Виан Вольф
Третий
– Да-да… Я понимаю.
Елена Дмитриевна отлепилась от серой шинели – не глядя поцеловала Павла Ивановича и ушла в толпу, быстро и не оглядываясь.
…На неизменно небезлюдной привокзальной площади терзали кусок кренделя сизые голуби, цокали подковами рыжие дончаки под лихими казаками, охраняющими городской покой, цвели на клумбах астры, и щурились на раннее солнышко местные коты. На часах вокзальной башни было без четверти восемь. Елена Дмитриевна присела на горбатую скамью и стала наблюдать, как медленно исчезает эта четверть, а вместе с ней исчезают все её мечты и надежды… Она даже не заметила подсевшего к ней незнакомца, пока тот не заговорил:
– Бон жур, сударыня! Какое чистое утро, не правда ли? Прямо стихи писать хочется! Жаль, что я не умею!
Незнакомец имел вид вполне приличный, но омрачающийся необходимостью дышать рядом с ним: от него несло невыносимым смрадом – какой-то болотной сыростью, подвальной плесенью и ещё не пойми чем. Голос его был сипловатый и отдавал фальцетом, как у простуженной старухи.
– А небо-то, небо! Бирюза! – продолжал незнакомец. – Я вижу, вы сударыня, огорчены чем-то?
Елене Дмитриевне не хотелось ничего отвечать незнакомцу, но промолчать всё же не получилось;
– Да. И позвольте мне оставить в тайне причину этого.
– Что вы! Что вы! Извольте не беспокоиться! Но, сударыня, такой день невозможно просто тратить на огорчения! А знаете что… У меня кое-что есть для вас!
– М-м-м… Мигрень?
– Ха-ха! Нет, ну что вы! Я могу исполнить одно ваше желание! Да! Почему не три? Ну, мы же не в сказке всё-таки! Вы удивлены, Елена Дмитриевна?
Елена Дмитриевна, стараясь глубоко не дышать, всматривалась в его лицо:
– Мы знакомы? Что-то не припоминаю.
Незнакомец улыбался.
– Маловероятно, сударыня. Но так что же? Чего же вы хотите? Желайте!
Почему-то под натиском этой жизнерадостности и вони Елена Дмитриевна даже не думала уйти от странного гражданина и приняла его слова с непредсказуемым спокойствием.
– Вы волшебник?
– Называйте, как угодно. Ну так чего же вы хотите? – он достал из жилетки грязную колоду карт и принялся её тасовать. – Любое желание! Скажите!
Елена Дмитриевна, словно в каком-то бреду смотрела на часы, где неумолимо таяла эта проклятая четверть, а это значит, что совсем скоро тронется эшелон, и с ним умчится в безнадежность любимый ею Пашенька.
– Я не хочу, чтобы он уезжал. Я хочу, чтобы он остался… Я хочу, чтобы он остался! Со мной!
Незнакомец растянул масляную улыбку:
– Прекрасно! Ваше желание будет исполнено. Но есть небольшой нюанс. Будущее многовариантно… Я бы даже сказал, что бесконечновариантно! И среди всех этих вариантов будут и те, которые непременно приведут к исполнению вашего желания! Допустим, что их будет три, – незнакомец выложил веером карты на красный атласный платок. – Выберите из них три! Не спешите, прекрасная Елена, не спешите! Выбрали? Вот и отлично. Это ваши варианты событий… И вы, сударыня, уменьшите мне работу, если выберите теперь из этих трёх вариантов один! Ну же, выбирайте! Первый? Второй? Третий?
