Вики Рисаби
Обмануть семью босса: временная невеста
Глава 14
Снаружи послышались чьи-то шаги. Саша быстро убрал руку от моего рта и стремительно впился в губы. В этом поцелуе не было ни грамма нежности. Это было покорение вершины, болезненное терзание, усиливающееся с каждым движением. Его язык быстро раскрыл препятствие зубов и проник внутрь остро, лишая всякой воли. Я почувствовала, как злость улетучивается, а ей на смену приходит что-то животное, безусловное, не нуждающееся ни в каких словах и ненужных жестах.
Шаги стали ближе, и кто-то остановился прямо перед дверью.
– Саша, блин! Вы бы хоть закрывались, я, конечно, понимаю, молодожены и все дела… – голос возмущенного Игоря долетел до меня как из тумана. – Я думал вы вышли уже, тоже хотел попариться.
Саша отпустил мои губы, но перед тем, как отстраниться посмотрел в глаза таким черным и будоражащим взглядом, полным животной похоти, что я вздрогнула.
– Прости Игорь, увлеклись… – сказал он хрипло. – Выходим уже.
– Комнаты мало вам что ли? – усмехнулся Игорь.
– Нам всегда мало. – прошептал Саша и снова прицелился поцеловать меня.
Но я отвернулась и не давая ему возможности опомниться быстро встала на ноги, неохотно отстраняясь от жара его тела. Мир пошатнулся, и я чуть не упала. Саша быстро встал и подхватил меня под локоть.
– Тихо, милая, тихо. – прошептал он. – Ты не убежишь от меня, девочка.
Я одарила его болезненным взглядом, потому что тело повело снова и пришлось приложить титанические усилия, чтобы устоять на ногах. В этот же момент в животе заурчало с такой силой, словно там выло целое стадо китов.
– Ты сегодня что-нибудь ела? – задал Саша вопрос, которого я не могла ожидать.
– Только позавтракала с тобой. – сказала я.
– Блять! – злобно сказал он.
Усадив меня на скамейку, он взял один из халатов, накинул его мне на плечи и помог просунуть руки в рукава. Затем придержал, чтобы я поднялась на ноги, запахнул халат и туго завязал пояс. Я чувствовала себя маленькой девочкой, за которой ухаживает взрослый родитель. Сам он собрался очень быстро, также накинув халат на голое тело и прихватив наши вещи.
– Полотенца. – сказала я.
– А, да. – он метнулся в парную, вынес откуда полотенце с красным пятном и аккуратно завернул его так, чтобы не было видно крови. Затем прихватил и второе, которым очевидно вытирал мой нос, пока я была в отключке.
– Держись за меня. – приказал Саша, подавая локоть и я ухватилась, как за спасательный круг.
Игорь во дворе спокойно курил и только хмыкнул что-то вроде «седина в бороду». Его лица различить я не смогла, только красный огонек тлеющей сигареты, но почему-то была уверена, что он противно улыбался.
Мы медленно прошли в дом в ночной прохладе и темноте. Саша аккуратно и бережно довел меня до спальни, а потом бросив вещи ушел. Я в растерянности села на кровать, сама толком не понимая, что делать дальше. Просто сидела и разглядывала узоры на обоях, сложив руки на коленях.
Вернулся он через несколько минут, и как бы это не выглядело странно – в его руках были тарелка с бутербродами и кружка молока. Я очень удивилась. Уж от кого-кого, а от него я такого заботливого жеста никак не ожидала.
– Поешь. – сказал он, оставив поднос на моей прикроватной тумбочке и уходя в ванную.
При виде еды рот затопило голодной слюной. Я, не раздумывая откусила огромный кусок и запила его молоком. От удовольствия чуть не застонала. Вкус деревенского хлеба, сыра, буженины, и свежего молока, перемешивающиеся во рту делали со мной что-то невероятное.
Прожевав первый кусок, стала анализировать, что же сегодня случилось. Так много событий для меня и кажется, завтра будет еще хуже.
Как вообще относится ко мне этот мужчина? Он то заботливый, то жестокий, то нежный, то коварный. Порой мне кажется, что в нем есть что-то настоящее, но следующим же поступком он быстро доказывает мне, что он та еще скотина.
А я…
А я, кажется, схожу с ума, когда он целует меня и смотрит в глаза своим туманным взглядом зеленых глаз. Вопреки всякому здравому смыслу.
Но если я позволю себе чувства по отношению к нему – страдать буду всю жизнь, и я прекрасно это осознаю. Сердце так и просится разделить с ним постель, а разум предупреждающе напоминает, что меня просто купили. На неделю.
Господи, ну почему все так сложно!!!
Сама не заметила, как прикончила два бутерброда, а кружка молока опустела. Я с досадой посмотрела на пустую тарелку и в этот момент из ванной вышел Саша, одетый только в полотенце на бедрах.
Я вздрогнула, его тело… Мощное, сильное, такое упругое и сбитое теперь красовалось передо моими глазами, не давая отвести взгляд. Капли воды все еще оставались на его груди, покрытой мягкими волосками и так и манили прикоснуться к ним. Красивый рельеф пресса и небольшая дорожка волос, убегающая ниже под полотенце… Он был словно с какой-то нереальной картинки, увидеть которую я явно была не готова.
– Поела? Хорошо. – сказал он, вытирая другим полотенцем мокрые волосы. – Ополоснись тоже.
Снова команды и снова отстраненный тон, не терпящий никаких препирательств. Александр снова был здесь, а Саша куда-то улетучился.
Я виновато посмотрела на тарелку, закуталась в халат по самые уши и отправилась в душ, где быстро помылась и переоделась в маечку и шорты для сна. Я очень надеялась, что, когда выйду он будет глубоко спать и мне не придется с ним сегодня больше разговаривать. С меня, итак, довольно. Но судьба явно имела другие планы.
Он сидел в кровати под одеялом, опершись на мягкое изголовье и подставив подушку под спину. Руки на груди были скрещены и вид очень задумчивый, словно он уже давно меня ждет.
– Проходи. – тихо сказал он, откидывая одеяло с моей стороны кровати.
Я быстро выключила свет в ванной и проскользнула пулей мимо его глаз, раскрасневшись, потому что майка не скрывала вставшие соски, а шорты едва прикрывали пятую точку. Забравшись под одеяло, я свернулась калачиком спиной к нему, укутавшись по самую шею. Я очень надеялась, что он не станет донимать меня разговорами и мы просто ляжем спать, но увы.
– Света, ложись ко мне на колени. – сказал Саша.
– Что? – я подумала, что ослышалась… Видимо у меня начались серьезные слуховые галлюцинации.
– Ты сказала, что, если мне так этого хочется – я могу проколоть тебе уши. Я все подготовил, ложись. – его тон был такой властный, что хотелось зарядить ему хорошую пощечину.
– Я не думала, что ты всерьез на это пойдешь!!! – я развернулась и села на кровати, чтобы видеть эти наглые глаза. – Я не хочу ничего прокалывать! Я не согласна.
– Во-первых, не ори. Во-вторых, я уже говорил тебе, что у меня есть опыт и я сделаю все нормально. – его голос вдруг стал вкрадчивым, как у самого коварного лиса. – В-третьих, ты уже согласилась, так что ложись на колени и дай мне все сделать добровольно.
– Чего? То есть ты намекаешь, что, если я не соглашусь – то ты проколешь мне уши принудительно? – я задыхалась от возмущения и почти начала шипеть. – Да ты… ты…
– Я все понял. Ты просто трусиха. – он усмехнулся и сел на кровати еще прямее. – Просто маленькая девочка испугалась проколоть ушки.
Вот ведь гад! Да как он смеет?! Я ловила ртом воздух и больше всего мне хотелось сейчас его огреть чем-нибудь потяжелее.
– Я не трусиха… – я все не находила что ответить от бушевавшего внутри возмущения. – Я просто…
– Трусиха. – он снова усмехнулся. – А всего-то надо: лечь поудобнее у меня на коленях, я подложу тебе под мочку уха кусок сала, который, между прочим, уже тает. Потом я бы взял вот эту иголку, – он обернулся к своей прикроватной тумбочке и взял в руки небольшую чашку, в которой плавали серьги и игла. По запаху я сразу поняла, что в кружке налит спирт. – сделал бы прокол и вдел в твои ушки вот эти красивые серьги.
Он помотал перед моим носом чашкой, в которой плавали действительно очень красивые серьги его бабушки и на миг у меня захватило дыхание от их переливов в искусственном свете. Блин, я что сорока какая-то? На блестящее тянет.
– Ну, решайся, я не хочу возиться с этим до утра. У меня еще есть планы поинтереснее. – он облизал губу, отчего у меня внутри что-то трепетно шевельнулось.
Дрожа всем телом и, сама не понимая, на что именно я сейчас подписалась, я действительно послушной овечкой легла на его колени. Его мягкие пальцы коснулись лица, убирая волосы назад. Сердце внутри забилось как сумасшедшее, готовясь выпрыгнуть из меня в ту же секунду.
– Вот и умничка. – тихо прошептал он.
Он нежно огладил мое ушко, от верха к мочке, которую тут же стал массировать, вызывая мурашки во всем моем существе.
– Ты знаешь, что уши – одна из сильных эрогенных зон человека? – хриплый шепот Саши долетел до меня сквозь морок наслаждения.
– Мм… – только и смогла промычать я.
Его действия на моей мочке стали еще сильнее, доводя меня до исступления и посылая импульсы напряжения вплоть до пальчиков на ногах. Движения прекратились так же быстро, как и начались. Он убрал руку и на смену пальцам на разгоряченной мочке я почувствовала обтирающую ватку. Резко пахнуло спиртовыми парами, возвращая меня в реальный мир.
Быстрое движение, значение которого я даже не поняла – окончательно меня отрезвило.
– Вот и все, а ты боялась. – самодовольно сказал Саша, быстро убирая иглу, вставляя серьгу и фиксируя замочек.
– Это все? – я и сама не поняла, почему мой голос задрожал. – Правда? Я ничего не почувствовала!
– Я же говорил, больно не будет. – в его голосе была теплота и нежность, и я снова удивилась его перемене.
У меня было чувство, что прокол моих ушей доставлял ему не малое удовольствие. Видимо удовлетворял свои садистские наклонности…
– А теперь поворачивайся на другой бок.
Александр
Замерла, боится… Такая храбрая девочка и такая трусиха, и как в ней все это умещается. Невольно хохотнул про себя, чтобы ее не обидеть.
– Сейчас… – пропищала, словно маленькая мышка.
Да иди уже сюда, не съем я тебя. Зато теперь смогу рассматривать твое лицо во время всего процесса. Давай же иди ко мне… Опять думаю не о том и член в подтверждение моих слов начинает пульсировать, когда она и ее губы в такой близости.
Легла, наконец-то. Посматривает исподлобья, боится, хоть и знает уже, что больно не будет.
Массирую ее розовое ушко точно также, как делал это с другим. Она плавится под моими пальцами, хмурит брови, в ответ сжимаю мочку интенсивнее и Света закрывает глаза, поплыла. Дыхание такое частое, что мой член чувствует его даже через одеяло…
Что же ты со мной делаешь?
Усиливаю движения, растираю как следует, чтобы кровь циркулировала быстрее, разгонялась. Тогда ей не будет больно. Не хочу, чтобы ей было неприятно, наоборот, хочу, чтобы она задохнулась от удовольствия вместе со мной.
От этих мыслей сам не замечаю, что сжал ее слишком сильно. Лишь по ее слабому стону понимаю, что немного переборщил. Но этот стон… сводит с ума похлеще наркотиков. Нужно действовать, пока я еще способен.
– Сейчас. – шепчу скорее себе, чем ей и быстро делаю прокол и также быстро вставляю серьгу.
Она не открывает глаз, просто лежит на моих коленях. Доверилась, наконец-то. Позволяю себе смотреть на ее лицо, съедаю ее глазами в надежде, что она сейчас взмахнет ресницами, посмотрит на меня и все поймет. Даже то во мне, чего я сам пока не понимаю.
И она распахивает ресницы, а в них эйфория, возбуждение и страх одновременно.
Сосредоточенно смотрим друг на друга, дышим тяжело, воздух вокруг раскален до предела. Кажется, еще мгновение и начнет трещать.
Она медленно поднимается, не отрывая от меня глаз. Залилась краской, кинув взгляд чуть ниже, где я весь пульсирую от желания обладать ей. Поднимает руки и трогает красные ушки, разрывая зрительный контакт. Медленно встает с кровати и бежит в ванную.
– Блять… – тихо матерюсь, хватаясь за член, который не просто просит разрядки, а требует ее здесь и сейчас. – Ты с ума меня сведешь…
Свет в ванной включается через мгновение. Очевидно, решила посмотреть на результат моих действий. Через несколько минут, когда я уже более-менее успокоился выходит. Смотрит счастливыми глазами.
– Саша, спасибо. Это очень красиво! – а через секунду гаснет спичкой и словно вся скукоживается под моим взглядом. Тушит свет ложится рядом, спиной ко мне. – Я верну тебе все, когда…
Светлана
– Света, нужно поговорить. – сказал Саша, когда я легла в постель и отвернулась.
– Я не хочу. – ответила шепотом. – Я очень устала, и голова разболелась.
Во втором я соврала, потому что головная боль ушла от меня вместе с голодом и теперь я чувствовала себя гораздо бодрее.
Он спустился с мягкого изголовья и вместо того, чтобы спокойно отвернуться и уснуть придвинулся ко мне сзади вплотную, по-собственнически положив руку на мое плечо.
– Раз тебе больше нравится разговаривать горизонтально, я не возражаю. – жар его дыхания опалил мой затылок, а волна мурашек затопила тело. – Я не уверен, что ты слышала, о чем я говорил в парной, поэтому вынужден повторить.
Он приподнялся на локте и навис где-то над моим ухом.
– Света, ты действительно мне нравишься и очаровала моих родных. Я думаю, нам не стоит разводиться после этой недели. Я все равно хотел когда-то завести жену и детей… Мне кажется, ты хорошо подойдешь для этого. А еще… я тебя безумно хочу, Светик…
Он склоняется над моих ухом и со стоном впивается в него зубами, а рукой прижимает к себе так сильно, что у меня едва не трещат кости. Его губы требовательные, сильные разжигают во мне пожарище смещаясь с ушка на шею с невероятной страстью, обжигая поцелуями, доводя почти до крика. Его рука уже пробралась к краю шортиков и проникла к влажным складочкам…
Гордость и самоуважение тонут, словно пробитый корабль в открытом море. Из последних сил, на самом краю своего сознания, задыхаясь от собственной похоти, нахожу в себе силы.
– Остановись! – прохрипела я. – Прекрати!
Он словно не слышит в тумане своего возбуждения готовый сейчас на любые действия. Продолжает распалять меня, трогать там, где нельзя и вызывать во мне ответные стоны. Из самых последних сил торможу себя. Отталкиваю его плечом, с силой убираю руку, пытаясь отдышаться от нахлынувшей страсти предавшего меня тела.
– Не трогай меня… Пожалуйста. – меня начинает трясти мелкой дрожью.
– Почему? Мы ведь оба хотим этого, только посмотри, какая ты мокрая… – он снова попытался притянуть меня к себе.
Я вывернулась, быстро вскочила с кровати, и сразу замерзла, буквально покрываясь корочкой льда.
– Нельзя так играть чувствами других людей. Это слишком… больно и эгоистично. Я не хочу за тебя замуж просто потому, что нравлюсь и вроде подхожу. – злые слезы полились по щекам дорожками, отрезвляя, приводя в чувство. – Тот, кто станет моим мужем должен любить меня, взаимно и больше всего на свете. И это не можешь быть ты, потому что ты любить не способен! Если тебе безразлично, с кем ты проведешь остаток своей жизни – то мне НЕТ. Я не хочу умирать от боли, когда ты где-то будешь развлекаться с другими. Я не хочу растить детей, которые для тебя были просто по графику.
Я не кричала, все эти слова были сказаны злым шепотом, который куда страшнее любого крика. Сашины глаза в недоумении метались по мне, словно не веря тому, что происходит. Я устало села на край кровати, спиной к нему, ноги не держали. Меня трясло как липку от слез и чувств.
Но он только молча смотрит на меня, и я решаюсь продолжить:
– Пожалуйста… Давай просто доведем все до конца, а потом… Потом ты купишь себе другую девушку, которая… – я изо всех сил стараюсь выровнять голос. – которая станет твоей настоящей женой и матерью твоим детям. Я прошу тебя… пожалей меня… не ломай…
С шумным выдохом, явно ошарашенный тем, что я сказала, он отполз обратно на свою сторону кровати, так и не сказав ни единого слова. Я кожей чувствовала, какая пропасть сейчас лежит между нами и только что вспыхнувшей страстью.
Но в то же время, я была рада, что наконец смогла высказать то, о чем молчала столько времени, ведь все это просилось наружу. А сейчас словно с души упал камень, но появилась неприятная горечь от мысли, что с ним будет кто-то другой.
И как только меня угораздило вляпаться во всю эту историю?
Я вытерла слезы трясущимися руками и аккуратно легла на самый краешек кровати. Одеяла поблизости не было, а рискнуть развернуться у меня не было сил. Я не смогла бы сейчас посмотреть ему в глаза даже под дулом пистолета, не то, что добровольно…
Притянув ноги к себе, я свернулась калачиком и постаралась унять нервную дрожь. Но она никак не хотела утихать, я словно лежала во льду и никак не могла согреться.
Ворох теплого одеяла аккуратно укутал меня сверху. Сильные мужские руки подоткнули его за спину и нежно огладили сверху плечо. Слезы непрошено снова покатились из глаз.
– Спи девочка, спи. – голос Саши показался каким-то невероятно мягким, словно облако. Окутывая меня и обволакивая, принося долгожданный покой.
Дрожь прекращается лишь через несколько минут. Смогу ли я заснуть после этого разговора? Хороший вопрос, а ведь завтра надо быть свежей и красивой. Пока нужно просто постараться согреть оледеневшее тело и душу в теплом одеяле и наверное, станет полегче.
Еще и эти необычные ощущения от сережек. Словно что-то мешает, колет, и в сердце, и в ушах одновременно. Теперь эти проколы будут для меня извечным напоминанием о том, что было между мной и человеком, который их проделал.
Что он хотел этим доказать? Что имеет надо мной неограниченную власть? Что я легко могу стать для него подстилкой по первому щелчку пальцев? Нет. Этому не бывать.
Хоть я и не богата, а самоуважение у меня все-таки есть. Просто судьба была несправедлива ко мне, поставила меня в такое положение, из которого можно было выкрутиться только таким, обманным способом…
Но ведь ты же сама согласилась. Никто не заставлял тебя и не тащил силком. Теперь не жалуйся. И не стоит валить всю вину на него.
Противное подсознание, взять бы его и придушить полотенцем, чтобы не мешало жалеть себя, но от него не избавишься. Да, я согласилась, будто у меня был выбор! Но я совершенно не думала, что он будет столько раз задевать струны моей души и играть на них такие мерзкие мелодии.
Кого я обманываю… Он был честен, он сразу сказал, что я не подхожу ему, что я не в его вкусе и вообще… Он не врал о себе, честно признался, что он педант и параноик…
А я себе вообразила, что у нас могут быть какие-то действительно настоящие чувства. Ничего между нами не может быть. А если я это позволю – буду круглой дурой и обреку себя на страдания по человеку, которому совершенно не нужна.
Нужно воспринимать вещи реально. Осталось немного и мы разойдемся кто-куда и больше не будем об этом вспоминать.
Да, да, не будем.
Подсознание смеется надо мной, вызывая в памяти его поцелуи, доводящие меня до дрожи и это тихое: «я тебя безумно хочу, Светик…». Волна мурашек снова расползается по телу дрожью.
Я просто не буду про это думать. Совсем. Я запрещаю себе.
***
Александр
Слушая ее мерное дыхание, я лежал без сна и думал над ее словами. Она считает, что я эгоист и самовлюбленный придурок. Наверное, так и есть…
Но почему при одной мысли о том, что весь этот фарс кончится и мы разведемся мне становится так плохо, что сердце щемит в груди? Что случилось такого, что она стала мне небезразлична?
Она мне действительно нравится, я признался в этом сегодня не только ей, но и себе. Нравится… Очень… хочу ее… безумно… всю…
Каждый ноготок, каждый миллиметр ее тела слишком волнует меня. Ее губы… ее запах… ее вкус…
Пальцы, которые касались ее там… зажгло огнем… Достав руку из-под одеяла я вдохнул ее аромат и пропал… Ни одна женщина в моей жизни не пахла так соблазнительно, а со Светой я готов просто голову потерять. Так не бывает.
При одной мысли, как она сказала «купить себе какую-то другую девушку на роль жены» – бросает в ярость. Не вижу никакую другую рядом с собой. Не хочу.
От воспоминаний про Элю сводит зубы – пустая. Такая же как те, что были до нее, в голове одни деньги, ни о каких чувствах речи нет. Потрахались – разбежались.
Но Света, она такая другая… Такая чувственная, такая… моя…
Когда я целую ее, я словно перестаю существовать, словно мозг превращается в густой кисель и весь настоящий я выходит наружу. Неужели она не чувствует этого?
А может чувствует, потому и боится?
Если бы я для нее ничего не значил – она бы давно дала мне, чтобы я уже успокоился и остыл, но она не подпускает к себе, ни тогда, ни сейчас. Блять! Я точно для нее что-то значу!
Я посмотрел на мерно вздымающуюся хрупкую спину девушки, которая скоро станет моей женой. Неужели она еще может представить себя с кем-то кроме меня? С Юрой?
Хер! Я никому ее не отдам. Пусть она пока об этом даже не знает. Но если она хотела моих чувств – вот они. Я собственник и эгоист и я оставлю ее себе. Всю, целиком, навсегда.
