Vexlorian Grift
Эхо Древних Земель
«Ты видишь, как они обращаются со мной», начал он, его голос был тихим и соблазнительным. «Я был правителем этих земель, и могу сделать тебя своим правой рукой, если поможешь мне. Подумай о власти, которую мы можем разделить».
Молодой воин, взволнованный, но осторожный, ответил: «Почему я должен верить тебе, Морвейн? Ты ведь был тираном для многих здесь».
Морвейн улыбнулся, его улыбка была хищной. «Потому что, мой юный друг, в отличие от Элгара и его идеалов, я знаю, как добиваться реальных результатов. Вместе мы можем контролировать хаос, который, без сомнения, наступит, когда они попытаются внедрить свои утопические фантазии в реальность».
Молодой воин колебался, его взгляд перемещался между Морвейном и Элгаром. Элгар, заметив разговор, подошёл к ним.
«Не позволяй ему манипулировать тобой», предостерёг Элгар. «Морвейн – мастер обмана. Он обещает многое, но в итоге принесёт лишь разрушение».
Морвейн, окованный в тяжёлые железные кандалы, с трудом поднимался с холодного каменного пола пещеры. Цепи, свисавшие с его запястий и щиколоток, жестоко врезались в кожу, оставляя кровоточащие следы и синяки. Каждый его шаг сопровождался звонким эхом металла о камень, напоминая о его пленённом состоянии. Глаза Морвейна были полны гнева и отчаяния, его лицо искажено мукой. В его разуме начал кружиться внутренний монолог:Морвейн фыркнул: «Так ты думаешь, что твои слова весомее моих? Мы оба играем в одну игру, Элгар. Просто мои правила честнее, потому что я не скрываю истинных намерений».
«Как же до этого дошло? Все мои стремления, мои планы… рухнули, как замки из песка перед неумолимым приливом. Всё, что я строил, всему, чему служил – обернулось прахом и оковами. Эти цепи, давящие на мои запястья и щиколотки, – горький символ моего падения. Но должен ли я смириться с этой участью? Не могу я принять эту игру судьбы как данность. Должен быть выход.»
«Может, я смогу использовать их веру в справедливость, их надежды на закон и порядок. Может быть, есть способ обратить это против них? Мои слова ещё могут служить моим оружием. Да, я в оковах, но мой ум остаётся свободным и острым, как никогда. Мои враги, возможно, недооценивают глубину моего коварства. Нужно только найти ту трещину в их броне, которая позволит мне вновь обрести контроль.»
«Элгар, Люциан… разве они понимают, что каждый мой шаг был направлен на защиту того, что считаю правильным? Да, я пошёл на ужасные жертвы, но разве не во имя большего блага? Или я сам обманул себя, поддавшись иллюзии собственной важности и могущества?»
В глубинах мрачной пещеры каждый шаг Морвейна сопровождался звоном цепей, создавая жуткую музыку его пленения. В этот момент в его разуме раздался знакомый пронзительный голос Морганы, эхо которого, казалось, разносилось сквозь коридоры времени.Воины, сопровождавшие его, относились с нескрываемой жестокостью. Их твёрдые и решительные шаги эхом отдавались в глубинах мрачной пещеры. С каждым медленным движением они подгоняли его, не обращая внимания на его мучительные стоны. Один из воинов, особенно крупный и грозный, жёстко схватил Морвейна за запястье, заставляя его ускорить шаг. Его грубое прикосновение было полно намерения показать превосходство и контроль.
«Используй своё положение, Морвейн. Твои навыки манипуляции никогда не были столь важны», – напомнила Моргана. Её голос, лишённый тепла, звучал как лезвия, высеченные в его памяти.
Размышляя над её словами, Морвейн ощутил, как в его измученном сердце заново вспыхивает огонь хитрости и решимости. «Кандалы не способны удержать мой разум. Я найду способ обратить эту ситуацию в свою пользу. В конце концов, страхи и надежды моих врагов могут послужить мне».
Он тщательно обдумывал каждый потенциальный ход, который мог бы изменить текущее положение дел. «Они думают, что я сломлен, но моя воля к власти сильнее любых оков. Элгар и Люциан видят во мне только тирана и мучителя, не осознавая, что каждый мой шаг был направлен на защиту того, что я считаю правильным. Возможно, я могу заставить их усомниться в своей правоте?»
Его раздумья прервал жёсткий захват одного из воинов, который напомнил Морвейну о его беспомощном состоянии. Но даже это унижение не смогло погасить огонь в его глазах. Он был готов использовать свои слова и ум – последние инструменты в его арсенале, – чтобы каким-то образом изменить исход своей судьбы.
Когда группа подошла к лошадям, ожидавшим в тени у выхода из пещеры, один из воинов резко толкнул Морвейна в спину, направляя его к одному из скакунов. Пытаясь устоять на ногах, Морвейн почувствовал, как другой воин подхватил его под локоть и ещё раз толкнул вперёд. Сжимая зубы от боли, вызванной врезающимися в кожу цепями, Морвейн с трудом забрался на лошадь. Каждое его движение сопровождалось новой волной боли, усиливаемой измученным состоянием тела.
В его голове звучал тихий, но настойчивый голос Морганы: «Морвейн, соберись. Используй своё положение, чтобы найти выход. Ты всегда был мастером манипуляций. Не дай этим кандалам сломить тебя». Её слова звучали как холодный ветер, призывая к действию даже в самой отчаянной ситуации. Воины, не проявляя сочувствия, убедились, что Морвейн надёжно усажен в седле. Один из них затянул ремни, обеспечивая стабильность пленника на лошади, учитывая его оковы и слабость. Чувствуя каждый удар своего сердца, Морвейн бросал мрачные взгляды, полные боли и обиды, на своих охранников, но его силы были на исходе, и он осознавал, что пока не способен противостоять их решимости.
В уединённой части пещеры Элгар аккуратно помогал Люциану взобраться на высокого серого скакуна, известного своим упрямством и силой. Этот конь, как и его наездник, никогда не отступал перед трудностями, что делало его идеальным спутником для Люциана. С трудом сохраняя равновесие, Люциан благодарно кивнул Элгару, который отвечал улыбкой, хотя его взгляд оставался озабоченным: он понимал, что путь обещает быть тяжёлым.
«Уверен, что хочешь идти с нами? Можем оставить тебя здесь, под защитой,» – неуверенно предложил Элгар, сомневаясь в способности брата выдержать предстоящие испытания.
«Я должен идти, Элгар. Не в силах я оставаться в стороне, пока другие рискуют за меня,» – ответил Люциан, голос его был слаб, но наполнен решимостью.
Элгар осторожно помог Люциану устроиться в седле, заботливо регулируя положение его ног в стременах, стараясь минимизировать боль. Он знал, что Люциан скорее погибнет, чем пожалуется на своё состояние.
Затем Элгар вскочил на своего вороного жеребца, который также излучал спокойствие и уверенность. Перед отъездом он внимательно осмотрел всех членов группы, убеждаясь в их готовности.
«Будьте внимательны к Люциану,» – приказал он своим подчинённым, подчёркивая важность безопасности своего брата. Он знал, что впереди их ждут новые испытания, и каждый должен быть готов ко всему.
Лошади были уже осёдланы и готовы к длительному путешествию. Дыхание животных в прохладе пещеры создавало облака пара, что придавало окружающей атмосфере почти мистическое настроение. Когда все последние приготовления были завершены, Элгар кивнул, давая знак к началу их долгого похода.
Всадники аккуратно подтянули уздечки и взялись за поводья, и колонна медленно покинула пещеру, отправившись навстречу морозам и снегам Кригориана. Звуки копыт о камень наполнили пространство, словно предзнаменование сложного пути впереди, но каждый всадник был полон решимости следовать за Элгаром, готовым преодолеть любые препятствия.