже, – Гена резко затормозил и вопросительно поглядел на Шустова. – Что будем делать?
Александр запрокинул голову и затрясся в безудержном смехе.
– Ай да великие сыщики! Ай да Шерлок Холмс и Ватсон! Приехать на слежку и не знать в лицо объект. Это могли, наверное, только мы. Разворачивайся, месье Пуаро, поедем к дому Чурпиной.
Яблочкин, заразившись весельем от Александра, громко хохоча, развернул машину, и они помчались обратно в город.
– Ты думаешь, она направится прямо сюда? – спросил Гена Шустова, когда, свернув с оживленной улицы во двор дома заказчицы, он с трудом нашел место на стоянке.
– Скорее всего – нет, но мне очень хочется поболтать с этим Сигизмундом. Блин. Скользкое какое-то имя. Мылом отдает.
– А ты его не ешь. Как ты себе это представляешь, эту встречу? Я думаю, пока этот племянничек здесь, нас вряд ли она пустит в квартиру.
– Есть у меня одна мысль. У тебя есть деньги? – Яблочкин удивленно взглянул на Александра, но, ничего не сказав, достал портмоне.
– Сколько?
– На бутылку пива.
Получив деньги, Шустов открыл дверцу машины.
– Там, за углом, есть магазин. Я пойду туда, а ты следи за подъездом. Как только оттуда выйдет худой патлатый, сразу мне маякни. Добро?
– Хорошо. А, может, мы вместе его там подождем? – У Яблочкина от возбуждения загорелись глаза.
– Не стоит. Во-первых, толпой мы его можем спугнуть, а во-вторых, тебе пиво нельзя, ты за рулем. Поэтому следи и маякуй, – сказав это, Александр вышел из машины и через минуту скрылся за углом. Яблочкин же, настроив приемник на «Русское радио», откинулся на спинку сидения и принялся ждать.
Часа через два томительного ожидания дверь подъезда отворилась и из него, озираясь, вышел молодой человек, очень похожий по описанию на Плесова. Немного постояв у подъезда, парень закурил, и двинулся в ту же сторону, куда отправился Шустов. Яблочкин напрягся и протянул руку к телефону.
– Александр? Кажется, к тебе гости.
– Наконец-то, – раздался в трубке вздох облегчения. – А то у меня в руках пиво уже закипать начинает. Да и глаза уже всем промозолил.
– Пусть купят себе мозольный пластырь. Все. Встречай. Отбой.
Подождав, когда Сигизмунд скроется за дверью магазина, Шустов привычным движением открыл бутылку, и поднес горлышко ко рту.
– Парень, слышь, у тебя огонька не найдется?
Плесов повернул голову и увидел, что ему на перерез идет, чуть покачиваясь, мужчина с начатой бутылкой пива в одной руке и незажженной сигаретой в другой. Немного поколебавшись, он все же поставил ящик со спиртным на асфальт и полез в карман за зажигалкой.
– Вот спасибо, а то такое ощущение, что все в городе курить бросили, ни у кого нет.
Получив зажигалку обратно, Сигизмунд подхватил ящик,и двинулся дальше. Мужчина пошел рядом.
– Тебя как звать? – спросил незнакомец Плесова, сделав большой глоток из бутылки.
– С-Саша, – чуть помедлив, сказал Сигизмунд.
– Тезка значит, – лицо мужчины расплылось в довольной улыбке. – У тебя, я вижу, сабантуйчик намечается?
– Вроде того, – недовольно поморщился Плесов и ускорил шаг, но незнакомец не отставал.
– А, может, и я не «хвост» упаду? Бабки у меня есть.
– Нет. Мы своей компанией. И вообще, – Сигизмунд вдруг остановился и зло взглянул на прицепившегося к нему выпивоху. – Ты чего за мной увязался? Прикурил? Все. Свободен.
Не дожидаясь ответа, Плесов покрепче ухватился за ящик и почти бегом направился к подъезду.
Проводив его взглядом до двери, Шустов докурил сигарету и не спеша пошел к машине.
– Чего он от тебя рванул, как от налоговой? – спросил Яблочкин Александра, когда тот забрался на соседнее сидение.
– Не захотел пивом делиться. Жмот, – улыбаясь каким-то своим мыслям ответил Шустов. – Ладно, дубеем считать, что знакомство состоялось. Теперь начинается завершающий этап операции.
– Что, уже? – даже слегка подпрыгнул Гена от изумления. – Я что-то недопонимаю. Что значит «завершающий этап»?
– А то и значит, – Александр, не переставая улыбаться, повернулся к Яблочкину. – Я сейчас выхожу из машины и остаюсь здесь, а ты едешь к своему прапорщику.
– Старлею.
– Без разницы. И говоришь ему, что если он хочет иметь еще одну звездочку на погоны, то пусть берет с собой пару молодцев и по моему сигналу мчит вместе с тобой сюда.
– И?
– И все.
– Не понял, – Яблочкин начал нервничать и от этого злиться. – Ты толком объяснить можешь?
– Могу, но это будет довольно долго. Скажешь ему, что дело касается поддельных картин.
Геннадий пристально поглядел на Шустова, и его лицо осветила догадка.
– Ты думаешь?..
– Уверен. Все, езжай. Остальное потом.
Выйдя на тротуар, Александр проводил взглядом удаляющуюся машину, поежился от наступающей вечерней прохлады и, не торопясь, направился к подъезду.
Людмила Федоровна появилась у дома матери ближе к полуночи. Шустов едва не проворонил её, отойдя за ближайший куст по малой нужде. Когда женщина скрылась за дверью подъезда, Александр достал телефон, и набрал Геннадия.
– Птичка на месте. Вези волкодавов.
– А ты уверен, что это она? – усомнился Яблочкин.
– Процентов на 90. Мне кажется, не многие жильцы приезжают домой на такси, да и возраст подходит. Так что шансы, что не ошибся, довольно велики. Да и в любом случае нашей милиции полезно иногда проветриться.
– Хорошо. Скоро будем.
Минут через двадцать у 53 дома остановилась очередная машина, и из нее вышли три милиционера и Яблочкин.
– Где она? – безо всякого приветствия спросил Шустова Говорко.
– В квартире.
– Ну, смотрите у меня, – следователь помахал пальцем перед носом у сыщиков. – Если ошиблись, то я вас обоих на 15 суток упеку. Усекли?
– Грозить потом будете, – отмахнулся от его реплики Шустов. – Теперь главное попасть в квартире до того, как они заметут следы. Ордера то у вас на обыск нет? Вот то-то. Что вы делаете? – воскликнул Александр, заметив, что Говорко пытается набрать на домофоне номер квартиры. – Мы так их спугнем. Дайте я.
Оттеснив старлея от двери, Шустов быстро набрал соседний номер.
– Петровна, здравствуйте, – поздоровался он, когда ответили на вызов. – Вас беспокоит майор Шустов. – Александр искоса взглянул на Говорко и виновато развел руками. – Вспомнили? Откройте дверь, нам нужно навестить одну семью. Спасибо, – поблагодарил он, когда услышал щелчок открывшегося замка.
Поднявшись на нужный этаж, следователь отодвинул всех на второй план, и взял ведение операции в свои руки.
– Откройте! Милиция! – киношным требованием ответил Говорко на вопрос за дверью «Кто там?». В квартире послышалась возня и топанье.
– Мы взломаем дверь! Немедленно открывайте!
Замок щелкнул, и дверь чуть приоткрылась. Старший лейтенант рывком распахнул ее и, оттолкнув испуганную Надежду Сергеевну, вбежал в квартиру.
– Здравствуйте, – поздоровался с женщиной Шустов.
– А-а-а. И вы здесь! – воскликнула Чурпина, узнав детективов. – Стервятники слетелись на добычу?!
– Ну, зачем же так высокопарно, – выступил вперед Яблочкин. – Мы просто добросовестно делаем свое дело.
В это время представители власти вывели из комнаты Плесова и Людмилу. Один из милиционеров держал в руках небольшую картину.
– Прекрасно сработали, парни, – довольно улыбаясь,как кот ,объевшийся сметаны, похвалил сыщиков следователь. – Взяли тепленькими.
– Всегда рады помочь.
– Мы в отделение. Вы с нами?
– Нет. У нас еще здесь кое-какие дела, – ответил за Яблочкина Шустов. – Вызывайте свою машину.
Не обращая внимания на недовольную мину старлея, Александр прошел вглубь квартиры, увлекая за собой Яблочкина.
– Ну, вот и все. Конец истории с поддельными картинами, – подытожил Шустов, устраиваясь в зале на диване. Он с сочувствием посмотрел на постаревшую вдруг Чурпину и глубоко вздохнул.
– Вы ведь и правда не знали, что они подделывают и продают картины?
Надежда Сергеевна отрицательно покачала головой.
– Он никогда не показывал своих работ, – тихо сказала она. – А Люда, когда приезжала, всегда говорила, что просто соскучилась по мне. Но я никогда не видела, когда она уходит.
– Когда вы стали догадываться о том, что здесь что-то не так?
– В прошлый её приезд. Они с Сигизмундом при мне стали обсуждать какую-то сделку, что пора, мол, искать покупателей в других городах, что здесь становится опасно и т.д.
– И вы тайком заглянули в работы вашего племянника?
– Да, – женщина кивнула головой.
– Вы мне, наконец, толком можете объяснить, что все это значит? – не выдержал Яблочкин.
– Все очень просто, – Александр устроился поудобней и забросил ногу на ногу.
– Окончив художественную школу, Плесов стал промышлять тем, что искусно создавал подделки знаменитых художников. Но в один прекрасный день чуть не погорел. Тогда он сменил место жительства, переехав к тетке, и предложил своей двоюродной сестре выгодную сделку. Нуждаясь в деньгах даже в стране «неограниченных возможностей», она с радостью согласилась выдавать его работы за привезенные из-за «бугра» подлинники. Вот собственно и все. Я прав? Надежда Сергеевна?
Женщина спрятала лицо в ладони и разрыдалась.
– Ничего не понимаю. А кто воровал еду и деньги?
– А-а-а, – Шустов лукаво улыбнулся. – Идемте на кухню.
Пройдя туда, Александр обратился к Чурпиной:
– У вас мясо или фарш есть?
Женщина, немного успокоившись, достала из холодильника полуфабрикат.
– Отлично. Сейчас будем жарить котлеты.
Через полчаса по квартире распространился дразнящий аромат свежеизжаренных шницелей.
– А теперь можете взять по одному, – предложил Шустов, когда все было готово. – Но потом мы выключим свет.
– Зачем? – спросил Яблочкин, кладя на хлеб аппетитный ужин.
– Узнаешь.
В темноте и молчании им пришлось провести чуть более получаса, когда в нижней тумбочке раздался шорох.
– Ой! – испуганно воскликнула Чурпина.
Шустов вскочил с места и распахнул дверцы:
– Гена, зажги свет.
Когда на кухне стало светло, все увидели, что Александр держит за шиворот вырывающегося студента.
– А вот и та самая мышь, Надежда Сергеевна, на которую вы ставили мышеловку.
Все стояли, в немом изумлении глядя на красного от стыда и страха юношу.
– Но как ты догадался, что это он? – выдавил из себя Яблочкин.
– Элементарно, Ватсон. Когда я был в его берлоге, то заметил там уж очень подходящую под описание пропавшую кастрюльку, а когда заглянул в тумбочку, увидел, что там нет задней стенки. Остальное все очень просто. Парень в поисках пропитания воспользовался тем, что его кухня соединяется с этой тонкой перегородкой. Он тихо разобрал часть её и – готово, дверь в закрома родины открыта. Что прикажете с ним делать, Надежда Сергеевна?
– Отпустите его. Он же голоден, – вдруг сказала женщина и оттолкнула от него Шустова. – Бедненький. Ты бы пришел, попросил, разве ж я отказала бы. Садись вот, кушай.
Она усадила растерявшегося парня за стол и придвинула к нему тарелку с котлетами.
– А вам, – Чурпина повернулась в сторону сыщиков, – большое спасибо и до свидания. Вот остальная сумма за работу. Надеюсь больше вас не увидеть.
Женщина достала из кошелька деньги, сунула их Яблочкину и почти силой выпроводила из квартиры.
– Да. Как-то… – растерянно почесал затылок Гена.
– А что ж ты думал? Такая наша работа – собачья. Поехали домой, я спать хочу.
