Вики Рисаби
Обмануть семью босса: временная невеста
Глава 8
– Света, – он тяжело вздохнул. – по нашей легенде, мы с тобой только-только познакомились. Произошло это в офисе, куда я пришел и стал твоим новым начальником. Увидел тебя и влюбился с первого же взгляда.
Он хохотнул и внимательно посмотрел мне в глаза, а черти весело закивали рогатыми головами, мол «слушай и не перебивай».
– Как сейчас помню этот момент: весь коллектив собрался в опенспейсе полукругом, все такие напряженные, серьезные. И одна ты стоишь у окна и практически светишься, прижав к себе контейнер с сосисками и макаронами.
Несмотря на всю мою злость удержаться от смеха я не смогла, он тоже весело засмеялся.
– Так вот, увидел и сразу решил – моя! – улыбаясь Александр потер брови рукой. – А потом мы познакомились ближе. Я пригласил тебя на свидание…
Он придвинулся плотнее, и я полностью сосредоточилась и превратилось в чистое внимание.
– В этот же вечер ты отдалась мне полностью, целиком и безвозвратно. – он оценивающе осмотрел меня с головы до ног, а я сглотнула нервный ком. – И больше я тебя не отпускал и не отпущу от себя ни на шаг.
Мое сердце билось сейчас так часто, будто все, что он говорил – было чистой правдой. С фантазией у него, конечно, не густо, но голос завораживал, а воображение рисовало красивые картинки. Я уверенно закивала, давая понять, что посыл мною понят на сто процентов.
– Как ты понимаешь, встречаемся мы с тобой максимум пару недель, а значит гормоны бьют ключом. – он развел в стороны ладони. – Все знают, что я человек темпераментный. Да и пара моих бывших будет на свадьбе сестры. Так что, если я не буду к тебе открыто подкатывать яйца – никто не поверит в нашу игру.
– Теперь я поняла. Но сейчас же это ненужно, мы в самолете и тут ваших родственников и бывших нет. – сказала я, смирившись.
– Прекрати мне выкать. Привыкай говорить со мной на ты и обращаться как положено. – ответил он. – Тебе просто необходимо привыкнуть, иначе ты будешь постоянно от меня шарахаться. А мне нужно, чтобы ты сама хотела моей ласки, и я буду не против, если ты будешь ее инициировать. Ты должна Быть очень ласковой, чтобы ни у кого даже сомнения не возникло в подлинности наших отношений.
Я открыла рот и замерла. В его словах была логика и спорить с ним я не собиралась, просто все это было слишком волнительно и непривычно, настолько, что захватывало дух и сбивало дыхание.
– Поцелуй меня, Светик. – прошептал он, развернувшись ко мне. – Смелее.
Я обалдело смотрела, как черти шлют мне воздушные поцелуи и жестами притягивают к себе. Скинув секундное оцепенение и выгнав все сомнения из головы, я решилась. Он прав, мне нужно потренироваться.
Приподняв руку, я медленно положила ее ему на щеку, также как он сделал это недавно со мной. Рука дрожала, я чувствовала, как нервы расшалились.
Его борода была такой мягкой и приятной, что я невольно замлела. Приблизившись, несколько раз перевела взгляд от его глаз к губам и обратно. Нарочно делала все очень медленно давая себе время прочувствовать момент.
Его грудь начала вздыматься чаще, а губы слегка приоткрылись в приглашающем жесте. Приблизившись вплотную, я прикоснулась кончиком своего носа к его носу и снова замерла на долю секунды, чувствуя аромат шампанского, барбариса и тепло, из его приоткрытых губ. Сглотнув слюну и вдохнув полную грудь воздуха, я нежно прижалась к его губам.
Он слегка застонал, и я крепче сжала его щеку рукой, пробираясь пальцами к уху и мягким волосам. Слишком чувственно, слишком нежно я касалась его губ, то прижимаясь, то отдаляясь снова. Он уже приоткрыл рот, чтобы углубить поцелуй, но я быстро отстранилась и снова села прямо в своем кресле. Увидев, как аплодируют черти в его затуманенных страстью глазах.
Мне тоже с трудом удалось унять бешено бьющееся сердце. Адреналин со смесью возбуждения, заставили промокнуть белье, а грудь налиться жаром. Подумать только… Что я сейчас сделала? Я сама поцеловала практически незнакомого мне мужчину, у которого есть девушка, а у меня как ни крути вроде бы есть Юра…
Я залилась краской, а Саша все внимательнее вглядывался в меня. Я собрала волю в кулак и немного хрипло спросила:
– Так достаточно убедительно?
– Да. – ответил он, облизав губы и поправив выпирающий, набухший от возбуждения орган.
– Я же не в вашем вкусе. – с ехидной улыбкой сказала я. – Ой, в не в твоем.
Он пристально посмотрел на меня, но видимо решил не отвечать. Да и в конце концов, кто бы не возбудился, если девушка сама вешается на шею… Нужно срочно переводить разговор в безопасное русло, чтобы он не заставил меня снова повторить маневр.
– Саша, что еще мне нужно знать о тебе? – спросила я. – Ну кроме того, что ты влиятельный, темпераментный, мой босс и мы без ума друг от друга.
Он почесал затылок, словно стряхивая с себя наваждение от моих действий и сосредоточился.
– Я очень ревнивый, прям до безумия. Если я увижу тебя с кем-нибудь… – он напрягся. – Неважно с кем, пусть это будет даже один из моих братьев – ничего хорошего не жди. Имей в виду, даже смотреть на других мужиков не смей дольше положенного.
– Да я и не собиралась… – тихо произнесла я.
– Я постоянно над всеми подшучиваю, порой мои шутки могут и обидеть. Ну мне говорили так не один раз, поэтому если что – можешь на меня немного обидеться или сказать что-нибудь острое в ответ. Что-то подсказывает мне, что с чувством юмора у тебя все в порядке. – сказал он улыбнувшись. – Но, если твой язычок будет слишком дерзким, как сегодня с выбором места в самолете – я тебя накажу.
– Понятно. Постараюсь лишнего не говорить. – ответила я, мотая на ус обидчивость «тигренка».
– Я люблю все контролировать. Сюрпризы – не моя история, меня пугает неизвестность и все что с ней связано. Так же, я соблюдаю четкий график: тренировки, работа, сон, еда, даже секс.
– Секс по графику? – удивилась я, кажется мне стало душно.
– Все по графику, педантично и четко. На бред времени не остается. – ответил он, мол «а что не так-то»?
– Ясно, скучно, наверное, просто…
– Ну не так весело, как просрать бюджет компании или подрезать кого-то на дороге. – съязвил Саша.
– Два ноль. – констатировала я и он улыбнулся.
– Даже не знаю, что еще тебе рассказать. По остальному – ориентируйся на местности. Если что-то пойдет не так, я тебе скажу.
– Хорошо.
– Теперь ты. – предложил он мне поделиться информацией.
– Я? – я судорожно стала придумывать, что могу рассказать ему о себе.
У меня случился такой сбой системы, что я даже потерялась. Мне вдруг стало казаться, что я и сама-то себя не знаю, чтобы ему что-то рассказывать.
– Ну? – поторопил он меня.
– Да я обычная… – я пожала плечами. – Таких как я… тысячи, Саша. Я трудоголик до мозга костей, пока не сделаю хорошо, обычно не останавливаюсь.
Он скептически изогнул бровь, типа «ага, давай, рассказывай мне».
– Саша, пойми, то, что случилось вчера – это не правило, это исключение. Нельзя одним поступком перечеркивать все, что я сделала для компании за три года. У меня произошла ситуация… В общем, это выбило меня из колеи…
Мое лицо снова загорелось пожаром осенних лесов. Я понимала, что оправдание у меня не железное, а скорее состоящее из старой фольги. Но раз все случилось именно так – нужно объяснить, что он сохраняет мне место в компании не просто так. И я точно смогу принести пользу.
– Света, ну что-то же ты любишь? Чем-то увлекаешься? – спросил он переводя тему, видимо не желая слушать моих оправданий.
– Даже не знаю… Я люблю готовить, люблю читать книги, смотреть сериалы… – начала я быстро говорить, чтобы заполнить пустоту. – Но у меня вечно не хватает на все это времени…
– Чем же ты так все время занята? – он участливо посмотрел в глаза.
Но я не знала, как объяснить, что я вечно, постоянно и беспрерывно разгребаю косяки Юры. Как рассказать человеку с жизненными принципами на несколько порядков выше моих, что у меня еще собственной жизни в общем-то не было, ведь я полностью посвятила себя другому человеку.
Да, в годы учебы мне много всего нравилось, я даже шила на старой маминой швейной машинке, танцевала в хореографическом кружке и была волонтером в приюте для бездомных животных…
Но что со мной теперь? Ничего. Оболочка от человека, когда-то преисполненного собственных интересов. Поэтому я грустно вздохнула и произнесла:
– Саша, если хочешь – придумай мне любые увлечения и жизненные принципы, которые считаешь нужным. Я заучу и буду поддерживать любую легенду, хоть прыжки с парашютом и шахматный клуб. – сказала я.
– Странно как-то. Впервые встречаю такого человека. – сказал он с грустной улыбкой. – Ладно. С этим закончим. Расскажи мне о себе: где родилась, на кого училась, как в Москву переехала. – отдал он новый приказ.
Я тяжело вздохнула, раскрывать душу перед незнакомым мужчиной мне не хотелось, но он должен был хоть что-то знать обо мне, чтобы история нашей вымышленной любви была хоть немного правдоподобной.
И я рассказала, что родилась и выросла в Омске, городе-миллионнике, где практически каждая собака была знакома друг с другом через вторые-третьи руки. Район у меня был не самый благополучный, в нашем городе его называли «Буквари», потому что расстановка домов, если посмотреть на нее сверху напоминала буквы. Но по факту – ходить там для девушки в темное время суток было опасно, уровень криминала зашкаливал.
Будущее там было беспросветным, особенно при отсутствии какой-то адекватной поддержки. Меня поддерживала мама и только мама. Папа умер, когда мне не было еще трех лет. Он шел домой со смены на заводе и видимо неправильно что-то ответил местным гопарям, за что получил ножевые ранения, несовместимые с жизнью.
Про него я помнила мало, и то в основном по маминым рассказам, а не из собственной памяти. Поэтому, как и любой подросток я его очень идеализировала, особенно в пубертат. Мне все казалось, что будь отец жив – все бы у нас с мамой сложилось по-другому.
С возрастом это прошло, и я стала ценить маму, которая хоть и не умела открыто показывать любовь, всегда для меня очень старалась. В первую очередь, чтобы мне было что поесть, во-вторую, чтобы было что одеть. Она упахивалась на двух работах без продыху, словно ломовая лошадь, чтобы я «была не хуже, чем другие». А я хоть и понимала все, своими еще не отвердевшими мозгами, а дала маме хлебнуть горя, своим поведением.
Но я старалась, изо всех сил училась, чтобы иметь хоть какой-то шанс на нормальное будущее.
Мама долго никого не подпускала к себе из мужчин, хотя всегда была очень красива и хозяйственна. Но однажды в моей жизни появился отчим… О нем, я, конечно, рассказывать Саше не стала. Достаточно того, что я теперь вздрагиваю, когда ко мне кто-то обращается «малыш».
Итак, отучившись в обычной школе я пошла в универ, политехнический, так как там балл для поступления был ниже. Поступила сразу и без проблем на факультет рекламы, где отучилась, еще не зная, что ни одно из знаний, полученных там, мне не пригодится – все безнадежно устарело.
Получив диплом, стала понемногу подрабатывать.
Однажды подруга позвала меня на концерт, в то время мне очень нравился рок. И там я встретила Юру и влюбилась в первый раз в жизни, безнадежно и отчаянно. Юра – вокалист и гитарист группы «Ночные стражи» был сказочно красив в лучах заходящего солнца, с гитарой в руках и распущенными длинными волосами, едва прикрывающими оголенный, накачанный торс…
Завороженной статуэткой я, как и вся толпа, присутствовавшая на концерте, смотрела на него. Он был талантлив, его голос завораживал, хотя тексты песен и вызывали периодические сомнения в поэтичности.
Почему он обратил внимание на меня, он рассказал сильно позже. Но в тот вечер, после своего выступления он нашел меня в толпе и пригласил нас с подругой присоединиться к его группе и отметить удачное выступление. Конечно, мы согласились, и весело провели время.
Больше с Юрой мы не расставались… Я стала постоянным участников его репетиций и переехала в его квартиру, оставшуюся от родителей, которых он потерял. Это было самое счастливое время в наших отношениях, без особых проблем и с понятными перспективами. Да, Юра был локальной звездой, с которой периодически фотографировались незнакомые девушки, но я привыкла.
Однако, спустя почти полгода он усадил меня на видавший виды диван и сказал ненавистное «нам надо поговорить». А потом рассказал, что они с группой приняли решение двигаться дальше, покорять столицу и я или с ним, или могу идти своей дорогой.
Ослепленная чувствами я, естественно, согласилась.
Самым сложным оказалось рассказать о принятом решении маме. Она, итак, то ненавидела «этого патлатого музыкантишку», а отпустить дочь в неизвестность и вовсе была не готова. Впрочем, я не то, чтобы спрашивала разрешение, скорее ставила перед фактом. От чего мне и теперь стыдно.
А дальше все пошло так как пошло: с квартирой повезло, нашли почти сразу. Моя работа тоже не заставила себя ждать, хоть и пришлось учиться всему по новой, особенно было трудно привыкать к темпу большого города.
А вот Юра… Ему не везло совсем.
Впрочем, для Саши наша история любви звучала примерно так: «Я переехала в Москву из Омска со своим парнем и все у нас хорошо».
– Для родных, скажем, что ты с ним рассталась уже… ну пусть будет полгода назад и ни с кем не встречалась. Ждала меня, единственного и неповторимого. – произнес он после моего короткого рассказа.
– Как скажешь. – подвела черту я.
Думая о том, как же можно вот так кратко и в несколько предложений уложить мою судьбу до сегодняшнего момента. Стало грустно и не по себе.
– А что с тобой? – спросила я, ведь и о нем мне многое нужно знать.
Он тоже был не слишком многословен, видимо перенял заданный мной тон.
Саша родился в деревне, которая находится под Тарой, кстати Тара – это поселок, который лежит всего в 4-5 часах езды от Омска, а я про него ничего не знала и не слышала. Деревня называлась Широво, и я удивилась, потому что фамилия Саши – Шир, но он пояснил, что это его историческая родина. А население деревни, действительно состоит из его родственников более чем на семьдесят процентов.
В его семье было пятеро детей: Денис – старший брат, Олеся – сестра, которая выходит замуж, Наташа, он – Саша, и Игорь – младший брат.
У Дениса была крепкая семья, красавица жена и трое несносных мальчишек, которых мне еще предстоит увидеть и «вдоволь насладиться».
Олеся – все ждала принца на коне и вот наконец дождалась. Ее жених с детства добивался ее, пока она все искала варианты получше. И вот стоило ему только зажить собственной жизнью, как Олеся все осознала и случилось настоящее чудо, которому нам предстоит стать свидетелями.
Наташа – увлеченная дизайнерским мастерством творческая натура, сразу после школы поступила в колледж в Амстердаме, куда благополучно уехала и появлялась лишь иногда, на семейных праздниках.
Игорь, как я поняла из рассказа Саши был тем самым «уродом», без которого любая семья – не семья. Часто строил козни братьям и сестрам, легко и с энтузиазмом набрасывался на любое дело и даже преуспевал, но также быстро бросал все, когда надоедало. Кроме того, был очень внимательным ко всему и придирчивым, и именно его Саша предложил мне опасаться больше всех остальных. Потому что Игорь обладал способностью «зрить в корень» и очень любопытным умом.
Родители Александра – простые трудяги. Отец – Николай Иванович всю свою жизнь провел в деревне, никуда не выезжая. Занимался он скотом, которого у было в избытке, а также домом, по которому всегда хватало дел, а в последнее время – уходом за матерью.
Маму Саши зовут Сталина Александровна. Я очень удивилась, потому что никогда не слышала такого имени. Саша пояснил, что когда-то было очень модно так называть девочек. Пять лет назад у его матери, после очередной затяжной болезни типа простуды диагностировали онкологию. И как только не пытались ее лечить и что только не делали – улучшения от вмешательства медиков не было.
В итоге Николай Иванович и Сталина Александровна приняли решение прекратить лечение и жить столько, сколько Бог решит, обходясь только самыми необходимыми препаратами и не уповая на врачей. По прогнозам медиков же, Сталина Александровна не должна была прожить даже до прошлого дня рождения, и то, что она еще на этой земле – настоящее чудо.
Когда Саша мне все это рассказывал, я не сдержала слез… Мне было жаль эту женщину, которая героически родила и вырастила пятерых детей. Я даже не представляла еще как она выглядит, а уже сочувствовала ей всем своим сердцем.
Саша аккуратно вытер катящуюся по моему лицу слезу.
– Ты меня спрашивала, почему я выбрал тебя для этой… операции. – грустно проговорил он. – Я тогда сказал тебе не всю правду. Я сделал это еще и потому, что ты очень искренняя, в тебе есть эта… неподдельность что ли? То, что наиграть никак не получится. А еще ты чем-то напоминаешь маму в молодости, на старых фотографиях.
– Ясно. – сказала я грустно.
– Твоя самая основная задача во всей этой истории – заставить мою маму поверить, что я с тобой счастлив, а ты счастлива со мной. Если ты ее хоть чем-то обидишь, – он сделал театральную паузу, пока по мне прокатились липкие мурашки страха. – я превращу твою жизнь в ад. Тебе все понятно?
Колкий и неприятный взгляд прошел в меня пулей навылет. Мне все было понятно, кроме того, как быть со своим чувством правды и справедливости. С другой стороны, мне так хотелось, чтобы эта женщина порадовалась за своего сына, что я готова была пойти и правда на все. Да и сам его поступок говорил о безусловной любви к матери, а значит, что-то в нем все-таки есть человеческое.
– Да, мне все ясно. Я очень постараюсь. – ответила, стирая дорожи слез с лица ладонями. – О семье я немного поняла, но ты мне не рассказал почти ничего про себя.
И он рассказал так, как умеет только он – коротко и поделу.
Он окончил местную школу, был там тем самым плохишом, который творил всякую дикую дичь. Как он выразился «когда меня выпустили, преподаватели перекрестились». Сразу после, наскреб немного денег и поехал поступать в столицу.
Бюджетного места для него не нашлось, и он стал подрабатывать и учиться на менеджера, потому что возвращаться домой ему совсем не хотелось. Время шло, а он соображал очень быстро, где-то перегонял машины, где-то занимался не совсем законными делами, но крутился.
По карьере двинулся еще с первой стажировки, где проделал шикарный путь от менеджера до директора филиала за полтора года. Потом еще одна фирма, другая пятая.
А остальное, сказал Александр мне знать и не нужно.
Объявление о посадке самолета и необходимости пристегнуть ремни застало врасплох не только меня. Он тоже недоумевал, как так быстро могло пролететь три часа, но факт оставался фактом – через несколько минут мы приземлились в моем родном городе Омске.
Мы выходили первыми и толкаться в очереди не пришлось. Саша галантно подал мне руку и очень бережно проводил по самолетному трапу к микроавтобусу, который уже ждал своих пассажиров.
Родной аэропорт отозвался волнением в сердце. Я не была в городе уже два года и оказывается, сильно соскучилась. Интересно, как там дела у мамы, нужно обязательно позвонить.
***
Сидя в салоне просторного черного ренжровера, с большим белым бантом на боку я смотрела как Александр внимательно его осматривая завершает разговор и принимает из рук незнакомого мужчины папку с документами.
Медленно приближаясь ко мне, он придирчивым взглядом окидывал машину, словно примеряясь и выявляя все возможные косяки. Сев за руль, Саша подстроил под себя кресло и положил документы в бардачок.
– Как тебе? Думаешь Олесе понравится? – спросил он, поворачиваясь ко мне.
– Очень красивая машина. Думаю, она будет рада. – вежливо сказала я.
Мой телефон ожил и стал отчаянно звонить, я даже вздрогнула от неожиданности и стала быстро искать его среди прочих вещей в сумке. Но когда нашла – только удивленно подняла брови, потому что звонил Юра.
Я не объяснилась с ним и не оставила даже записки. Скинув звонок, уставилась немигающим взглядом вперед. Александр внимательно наблюдал за мной прищурившись и положив руки на руль.
– Твой парень звонит? – спросил он жестко. – Что же ты трубку не берешь? У вас же полное взаимопонимание и доверие.
Он нагло усмехнулся, а мне снова представился Юра, валяющийся в пьяном состоянии у двери спальни…
– Вас… тебя это не касается. – ответила я, моментально заводясь и отворачиваясь в окно пассажирского сидения.
Одним резким движением Александр взял меня за подбородок и развернул к себе, заставив посмотреть в глаза. Я испугалась, но вырваться не представлялось возможным.
– Если твои такие личные отношения испортят мне хоть что-то в моей идее, то касается и еще как. – он не шутил, сомнений нет. – Ты должна понимать, что мы будем жить в большом доме, и там даже у стен есть уши, кроме того, твой телефон может попасть в чужие руки.
Его глаза жадно скользнули по моим приоткрытым губам, и он отпустил мой подбородок.
– Если ты уверена, что сможешь себя контролировать, и твой парень не будет нам мешать излишними звонками и прочим – то, конечно можешь оставить телефон у себя. Если нет – лучше отдай мне и я верну его, как только мы уедем из родительского дома.
От возмущения у меня отвисла челюсть, может ему еще и паспорт отдать?
– Мой телефон останется у меня. – четко проговорила я. – Юра не будет нам мешать.
Мой голос был таким уверенным, в отличии от меня самой. Но я поднесла смартфон к глазам, стараясь, чтобы Александр не увидел, что именно я пишу и набросала быстрое сообщение для Юры:
«Мне нужна пауза. Неделя или даже больше. А пока, я не хочу тебя видеть и слышать.»
Отправив сообщение, я включила на телефоне беззвучный режим и убрала его в сумку. Саша словно только этого и ждал, чтобы тронуться с места и поехать.
– До Тары нам ехать часа 4-5. Если хочешь, можешь поспать на заднем сидении, я разбужу тебя, когда остановимся покушать. Или можем поесть где-то в городе сейчас, а потом поехать без остановок.
– Если ты не против, давай поедим сейчас. – смущаясь сказала я. – Я голодна.
Он молча кивнул и повел машину куда-то в центр города. Я действительно не слабо проголодалась особенно после стресс-интервью, которое он мне устроил в самолете, поэтому решила, что лучше поесть – буду меньше волноваться.
– Ты любишь своего парня? – спросил Саша невзначай, глядя только на дорогу.
Я посмотрела на него подозрительно, мне казалось, что до моих чувств ему нет никакого дела, поэтому вопрос меня очень удивил. Раньше я могла ответить на него утвердительно, не раздумывая ни единой секунды, теперь же мне потребовалось время, чтобы понять себя.
После длительного молчания, Саша решил на меня взглянуть, видимо, чтобы понять причину, по которой я ему не отвечаю. Выжидающе он посмотрел мне в глаза, а я только подняла брови, потому что действительно до сих пор не знала, что ему ответить.
– Не мое дело. Понял, окей. – он уставился на дорогу, очевидно сделав какие-то собственные выводы.
Я тяжело вздохнула, и даже хотела начать как-то оправдываться, но вовремя себя затормозила. Пусть думает, что хочет. Это не имеет для него никакого значения, да и вопрос, был задан скорее всего из чистого любопытства.
Вместо разговоров уставилась в окно, дорога всегда меня успокаивала, хотя за рулем привыкла быть я сама.
