Вики Рисаби
Обмануть семью босса: временная невеста
Глава 13
Взгляд испуганного оленя, который загнан охотником в тупик – меня радует. Это правильно, что она меня боится, во мне слишком мало доброты сейчас. Провожаю ее кровожадной улыбкой, пусть видит меня таким, каким я позволяю себя видеть.
Спокойно ухожу, оставляя ее наедине с мыслями и заботами о платье, для завтрашней церемонии бракосочетания.
А собственно, что могло ее так расстроить? Она выходит замуж не за кого-нибудь, даже не за своего патлатого музыканта. И вообще, вдруг я передумаю разводиться и захочу оставить ее себе?
Может и правда передумаю, слишком сильно она въелась мне под кожу. Даже думать нормально ни о чем не получается, кроме нее. Но сегодня я из нее веником повыбиваю, излишне глупые мысли, а может и возьму наконец-то, от чего сводит все в паху, при одной только мысли увидеть ее голой в бане.
Светлана
Наконец застирав платье и фату на руках, аккуратно вешаю все на плечики. Надеюсь, что до завтра все высохнет и мне не придется идти к алтарю в первый раз в жизни в мокром платье. Еще раз бросаю на это великолепие влюбленный взгляд – это не платье, это просто мечта. У меня внутри есть ощущение, что каждая ниточка этого чудесного свадебного творения сделана с бесконечной любовью.
Как же мне жаль портить карму этой вещи, заряжая его своей негативной энергетикой. Могла ли подумать женщина, которая его шила, что в нем один из ее правнуков будет брать в жены фиктивную невесту? Вряд ли.
Да мне и самой с детства верилось, что брак должен быть один и навсегда, исключительно по любви и никак больше. Маленькой девочкой я часто рисовала в своем воображении прекрасные картинки своей будущей свадьбы. Могла так замечтаться перед сном, что улетала в свой воображаемый мир любви и сказок.
Увы, в жизни все не так просто. Юра за эти четыре года даже и не думал делать мне предложение, а про свадьбу речь не шла вообще. В его голове приоритеты были расставлены четко, и я никогда не была там на первом месте.
Грустно вздохнув, я поняла, что задержалась уже больше нужного и пора выходить к дорогим временным родственничкам. Возможно Олесе нужна какая-то помощь от меня, да и пообедать было бы хорошо.
Приведя себя в порядок, я вышла в столовую, в которой кажется сконцентрировалась вся семья Саши. Мужчины играли в карты, очевидно в дурака. Женщины хлопотали на кухне убирая остатки обеда.
– Вот и моя будущая жена пришла. – приторно сладко сказал Саша, бросив на меня взгляд, словно красуясь перед сидящим напротив Игорем. – Поцелуй меня, я соскучился.
Меня передернуло, вот если бы он попросил себя задушить – вот тогда бы я с радостью бросилась исполнять его просьбу. Но я взяла себя в руки и с вежливой улыбкой подошла к нему, и также быстро отошла, чмокнув его в бородатую щеку.
Завернув на кухню, увидела Олесю, которая явно очень устала. Как и остальные женщины. Вокруг все кипело, варилось и жарилось. Никогда еще не видела готовки такого масштаба.
Не успев войти – получила в руки половник, и приказ срочно помешать холодец. Повинуясь общей панике, пошла и выполнила просьбу не задумываясь.
– Света, пойдем, поможешь мне картошки начистить на завтра. – чуть позже сказала Олеся, ставя огромный тазик рядом с двумя табуретами и вручая мне маленький нож. Я села, и взяла картошину, начала аккуратно срезать шкурку, так, чтобы не рубануть лишнего.
– Ну ты даешь! – рассмеялась Олеся. – Чисти больше, не бойся, у нас-то в деревне картошки полно, это вы поди в городе аккуратничаете, лишнего срезать боитесь!
– Да я так привыкла. – улыбнулась я и пожала плечами. – Ты, кажется, совсем замоталась? Завтра свадьба, может хоть немного отдохнешь?
– Ой да когда мне, Свет?! Завтра всю деревню надо накормить и напоить, а ты говоришь отдых… – она утерла пот со лба внешней стороной руки и продолжила чистить картошку. – Ты мне лучше скажи вот что…
Она заговорщицки наклонилась ко мне, так чтобы никто нас не слышал.
– Ты не беременна еще? – шепотом спросила она.
– Эм-м… Нет. – ответила я, вспомнив, что уже несколько дней не пила свои таблетки. Напрочь забыла при всей этой суете.
– А-а, жаль. А-то я думала, что вы так быстро согласились на свадьбу, потому что уже это… – она подмигнула мне.
– Нет, мы же только познакомились. – с улыбкой сказала я. – Как-то даже не говорили еще про детей и родительство. А ты?
– А я да, только никому! – сказала она, шепотом еще ближе наклонившись ко мне. – Уже 12 недель!
Я аж обомлела, когда увидела, как она вся сияет от счастья, искренне за нее обрадовавшись – не сдержала порыва и быстро обняла, встав со стула.
– Только это пока большой секрет! – сказала она. – Я завтра расскажу всем на свадьбе!
– Я так за вас рада! Вы с Андреем – отличная пара! – я и правда расчувствовалась.
– Ну ладно обо мне. Ты хочешь первой идти или второй? Ну, к алтарю… – спросила она подозрительно на меня косясь.
– Да я даже не думала об этом. Мне все равно, если честно.
– Фуф, я просто очень первой хочу. Но, если бы ты сказала, что для тебя это важно – я бы уступила. – радостно сказала она.
Ну что за человек… Ну хоть что-то плохое есть в ней? Такая милая, такая открытая и добрая – полная противоположность своему противному братцу. И как горько мне ее обманывать тоже.
– Ну что ты! Это ведь твоя свадьба! – воскликнула я возмущаясь. – Это мы тут как нахлебники на все готовое. Все будет как ты хочешь и как ты скажешь. Не обращай на нас никакого внимания.
– Спасибо, сестренка! – сказала она и порывисто сжала мою руку.
А я поняла, что еще немного и снова расклеюсь. В детстве я часто мечтала о том, что у меня появится маленькая сестренка и я буду всему ее учить и играть с ней. Но… Увы.
Следующие пять часов прошли словно в тумане. Я все время что-то чистила, резала, переворачивала, поливала, выдавливала. И постоянно трещала с Олесей.
А потом мы с девушками запели песни и так стало хорошо, что я забыла и про свои печали, и про то, что так и не поела.
Когда мы сделали все необходимое и отмыли кухню, все дружно выдохнули. Счастью, как и усталости не было предела. Живот предательски заурчал, напоминая о своих потребностях, но просить еды сейчас было неуместно и грубо.
– Ну что девочки, в баню уже все сходили кроме вас. Ну-ка живо мыться! – заглянув к нам сказал раскрасневшийся и сияющий словно медный пятак Николай Иванович, вкативший на кресле такую же румяную Сталину Александровну.
– Банька жаркая сегодня сильно, Сашка постарался так постарался. – сказала она широко улыбаясь.
– Ой, я с Андреем чур первая, с меня пот аж бежит от готовки. – сказала Олеся, быстро подскакивая с табурета.
Я и остальные девушки возражать не стали. Хотя и я чувствовала себя очень вспотевшей, словно на мне все это время воду возили. Но пусть лучше моя казнь отсрочится еще хоть на какое-то время, ведь Саша недвусмысленно дал понять, что, нагоняя веником мне не избежать.
Нужно хоть взять чистое белье и немного остыть после готовки. И я на шатающихся ногах еле вышла из кухни. Следом за мной вышли и другие девушки, весело переговариваясь между собой, некоторые сразу направились к выходу, другие задержались в столовой.
Саши нигде видно не было, и я обрадовалась. Может быть, он отвергнет свою идею и оставит уже меня в покое? Я, итак, считай отработала поварскую смену и к другим приключениям сейчас не готова. «Ага, так он и оставил тебя в покое, любимую игрушку» противно подсказало подсознание. Что-то мне подсказывало, что его черти давно уже разожгли для меня котел и только и думают, как бы сделать побольнее.
Сегодня третий день. Третий. Еще четыре и все. Напомнила я себе, нужно немного потерпеть.
А еще нужно как-то объяснить Саше, что баню я не особо жалую и мне может стать плохо. Так было не раз, когда мы с мамой приезжали к ее сестре за город. Кровотечение из носа было одним из самых неприятных последствий. Но признаваться ему в собственной слабости почему-то не хотелось.
Я собрала с собой шампунь, бальзам, гель для душа и даже мочалку в небольшую косметичку. Остальное мне не должно пригодиться. Смена белья тоже удобно вошла в сумочку.
В дверь постучали и я напряглась. Саша не стал бы стучать, просто вошел бы и все.
– Войдите. – сказала я и увидела на пороге раскрасневшуюся и очень счастливую Олесю в огромном махровом халате с мокрыми волосами.
– Баня сегодня – просто чудо! – сказала она. – Там Сашка ждет тебя, как выйдешь из дома – сворачивай направо сразу.
– Хорошо, – сказала я. – спасибо.
Да уж, мне бы ее жизнерадостность и энергию. Это же надо быть такой активной и бодрой при беременности? Раньше я считала, что женщинам в положении только лежать и гладить животик полагается.
Я взяла нехитрые пожитки и перекинула через руку два халата (решила позаботиться о своем мучителе), которые висели в ванной, но ни Саша ни я ими не пользовались.
Дверь в баню нашла без труда, и в последних лучах заходящего солнца вошла в полутемный предбанник. Здесь уже было жарко, даже не представляю, что происходит внутри…
Саши, видно не было, но я без труда различила на вешалке его футболку и шорты, а из парной доносился плеск воды.
Здесь было красиво, большой деревянный стол с такими же лавками, небольшое окно с цветастыми занавесками, ровные ряды вешалок, печка, с лежащими рядом дровами. Запах дерева приятно ударил в нос и заставил вспомнить наши с мамой походы в баню.
Обрадовалась я и самовару и стоящим под ним кружками, а также калачам и большой баночке меда, стоявшей рядом. Хоть что-то смогу перекусить, если повезет.
Уют помещения подействовал на меня умиротворяюще. Я спокойно развесила наши халаты и села в ожидании Саши. Дверь парной отворилась и оттуда вырвался большой клубок белого дыма.
– А ты почему еще одета? – спросил Саша.
Он был красный как рак и совершенно голый. Я открыла рот от удивления глядя на него и быстро отвернулась, выпятив глаза, потому что не смотреть в его пах было просто невозможно.
– Ты голых мужиков никогда не видела? – хохотнул он, подходя ближе.
Я почувствовала, как внутри меня все затряслось, словно холодец, который я сегодня разливала по формам.
– Или я недостаточно красив для тебя? – ехидно спросил Саша быстро приближаясь.
Замерев, я только сильнее вжала в себя косметичку, которую почему-то решила оставить в руках, а не положить. Он за подбородок повернул мою голову к себе. Как я и думала черти в его глазах праздновали очередную победу.
Жар его дыхания и тела сбил все карты и заставил на миг потеряться. В том, что он снова был «под мухой» у меня не было никаких сомнений.
– Ты же завтра станешь моей женой. – ехидно проговорил он. – Так чего стесняться? Или ты планируешь сбежать от меня в первую брачную ночь?
– Саша, мы так не договаривались… – начала я мягко, потому злить его совсем не хотелось. – Я не в твоем вкусе, даже под дорогими тряпками, помнишь? Вот и не стоит ко мне приставать. Да и публики я в бане не наблюдаю.
– А может быть мне уже и публика не нужна? – ответил он, уставив зрачки на мои губы. – Может я из безо всякой публики тебя хочу?
Внутри меня все перевернулось, но, когда он решил меня поцеловать я вырвалась из его хватки.
– Саша, если можно – не трогай меня, когда мы одни. К тому же ты пьян…
– Ты мне еще указывать будешь, что мне делать и когда? – он свирепел на глазах, я снова испугалась. – Раздевайся! Ох, я тебя сегодня точно отхлестаю веником!
– Я не люблю баню, давай я просто посижу тут и… – начала я.
– Любишь не любишь – полюбишь. – ответил Саша. – Не пойдешь, закину на плечо и затащу.
– Да мне плохо может стать… – снова попробовала я достучаться до него.
Сильные руки, схватили меня за плечи и легко встряхнули, вырвав косметичку из моей хватки. Он встал напротив и своими наглыми пальцами скинул сначала одну бретель легкого платья, а потом точно так же вторую. Глаза дикого зверя уже поедали меня, когда платье свалилось к ногам, оставив меня только в полоске тонкого хлопка вверху и трусиках.
Саша отошел от меня на шаг и неприлично присвистнул, пока я постаралась скрестить ноги и поднять платье.
– Стоять. Ты может что-то не понимаешь, Света? Так я тебе объясню: ты будешь делать то, что я говорю. Тебе за счастье должно быть оказаться с таким как я хотя бы на одну ночь. Так что стой смирно. – Он подошел и быстро схватив топ стянул его вниз, попутно прихватив пальцами еще и трусики.
От напряжения воздух между нами начал искриться. Я увидела, что реакция у его тела на мою наготу вполне однозначная. В его паху пульсировал и набухал орган внушительных размеров.
Я отвернулась. Господи, что я делаю…
– А мне понравился этот твой взгляд. – ехидно сказал Саша. – Ничего плохого во влечении мужчины к женщине и наоборот – нет. Это вполне естественно, не понимаю, почему ты сопротивляешься?
Со слезами на глазах я повернулась к нему. Жестокие слова об устроенности мира меня совершенно не интересовали. Его тело не могло не заводить. Уверена, что любая на моем месте уже растеклась бы по полу умоляя о сексе. Но я не хотела так.
Я не хочу стать проституткой. Мне и обманщицы достаточно. А еще мне было чертовски страшно, что, если мы действительно переспим – я не смогу контролировать свои чувства.
При всем его поведении, холодности, жестокости – меня почему-то очень тянет к этому человеку. А он сможет отказаться от меня в любую минуту и выгнать из своей жизни, как приблудившегося щенка.
Собирать себя по частям и склеивать изолентой свое разбитое сердце мне не хотелось, ради минутного удовольствия. Мне лучше будет знать, что ничего не было.
Я собралась с силами и двинулась вперед. Он явно не ожидал, поэтому слегка опешил, когда я прошла мимо него, ухватив с вешалки полотенце и банную шапку, которых здесь было огромное количество.
Под его пристальным взглядом я, глотая слезы прошла в парную и оставила дверь для него открытой. Пусть делает то, что считает нужным. Я не буду сопротивляться и просить, унижаться снова… С меня достаточно. Я слишком эмоционально на все это реагирую.
От жара, который царил в парной я почти задохнулась. Здесь было темно и лишь клубы пара поднимались к потолку. Большая кадка с водой хранила в себе веники, которые очевидно станут инструментами для моих пыток.
Полок было две, и я замешкалась, на какую из них лечь. Хватит ли моего героизма оказаться на верхней полке, в самом жарком месте? Я сомневалась.
– На верхнюю залазь. – скомандовал Саша за моей спиной.
Я не обернулась, мне было все равно и слишком жарко, чтобы сделать хоть одно лишнее движение. Кожа уже заблестела от выступившего пота. Я расстелила полотенце на полке и легла лицом вниз, подложив руки под голову.
Саша наклонился к кадке с замоченными вениками и стряхнул с них лишнюю воду, потом шумно залез на нижнюю полку и замер передо мной.
Александр
Непослушная, вредная и очень гордая девочка сейчас лежала обнаженная к верху попой, провоцируя на различные, но точно очень неприличные мысли.
Я оценил взглядом свой «улов». Голова, лежащая на руках, прикрытая банной шапкой, закрывающей, в том числе и часть шеи плавно перетекала в красивую девичью спину, с аккуратной выемкой в районе поясницы. Хорошо различимые полушария груди, открывшиеся из-под поднятых рук, сложенных под головой, разбудили во мне воспоминания о том вечере, когда у меня была возможность их ласкать.
Я сглотнул голодную слюну, и двинул взгляд дальше, к идеально круглым ягодицам, так и просящим сжать их покрепче. Стройные ноги с розовыми пяточками упирались в стену.
Как же она красива. И почему я не разглядел этого сразу? А еще говорил, что не в моем вкусе, оказывается еще как в моем. Напряжение в члене уже отдавало болезненностью и мазохизмом.
Вместо того, чтобы взять ее там же на столе, рядом с самоваром пошел ее парить…
Я поднял веники над ее телом и стал разгонять тепло, не касаясь кожи. Жар ударил в лицо, приятно расслабив мысли и усиливая сердечный ритм.
Она напряглась и немного сжала ягодицы. От меня не ускользнет ни одно движение ее тела, я пристально гипнотизирую ее всю.
Горячие березовые веники обдавали жаром нежную кожу, которая притягательно блестела в приглушенном свете парной. Я медленно водил вениками над ней, пока, не прикасаясь, а только согревая ее.
– Света, у тебя такая фигура… И как ты ее так умело прячешь? – отчего-то очень сладким голосом пропел я. – Сейчас тебе будет хорошо, меня считают отличным банщиком. Недовольных еще не было.
Я решил, что предварительного разогрева вполне достаточно и пора уже переходить к действиям посерьезнее. Прицелившись как следует, я легко ударил веником по розовым пяточкам. Она вскрикнула, явно не ожидая, а я продолжил бить попеременно то одним, то другим веником, поднимаясь выше, к задней части бедра и круглой попе.
От каждого удара она немного вздрагивала. Я видел, как кулаки ее рук сжались, а костяшки побелели. Это хорошо, сейчас разгоним кровь посильнее…
Мои движения стали четче и слаженнее, я сам уже весь вспотел и глаза заливало выходящим со лба потом. От ягодиц перешел к попе.
Мм… Какое наслаждение видеть, как ее кожа становится розовой от ударов моего веника.
– А знаешь, я тут подумал… – сказал я, остановившись на секунду. – Ты и правда мне нравишься.
Звонким шлепком очередного удара веника я словно подтвердил свои слова и не останавливаясь продолжил, окунув листья в горячую воду. Парная сегодня и правда была отменная, такого жара наделал, даже сам собой горжусь.
– Может и не стоит нам с тобой разводиться? Станешь мне настоящей женой, детей родишь. – я пожал плечами. – В конце концов когда-то же все равно придется решать этот вопрос, почему бы и не сейчас? Что думаешь?
Я ожидал от нее какой-нибудь гневной тирады, про то, что мы так не договаривались и все такое. Но она молчала. Я сильнее ударил ее веником, чтобы привести в чувство, но она не реагировала совершенно.
Сердце в груди затрещало, я кинул веники на пол и бросился переворачивать ее. С трудом расцепив ее руки перевернул ее на бок, лицом к себе и чуть не закричал. На белом полотенце пятном растекалась красная кровь, которая все еще струилась у нее из носа.
Отчаяние, которое охватило меня в эту минуту, сложно описать словами. Быстро перехватив ее на руки, я ногой распахнул дверь парной настежь и вылетел вместе со Светой в предбанник. Не выпуская ее, также ногой распахнул дверь во двор, где почти увяли сумерки и наступала ночь.
– Света, Света, потерпи девочка, сейчас станет лучше.
Словно полоумный, как заклинание я повторял, что сейчас все будет хорошо и сел на лавку. Свежий воздух легко подхватывал клубы пара из парной и выносил их в открытую дверь. Вместо жара к нам проникала вечерняя прохлада.
Схватив бутылку воды, что была на столе я аккуратно вылил ее на полотенце, висящее рядом, и стал вытирать кровь с ее лица…
Что же делать… Что мне делать… Господи, я хоть ее не убил? Я прижал пальцы к пульсирующей на шее артерии. Шумно выдохнув, заметил, что кровотечение из носа прекратилось и оттирать полотенцем больше в общем-то нечего.
Сам не понимая, что именно я делаю, я крепче прижал к себе ее тело, и стал гладить свободной рукой волосы и лицо, словно заново его изучая.
Сейчас она была такой спокойной. Нет ни нахмуренных бровей, ни осторожного, часто испуганного взгляда. Словно она совершенно спокойна и просто спит в моих руках… Приоткрытые губы, с виднеющимися белоснежными зубами приковывали взгляд особенно сильно. Я посмотрел на грудь, неспешно вздымающуюся при дыхании, с красивыми, ровными розовыми сосками. На плоский живот с маленьким ровным пупочком…
Какой же я идиот.
– Света, милая, – прошептал я. – Очнись пожалуйста.
Я наклонился и несколько раз прошептал ей эти слова прямо в розовое ушко, удерживая себя от того, чтобы не впиться в него зубами…
Она же говорила, кажется, о том, что ей в бане может стать плохо… Но я как будто мимо ушей это пропустил. Идиот. Лучше бы она и правда просто на скамеечке тут посидела, но нет же. Власть свою решил показать над хрупкой девочкой.
Я крепче прижал ее к себе и услышал слабый стон. Ее губы приоткрылись чуть сильнее, а глаза зажмурились, силясь открыться. Безвольно запрокинутая шея напряглась, и она попробовала поднять голову.
– Все хорошо малыш, все хорошо. – шепотом тараторил я, прижимая ее к себе еще крепче. – Ты просто в обморок упала, все уже нормально.
Красивые карие глаза с длинными ресницами наконец распахнулись, и уставились в меня полным счастья взглядом влюбленной женщины. На долю секунды.
Потому что следом, видимо пришло осознание, как она оказалась в моих руках…
Светлана
Горло першит, а голова такая тяжелая и так болит, словно в нее со всех сторон кто-то методично забивает гвозди. Понимаю, где я и как тут оказалась не сразу… Горячие сильные руки и тело, к которому я прижата, говорят мне что я уже не в парной. Слава Богу!
Саша. Смотрит так, словно лично он виноват в распаде советского союза. Но я так рада видеть его и понять, что не умерла там на полке, что на долю секунды позволяю себе не притворяться…
Собираюсь быстро. Злость поднимается во мне где-то из груди, но тело настолько слабое, что оттолкнуть его от себя просто нет сил.
– Все хорошо малыш, все хорошо. – шепотом говорит он и прижимается ко мне ее сильнее. – Ты просто в обморок упала, все уже нормально.
– Воды. – охрипшим голосом попросила я. – И я тебе не малыш!
– Сейчас.
Он тянется за графином одной рукой и наливает в чашку воды, а потом подносит чашку к губам. Глотаю жадно, словно не пила миллион лет и только сейчас добралась до живительной влаги. Жидкость стекает по шее, волосам, капая вниз, но мне все равно. Неумолимо хочется пить.
Когда кружка опустела, тяжело стараюсь отдышаться. Потом понимаю всю неприличность нашей позы и наготы.
– Отпусти меня пожалуйста. – прошу я.
– Нет. – от виноватого Саши не осталось и следа, рядом со мной снова тот самый волевой педант…
– Тебе недостаточно того, что ты со мной сделал? – стараюсь не дрожать, но голос выдает застывшие в горле слезы. – Пожалуйста, отпусти меня.
– Я больше не хочу никуда тебя отпускать, Света. – твердо говорит он, пронзая меня своими зелеными глазами. – Я виноват перед тобой. Я понимаю, ты говорила… Но…
– Нет! – почти закричала я и откуда только во мне взялись силы. – Сию же минуту отпусти меня, я не хочу ничего слушать! – слезы душат так, что не могу больше контролировать. – Для тебя все люди словно игрушки! Ты совершенно не заботишься моими чувствами, а теперь и моим здоровьем, а про честь я вообще молчу.
Его большая рука закрыла мой рот одним быстрым и ловким движением руки. Он нагнулся ко мне и прямо над самым ухом я услышала его шепот:
– Ты забыла, где ты находишься, девочка? – зло сказал он. – Ты забыла, о чем мы договорились и что будет в случае, если что-то пойдет не так? Я напоминаю тебе, и считай это последним предупреждением.
