Виктор Балдоржиев
Вне времени и пространства
Космический сон о юности
Над Гоби призраки-драконы
Поныне реют по ночам.
Ужель не слышите вы стоны
В монгольских юртах тут и там?
Вновь оживает Шуанчензе
(На самом деле – Цзюцюань).
Шипящей щукою из пемзы
Летит в космическую рань
До пересохшего Лобнора -
Восточный ветер Дун и Фэн.
И синь монгольского простора,
Мерцает трепетно, как тлен.
И цепенеют страх и горе,
И дышит пламенем дракон,
И я, охрипший, в Ханхонгоре
Кричу, кричу в ларингофон.
Доска объявлений о деньгах
* * *
Для чего родился ты на свете?
Быть рабом наёмного труда?
И на этой на солнечной планете
Не познаешь счастья никогда?
* * *
В Рио-де-Жанейро ведь когда-то,
В белом ты появишься. Тогда,
Знаю, будто в чём-то виноватый,
Пригласишь друзей своих туда!
* * *
Ничего случайно не бывает,
Помни, все случайности любя:
Если вдруг Удача выпадает,
Этот случай только для тебя.
* * *
Деньги делают не руки,
Деньги делают Умы,
Не от лени, не от скуки.
Будут деньги, будем мы!
* * *
Время – деньги, деньги – время,
Хоть гадай, хоть не гадай:
Если бросил в сроки семя,
Будет в сроки урожай…
* * *
Какие мечты согревали
На улицах стылой Читы!
О чём Вы годами мечтали,
И живы ли Ваши мечты?
* * *
Хоть всё рассчитаешь насквозь,
Но как растяжима «Авось!»
И вот ты опять на задворках
В прежних портках и опорках…
* * *
Ни бе, не ме, ни кукареку,
Ни в чем, никак и никогда…
Нельзя без знаний человеку
Освоить практику труда.
* * *
Здравствуй, Бендер, друг мой закадычный,
Где твои исполнились мечты?
Может быть, к деньгам я непривычный,
Но трудяга щедрый, как и ты!
* * *
Может, ничего сейчас не значу,
Я, пославший знак твоей судьбе.
Но однажды вспомнишь ты Удачу,
Что случайно выпала тебе.
* * *
Если будешь каждый день
Делать одно Дело,
Навсегда поборешь лень.
Начинай же смело!
* * *
Дело мастера боится?
Мастер дела не боится?
Мастер учится на деле
Долго, долго. В самом деле.
Помним
Границы закрыты. И вьюга
Дороги к друзьям замела,
Но помним ещё мы друг друга,
И память о дружбе светла.
Ведь мы никому не обуза,
Мы братских народов семья.
На страшных руинах Союза,
Мы помним друг друга, друзья.
В марте
Над встревоженной степью и лесом
То ли дым, то ли птицы летят.
Падший ангел парит вместе с бесом?
Может, рай, может ад посетят?
Кто их знает? Какие дороги
Вдруг сольются в неведомый путь?
Может счастье дошло до порога
Иль беда к нам спешит завернуть?
Кто в азарте, на старте, на карте?
Кто сумеет создать благодать?
Подожди! Вновь весна. Лучше в марте
Ни о ком, ни о чём не гадать…
В райцентре
На улице райцентра, у раймага
Старик читает серую газету.
Он нищ и пьян. И буквы на бумаге
Ведут его, дрожа, по белу свету.
Но видит он за каждым словом – слово,
(Быть может там решение Совета),
Он сохранит газету внукам снова…
Не зная, что им не нужна газета.
Они давно в пучинах интернета,
Им гаджеты, конечно, лучше книги,
Им гаже гадов Думы и Советы,
Политика и прочие интриги…
Они живут давно за океаном,
Богаче, может, нашего района,
И утешают плоть Аристофаном,
Переходя на Публия Назона…
Но дед им отправляет бандероли,
Исправно шлёт районные газеты.
И в письмах говорит о Мотороле,
А также о решениях Совета…
По весне
На реке помертвел уже лёд,
Он не зимний теперь, ноздреватый.
Человек собирался в поход,
Но теперь не пойдёт, виноватый.
Знает он, что чревато теперь…
Лучше гор – только кресло с диваном.
И закрытая плотная дверь,
Монитор с недобитым романом,
Где себе и другим на беду
Человек переносит поклажу:
Он по тонкому, тонкому льду
Каждый день тащит вздор или лажу.
Разве лёд может треснуть слегка?
Может был перегружен поклажей.
Только вынесла летом река
Его труп с ноутбуком и лажей.
Семя упавшего древа
Какие отмерены вёрсты,
Чтоб здесь утвердить рубежи.
Бурятские сопки, как сёстры,
Где русские были мужи.
Какие звучали наречья
Под небом родимой земли,
Исчезнув в туманах Трехречья,
На сопках маньчжурских вдали.
Как будто бы всеми заклятый,
Ведь с прошлым разорвана связь,
Стоит, накренясь, Абагайтуй,
Разора и срама стыдясь…
Стоят мои сёла, стыдливо,
Униженно, взгляд отводя.
Кто может, живите счастливо.
А я не могу. Мне нельзя…
И слышу такие напевы,
Такую знакомую речь.
Я – семя упавшего древа,
Сумевший всё древо сберечь.
